«История опорочена и извращена, в ней действуют только «поганые татары» и «русские рабы»
Эксперт «БИЗНЕС Online» считает, что стратегия татарского народа самим фактом своей реализации коснется каждого россиянина. Часть 1-я Стратегия развития татар является сложносоставной по определению и имеет цивилизационный, российский и республиканский горизонты, национальный и межнациональный контексты, уверен методолог и эксперт по экономике и инвестициям Игорь Козырев. Он начинает цикл концептуальных статей на «БИЗНЕС Online», посвященных стратегии. Первая из них называется «Цели стратегии. История». Если кратко резюмировать прозвучавшее на круглом столе, то оно сводится к следующему: нужна «концептуальная пересборка республики» ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ: МАССА ВОПРОСОВ К СТРАТЕГИИ Не так давно произошли два знаковых события: в газете «БИЗНЕС Online» (БО) прошел круглый стол о стратегии развития татарского народа и начата презентация ее эскиза в версии всемирного конгресса татар («Милли Шура») по городам и весям Татарстана и России. Возможно, лейтмотивом ко всему можно принять главную мысль, озвученную вице-премьером РТ, председателем Национального совета ВКТ Василем Шайхразиевым и писательницей Фаузией Байрамовой : «…в настоящее время у татар имеется, пожалуй, последний шанс, чтобы сохранить себя. И лучшего момента для этого, может и не представиться в ближайшем будущем». На круглом столе обсуждение шло в общем, оценочно-постановочно и вне привязки к эскизу стратегии «Милли Шура». Если кратко резюмировать прозвучавшее там, то оно сводится к следующему: такая стратегия нужна, нужны метафизические условия ее появления — следование духовным канонам веры (в Коране все сказано) и люди длиной воли, нужны институциональные основы самобытности (подвижки в федерализации, национальный университет, устранение внутренних ошибок нацстроительства). В конечном итоге, нужна «концептуальная пересборка республики» . В целом, на круглом столе прозвучали четыре вещи: оценки, констатации, постановки задач, ответы на вопросы (версии, предложения). Оценки : стратегия Татарстана важна и для России тоже; Москва и Казань — два полюса, меняющиеся местами, сейчас переход активности к Казани; стратегия татарского народа, а не татарской нации (политический термин уходящего со сцены института государства); не понятна роль «национального капитала»; модель «корпорация Татарстан» себя исчерпала; и другие. Констатации : нет заказчика на стратегию (наверное президент); различия в жизни татар во внешних анклавах и диаспорах (дифференцирование поддержки); АН РТ не способна разработать стратегию (зацикленность на теориях, прошлом, не способным мечтать); было много версий стратегий и все остались без движения; есть опыт найма внешних экспертов (Леонтьевский Центр к стратегии 2030 года); и т. д. Постановки задач : определить, что означает « татарская идентичность , татарский код »; создать координирующий центр (официальный или самоназначенный), нужны образ Будущего, анализ « кризиса (болезни) татарского и тюркского духа », переоценка ценностей; нужна Мечта и место татар в цивилизации; нужны новые подходы (в маркетинге, образовании, информационных и сетевых технологиях). Ответы на вопросы (версии, предложения): нужно привлечь тюрок, славян, евреев и иных (об этом же говорит Байрамова) и внешних специалистов по стратегиям; нужно понимать, чего уже не восстановить и не удержать; нужны временные лаги (кратко-, средне- и долгосрочная) стратегия и ее постоянное обновление в режиме нон-стоп; всеобщий кризис ускорит ее разработку. К положительным моментам нужно отнести и то, что тему подняла сама БО (до этого проходили статьи отдельных авторов). Тем самым сделан шаг к одному из высоких уровней в линейке предметов деятельности СМИ, до которого мало кто дотягивается — большинство СМИ не выходят за пределы простого информирования и калейдоскопа экспертных мнений. Напомню, что полный набор предметов деятельности СМИ — это « информирование — правда и ее защита — справедливость — создание имиджа, капитализация — организация — пассионарность — будущее и смыслы — цивилизационные рамки » с переупаковкой их на « внимание — общность — проекты будущего — 4-я власть », в конечном итоге — на совместное со-Бытие людей на территории. Пресса не только информирует, но и вразумляет, сподвигает и организовывает, резонируя с пассионариями. Следовательно, БО сделала заявку заняться высокими смыслами, т. к. на них есть заказ со стороны общества. И у газеты есть выбор определить — это смыслы лишь о татарском народе