Размышления на тему ответственности
Много лет назад мне довелось быть знакомой с человеком, который навсегда ушёл из профессии. Он хирургом был. Хорошим. Но в одночасье вообще из медицины ушёл. Его очень уговаривали остаться – «не хочешь оперировать найдем другой, не менее ответственный пост, вы же не первый год работаете и сам видите насколько нам нужны специалисты».
Хорошие специалисты – они везде на вес золота ценятся. Но мужчина ушёл и навсегда закрыл для себя «эту дверь».
Устроился на стройку чернорабочим, через год стал плотником-бетонщиком, потом поступил в Политех на Стройфак, закончил, дальше работал в небольшом конструкторском бюро, был ведущим инженером. Как у него сейчас дела не знаю, к сожалению, как-то мы потерялись.
Так вот, долго я у него причины ухода из медицины выпытывала. Ну и как-то, под настроение, он все же «раскололся» – «я ушёл, когда понял, что начинаю ненавидеть пациентов».
Согласитесь, что такое заявление далеко от тривиальности, а потому вызывает желание глубже разобраться в причинах. Не любопытство, нет. Именно желание разобраться в причинах. Было бы праздное любопытство он бы со мной и разговаривать не стал.
Нужно сказать, что перелом в восприятии мира, у этого бывшего хирурга пришелся на период конца Советского Союза и создания Российской Федерации. То есть, на самый тяжелый период в жизни страны – «святые девяностые». Кто пережил это, тот помнит, как по полгода-год жили без зарплат и что тогда происходило в стране. Накопление первичного капитала – это не шутки, а криминальные разборки, бандитизм, мошенничество, задохнувшиеся дети с полиэтиленовыми пакетами на голове, беженцы, первая Чеченская…
Ну и я естественно, спрашиваю: возненавидели из-за бандитов? Нет – говорит – бандиты не при чем.
Дальше я передам его слова так, как запомнилось.
Мы же присягу давали.
Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь:
………
Верность этой присяге клянусь пронести через всю свою жизнь.
Мы клялись, что будем «внимательно и заботливо относиться к больному». Ну и я, как дурак, именно так и относился – внимательно и заботливо. У «плановых» всё по десять раз перепроверишь, перед операцией придешь поговорить, объяснить, что и как будет, настроить и т.д. Не домой, к жене и ребенку, а к больному.
Нравится, не нравится человек – нет такого, ко всем одинаково. А бандит там, не бандит… Я врач и спасаю жизнь. Не могу, но все равно спасаю.
Нам тогда много кого привозили – избитые до полусмерти, пару раз пришлось людей после пыток лечить, изнасилованные…
Мне тогда часто думалось: кем нужно быть чтобы с человеком, женщиной, ребенком вот так? Братки, а среди моих пациентов, такие точно были, ничем не отличались от обычных людей. И я не знаю были ли среди них те, кто вот так с другими… Но даже если бы знал, то всё равно бы лечил, потому что умереть, для таких, – это слишком просто.
Я вылечу, чтобы его могли судить и наказать.
Постепенно всё стало налаживаться, пусть по самому минимуму, но мы перестали «побираться», меняться медикаментами. Пациенты уже не таскали с собой постельное белье, марлю и физраствор. И операции в основном были плановыми.
Однажды сестра меня в палату попросила зайти, срочно. Пациент не выполнял назначения – отказывался. И тыкать иголками его не смейте, и химию он жрать не будет, и вообще, пошел домой и швы сам снимет. Поскандалил, написал отказ и отбыл.
Такие были всегда и особо я на этом не заморачивался. Хотя, честно, раздражали. Очень. И скорее всего, я бы всё равно ушёл из медицины, но позднее. Раздражение, накопившись, перешло бы в иную качественную парадигму и… кто знает. Может стал бы равнодушной сволочью или случилась бы «врачебная ошибка» – не знаю.
