Как писатели встретили новый год?
Не мудрствуя лукаво, мы задали два простых вопроса признанным мастерам отечественной словесности:
1. Как Вы встретили Новый год?
2. Чего Вы от него ждете?
Понятно, что в эти дни не у всех имеется возможность оперативно нам ответить – кто-то все еще празднует, кто-то уехал к друзьям или в пансионат, а кто-то просто решил отдохнуть от интернета.
Но мы безмерно благодарны тем, кто откликнулся на нашу просьбу.
Их ответы – ниже.
Евгений ПОПОВ, президент Русского ПЕН-Центра:
1. Прекрасно! В кругу семьи, состоящей из жены, сына, елочки и стерляди, присланной мне знакомым браконьером из Углича.
2. Жду, что мне, если Бог даст, 5 января исполнится 75 лет, и кто-нибудь что-нибудь мне непременно подарит. Жду выхода книги Михаила Гундарина с длинным названием «СОЛНЦЕ ВСХОДИТ И ЗАХОДИТ. Жизнь и удивительные приключения Евгения Попова, сибиряка, пьяницы, скандалиста и знаменитого писателя». Кстати, впервые за всю свою сознательную жизнь, которая началась с 15-ти лет, я не выпью в этот день ни капли спиртного. Потому что записался на прививку от коронавируса.
Еще жду, что в этом году коронавирус исчезнет, и мы будем вспоминать его, как «испанку», оспу или чуму. Надеюсь также, что недоброжелатели Русского ПЕН-центра, дружной организации писателей, президентом которой я являюсь, устыдятся и, говоря словами, если не ошибаюсь, незабвенного Михаила Михайловича Зощенко, «зарыдают от собственного хамства». Надеюсь, что наконец-то встречусь со своими хорошими друзьями, живущими в разных городах и странах. И на то, что недавнее создание Ассоциации писателей и издателей России не станет выстрелом вхолостую.
Инна КАБЫШ:
1. Я живу в удивительной гармонии с миром: вот в мире ковид – и у самого близкого мне человека ковид. Причем под самый Новый год. Так и встретили праздник: с таблетками и врачами вместо шампанского и Деда Мороза-Снегурочки.
2. От наступившего года жду свадьбы другого близкого мне человека. Думаю, что это адекватная реакция на обрушившуюся на нас беду. Не жду, что ковид ослабеет – жду, что жизнь – с ее свадьбами и крестинами, праздниками и буднями, творчеством и чудотворством – окажется сильнее.
Ведь так было всегда: жизнь всегда была сильнее войны, катастрофы, чумы. Как говорил не самый любимый мой герой Воланд: «Все будет правильно, на этом построен мир».
Денис ДРАГУНСКИЙ:
1. Давно я не встречал Новый год так хорошо, как в этот раз. Нас было всего четверо – мы с женой и наши старинные друзья (супружеская пара). Собрались у друзей на даче, на той же самой, что и предыдущие десять, наверное, лет. Раньше нас собиралось человек восемь, а то и двенадцать друзей и подруг – но сейчас из-за пандемии кто-то не смог приехать из-за границы, кто-то остерегся – в общем, круг наш оказался предельно узок. Но зато мы несколько часов общались глаза в глаза – спокойно, неторопливо, не перебивая друг друга, внимательно выслушивая и подробно отвечая, и это было прекрасно.
2. От наступившего года я ничего особенного не жду. Год – не добрый или злой дядя, чтобы его бояться или у него просить. Жду от себя и от своих коллег – интересных текстов прежде всего. Хочется что-то новое написать – и хочется прочитать нечто удивительно талантливое и увлекательное. Надеюсь, что 2021 год подарит мне обе эти возможности. Сильнее всего хочется свободно ездить по России, встречаться с читателями: только это уже зависит не от меня, а от работы медиков, которые борются с этой ужасной заразой. Дай им Бог умения, энергии и успеха!
Сергей ШАРГУНОВ, главный редактор журнала «Юность»:
1. Встретил с женой любимой и детьми в деревне Ясная Поляна. Как и встречаю не первый год. С надеждами на более светлый 2021-й.
