Выше всех регалий: о легендарном хирурге Асбеста Джаудате Ахтямове

Сколько же примет сердце чужих страданий?

Золотая медаль

Не задавался еще таким вопросом мальчик Джаудат Ахтямов, поступивший в восьмой класс средней школы в маленьком поселке под Челябинском, совсем не твердо знавший русскую грамматику и не очень хорошо понимавший русскую речь. Голодно и холодно жили уральские деревни в послевоенные годы. Сегодняшним ребятам и не представить, как это бегать в школу за 15 километров в любую погоду, даже в мороз. Джаудат бегал - он очень хотел учиться. А в школе помогали. Ведь это было еще время, когда учителям, представьте себе, очень хотелось учить и воспитывать подрастающее поколение.

К концу первого учебного года в русской школе Джаудат знал сложную грамматику на ’’отлично”. А у математики свой, более понятный язык.

Вручали Ахтямову золотую медаль с напутствием учиться дальше по математической стезе.

Он выбрал медицину.

Наверное и тогда еще не задавал себе таких вопросов, слушая лекции о внутренних болезнях, подзубривая латынь и больше как-то интересуясь хирургией, несмотря на то, что от вида крови мутило. Но первую свою операцию провел на практических занятиях быстро и аккуратно, не дожидаясь, пока преподаватель закончит объяснять. Может, и хотелось наставнику отругать торопливого студента, но сделано все было хорошо, придраться не к чему.

А когда подрабатывал на дежурствах в больнице? Платили, конечно, не весть как, но порой доверяли студенту что-то сделать - ассистировать на операции, обследовать больного. Теория теорией, а практика Джаудата Ахтямова привлекала не меньше. И когда подошло время сдавать госэкзамены и получать диплом, в папке скопилась солидная научная работа. "Да кандидатской диссертации было рукой подать и место в аспирантуре Ахтямову отдавали без разговоров. Он сначала остался - месяц-другой ходил еще в институт заниматься своей темой. Потом, поддавшись не столько порыву, сколько внутренней интуиции, собрал бумаги и отнес на стол профессору:

- Вот все, что я сделал... Хватит. Поеду работать.

Слов у профессора сразу и не нашлось.

- Может, ненадолго, - добавил аспирант. - Потом вернусь.

- Такие, как ты, не возвращаются, - сказал профессор. -Затянет...

"Буду хирургом”

В августе 1960 года появился у заведующей Асбестовским горздравом Марии Васильевны Жидовиновой посетитель - молодой человек.

- Здравствуйте. Я - доктор, приехал к вам работать.

Мария Васильевна открыла красные корочки диплома, прочитала фамилию, имя, отчество.

- А... может, мы как-то попроще будем вас звать?

- Нет, не нужно. Меня зовут Джаудат Сунагатович, и я хочу, чтобы в больнице меня так называли.

Ровно тридцать пять лет назад состоялся этот разговор. А кажется, будто вчера.

От административной должности Ахтямов отказался:

- Буду хирургом.

Года два набирался опыта в хирургическом отделении больницы. Впрочем, молодого доктора зауважали быстро, поняли, что способен на многое. Полостные операции получались хорошо. Говорили: лёгкие руки у Ахтямова.

Но это только начало. Еще молодость. Дежурства с утра до вечера и с вечера до утра. Усталости как будто и не было. Первое время даже жил в больнице, а когда привез жену, тоже врача, молодым - вот ведь время какое было -дали трехкомнатную квартиру.

Мебели у них, конечно, никакой. Посмотрели комнаты, прошли в кухню, сели на железную печку рядышком:

- Галя, ну зачем нам такая огромная?

И отказались. Поселились в одной комнате большой коммунальной квартиры. Кухня общая. И ванная тоже. Но тогда все так жили - считалось нормальным.

Вскоре в городской больнице открыли травматологическое отделение. До того с травмами госпитализировали в хирургию. Для сложных операций вызывали специалиста из областной клиники, часто больных направляли в Свердловск.

Заведовать новым отделением стал Ахтямов. Набрал коллектив. Оборудовали лечебные кабинеты, перевязочные, операционные. И все реже и реже выписывали больным направления в областные больницы.

Едва ли не главными пациентами Джаудата Сунагатовича в то время были дети. Врожденные вывихи, ортопедические патологии • их, оказывается, немало... И не передать радость матерей, увидевших после операций и восстановительного лечения прекрасный результат: здорового ребенка.

