Сергей Ковалёв. "Сидя в лагере, ты работаешь на сообщение миру правды об этой стране и власти"
Сегодня на 92 году жизни умер Сергей Адамович Ковалев. Правозащитник, диссидент, Уполномоченный по правам человека в РФ (1994–1995 годы), соавтор второй главы Конституции России "Права и свободы человека и гражданина" и Российской декларации прав человека и гражданина. Свобода мирных собраний (статья 31), право не свидетельствовать против себя и близких (статья 51), равенство перед законом и судом (статья 19) — это всё он.
Сергей Ковалёв умер во сне — о его смерти сообщил сын Иван, тоже правозащитник и диссидент, политзаключенный в СССР.
Сергей Ковалёв участвовал в издании "Хроники текущих событий", семь лет провёл в лагерях за "антисоветскую агитацию и пропаганду". В первую чеченскую кампанию он добывал списки пленных российских солдат, дважды ходил к Яндарбиеву, чтобы добиться выезда автобусов с беженцами, поэтому во время штурма Грозного оказался в подвале дудаевского дворца. В июне 1995 года он участвовал в освобождении заложников в Будённовске — добился прекращения штурма больницы, который был чреват гибелью большого числа заложников, и, получив полномочия от премьера Черномырдина, вёл с террористами переговоры, в результате которых все остававшиеся к тому моменту живыми заложники были освобождены. Ковалев предложил себя вместо гражданских и более суток провел в автобусе среди террористов Басаева (КДПВ). Должность Уполномоченного по правам человека он потерял как раз за позицию против войны в Чечне.
Из статьи в "Новой газете" к 90–летию Сергея Ковалева: "…я не жалею, что сидел. Первое, это некоторое испытание духа… Если ты хочешь убедиться в том, что ты имеешь основания себя уважать, ну вот сиди, как приличные люди сидят. Очень важная вещь — есть время на учебу. Я знаю людей, которые выучили язык. Мне никак это не удавалось! Были робкие попытки, но я все время отвлекался на другие дела. Но тебя сажают часто (в карцер, штрафной изолятор), и тебе там ни читать нечего, ни писать не дают. Что там делать? Там можно только думать. Я думаю, что я сильно преуспел в том, чтобы сложить свое мировоззрение более фундаментальным и серьезным образом. Лучше тюрьмы места нет для этого. Ну и, наконец, есть маленькая, так сказать, практическая польза от этого пребывания там. Известно твое дело, о нем говорят, пишут. Это характеристика власти, а не моя. Моя характеристика — те, кто читает о моем деле, знают, что мне вменяется "Хроника". Пожалуйста, читайте "Хронику" и понимайте, за что человек сидит. Законно он сидит или власти саморазоблачаются… Сидя в лагере, ты работаешь на сообщение миру правды об этой стране и власти".
Когда Ковалев отбывал срок, его жене советовали обратиться к влиятельным персонам мировой политики, чтобы добиться освобождения мужа. Среди возможных адресатов называли президента Джимми Картера. Реакция Ковалева была такой: "Нет, этого не надо, я не вещь, и торговать мной нельзя. Я — человек, и работорговлю я не поощряю. Если хотят освобождать, пусть извиняются и освобождают, ради бога. Я хочу остаться, так сказать, рыцарем, что называется, узником совести".
Виктор Шмыров, бывший директор музея "Пермь–36": "Однажды мы в Перми ехали куда–то с Сергеем Адамовичем. Вышли на дорогу, остановили машину. За рулем человек, как говорится, кавказской национальности, который за всю дорогу не произнес ни слова. Когда приехали, Ковалев вышел, а я спрашиваю: сколько я вам должен? В ответ: с Ковалева денег не возьму".
"2014 год, Польша. Мы с Ковалевым в музее Аушвица. Вдруг замечаю, что у него синие губы. Дальше — скорая, больница. Довольно молодой доктор, не очень хорошо говорящий по–русски (уехал в начале 90–х с Западной Украины). Вглядывается в пациента: "Подождите, вы не тот Ковалев, который был в Чечне в 1994–м? Сейчас будем вас лечить". Спустя некоторое время: "Я вас отпускаю. Выписал вам лекарства. У вас есть деньги, чтобы их купить?" Утвердительный ответ Ковалева. Доктор берет меня за руку, выводит из палаты: "Пани, вы вообще представляете, кто ваш спутник? Вот, больше у меня нет, но возьмите, здесь порядка ста евро!" — лезет в карман и достает деньги. Взять не взяла, но пана Назара запомнила навсегда.
"Когда–то, еще на заре путинской эпохи думцы из популистских соображений хотели отменить зарплаты для депутатов.
Удивился один Сергей Адамович Ковалёв.
— А на что я тогда буду жить?
Депутаты дружно посмотрели на Сергея Адамовича как на чудо невиданное.
Для них–то для всех депутатство было лишь трамплином в большой бизнес и наивыгоднейшее лоббирование", — рассказал сегодня литературовед и писатель Олег Лекманов.
Написала # ???? ???? ???? # zapovednik_slonov на politota.d3.ru / комментировать