Академический опыт от Никиты Михалкова
В новом году Академии кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова исполнится семь лет: не круглая, но знаменательная дата вдохновляет на поиск новых путей и подведение творческих итогов.
С 2015 года школа актерского мастерства выпустила 170 слушателей, в том числе — 101 актера, лучшие из лучших играют в девяти спектаклях, идущих на подмостках Центра театра и кино Никиты Михалкова. Академические постановки уже принимали зрители двадцати крупнейших городов страны — от Санкт-Петербурга до Челябинска. Получить профессию в Академии мэтра мог практически любой самородок, имеющий высшее профильное профессиональное образование, даже из глухой провинции.
В рамках «Поддержки молодых специалистов театра и кино из регионов страны» Благотворительным фондом Елены и Геннадия Тимченко выездные комиссии за эти годы отбирали абитуриентов в 22 городах. Поступившие были обеспечены бесплатным обучением и стипендией.
Самым трудным испытанием академической жизни стал прошлогодний локдаун, вынудивший проводить занятия дистанционно, но сейчас все возвращается на круги своя: в новом году запланирована премьера пяти постановок. Коллектив преподавателей работает над сценическими произведениями Антона Чехова и Ивана Бунина, лучшие из которых войдут в цикл «Метаморфозы VIII», создаваемый под художественным руководством Никиты Михалкова и режиссерами и педагогами: Андреем Левицким, Алексеем Дубровским, Михаилом Милькисом, Марией Шмаевич. Лаборатория режиссера Антона Яковлева подготовила авторскую инсценировку «Игроков» Гоголя, в конце весны мы увидим комедию Шекспира «Что вам угодно?» Игоря Яцко, «Чудаков» Горького в постановке Марии Шмаевич и «Трехгрошовую оперу» Брехта педагога Андрея Левицкого.
Войдут ли они в репертуар Центра — покажет время; далеко не каждой, даже удачной постановке, Академия готова сказать: «Верю!». «Когда после показа «Метаморфоз» говорят «вот новое слово!», — признается Никита Михалков, — меня охватывает паника: это не новое, а старое слово, русская школа — именно то, чем мы отличаемся от всех остальных, снова и снова возвращаясь к психологическому театру!». Каждая премьера Академии демонстрирует равную удаленность от замшелого академизма и «поисков новой выразительности» за счет вивисекции классических сюжетов. Букет фирменных, дипломных «Метаморфоз» слагается из бережного внимания к словесной магии Чехова и Бунина, атмосферному соинтонированию писателям.
Спектакли живут и меняются, каждый актер подбирает к образам собственные ключи. Сетчатый экран, на который проецируются движущиеся инсталляции постоянного соавтора спектаклей, художника Юрия Купера, позволяют детализировать камерные сюжеты и одновременно укрупнять жест — «Метаморфозы» Михалкова знаменуют соприкосновение сценического и кинематографического видения. Никита Сергеевич стремится «сделать невидимое видимым», а значит, разглядеть большое в малом. Тут проявляется находчивость художника, всякий раз сплетающего инсценировки рассказов Бунина и Чехова в плотный метасюжет: каждая новелла заключает инсценированный рассказ в лимб, проявляющий психологические механизмы драматических отношений русского человека к ближнему, Родине и Богу.
Не всякий одаренный актер способен раскрыться в алхимическом потоке «Метаморфоз», тут рождается вечно новое слово классического русского театра — психологический жест: это нечто большее, чем энергия, которую «производит» артист.
За семь лет Академия преобразовалась в многофункциональный центр притяжения творческих сил. Ее деятельность уже немыслима без открытых показов, встреч с выдающимися деятелями искусства и авторских лабораторий, развивающих поиски сценического языка пластического театра Всеволода Мейерхольда, Бертольда Брехта, Анатолия Васильева. Отдельного упоминания достойна прошлогодняя инсценировка «Дачников» Горького — экспериментальная постановка приглашенного педагога ГИТИСа Никиты Кобелева. За минувшие годы из стен Академии выпущены также 32 продюсера и 32 режиссера, лучшие картины которых недавно были представлены в Центральном доме кинематографистов. Качество этих лент определяется штучной практической работой крупнейшего российского продюсера Леонида Верещагина, режиссеров Владимира Хотиненко и Владимира Фенченко, культивирующих особый, вдумчивый и чувственный стиль своих учеников.
