Первые травести революционного Петрограда
Первые травести революционного Петрограда
Солдаты и матросы в женских платьях, Мамуля, Фру‑Фру и Валентина Сладкая: мы впервые публикуем документы из архивного дела, описывающего мир участников и посетителей первых травести-шоу в Петрограде 1920‑х годов...
«Дело о вечеринке»
Об этой истории я впервые прочла в книге Дана Хили. Аккуратно и обширно цитируя статью академика Бехтерева, автор описал мужскую свадьбу, произошедшую в январе 1921 года в Петрограде в квартире милиционера Александра Мишеля, на которой присутствовали военные, «частью переодетые в женское платье». Затем московская исследовательница Ирина Ролдугина описала ту же вечеринку, сообщив, что нашла некие архивы, связанные с тем событием. Однако ни точных ссылок, ни даже местоположения документов она не указала.
Заинтригованная этой необычной историей — вечеринка, травести-шоу военморов и красноармейцев, и все это в мерзлом послевоенном Петрограде начала двадцатых, — я попыталась разыскать сочинения Бехтерева и сами документы. Первое было несложно. Академик по-военному объективно и подробно описал эту забавную историю в статье «О половом извращении как особой установке половых рефлексов»: 95 человек, большинство красноармейцы, матросы и милиционеры, собрались по приглашению некоего «агента Ш.» (матроса Шаура) на частной квартире (улица Симеоновская, дом 6), чтобы принять участие в костюмированном представлении с переодеванием. «Агент Ш.» сообщил об этом в угрозыск, нагрянула милиция, и все 95 человек отправились в кутузку для дознания.
Отыскать документы, не зная даже города, где они хранятся, оказалось не так просто. Впрочем, скрупулезный академик Бехтерев в статье сообщил фамилии начальника уголовного розыска и судей, расследовавших это дело. В результате упорных поисков в архивах Москвы, Выборга и Петербурга пухлая архивная папка была наконец найдена. А в ней — более сотни документов, биографии 95 арестованных и около десятка интереснейших тем: ранние советские гей-клубы и «плешки», квартирные вечеринки, балетные номера с переодеваниями, инсценированные мужские свадьбы, шпионы и даже контрреволюционный военный заговор. Но самый галантный сюжет — травести-культура и связанная с ней «бычковская организация».
Вечера у Мамули
Еще во время Первой мировой войны в Петрограде возникло некое общество или салон, членами которого были мужчины, питавшие интерес к музыке, поэзии и представителям собственного пола. Его основал Михаил Павлович Бычков. До революции он состоял в департаменте общих дел Министерства народного просвещения и к 1917 году дослужился до коллежского советника. Отлично музицировал, водил короткое знакомство с артистами, устраивал у себя на квартире театральные и музыкальные понедельники, приглашая певцов, поэтов, музыкантов, в общем, творческую богему. После революции Бычков сделался большой шишкой — он занял пост начальника финансово-счетной части Петроснаба Главлесом. Живя в доме № 21 по Зоологическому переулку, в барских просторных апартаментах, он продолжал держать салон, но приглашал лишь избранных.
Завсегдатаем вечеров в Зоологическом был князь Георгий Авалов, бывший танцовщик, а в советское время — скромный контролер 2-й Государственной типографии. К Михаилу Павловичу часто наведывались актеры Сергей Милашевич и Николай Петров. Бывал здесь и Владимир Пономарев, именитый танцовщик, премьер Мариинского театра, бывший участник дягилевских «Сезонов». Дорогими гостями Бычкова были поэт Евгений Геркен-Баратынский и (по косвенным данным) поэт Михаил Кузмин.
На журфиксы к Бычкову приходили и молодые люди из «простых». Так друзья Михаила Павловича называли выходцев из низших сословий, себя же именовали «аристократами». «Простые» были в основном красноармейцами и матросами, грубоватыми, но не чуждыми искусству. Они называли хозяина квартиры Мамулей — за рачительность, хлебосольство и заботу о молодежи.
Лю-лю, Фру-фру и другие светские дамы
Бычков любил потчевать публику галантными номерами, для чего приглашал к себе артистов-«аристократов» (Льва Савицкого, Федора Полуянова, Евгения Киселева) и некоторых «простых». Все они ловко перевоплощались в женщин, сами придумывали номера, неплохо танцевали. Савицкий и Полуянов хорошо имитировали женские голоса, их номера пользовались популярностью не только у «бычковцев», но и среди красноармейцев: артисты безбоязненно выступали на сцене клуба 2-го Запасного инженерного батальона и, видимо, имели там большой успех.
Эти ранние петроградские травести, жившие в глухое, сумрачное, жутковатое послевоенное время — явление удивительное и любопытное.
