Книжная полка. Книги про театр и актёров
В России много прекрасных городов, жители которых ими гордятся. Когда человека из такого города неожиданно просят рассказать о своей родине, он начинает немного сбивчиво рассказывать о чистоте улиц, спокойствии, красивых парках и велодорожках, отсутствии пробок и душевности жителей. Потом заканчивает перечисление и произносит: «А вы знаете, какой у нас замечательный театр?». Это важный аргумент, не поддающийся критике. Все благополучные города похожи друг на друга, но их театры драматически отличаются. Везде своя коронная постановка, звёздные актёры, истории успехов и неудач.
«Театральный роман», Михаил Булгаков, 12+
«Нет, позвольте! Актриса, которая хотела изобразить плач угнетенного и обиженного человека и изобразила его так, что кот спятил и изодрал занавеску, играть ничего не может.
– Кот – болван, – наслаждаясь моим бешенством, отозвался Бомбардов, – у него ожирение сердца, миокардит и неврастения. Ведь он же целыми днями сидит на постели, людей не видит, ну, натурально, испугался.
– Кот – неврастеник, я согласен! – кричал я. – Но у него правильное чутье, и он прекрасно понимает сцену. Он услыхал фальшь! Понимаете, омерзительную фальшь».
Булгаков — сложный писатель. О нём говорят и спорят уже почти целый век, принимая то одну одобренную точку зрения, то другую. Мы не будем с вами вступать в приятный для читающей публики холивар, мне важно подчеркнуть другое: Михаил Афанасьевич гениальный писатель, творивший в тяжёлое время. Его работы можно условно разделить на фантастику и прозу наблюдений.
Я большой сторонник именно последней части его работ, и «Театральный роман», прочитанный для сегодняшней полки ещё раз, утвердил меня в этом своём выборе.
Благодаря перу автора мы переносимся на век назад и попадаем в театральную и писательскую среду того времени. Сергей Леонтьевич Максудов, наш герой, написал первый роман и проходит все круги ада неодобрения, зависти, пренебрежения и прочих человеческих качеств. Он погружается в преисподнюю, не имея за спиной надёжного Вергилия, вместо него ветреный редактор в берете, но без пера, Рудольфи.
Пересказывать злоключения Максудова я не стану, но предложу вам увлекательнейшую игру, связанную с этим романом. Третья жена автора, Елена Сергеевна Булгакова, составила большой список прототипов персонажей, задействованных в книге. Даже такой мастер, как Михаил Афанасьевич, понимал, что не нужно фантазировать там, где есть настоящие люди, придумать которых задача архисложная. Он просто описал известных ему деятелей искусства того времени, собрал свой механический театр из персоналий и заставил их действовать под свою музыку. Когда Иван Васильевич и Аристарх Платонович становятся благодаря списку прототипов Станиславским и Немировичем-Данченко, повествование начинает играть другими красками. Театры обретают настоящие имена, а нам выпадает возможность лично познакомится с такими актёрами, как Василий Качалов и Ольга Книппер-Чехова. Я уверен, что вы знаете этих людей, как классиков. Они смотрят с суровых портретов того времени, о них есть статьи, мёртвые и пестрящие серьёзными фактами и достижениями, но в этом романе они оборачиваются обычными людьми.
Это похоже на оживление картин нейросетью. Сколько веков человечество ждало, что Джоконда улыбнётся чуть шире, может покажет зубы, а ловкий ИИ взял и дорисовал это за несколько мгновений. Разве не чудо? И у нас с вами такое же чудо происходит благодаря «Театральному роману». Наверняка если вам встречается фамилия Станиславский, то первое, что приходит на ум, это его уверенное, бескомпромиссное, суровое восклицание: «Не верю!». А здесь, среди булгаковских строк, мы найдём старика, верящего в гомеопатию, забывающего отчества, вечно интересующегося здоровьем батюшки. И это только первое из потрясающих открытий, что ждут нас в этом книжном путешествии.
Мне, как и многим читающим людям, жаль, что Михаил Афанасьевич не закончил своё творение. Повествование обрывается, хотя объём у него немалый, и можно осторожно предположить, как всё закончится, без подсказок со стороны. Есть ещё экранизация, её к ознакомлению не рекомендую.
«Смерть как искусство», Александра Маринина, 18+
«Там, в зале, есть все, весь спектр человеческих чувств, страданий, переживаний, там и радость, и веселье, и горестные воспоминания, и внезапные светлые слезы, и иронические улыбки, и восторг, и негодование, и презрение – да все разве перечислишь? Разве можно в нескольких словах передать все, что остается в зрительном зале после того, как спектакль посмотрит несколько сотен человек, каждый из которых – со своей историей, со своим характером, со своим жизненным опытом, со своими уникальными воспоминаниями, а стало быть, со своим индивидуальным и неповторимым восприятием? И следы этого восприятия, следы переживаний каждого отдельного зрителя остаются здесь, в зрительном зале, в его воздухе, в обивке кресел, в дереве паркета, во всей атмосфере. Эту атмосферу Театр чувствует, читает, как книгу, дышит ею, живет в ней».
Я не углублялся в творчество и биографию Александры Марининой, но знаю о существовании писательницы много лет. Пару мельком прочитанных книг доставили удовольствие. Тут кроется незаданный вопрос, почему же я не продолжил, если книги хороши? Ответ в том, что я с опаской берусь за серии. Это как начинать смотреть турецкий сериал из 100500 серий — а что, если втянешься? Придётся смотреть всё. У Марининой только в серии про Каменскую сорок одна книга. И сегодня в наших руках двухтомник про преступление в театре.