или это цивилизационные смыслы, проходящие через татарский народ в большой Мир и благодаря ему? БО берет на себя труд участвовать в обновлении цивилизационной рамки татарской нации или будет пассивно в информационном режиме отсвечивать по этой теме от случая к случаю? Все это означает, что сама тема предполагает некоторое самоопределение каждого — какого рода ответственность ты на себя берешь, участвуя в ней? Это сродни гражданской ответственности. Но уровень ответственности выше — он за цивилизационное Будущее. Гражданская ответственность — за поведение в государстве, цивилизационная — за поведение в Вечности. На круглом столе бросились в глаза и два таких момента. На нем не было Рафаэля Хакимова , директора Института истории им. Ш. Марджани, руководителя работы по созданию многотомника по истории татар, автора статей в БО на тему Большого Татарстана, будущего татар. Думаю, его мысли были бы полезны. Участники не смогли обозначить существо проблематики и основные требования к стратегии — о чем в конечном итоге она должна быть, каким концептуальным канонами, историческому и цивилизационному контекстам соответствовать? Концептуальность — она всегда специфична и от простого обращения к теме будущего татарского народа сама не возникнет, она есть понятийное (на концептах) и алгоритмическое суждение о сложном. Более того, прежде чем говорить о стратегии, нужно иметь образы народа (старые-новые нарративы) и его будущего. Эскиз стратегии от «Милли Шура» представлен в слайдах на ее сайте и демонстрирует рамочное понимание того, что в нее должно входить и на чем будет основан успех. Надо ожидать, что ее развитие пойдет в двух направлениях — уточнения концептуальности и закладки конкретики для выхода на KPI. Без этого многие положения эскиза позволяют множественные толкования и не понятно, какое из них имеется в виду и почему будет достигнут успех? Например, слайд 5 « Великая история татарского народа — надежный вектор его сегодняшнего развития ». История может быть опорой, но может ли быть вектором? Означает ли это, что этот вектор вытесняет все остальные вектора развития? Если в истории этот вектор уже сложился, тогда какой он — почему бы его не назвать сразу, чтобы можно было бы оценить? Или слайд 18 « Развитие городской культуры » — что это такое и как это связано с новыми концептами города и условием вхождения в клуб «мировых городов», которые, как считается, только и выживут в XXI веке (будут «мировые города» и «мировая деревня»)? Если ли шансы у Казани приобрести хоть один из признаков «мирового города», и тогда о развитии какой городской культуры идет речь — старой или новой и в чем между ними разница в понимании авторов стратегии? Ведь она точно не сводится к смарт-сити как новой городской среде и техносфере. Помнится также: был проект « нового горожанина » помощницы президента РТ Наталии Фишман , но что-то не слышно об его успехах и насколько он ушел дальше от локальной активности … И так далее по всем слайдам. Если соединить многое из тревожного, прозвучавшего на круглом столе, с эскизом стратегии «Милли Шура», то вопросов к стратегии становится масса — к ее благости, упору лишь на национально-традиционное и к отсутствию образа Будущего, желаемого и как мировые тренды. Если запустить анализ эскиза лишь по первому этапу классического концептуального проектирования — предметному и понятийному, то эскиз может рассыпаться из-за своей непроясненности. ПОЧЕМУ Я ПИШУ НА ЭТУ ТЕМУ? Причин несколько: (а) Россия не от большого ума отказалась от идеологии и теряет свою самость, поэтому кейс Татарстана важен как возврат к самости; (б) проблематика национального — самосознания, языка, национализма — опять выходит на первый план (кризис глобализма, кризис малых языков, рост национализма и угроза фашизма в мире); (в) Татарстан имеет авторитет в России и является историческим участником ее становления в государственном и имперском качествах, татары — государство образующая нация, поэтому Татарстан способен стать застрельщиком реального федерализма и национальной гармонии, оплотом стабильности в условиях растущей неустойчивости в России (транзит власти, эмбарго, экономический спад с 2012 года, пятая колонна); (д) Татарстан сам не свободен от роста социальной напряженности — по языковому вопросу, социальным лифтам, клановости, поэтому важно насколько национальная стратегия снимет эти риски; (е) авторы и эксперты стратегии видят ее со-разработчиками «славян, евреев и иных». Словом, стратегия развития татар является сложносоставной по определению (даже если этого не осознавать). Имеет