Одним из самых востребованных среди «аристократов» был Лев Савицкий, 22‑летний молодой человек, происходивший из петербургской дворянской семьи. Учился в кадетском корпусе, в 1917 году ускоренно окончил Николаевское инженерное училище и как специалист по автомобильному делу был зачислен в третье отделение 1-й Запасной автомобильной роты. Затем служил в Москве на Центральном автомобильном складе, потом в Череповце и в июле 1919 года был переведен в Петроград во 2-й Запасной инженерный батальон на должность заведующего классами школы. Все свободное время посвящал танцам — быстро выучился балетным па (вероятно, имел базовую подготовку в юности) и начал танцевать в платьях. Выступал на частных вечерах, а также на сцене батальонного клуба. Сценическое имя Льва было Лю‑лю.
Евгений Киселев, а также другой травести-артист, Борис Каминский, учились в Императорском училище правоведения и, вероятно, там же впервые примерили женские наряды
Его близкий друг и сценический партнер, красноармеец Евгений Киселев по кличке Фру-фру, также был из дворян Петербургской губернии. Родился в 1890 году, в 1900–1901 годах учился в престижной гимназии Карла Мая, которую к тому времени окончили Дмитрий Философов и Константин Сомов. Затем — обучение в Императорском училище правоведения и служба в канцелярии Ведомства учреждений императрицы Марии. За семь лет на чиновничьем поприще он не продвинулся, зато вел свободный образ жизни, общаясь с творческой богемой, к которой всегда испытывал слабость. Видимо, тогда же Киселев попробовал себя в новом амплуа — переодевался в дамские наряды, надевал парики, пудрился и убедительно исполнял женские опереточные партии в кафе и частных клубах. Это, впрочем, не помешало ему жениться и завести ребенка .
Еще одной звездой петроградской травести-сцены был Федор Полуянов, частый гость на вечерах Бычкова. Родился в 1893 году. Во время Первой мировой находился вместе с матерью в Петрограде, по вечерам подрабатывал, танцуя в женских нарядах в кинематографах и клубах. Есть сведения, что он также выступал на сцене театра «Кривое зеркало». После революции устроился артистом культпросвета 2-го Запасного инженерного батальона, в котором также числились Савицкий и Киселев. В репертуаре Полуянова были и мужские роли. Иногда в клубе батальона и на вечерах он вдохновенно играл древнегреческого Икара.
Матросы в юбках, бойцы в помаде
Были среди первых травести и выходцы из низов. Романсы хорошо удавались Григорию Васильеву, красноармейцу 10-го артиллерийского батальона воздушной обороны Петрограда. Боец умел носить платья, хорошо имитировал женские голоса, за что и получил прозвище Вяльцева (в честь знаменитой эстрадной певицы, исполнительницы цыганских романсов Анастасии Вяльцевой). Георгий Халоппанен, 34-летний женатый снабженец, служивший в петроградских топливных органах, не пел. Он просто рядился в женщин, иногда являлся в бархатном красном платье с жабо и парике странного, яростно-рыжего оттенка. Для пущего сходства с пушкинской дамой он все время раскрывал блеклый лорнетик и оглядывал понравившихся гостей. Выглядело это комично, и гости, хохоча, выскальзывали из поля зрения «пиковой дамы».
Владимир Конверский также входил в это общество «простых» травести. Известно о нем лишь то, что родился он в 1886 году и был судим «за спекуляцию кондитерскими изделиями» . Еще во время Первой мировой выступал в женских платьях, исполняя жгучие цыганские романсы. И после революции продолжал успешную концертную деятельность под именем Валентины Сладкой.
Военмор Иосиф Дубинский, служивший в штабе Балтийского флота, отличался особой скрупулезностью в выборе женских костюмов, подбирал платья и аксессуары всегда с большим вкусом, отчего получил кличку Парижанка — «за умение хорошо и красиво одеться» .
Дениса Нестеренко именовали Диной. Этот молодой и юркий приказчик мануфактурной лавки действительно был похож на девушку. Иногда участвовал в камерных травести-номерах. Впрочем, главное его артистическое достижение — роль невесты на свадьбе, инсценированной 18 декабря 1920 года на квартире у Георгия Андреева, начальника отдела личного состава Петроградского торгового порта. Сам хозяин квартиры убедительно сыграл роль жениха.
Одним из самых ярких травести из «простых» был Иван Греков, здоровяк, матрос-хлебопек 2-го Балтийского флотского экипажа. И по совместительству — женский имперсонатор по прозвищу Фи-фи. В начале революции Греков отправился на костюмированную вечеринку в Калашниковскую биржу и познакомился там с красноармейцем Григорием «Вяльцевой» Васильевым. Тот ввел матроса в круг любителей переодеваний и помог ему получить ангажемент.
Греков был нарасхват — частные квартиры, в том числе у Бычкова, богемные кафе, даже красноармейский клуб, в котором он выступал в женском амплуа. Бойцам РККА номера нравились. Но некоторые хорошие знакомые отзывались о Грекове негативно: «Много кривляется, производит впечатление очень странного человека» . . Сам артист в любви и жизни разочаровался, о чем сделал следователю соответствующее признание: «Разными связями я перестал интересоваться еще полгода назад. Ко всему стал относиться апатически. В настоящее время увлекаюсь лишь туалетами» .