Чтобы осмыслить роль Академии Михалкова в современном культурном ландшафте России, «Культура» обратилась к выпускникам и слушателям актерской мастерской Академии — Яне Фомичевой, Сергею Радченко, Александру Ведменскому и педагогу Игорю Яцко.
— Многие выпускники признавались, что накануне поступления подумывали о расставании с актерской профессией. Что дал вам в моральном, профессиональном и творческом плане академический опыт?
Сергей Радченко:
— Откуда берется мысль «бросить все»? Происходит стоп в развитии, а без самопознания и непрестанного развития актера просто не существует! Я целенаправленно шел учиться к Никите Сергеевичу, вдохновляясь радостью победы — я поступил, меня взяли! — испытал колоссальный энергетический подъем в жизни и творчестве: по насыщенности, событийности год в Академии стоил нескольких лет обучения в институте. Моя первая профессиональная школа была несколько посредственной, добирал знания, работая в театрах, но этого опыта было мало — его восполнили репетиции с Михалковым.
Здесь все зависит от тебя: если ты восприимчив, готов не просто считывать информацию, а сотрудничать с мастером, все получится. Приходя в Академию из института, воспринимаешь ее как дополнительный курс повышения квалификации. Иное дело, если успел пошататься по театрам, размять почву, обладаешь жизненным багажом, ты начинаешь в полной мере впитывать качественно новый опыт... Большая радость, когда на уровне ощущений, энергетического посыла осознаю, чего хочет режиссер, — я счастлив, что мы говорим на одном языке во время репетиций и понимаем друг друга с полуслова: значит, мое обучение продолжается!
Александр Ведменский:
— Между мной и сценой и сейчас что-то не клеится — вечная история поисков и скитаний! Репетируя новые «Метаморфозы», часто ловлю себя на мысли, что не понимаю в профессии ни-че-го — до сих пор слышу от Никиты Сергеевича: «Ты вообще понимаешь, что делаешь? Почему холодный, как собачий нос?..» Успокаиваться рано: в институте все понимали, что если ремесленно сделать роль, она прокатит, а здесь — никогда. Внутри должен сработать атомный заряд, иначе не будет результата.
Яна Фомичева:
— Последний раз я думала уйти из театра две недели назад; сомнение — частое явление в нашей жизни, полезный и интересный процесс. Перед поступлением в Академию был более сложный период — я приняла решение покинуть «Театр на Покровке», где проработала полтора года после окончания Щепкинского училища. Девять месяцев жила без сцены, соскучилась, и тут внезапно позвонила мама: «Не хочешь попробовать в Академию Михалкова?» Подумала: это так громко, но... Михалков — мастер, который может дать самое лучшее образование, и совершенно свободно, ни капли не задумываясь, отправила анкету. Я четко понимала, зачем иду: каждому артисту необходимо понимать, каков он, а я, мне кажется, пока училась в «Щепке», недораскрылась. Без всякого расчета хотелось просто поработать с Никитой Сергеевичем, понять его метод, но так бывает не у всех — недавно бывшая сокурсница призналась, что шла в Академию, чтобы устроиться в театр Михалкова... Разумеется, из этого ничего не вышло: в игре в длинную побеждает чистое, идущее от души намерение, этот импульс я храню и сейчас.