цивилизационный, российский и республиканский горизонты, национальный и межнациональный контексты. И она коснется каждого россиянина самим фактом своей реализации — прямо или косвенно. Поэтому есть смысл принять в ней посильное участие — словом и/или делом. И когда я говорю «цивилизационный», то имею в виду два момента: цивилизационный как общемировой и цивилизационный, когда Россия — федерация не только территорий, власти, но и « федерация цивилизаций ». О таком срезе в России никто не говорит. И если Татарстан осознает и явит себя современной тюркской цивилизаций, то и такой федерализм начнет получать свои реальные основания на благо всем. Наконец, еще одной причиной написания статьи является опасение того, что многие базовые понятия , уже засвеченные в эскизе стратегии, на круглом столе, в отдельных статьях, должным образом не раскрыты, что помешает стратегии и ее осознанному принятию. Поэтому есть смысл вокруг них повертеться, коли этого не сделано сразу. ФОРМУЛА СТРАТЕГИИ Просматривается следующая формула стратегии в версии всемирного конгресса татар (В. Шайхразиева): Стратегия = 1 + 3 + 4 + 2 + критерий качества где: «1» — цель стратегии, «3» — три ее принципа, «4» — четыре основных направления, «2» — два ответственных за реализацию министерства. Три принципа : создание единого социокультурного пространства, приспособление жизни татар к меняющемуся миру, устойчивое развитие татарского народа в современном мире. Четыре основных направления : организация жизнедеятельности татар, образование, культура, информационное пространство. Два ответственных за реализацию министерства — минобразования и минкультуры. Критерий качества — когда стратегия принята каждой семьей и каждым татарином всем сердцем как своя собственная. «Все, что я хотел, сюда вошло. Благодаря ей я хочу остаться татарином, своим детям, внукам хочу это передать». Отсюда вытекает слоган : «Кем мин — татар булмагач»». Но что касается цели (1), то пока известны две ее версии: 1. Р азвивать идентичность татарского народа в меняющемся мире (выступления В. Шайхразиева) 2. Развитие татарской нации на основе укрепления национального самосознания ( сайт ВКТ ) Версии отражают поиск конечной формулировки цели стратегии, и не так очевидно, какая из них лучше и не нужна ли третья версия — общая для них или иная. Попробуем разобраться. В обеих предлагается «развивать» — идентичность или нацию. Опциями/условиями соответственно идут — меняющийся мир или укрепление национального самосознания (при этом самосознание близко к идентичности). Если в короткой связке, то « идентичность — меняющийся мир » и « нация — самосознание ». Тем самым главной снимаемой угрозой, условием и вызовом для решения является меняющийся мир или потеря самосознания. Возникают вопросы: чем отличается идентичность от самосознания? Чем развитие идентичности отличается от укрепления самосознания? Очевидно, что идентичность — это качество, а самосознание — это рефлексия, собственное отношение к этому качеству, осознание собственной идентичности. Но, с другой стороны, идентичность будет такой, каким ты себя хочешь осознавать и кем хочешь быть. Тогда возможны две идентичности — от рождения (национальность) и реально практикуемая (в мыслях, действиях, приобретенная). Например, я русский, но мыслю себя гражданином мира, космополитом, или американцем (если живу в США) и из этого проявляюсь. Есть еще третья идентичность — за кого тебя принимают (оценочная), но о ней сейчас говорить не будем … В любом случае, для меня первичная идентичность та, которая образуется через осознанное отношение к ней (выбор «азесмь»). Это означает, что важными становятся мотивы моего выбора — мотивы самоосознания. Сам выбор зажат между двумя полюсами, обозначенными в версиях цели — национальность (нация) и меняющийся мир. Я должен быть с ними соотнесен и в них по-своему вписаться. И это «по-своему» и есть мой выбор. И можно говорить об идеальном выборе с двух точек зрения и позиций — нации и моей собственной. В идеале никто не должен проиграть. Нация не проиграет тогда, когда я возьму на себя ответственность за нее — ОБЯЗАТЕЛЬСТВО знать и использовать родной язык и заботиться о развитии национального, нации. Я не проиграю тогда, когда мое национальное КОНКУРЕНТНО впишет меня в меняющийся мир. Если же я в мир вписываюсь за счет знания английского или русского языков, то тем самым я не способствую развитию татарского и не вписываюсь в мир за счет татарского. Поэтому национальное должно быть моим конкурентным активом. Таким образом, моими мотивами могут быть (а) моя