У нас пациентка была очень тяжелая и операция, по времени, должна была часа четыре идти. Я ассистировал. Вместо планируемых четырех часов, операция продлилась восемь. Дважды у нее останавливалось сердце.
Голова раскалывается от боли, спина, ноги… а я ассистент – придержи, шей, держи крепче, шей… И руки трястись не должны. А то что плечи ломит и руки судорогой сводит – кому какое дело.
Операция прошла успешно. Но выйдя из операционной, наш хирург рухнул – обширный инфаркт. Обошлось без трагедии, всё хорошо.
Пациентка, которую чудом спасли, едва придя в себя устроила скандал – всё неправильно, не так и не тем лечат, рано заставляют ворочаться, уход никакой, будет жаловаться – её не лечат, а местные коновалы, только калечат.
Как уж она умудрилась не знаю, но доскандалила до того, что швы разошлись. Внутренние тоже. Вечер, операционная, она на столе, я – шью и понимаю, что узел можно недотянуть. Чуть-чуть… И в этот-то момент тетку-то я и возненавидел. Стал узлы тянуть с удвоенным рвением и понял – перетягиваю.
А надо затягивать узел очень точно, так чтобы и не ослаб, но и не был перетянут. Это руками, со временем, начинаешь «осознавать». В общем, я всё как надо сделал. Тётка эта нам еще не один скандал закатывала, но из больницы вышла самостоятельно и восстановилась быстро. В поликлинике узнавал, специально.
Вот после этого случая я стал на всех пациентов смотреть с подозрением – будет лечиться или будет саботировать? Будет выполнять предписания или скандалить примется? Будет тарелками швыряться или будет есть то, что разрешено в его случае? Ну а после того, как еще несколько пациентов решили меня поучить как правильно их лечить и как к ним относиться я понял, что реально их ненавижу и… могу с собой и не справиться – недотянуть или перетянуть. Вот тогда и ушёл из медицины.
Вот тогда, много лет назад, я считала, что правильно этот человек поступил – честно и ответственно. Не стал сволочью или чем похуже. А вот сегодня, глядя на тех мужчин, что стали инвалидами, я уже не уверена в том, что тот давний поступок был правильным. Потому что, кто знает, вдруг бы этот хирург мог бы спаси руку вот этому парню? Сволочь – сволочью, но если эта сволочь умеет спасать жизни и делает это хорошо, то может и пусть?
Сейчас у меня нет ответа на этот вопрос, но вспоминается еще одна историйка, которая уже со мной приключилась и тоже в 90-х, и я после нее тоже ушла из профессии.
У меня базовое образование – ПГС – промышленно-гражданское строительство. Училась я хорошо, проблемы были только с геодезией – не понимала я эту науку. И не понимаю.
Несмотря на хорошие оценки диплом у меня был довольно простенький – «построить» дом 97-й серии. Естественно «построить» – это подготовить всю документацию для производства работ: «привязать» проект к площадке, рассчитать/обсчитать, спланировать площадку, описать все этапы робот и т.д. Для тех, кто не знаком со строительством, поясню – только рабочая документация, которой будет руководствоваться производитель работ – это очень толстая папка. Полностью проектно-сметная документация – это несколько толстых папок.
А просто – это от того, что придумывать ничего не надо. Всё известно, проект типовой и «домкомплекты» – железобетонные изделия для возведения здания, выпускаются на заводах ЖБК. Всего-то и нужно – в зависимости от климатической зоны и грунтов выбрать сваи, их количество, фундаментные блоки, стеновые панели и т.д. А это все известно и описано. Бери справочники и «собирай конструктор». И со всем этим я довольно быстро справилась. «Зависла» на календарном плане и планировании площадки. Я никак не могла сообразить куда сунуть временный водопровод. То он у меня оказывался под подкрановыми путями, причем для того, чтобы его проложить нужно было поднимать пути, то я его запихивала под места складирования ЖБИ. Пару раз он у меня вообще оказывался за пределами строительной площадки. В общем, долго я извращалась с этим водопроводом, на пятый раз только и получилось и то методом «научного тыка». Прошло больше тридцати лет с тех пор, как я получила диплом, но этот водопровод помню до сих пор и календарный план, наверное, смогу и сейчас рассчитать, столько раз я его тогда писала да переписывала. (Хотя не факт, буквально на днях просила коллегу посчитать количество досок для обшивки стен. Ремонт делаем дома. Сама насчитала столько, что хватило бы этими досками дом внутри и снаружи обшить). Не суть.