К Ахтямову потянулись не только местные жители. Приезжали из окрестных сел, ближних городов (порой и дальних), а в приеме он никогда не отказывал. Межрайонный центр детской ортопедии в Асбесте - дело, которому Ахтямов отдал немало времени, сил, внимания и любви. Затем передал дело своему ученику, врачу  Владимиру  Николаевичу Брагину. Но  долгое время Джаудат Сунагатович оставался единственным травматологом в городской больнице.

Порой не с кем было посоветоваться по поводу сложного случая, но выручали знания и еще то особое чувство, которое трудно обозначить - что-то вроде особой интуиции, чуткости врача.

Вот тогда, пожалуй, и наступил момент, когда боль и страдания людей стали так явственно ощутимы. Сколько их примет сердце?

Ночные звонки

...Дома привыкали к ночным вызовам. Звонят -значит, с кем-то случилась беда, нужна его помощь. Джаудат Сунагатович не жаловался, не сетовал, не каялся, что выбрал такую неспокойную профессию. Он поднимался, собирался, выходил из дома и садился в присланную машину.

Вызывали по праздникам и выходным, и днем, и утром, и вечером. Как-то делали Ахтямовы ремонт в квартире, и когда подъехала больничная машина третий раз в день, Галина Жановна, не выдержав, сказала шоферу:

- Ну почему все за Ахтямовым посылают?

- Родина зовет,- ответил тот так серьезно, что возражать она уже не стала. Только с тех пор так и говорят в семье, заслышав телефонный звонок: "Родина зовет".

Врач-травматолог в отличие от других совершенно не принадлежит себе. Может быть, потому и не стремится молодежь в эту область медицины. Уж очень беспокойна она, тяжела, порой сопряжена с опасностью. Принять ее такой, как есть, со всеми "неудобствами”, болью и кровью в буквальном смысле, какой же характер надо иметь? Какое сердце?

Кто-нибудь скажет - "железное”. Может быть. Только Ахтямов не согласится. Нет, нельзя привыкнуть к боли в глазах своих пациентов. Нельзя привыкнуть к смерти. Если привыкнешь, нужно менять профессию. Лечить и страдать - другого не дано. Неудачи помнятся долго, переживаются мучительно.

...Мужчина привез в приемное отделение сына. Мальчику впился в лоб кусочек металла, отскочивший от наждачного круга. На первый взгляд ничего сложного, в операционную подниматься не стали, устроились в перевязочной. Джаудат Сунагатович извлек железку и вдруг... открылось такое сильное кровотечение, что спасти мальчика не удалось. Он умер в считанные минуты.

Как взглянуть в глаза отцу? Как объяснить, что случилось? В состоянии ли понять родители, что рана у ребенка оказалась смертельной? И мучительные вопросы к себе: все ли правильно сделал? Был ли хоть один шанс?..

С тех пор он часто повторяет молодым врачам: "Не бывает простых операций”.

Травматолог - хирург особенный. Это врач по несчастным случаям. Разные травмы и операции не похожи одна на другую. Каждый раз - внезапность, неожиданность. Одно дело, когда человек свыкся с болезнью, диагнозом, необходимостью длительного лечения, психологически готов к этому. А тут... Вышел из дома в хорошем настроении, отправился на прогулку или по делам. Вдруг что-то произошло - попал под машину, нарвался на хулиганов, упал. "Скорая помощь”, носилки, операция, месяцы лечения впереди. Разве кто-то может быть готов к такому? Отсюда -глубокие психологические травмы, страх, отчаяние-надежда... Порой необъяснимая, призрачная почти... Сколько было таких, умирающих на глазах, вырванных, вытащенных "оттуда” руками хирурга? Были и есть, будут еще, потому как тревожно, неспокойно время, в котором живем, и пациентов в палатах второго этажа хирургического корпуса не становится меньше... Иных привозит милиция. Сотрудники правоохранительных органов в отделении частые посетители. И у травматологов немало "специфических" обязанностей: лишняя писанина, освидетельствования пострадавших, жертв преступлений, участие в допросах и даже в судебных заседаниях.

Стихийные бедствия тоже случалось пережить.

О взрыве в цехе Калиновского химзавода рассказали первые пострадавшие, поступившие в больницу. Джаудат Сунагатович в тот час спускался из операционной на свой этаж. Только начавший после института практику доктор Александр Оленич шел к выходу - дежурство закончил.

Подъехала машина, из которой извлекли окровавленного человека.

- Что случилось?

- Цех взорвался!