ответственность и обязательство за национальное и нацию и (б) то, чем меня национальное и нация конкурентно укрепляют в меняющемся мире. Есть актив (идентичность) и есть мои инвестиции в этот актив (обязательство развивать нацию и свою идентичность). И следует различать «национальное» и «нацию». Первое есть эгрегор и архетип, ментальность, второе — субъект. Национальность и нация выводят на цивилизацию (татарскую, тюркскую, номадическую). Тогда нужно понимать, как такой субъект как нация должен меня усиливать — как нация выстраивает со мной отношения и вписывает меня в меняющийся мир? Этот же вопрос может звучать иначе, используя термин круглого стола: «Каким образом „ код татарской нации “ меня усилит и что из себя этот код представляет?» Понимая этот код, я готов и понимаю, как в него надо себя инвестировать и что получать обратно для своего усиления в меняющемся мире. Очевидно, ответ на этот вопрос лежит в следующем направлении: татарский код является пазлом развития мира, человечества. Это — активная, инвестиционная, а не пассивная форма жизни кода. И это шире по постановке задачи простого сохранения кода, языка, нации. Это не рефлективная, а проактивная позиция, что очень важно и перспективно. Это же означает, что стратегия должна оперировать: субъектом — «татарская нация, народ», активом — «код татарской нации», пазлом/схемой — конкурентные преимущества и цивилизационные инвестиции от «кода татарской нации» в перемены мира, отношением усиления/инвестицией — «татарский народ — татарин, иная национальность», обратным отношением/инвестициями — «татарин/иной — татарский народ». И тогда стратегия будет конкретной программой операционализации этих понятий, а не сводом благих пожеланий. Более того, именно тогда стратегия сможет пройти через сердце каждого татарина и других национальностей Татарстана, как это вписано в критерий ее качества и утверждения. Особенно через сердце молодежи, которой эстафету поколений предстоит принять. По сути, речь идет о взаимных инвестициях двух субъектов — нации и личности. И я боюсь, что стратегия не будет содержать ту часть, которая будет зависеть от личности. Тем самым контур будет разорванным, слабо мотивированным, не будет основан на « самосознании ». Если постулируется «само», то оно должно быть как-то активно предъявлено и не быть исключительно внутренним делом человека. «Всем миром» означает всем миром, а не только государственную политику и траты из бюджета. Нужна еще и соборность или, в терминах бизнеса, совместная сделка, принцип «win-win» (выиграть-выиграть). Сделка автоматически состоится, если будет во всей исторической и современной операционной красе предъявлен «код татарской нации» (тюркской, номадической). И параллельно будут выяснены все причины «болезни татарского духа», которая была зафиксирована на круглом столе ( Рустам Курчаков ). Такой взгляд на стратегию означает переход в проектный режим и конструктивизм (особый тип мышления, у которого есть свой инструментарий). Но у меня есть сомнения, что об этом типе мышления и логике разработчики стратегии вспомнят. Отдельный вопрос, что понимается под « меняющимся миром », кроме избитости этой фразы и абстракции? Можно, конечно, пуститься в бесконечный перечень перемен и никогда не остановиться. Но можно пойти по пути осознания того, что является условием и способностью (а) адаптации к любым переменам и (б) к проактивным свершениям этих перемен в качестве соавтора или пионера, первопроходца, лидера. Работа с условиями и способностью — это работа со своими компетенциями, а не с переменами. И это — совершенно другой, более фундаментальный подход…. Далее эту тему развивать не буду, но ясно, что и это базовое понятие стратегии должно быть досконально прояснено, чтобы не остаться красивой фигурой речи, как сейчас. Могу лишь сказать, что можно бегать за переменами в надежде успеть, а можно « все перемены в гости к нам » — стать для них организующей воронкой, платформой. Тогда речь должна идти о платформенных компетенциях, которые, кстати, вполне можно оттачивать на Иннополисе, если перестроить отношение к нему. Но то, как оно есть сейчас — это шарахаться от Иннополиса, отдав его на откуп компаниям-резидентам. Я уже ранее писал, что Татарстан никаких компетенций и активов в Иннополисе не приобретает и ведет себя ожидаемо нерационально. Более того, Иннополис в его нынешней логике и бизнес схеме — это не завтрашний день, не имеет прорывного отношения к NBIC-эпохе и не выведет Татарстан в постиндустриальную элиту, грядущую фазу. ИСТОРИЯ На круглом столе и в эскизе стратегии от Мили