Распределение получила в довольно холодный край – под Читу. Отработала три обязательных года и вернулась в Пермь. Устроилась в небольшую организацию, тогда уже была Российская Федерация, но государством ещё рулил бывший строитель.
Занимались мы надзором за проведением строительно-монтажных работ по договору с заказчиками строительства. Получали документацию, вот такую, как я делала на дипломе, и выходили на строительную площадку отслеживать все этапы работ и их качество. Выполняли работы подрядные организации.
И вот, выходишь на площадку, где идёт нулевой цикл (земляные работы) и смотришь с котлованом не все ладно (оси сбили). Пишешь акт, требуешь сделать правильно, а производитель звонит заказчику, рассказывает, что «придираемся» там и всего-то пара сантиметров, а переделывать «это и времени ого-го сколько и денег, опять же, перерасход – это же удорожание работ!» И заказчик дает добро «на продолжать».
Или выделили заказчику площадку под малоэтажное строительство – пристрой к существующему зданию – там грунты высотку не выдержат, дом съедет в овраг. А если высотка, то фундамент будет стоить столько, что домик обойдется дороже московского Кремля. Но пристраивают высотку, и она едет в овраг.
Или ведут колодезную кладку, а забутовку делают из строительного мусора, ветоши, кусков поролона и пенопласта.
В общем, думаю тут всё понятно. И всякий раз заказчик против удорожания работ. Производители работ закончив объект закрывают контору и… ищи ветра в поле.
А ушла после того, как выйдя на площадку увидела, что рабочие расковыривают подкрановые пути, они… забыли временный водопровод подвести. В один ненастный день, когда работа крана была остановлена – сильный ветер – башенный кран с утяжеленной траверсой оставили на этом самом, расколупанном, месте. И он рухнул. Отделались легким испугом – никто не пострадал, только вагончик-бытовку и несколько стеновых панелей раздавило. Удачно рухнул.
И вот я сейчас думаю, а как тогда нужно было правильно поступать? Заставлять переделать? Но тогда подрядчики не от хорошей жизни такую дрянь делали.
В плане стоит возвести столько-то, таким-то способом, к такому-то сроку. И кирпич – вот он, а забутовки нет. Никакой. Не выдержишь сроки – оплаты не будет, заказчик еще и штраф впаяет. И так, буквально по каждому пункту.
***
Возможно, те кто прочитают этот текст не поймут к чему я все это. Что общего между хирургом-строителем и рухнувшим краном?
Ответственность. Мера ответственности и оценка поступка, скажем, в динамике.
Уйти из медицины сознавая, что ненавидишь пациентов – хорошо. А вот с точки зрения сегодня? Врачи очень нужны там, в зоне проведения СВО.
Возводить жилые здания со всеми мыслимыми нарушениями – безответственность, беспринципность. Но не строй они так, 90-е унесли бы на пару-тройку тысяч жизней больше, и сегодня россиян было бы на миллион меньше. И на предприятиях ВПК было бы меньше рабочих, а в стране в целом, на пару миллионов больше мигрантов. Отважились бы мы тогда идти на открытое противостояние с НАТО?
Это вопросы, на которые я никак не могу себе ответить. Они просто есть и тревожат.
Вот как-то так.
РS
Извиняюсь, если кого-то разочаровала отсутствием ответов. Увы, так бывает.