Игорь Яцко:
— Актер вступает в профессию со студенческой скамьи, получая сильный импульс развития своих способностей. Ребята много работают во всем спектре раскрывающихся возможностей, выдерживают не все, но те, кто наделен талантом, трудолюбием и амбициями, должны быть готовы к серьезным испытаниям за порогом альма-матер: куда идти — неизвестно, даже на показы пробиться трудно, вакансий нет. Этот порог заставляет задуматься — нужно ли мне творчество, верю ли в свои силы, имею ли необходимый порыв для преодоления водораздела? Те, кто испытывает сильную жажду реализации, начинают искать возможности, и от их активности многое зависит, но простого ответа тут нет — он длится во времени и проявляется в творческой работе.
Необходимо переключить себя на другой регистр существования — поверить навыки и открытия, полученные в школе, стать автором индивидуальной творческой судьбы. Мир театра нужно увидеть изнутри, стать его творцом... Представляющаяся возможность второго образования совпадает с психологической точкой поиска себя в профессии, подразумевающей непрестанное развитие. Академия, лично Михалков много дают, много требуют и никого не тянут за уши — каждый слушатель должен открыть и реализовать себя сам. Главный акцент делается на самостоятельные работы и заявки — вялый, неуверенный человек просто не сможет раскрыться и предъявить свои творческие требования к нашей школе. Тот, кто ищет развития, получает серьезные перспективы — учебные тренинги, самостоятельные этюды превращаются в полноценные спектакли.
— Как изменилось ваше ощущение сцены?
Сергей Радченко:
— Несколько лет назад я как-то самостоятельно формировал свой способ игры, и здесь очень важно было его поломать, что непросто. Надо было довериться и отдаться процессу, совершив не перепрошивку, а перезагрузку. В этом случае удается достичь ощущения правды происходящего здесь и сейчас, сделать так, чтобы твое личное восприятие предлагаемых обстоятельств оживало параллельно с персонажем. Михалков всегда знает, чего он хочет, куда ведет, и испытывает радость от наших удачных импровизаций. Тут происходит взаимное обогащение — актер тоже должен провоцировать режиссера, участвовать в создании спектакля, порой уходящего от замысла, живое сотворчество приносит счастье!
Александр Ведменский:
— Академия подарила новое владение внутренним аппаратом — и пластикой, и внутренней загрузкой, главное, за время учебы у меня появилась некая платформа, спасательный круг: я всегда понимаю, чего хочет мастер, пусть не всегда могу это сделать.
Яна Фомичева:
— Академия — это команда крутых профессионалов, которые конкретно от тебя ничего не требуют, не хотят, не добиваются, а просто говорят: если хочешь — приходи и бери, мы тебе все дадим. Здесь готовы шлифовать любой талант, устраивать встречи с самыми высокими гостями... Соприкасаясь с таким количеством одаренных людей, неминуемо изменяешься, ведь мы — это прочитанные книги, просмотренные фильмы и встречи с людьми, которые передают свой опыт. В Академии становишься глубже, интереснее, с тебя слетает шелуха, утончается вкус, ты получаешь новое объемное видение профессии в себе. Такого широкого спектра образовательных программ нет ни в одном училище, и ребята, с которыми я училась, очень много мне дали; в целом я стала гораздо увереннее в себе, уверенность — это образованность.
— Михалков опирается на опыт пяти актерских школ — Станиславского, Немировича-Данченко, Михаила Чехова, Шарля Дюллена и Питера Брука. Что вы почерпнули у классиков?