Шуры отдельное место выделяется истории татар, в т. ч. «священной/духовной». При всей справедливости внимания к истории есть смысл сделать ряд замечаний. Первое . Большинство призывов обращения к истории и опоре на нее абстрактны и не понятно, как история работает сегодня? Если под великой историей понимается период Золотой Орды и наследование ей, то это тоже пока очень абстрактно. Так, в Татарстане нет официального памятника Чингисхану. Нет традиции его ежегодного почитания как в США или чего-то подобного « Дню гордости », «большого государственного поклонения» в Монголии. Нет и такого, что делает Андрей Девятов (группа веждистов, Москва) — переосмысливает экономический, управленческий и этический опыт Золотой Орды применительно к современным вызовам и происходящей трансформации глобализма. Татарстан не вносит свою лепту в операционализацию истории к злобе дня. Более того, мы не найдем особых следов истории в сегодняшней практической жизни республики. Возьмем те же «пять принципов свыше» этики из Ясы Чингисхана: власть выше собственности, служение выше владения, справедливость выше закона, общее выше частного, духовное выше материального . Где, кем, каким крупным или мелким бизнесом это в Татарстане практикуется? Царит англо-саксонское «бизнес и ничего личного», «о народе пусть думает государство, за это мы ему платим налоги, а бизнес должен думать о прибыли». Распаковка и операционализация истории на злобу дня, конвертация в конкурентоспособные практики жизнеустройства (справедливости), обучения и бизнеса — вот та необходимая работа, которая должна быть совершена, а результаты растиражированы. И эти же результаты должны войти в расшифровку «кода татарской нации». Код, который не работает сегодня, но лишь отсылает к прошлому — это музейный экспонат, не более. История, которая не превращена в капитал и актив Будущего — по сути, брошена, и не ясно, в чем тогда преемственность. Второе . Является срочной и перезревшей необходимостью восстановления своей Истории. Причем, совместной — татарской и русской. Как общего опыта становления и управления государством, империей, начиная с И-Го — единого государства Чингисхана. Сегодня вся эта история опорочена и извращена, в которой действуют только два исторических персонажа — «поганые татары» и «русские рабы». Нам эти мемы устойчиво навязывает Запад (сюда же можно присовокупить мем «азиатчина»). Можно сказать, что мы — русские и татары — нации с потерянной, неизвестной историей. Ее срочно нужно восстанавливать. К этому сподвигают и начавшиеся споры между Украиной и Россией — кто является истинным наследником и владельцем бренда «Русь»? Поэтому восстановление истории, вытягивании из нее великого, полезного и конкурентоспособного является общей задачей русских и татар. У нас общая история. А у татар, очевидно, два родовых источника — Золотая Орда и Болгар. Третье . В авангарде этой работы должен быть Институт истории им. Ш. Марджани. В постановочной статье « Нельзя, будучи духовно разобранным, идти вперед, тем более в эпоху тектонических перемен…» (2013 г.) я предложил институту 7 задач. Рассматривать историю: как обозначение того, «что было»; как науку всех наук (по определению Девятова); как субстанцию и ткань, соединяющую народы; как совместно с философией выводящую к целостному мировоззрению и осмыслению Бытия; как закономерные циклы («все на круги своя»). Этот список нужно расширять… И выводы в статье: « Именно Институт истории мог бы стать неким центром научно-духовной сборки Татарстана, а в случае успеха — неким прототипом и для России в целом… Институт истории должен измениться и резко повысить свою роль в Татарстане, а если сможет, то и в России, в мире ». Напомню, что статья появилась тогда, когда институт шерстила команда чеха Томаша Навратила — специалиста по урезанию затрат в бизнес-процессах (costkiller), что по-своему и ярко характеризовало отношение властей к институту. Четвертое . Хочу подчеркнуть, что история должна стать «живее всех живых», а не нечто упоминаемое всуе и по великим праздникам, как сценарий к фильмам, снимаемым раз в 5-10 лет. Нужно вычленить из нее цивилизационное и мировоззренческое содержание и увидеть, каким образом это должно быть инкорпорировано в сегодня. Приведу пример. Русская поговорка « счастье не в воле, а в доле » является основой фондово-ресурсной модели хозяйствования (ФМХ) — новой кооперационной модели стоимости, вне промежуточных трансакций купли-продажи внутри цепочки стоимости (фондируются не ресурсы, а обязательства их предоставления в общий проект или процесс производства). И