Эта звезда берлинского клуба «Эльдорадо» в тот период вдохновляла многих мужчин на смелые эксперименты с костюмом и полом
Платья для мужчин
Нарядами увлекались многие имперсонаторы. Готовили наряды тщательно, ревностно. У Льва Савицкого, Евгения Киселева, Федора Полуянова был десяток превосходных женских костюмов, парики, а также балетные пачки и пуанты, возможно, сшитые на заказ у частных портных.
Работавшие в театрах заимствовали в мастерских вышедшие из моды юбки, сарафаны боярышень, кокошники и пуфы. К примеру, Петр Марцевич Абол, парикмахер Мариинского театра, достал для вечеринки на Симеоновской улице два отличных белых парика во вкусе Марии-Антуанетты. Один надел сам, другой предложил своему другу, Феликсу Фелингеру. Платье, однако, Петр Марцевич позаимствовал у соседки, актрисы Егоровой. Она же дала напрокат костюм Пьеро, который надел немец Генрих Хайнц, отправляясь с Аболом и Фелингером на «свадьбу» Шаура.
Другие, к примеру Иван Греков и молодой военмор Иосиф Дубинский, покупали или брали напрокат наряды у Александра Васильевича Лейферта. Это был один из самых известных и уважаемых мастеров сценического и маскарадного костюма, чей торговый дом «Братья А. и Л. Лейферты» на улице Караванной, 18, работал с лучшими театрами императорского Петербурга и заграничными труппами. Практически все лучшие столичные семьи заказывали у него наряды для маскарадов.
После революции магазин Лейфертов национализировали, однако Александр Васильевич оставался при деле и продолжал сдавать костюмы напрокат. В своих показаниях Иван Греков говорит о том, что Лейферт устраивал у себя костюмированные рождественские вечера, как это было принято в старом добром Санкт-Петербурге. Именно туда, на маскарад к Лейферту, держал свой путь матрос Греков, но на беду встретил знакомого красноармейца Василия Афанасьева, позвавшего на свадебный вечер в квартиру на Симеоновской улице, где их повязала милиция вместе с прочими гостями.
Некоторые завсегдатаи костюмированных вечеринок не могли себе позволить дорогого Лейферта и шли за женскими театральными платьями в пролетарский Народный дом. Здесь подрабатывали некоторые члены «бычковской организации», к примеру артист Николай Петров и пианист Иосиф Юрман. Мастерские при доме были бедны, костюмы незамысловаты, материалы грубы. Но зато они оставляли свободу для выдумки и ничем не победимой русской смекалки. Этим пользовались не только тихие любители травести, но и художники-авангардисты. Валентина Ходасевич вспоминала:
«Было две возможности в смысле костюмов: подбирать костюмы в национализированных костюмерных мастерских фирмы „Лейферт“ (они роскошны по материалам, но безвкусны) или шить новые костюмы в мастерских Народного дома из брезента, холста, бязи и миткаля. Все делалось из этих четырех простейших материалов: фраки, бальные туалеты, головные уборы, обувь и парики. Я убедилась тогда, что „ограничения“ в театре очень полезны и обостряют выдумку при условии, что художник этому хозяин».
Вещдок № 877
К делу о вечеринке подшиты два снимка. Они не датированы, лица, на них запечатленные, не названы. Ни места съемки, ни автора. Из документов понятно лишь то, что они с 1921 года хранились в регистрационном дактилоскопическом бюро и в учебном отделе Севзапкино. В октябре 1922 года их затребовал народный следователь, ведший дело о вечеринке. При этом охарактеризовал их так: «Фотографии гомесексуалистов (sic), снятых во время обряда свадьбы».
Но какая свадьба имелась в виду? С 1919 по январь 1920 года в Петрограде их было сыграно несколько. И самые громкие среди них две: 18 декабря 1920 года на квартире у Андреева и 15 января 1921 года на Симеоновской улице, во время которой произошла милицейская облава.
К счастью, удалось найти небольшое упоминание об этих снимках в допросном листе Федора Полуянова. Он опознал восемь человек — среди них лишь трое участвовали в свадьбе 18 декабря, и не названы главные виновники торжества, «невеста» Нестеренко и «жених» Андреев, которых Полуянов знал.
Следовательно, оба снимка были сделаны 15 января 1921 года во время свадьбы Льва Савицкого и матроса Шаура. После кропотливой сверки 98 показаний с лицами и костюмами на фотографии удалось установить большинство позирующих, в том числе и молодого усача в центре группы, одетого во фронтовую бекешу, — это хозяин квартиры, милиционер Александр Мишель.
Автором же снимка может быть лишь один человек — подводник, верный коммунист Афанасий Фирсович Шаур. Именно он под предлогом «свадьбы» собрал на квартире по улице Симеоновской девяносто пять человек, представителей квир-культуры Петрограда. И цель его была отнюдь не разоблачить любителей травести. Он вознамерился раскрыть крупный контрреволюционный военный заговор. Но это уже другая, детективная история.
О.Хорошилова