Настя вышла на пенсию. Представляете? Почему-то вспомнились женские персонажи тех, давних лет. Что было бы, если б Алиса Селезнёва качала внуков? Персонаж появился около шестидесятого года прошлого века, а значит Алисе было бы сегодня шестьдесят пять лет. Бабушка с Земли. А ведь есть ещё Пеппи Длинныйчулок, которой примерно девяносто лет и Ани из «Зелёных Мезонинов», которой полтора века. Вы понимаете, что я хочу сказать: совсем не очевидно, что героини серий должны стареть вместе со своими авторами, но Каменская постарела. В первой по порядку книге Насте было чуть больше тридцати, и верные читатели прошли весь путь, начавшийся тридцать два года назад, вместе с героиней.
Для себя я выработал такую систему, которая позволяет не читать все книги про Каменскую подряд. Александра Маринина дотошный, старательный писатель. Тут можно вспомнить Артура Хейли или Робина Мура, классиков производственного романа. Маринина, кроме самих расследований и детективной составляющей, вкладывает в свои книги весомую часть производственного романа, изучая область, в которой её героям предстоит действовать по ходу сюжета. Так что читайте краткие описания книг серии и, если встречаете что-то интересное вам, например драгоценности, фигурное катание, работу врачей или переводчиков, смело приступайте к более близкому знакомству с томом, содержащим интересующую вас тему, не ошибётесь.
В романе, о котором мы говорим сегодня, Настя с новым напарников расследует покушение на худрука театра «Новая Москва». Паре частных детективов предстоит разобраться во всех сложностях отношений внутри театра, который в интерпретации Марининой представляет собой ярмарку тщеславия, дрязг и интриг. И попробуйте ещё распознать ложь в словах профессиональных притворщиков!
Я не стану пересказывать сюжет, скажу только, что такого хитросплетения составляющих, обстоятельств и мотиваций не встречал давно. Нужно ещё добавить, что есть важная мистическая линия, позволяющая автору порассуждать об известных постановках и котах. Двухтомник Марининой стоит прочтения, особенно если вам интересна изнанка театра. И если после прочтения вам захочется продолжить знакомство с Настей Каменской, то рекомендую начать не с первой по хронологии книги, а с «Тьмы после рассвета», где дело происходит в восьмидесятые годы, эдакий приквел всех последующих событий.
За рекомендацию спасибо преданной подписчице Книжной полки!
«Севильский цирюльник», Пьер Бомарше, 16+
«Как только было замечено, что с течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетенные, порождают большие-пребольшие истины, на земле сразу развелось видимо-невидимо правд. Есть такая правда, которую все знают, но о которой умалчивают, потому что не всякую правду можно говорить. Есть такая правда, которую все расхваливают, да не от чистого сердца, потому что не всякой правде можно верить».
Как вы отнесётесь к тому, что француз, писавший в восемнадцатом веке, рассмешит вас, заставит задуматься, загрустить, расскажет что-то новое о людях? Звучит немного сказочно, правда? За два с половиной века произошло столько событий, что невозможно даже выбрать, с чего начать. Сменились эпохи, века, отгремели войны и революции, изменилась карта мира, собрались и распались карточные домики разных политических устройств и идеологий. Люди покорили атом, ближний космос и удалённые уголки психики. Все знания устарели за это время, но великий писатель прошлого до сих пор совершает невероятное, он трогает наши сердца, смешит нас и поражает тем, насколько узнаваемы его персонажи. Люди создали столько великого и умного, но сами там и не смогли обуздать мелкие страстишки и большие пороки. Мы врём, трусим, важничаем и раскаиваемся, как и столетия назад. Об этом и пишет мастер прошлого, которого ставят в театре до сих пор.
Мне попало в руки чудесное издание, которое старше меня лишь на год. Беря в руки эту книгу, сохранившуюся в безукоризненном состоянии, накатывает робость. Строгость оформления и белый цвет обложки как вызов всей грязи и несовершенству мира. А под чистейшим переплётом, на хрупких страницах, вся правда о людях, завёрнутая в прекрасную форму фарса, диалогов и положений.
Фигаро — насмешливый, настойчивый, ловкий, неистощимый в запутывании и распутывании интриг, никогда не теряющийся и не унывающий. Он вечный герой, усекающий головы гидры хаоса окружающего. Его персонаж получился настолько удачным, близким к абсолютному попаданию в истину, что Бомарше написал два продолжения. В этой книге есть одно из них: Женитьба Фигаро. И как бы ни были талантливы и удачны постановки прошлого (например, очень рекомендую радиоспектакль, где Фигаро играет Андрей Миронов), всё равно новые и новые воплощения одного из самых удачных персонажей в истории человечества требуются миру. А мы, приходя в театр, будем приветствовать Фигаро, Дон Кихота, Фесте, Шута и Элизу Дулитл как старых знакомцев, занимающих важное место в наших сердцах.
В книге, которую мы разыграем в сегодняшней полке, ещё есть «Заира» — пятиактная трагедия Вольтера. Сложная история о религиозном фанатизме, теме, актуальной и не остывающей уже тысячи лет.