эта же модель вполне может рассматриваться как переход к новой модели банкинга (традиционный банкинг — интернет-банкинг — банкинг и нефинансовые операции — операционный банкинг на ФМХ или банкинг гибридной стоимости). Это яркий пример операционализации принципов взаимоотношений, доставшихся нам от предков. Вот нечто такое же надо находить и в татарской (монгольской, тюркской) истории. Другой пример. Мощнейшее мировоззренческое начало заложено в номадической ментальности, соединяющем воедино мужское и женское, активное-пассивное, инь-ян, единое со многим. Если западная ментальность разделяюще двоична, начиная с аристотелевской логики исключенного третьего («да или нет и третьего не дано»), и если только сейчас Запад начинает подходить к множественной логике и включенном третьем, то это уже было исходным у тюрков, китайцев испокон веков. Гармонизирующее, целостное мировоззрение есть цивилизационное преимущество татар, идущее от предков. И тогда вопрос — обратим ли мы сегодня на него внимание? Ведь даже Римский Клуб уже констатирует — необходим переход к целостному мировоззрению (Ренессансу 2.0). Нельзя допустить, чтобы наследие предков было в очередной раз уведено из-под носа. Пятое . История должна быть частью идеологии. А в отсутствии идеологии исполнять ее роль. История также должна уметь защищаться от внешних и однобоких нападок. На любой выпад иметь аргументированный, в т. ч. статистический ответ. Например, англосаксы нам навязывают , что Иван Грозный — жуткий правитель-убийца и только. Тогда как Генрих VIII, Елизавета I, испанский король Филипп II, герцог Альба дадут ему существенную фору. Только за одну Варфоломеевскую ночь во Франции уничтожили столько людей, сколько Иван Грозный и представить себе не мог. Или СССР вменяется в вину подписание с Германией пакта «Молотов-Риббентроп» (1939 г.). Тогда как с Германий также подписали пакты: «Гитлера-Пилсудского» (Польша, 1934 г.), «Мюнхенский сговор» (Англия, Франция, Италия, 1938 г.), «Гитлера-Чемберлена» (Англия, 1938 г.), «Гитлера-Деладье» (Франция, 1938 г.), «Сельтера-Риббентропа» (Эстония, 1939 г.), «Минтерса-Риббентропа» (Латвия, 1939 г.). В 1938 году США признали Гитлера человеком года: «За распространение демократии по миру!» В 1939 году он был номинирован на Нобелевскую Премию мира «За установление мира в Европе» (но не успел ее получить из-за начала военных действий в Польше). Историю нельзя мазать только одним черным цветом, что мы сегодня наблюдаем по отношению к России. Она была разная — всегда и у всех. И всегда надо помнить вопрос — а судьи кто? Американцы, которые взорвали две атомные бомбы в Хиросиме и Нагасаки и Барак Обама не извинился перед японцами в 60-летний юбилей трагедии (2015 г.), которые заливали напалмом и метилоранжем Вьетнам? Европа, которая еще во второй половине XX века выставляла в зоопарке аборигенов Африки и Азии, устраивая « колониальные выставки » (последняя «временная экспозиция» с неграми была в 1958 году в Брюсселе на выставке Экспо, где бельгийцы представили «конголезскую деревню вместе с жителями»)? Но полная защита своей Истории возможна только при условии полноценного, неущемленного позиционирования России и Татарстана в мире. Так как одной из опций глобального давления США является «производство оценок». Кто имеет монополию на назначение/навешивание ярлыков и оценок, тот и заказывает музыку, политическую и историческую. Чего мы сегодня в гибридной войне и наблюдаем. Поэтому свое, а не навязанное видение Истории — это инструмент противостояния в гибридной войне, войне цивилизаций, где театром действий являются души и воля людей. Шестое . Наконец, есть история родного языка. В ней — история того, как наш язык, его слова обогатили другие народы, вошли в их обиход и вернулись или не вернулись к нам обратно, прямыми или искаженными. Сегодня массовое сознание почти лишено такой истории, она удел специалистов. Но знание ее многое возвращает на свои места, придает нации гордости и расставляет верные приоритеты в историческом и цивилизационном первенстве народов. Например: слова «карандаш» — от татарского/монгольского «кара таш» (черный камень, грифель), «деньги, деньга» — тэнге, и т. д. А сколько русских слов вошли в английский… Знание такой сравнительной матрицы весьма важно и многое может показать, статистически выявить. И хорошо бы когда-нибудь получить этакую базу данных проникновения родного языка в иностранные. Это явно не повредит в цивилизационном противостоянии и гибридной войне с англосаксами. Нельзя сдавать исторические позиции своего языка. Окончание следует.