Сергей Радченко:
— В институте все начиналось и заканчивалось Станиславским, хотя я читал и Михаила Чехова. В общем, я знаком с многими системами, но в моем случае все просто — нужно быть просто живым здесь и сейчас. И еще важно: все мы страдаем оттого, что не умеем пользоваться своим телом — нас учат, что плохо помогать себе руками, достаточно владеть словом, а в Академии наоборот — без включения тела слово не прозвучит. Это большое приобретение, хоть я и не полностью еще собой овладел, но понял, как важно быть физически свободным. Тут очень помогают внешние детали — лысина, живот, отсутствие зуба или костюм на два размера меньше дарят новую пластику. Раньше интуитивно понимал, как сделать персонажа, но как заставить его жить? Каждой деталью нужно переболеть, тогда родится что-то стоящее. Порой коллеги говорят: мне так неудобно, давай сыграем иначе, а я отвечаю: это поддавки, очень хорошо, что в этой сцене тебе неудобно, драматургия требует сопротивления, и я иногда делаю провокационные вещи — если партнер говорит мимо меня, формально я порой молчу, и тогда рождается нужная реакция, включается энергетическая реакция, рождается правильный конфликт. Но все распадается и теряется, если в этом нет одного человека — Никиты Сергеевича, являющегося генератором всего.
Яна Фомичева:
— Еще на втором курсе училища я прочла «Технику актера» Михаила Чехова и подумала: Господи, я нашла своего театрального гуру, хочу репетировать, как он! Когда начала учиться у Никиты Сергеевича, увидела, как его цепляет Михаил Чехов, которого он постоянно перечитывает и цитирует, наше совпадение для меня очень важно. Терпеть не могу играть «Я в предлагаемых обстоятельствах», я в них костенею, но когда надеваю маску условной женщины, говорю от ее лица, то по-настоящему освобождаюсь.
Игорь Яцко:
— Для меня важна опора Академии на Станиславского и Немировича-Данченко как несущий фундамент профессии. Михаил Чехов был признан Станиславским лучшим учеником, но он пошел дальше, отрываясь от реализма, устремляясь по вертикали в метафизические высоты. Этот подъем определяет направление движения, открывающего новые пространства. Анализировать этот вектор очень важно, открывая для себя новые индивидуальные страницы в театре, материале, стиле, почерке. Метод — ключ, открывающий дверь, за которой всякий раз возникает новый исключительный мир.
— В чем заключается метод Михалкова?
Яна Фомичева:
— Скажу абстрактно: Никита Сергеевич — это энергетика. Показывая, он правильно заряжает актера, и под его взглядом ты играешь лучше — само пространство вокруг становится вязким, магнетичным... Некоторые режиссеры специально приходят на репетиции Никиты Михалкова, чтобы «заряжать батарейки» искусством, они хотят вырваться из мира сериалов, где норма выработки — 15 полезных минут в день. Мы же работаем долго, подробно, детально. Михалков учит, прежде всего, глубине взгляда на проблему характера, учит подробности проживания — учит не прикидываться, а жить. Порой на этой глубине и правда бывает очень страшно — испытываю эмоции такой силы, которые не позволяет выдержать мой внутренний масштаб. В этих случаях Никита Сергеевич говорит: вижу, ты уловила, теперь тебе нужно время подготовиться... У Михалкова невозможно сыграть с кондачка, зато когда получается — рождается настоящее творчество.
— Над чем работаете?
Игорь Яцко:
— В репертуаре идет мой «Сирано де Бержерак», поставленный в Центре театра и кино под руководством Никиты Михалкова с выпускниками первого и второго набора к четырехсотлетию поэта и юбилею драматурга Ростана. С первым выпуском делал спектакль «Укрощение строптивой» по методу игрового театра моего учителя Анатолия Васильева. Участвовал в постановке первых, вторых, третьих и пятых «Метаморфоз». Делал спектакль «Буря», а с новым набором готовим открытую премьеру «Как вам угодно?» Уильяма Шекспира в переводе Осии Сороки.
Сергей Радченко:
— Участвую во вторых «Метаморфозах», репетирую шестые, играю в антрепризах.
Александр Ведменский:
— Репетирую «Сцены из деревенской жизни» в готовящейся премьере версии Анатолия Васильева «Дяди Вани» Чехова — итоговую работу творческой лаборатории мастера в Академии Михалкова, играю во вторых, третьих и пятых, репетирую шестые «Метаморфозы» и «Камеру обскура», сорежессирую спектакль «Дом на границе» Славомира Мрожека...
Яна Фомичева: