Глиноземный завод «РУСАЛа»: люди просят объяснить, почему в Ленобласти, а не в тайге?

«РУСАЛ» подбирает в Ленобласти место для глинозёмного завода в Ленобласти. Интересы промышленного гиганта и государства сейчас совпадают. Из-за санкций на иностранное сырье, нужно его срочно импортозамещать. У общественности и экологов вопрос один: почему завод снова строят у людей «на головах»?

«РУСАЛ» намерен построить в Ленинградской области глинозёмный завод мощностью в 4,8 млн тонн и глубоководный порт. Глинозём — основное сырье для производства алюминия, и исторически так сложилось, что компания большую часть сырья импортировала с иностранных заводов.

Но с 2022 года Николаевский глинозёмный завод — под контролем Украины, Австралия тоже запретила поставки глинозёма и алюминиевых руд в Россию по санкционным соображениям. На этом фоне Россия стала закупать глинозём в Китае, Индии и Казахстане. Проблемы с поставками привели к росту затрат на приобретение глинозема на 149,3%, до $1,8 млрд, сообщал «Русал» в марте 2023 года. Себестоимость тонны алюминия выросла на 31,8%, до $2325. Построить свой глинозёмный завод стало делом сырьевой безопасности, и в этом интересы бенефициара Дерипаски с государством сходятся.

Нужда «Русала»

Строительство такого завода с нуля в Ленинградской области обойдется в 400 млрд рублей. Гарантиями участия от государства, в том числе финансовыми, компания заручилась еще летом этого года на ПМЭФ. 15 июня губернатор Ленобласти Александр Дрозденко подписал соглашение с «РУСАЛОМ» о строительстве глиноземного завода в Ломоносовском районе.

Как сообщает алюминиевая компания, первую очередь мощностью до 2,4 млн тонн в год введут в эксплуатацию до конца 2028 года, вторую очередь с аналогичной мощностью — к 2032 году. Ленинградская область с доступом к Финскому заливу показалась производителю оптимальным местом для строительства завода: она логистически удобна для морских поставок бокситов из Гвинеи, которые служат сырьем для производства глинозема. Кроме того, в регионе уже работают Бокситогорский и Пикалевские глиноземные компании. Наличие трубопроводного газа, развитая строительная база и трудовые ресурсы Санкт-Петербурга сделали локацию идеальной.

В то же время Ломоносовский район в Ленобласти — это не глухие сибирские леса, она густо заселена и не только дачниками, но и постоянно проживающими здесь семьями. Кроме того, здесь располагается немало агропредприятий, и заранее очевидно, что сельхозпродукция со шламохранилищами плохо уживаются рядом друг с другом.

 «Почему у нас на головах?»

Начавшиеся проектные изыскания для строительства завода «Русала» вызвали большое напряжение среди местной общественности, экологов, ученых и аграриев.

— Для завода мощностью 4,8 миллионов тонн в год требуется ввозить порядка 13 млн тонн сырья — бокситов. Заявленная технология ультрасухого складирования подразумевает возникновение шламовых полей — шламохранилищ. Прирост объемов шлама составит до 8 млн тонн в год, а шламовая пыль будет покрывать местность в радиусе 50 километров, а при штормовых ветрах — до 100 километров. Видны настойчивые попытки властей убедить людей, что это абсолютно безвредное производство. Но не бьется, не бьется, особенно учитывая наш всегда внезапный человеческий фактор! — говорит председатель правления НП «Санкт-Петербургский

Экологический Союз» Семён Гордышевский.

Участок, где ведутся пока что проектно-изыскательные работы (однако, дальше этого участка изыскания как бы и не двигаются) — Лопухинское сельское поселение Ломоносовского района Ленобласти — тоже вызывает у людей много вопросов.

Это склон Балтийско-Ладожского уступа (глинта) в районе Соснового Бора между озером Лубенским и деревней Воронино.