2. В Новом году надеюсь завершить роман. И уверен, что удастся сделать многое для писателей и читателей благодаря тому, что создана Ассоциация союзов писателей и издателей.
Всем здоровья и побольше радости, и творческих озарений!
Анна ГЕДЫМИН:
1. Это был самый фантастический, задушевный, многолюдный новогодний праздник в моей жизни. По завету классика – «не выходя из комнаты», за одним столом собрались друзья из разных городов, стран, часовых поясов. Встретились те, кому не удавалось повидаться уже много лет. Болтали, провозглашали тосты, делились настроениями и мыслями, пели, читали стихи… Принеся много бед, ушедший год подарил нам один бесспорно полезный навык: свободно общаться в Интернете – и дружески, и по работе. Не представляю, как бы я пережила карантин без этого умения. Вот бы ещё, развивая фантастический сюжет дальше, научиться общаться с теми, кого уже нет на земле…
2. Вряд ли буду оригинальна: я жду от нового года окончания пандемии и возвращения к нормальной жизни. К реальному, а не виртуальному общению – на литературных вечерах, на фестивалях, в литературных клубах. Привычное для писателя уединение и вынужденная изоляция – это совсем разные вещи. Уединение плодотворно, а вот изоляция, да ещё под градом трагических новостей, действует удручающе, изматывает. Я человек не очень общительный, но всё равно к концу года как-то обессилела, в стихах появились тоскливые и безотрадные ноты, вообще-то мне не свойственные. Очень надеюсь, что в 2021-м мы сможем преодолеть ковид-19. Смогли же китайцы.
Евгений ВОДОЛАЗКИН:
1. Праздновали с женой дома. Позвонила наша подруга и предложила после полуночи погулять по петербургским набережным. В половине первого она позвонила снова и сообщила нам, что, катаясь на коньках, сломала руку. Она, оказывается, успела заехать еще на каток. Ровно в двенадцать ей наложили гипс. Гулять мы не пошли – просто беседовали с нашей подругой по телефону. Произошедшее я расценил как напоминание о зыбкости человеческих планов.
2. Хорошо, если бы этот год был, по крайней мере, не хуже предыдущего. Не хотел бы высказывать пожеланий, которые могли бы показаться завышенными.
Александр МЕЛИХОВ:
1. В уединении. Которое не есть одиночество. Если раньше старшему поколению приходили в голову грустные мысли: «Раз не навещают, значит не любят», – то теперь появилась возможность думать нечто противоположное: «Раз не навещают, значит любят, берегут».
И я вспоминал свой лучший Новый год, на пороге которого отец с присущей ему деликатностью сообщил одновременно и о маминой операции, и о том, что ей уже лучше. А то, что это было 31 декабря, – такие пустяки он в расчет не принимал. Но мне повезло – я в тот же день долетел до Кустаная через Челябинск. И когда я последним посетителем пробился в мамину палату, по ее обтянутому почерневшему лицу покатились слезы.
Плакать она начала, только когда у нее появились мы с братом, – до этого она готовила себя к карьере Зои Космодемьянской.
Отец презирал языческие праздники, – его занимала борьба Сталина с Бухариным, – и ровно в десять отправился спать.
А я сидел часов до двух один, потягивал какую-то ритуальную бормотуху, пощипывая любимое отцовское лакомство – политую подсолнечным маслом картошку в мундирах, среди родной-родной старой мебели разглядывал родные-родные старые фотографии, и на душе было хорошо-хорошо.
Хорошо, когда есть кого радовать просто самим своим существованием.
Вот и в эту Новогоднюю ночь я потягивал ритуальное винишко, пощипывая недоступный в былые годы виноград, прослушивал по телику родные-родные старые песни и размышлял, радую ли я сегодня хоть кого-то просто своим существованием. И нашел, что кое-кого все-таки радую.
2. Того же, чего и всегда. Может случиться все что угодно, но думать лучше о чем-то плодотворном. То есть от меня зависящем. А неприятности переживать по мере их поступления. Но самому на них не нарываться.