В больнице панике не поддались и просьбам "выехать на место и посмотреть" Ахтямов внимать не стал. Кто-то ^же обзванивал хирургов, ревматологов, готовили столы, инструмент к операциям, предупреждали рефтинских медиков: "Готовьтесь, легкие травмы отправим к вам”. Через короткое время десять операционных бригад были готовы к работе.

Пострадавшие продолжали поступать. Раненные осколками, с переломами, черепно-мозговыми травмами, разрывами внутренних органов. Ахтямов сам принимал и осматривал каждого, ставил диагноз, направлял на операции и перевязки. Себе "оставлял” самых тяжелых, оперировать закончил последним, ближе к полуночи. 65 человек госпитализировали - точно по количеству коек в травматологическом отделении, которые, в общем, никогда не пустуют.

Публикаций по взрыву тогда было много, но о мужестве, оперативности врачей писали вскользь. Может, как раз потому, что "проколов" не было. Правда, и подвигом их действия не назвали.

Выше всех регалий

Джаудата Сунагатовича в кабинете застать невозможно - не кабинетный он человек, на одном месте не усидит. То в палатах, то в перевязочной, то в операционной. Но здесь, в больнице, времени проводит больше, чем где-либо. Когда успевает все остальное? Выросли дети, получили образование, стали, как и родители, врачами. Получали, как шутит теперь Галина Жановна, "дистанционное воспитание” - мама и папа пропадали в больница^. И так уж получалось, не готовили из сына и дочери врачей. Олег, еще будучи старшеклассником, закончил московскую заочную математическую школу, очень надеялся Джаудат Сунагатович, что будет сын математиком. Но он так же, как когда-то отец, выбрал медицину. Недавно защитил кандидатскую диссертацию - шагнул, говорит отец, на ступеньку выше.

А сам так и не вернулся в институт. Несмотря на огромный опыт за плечами, собранный материал - не на одну , больше! - диссертацию. Конечно, есть у хирурга то, что ценится неизмеримо выше всех регалии, наград и званий. Его руки. Которыми он видит, слышит и врачует.

Можно описать любую операцию, проведенную Ахтямовым, — сколько было их за три десятка лет, — как уникальный случай. По словам коллег, состояние нерешительности, растерянности перед сложной ситуацией ему совершенно несвойственно. Напротив, когда затрудняются другие врачи, Ахтямов уже видит выход.

Поступил в отделение мужчина с сильно распухшей ногой. Джаудат Сунагатович определил синдром длительного раздавливания. Больной травму отрицает — ничего, мол, с ним не происходило.

—Так бывает, если заснуть в состоянии опьянения в одном положении, подогнув под себя ногу. Вот и раздавил, началось омертвление мышечных тканей, — ставит диагноз  доктор.
Ахтямов собрал своих врачей на консилиум: как лечить будем? Хотя все, и он тоже, понимали: больной почти обречен, с таким диагнозом умирает каждый третий. Предлагали ампутацию — ногу, похоже, все равно не спасти.

— Ампутация не поможет, — решил Джаудат Сунагатович. — Попробуем без нее обойтись. Если повезет...

Какое уж там везение! Ясно, что Ахтямов, как всегда, чувствует — ТАК НАДО. Он сделал на ноге "лампасные" надрезы.

Это было как раз в то время, когда я собирала материал для очерка и пришла в отделение.
— Плохо не будет? - спросил Джаудат Сунагатович, когда попросилась с ним в перевязочную. И уже не шел туда, а летел. Волновался, хотя и не было заметно внешне, а стало понятно потом.

— Ну, кому памятник ставить будем? — пошутил он, сняв повязку и увидев результат.
— Спасли мы тебе ногу, Ваня, спасли! — затормошил пациента Оленич, помогавший Ахтямову на перевязке...

Спасение человеческой жизни - событие, которое здесь происходит почти каждый день. Знают об этом немногие — в первую очередь врачи, которые не привыкли гордиться своим ежедневным подвигом. Обычная вроде работа…

Джаудат Сунагатович Ахтямов - заслуженный врач Российской Федерации. Нечасто награждают званиями врачей. И труд - на пределе, на острие жизни оценивают незначительно. Но нет на свете авторитета крепче, награды значительней, чем людская признательность.

Ирина Атанасова, 1995 год. Из книги "Здравствуйте, доктор!"

Джаудат Сунагатович Ахтямов ушел из жизни 27 августа 2013 года. Похоронен в Екатеринбурге.