В 10 километрах — Ленинградская АЭС (с 15 ядерными объектами). Рядом — два заказника, две особо охраняемые природные территории, озеро Лубенское. Порядка 30 предприятий агросектора федерального и регионального значений: тут производят мясо, молоко, выращивают овощи, всё это идет на поставки в оптовые и розничные сети, а потом — россиянам на стол. 250 СНТ в округе, тысячи личных подсобных хозяйств и до границы ближайшей деревни Воронино — 800 метров.

«Ищем союзников наверху, а их там нет»

— Мы, жители Ломоносовского района и Соснового Бора, с того самого экономического форума пребываем в шоковом состоянии. Мы объединились и пытаемся найти здравомыслящих людей наверху, и их не находим… Наши обращения из Москвы возвращают в Ленобласть, где говорят, что проектно-изыскательские работы всего лишь ответят на вопрос — подходит ли участок. Но мы же видим, что участок выбирают один из… одного, и все работы проводят только здесь, двигаясь строго по дорожной карте уже существующего проекта. Опасный завод можно остановить только сейчас. Поздно будет что-то делать, когда нас уже начнет накрывать шламовой пылью. Мы не можем просто так смириться с тем, что ждет нас и наших детей, потому что понимаем, какого масштаба бедствие это будет, — рассказывает «НИ» жительница Ольга Старикова.

Красный шлам не перерабатывается, а утечки неизбежны

Производство глинозёма действительно нельзя назвать экологичным производством. Отходы в виде красного шлама не перерабатываются. Это суспензия из окислов металлов, алюмосиликатов и силикатов. В нем содержатся вредные вещества — оксид железа, диоксид титана, диоксид кремния; соединения тяжелых металлов — кадмия, мышьяка, свинца, цинка, меди, хрома, кобальта, ртути, железа и др.

— Отходы выщелачивания бокситов при производстве глинозема, к которым относится красный шлам, имеют очень высокую щелочность (рН): свыше 10-13. А в районе предглинтовой низменности — в зоне лесов, болот и заблоченных территорий — произрастают хвойные, вересковые и другие растения, которые могут расти только на кислых почвах. При повышении рН, то есть при снижении кислотности почвы и наличии частиц красного шлама в атмосфере растительность вокруг глиноземного завода начнет погибать, что в свою очередь приведет к деградации животного мира региона, — комментирует инженер-проектировщик, почетный работник транспорта России Сергей Беленко.

Размещать здесь глинозёмный завод — значит нанести непоправимый ущерб природе и прибрежной зоны Финского залива. Такие действия должны расцениваться как экологическое преступление, считает Беленко.

Физик, эколог, председатель Общественного совета южного берега Финского залива Олег Бодров обозревает возможные экологические риски:

— Ежедневное отравление воздуха выбросами и, кстати, прогрессирующее их взаимодействие с выбросами пароводяной смеси Ленинградской АЭС — до 200 тысяч тонн в сутки. Заражение местных рек, Финского залива — при хранении шлама просто невозможно избежать попадания химикатов в воды и их стекания далее по руслам. Соответственно далее — утрата источников водоснабжения из рек Коваш, Воронка, Систа. Из-за сопутствующего заражения почв станет опасно выращивать плодово-овощные, злаковые и кормовые культуры — как на сельхозпредприятиях и животноводческих фермах, так и на частных участках. И, наконец, петербуржцы теряют обширные рекреационные зоны у себя в пригороде, потому что всё это превращается в зоны заражения, — считает эколог.

Сама идея строить крупнейший в мире глинозёмный завод 1 класса опасности в густонаселенном районе — антигуманна. Производство неизбежно приведет к потере экосистемы и порядка миллиона человек напрямую ощутят на себе его негативное влияние, считают члены инициативной группы, выступающие против глинозёмного завода в Ленобласти. Активисты требуют отмены соглашения между губернатором и «РУСАЛом».

Анна Снежина