Искать возможности. Интервью с матерью шестерых детей, ставшей успешной бизнесвумен
Многодетная мать Марина Карпачева успевает вести крупный бизнес фастфуда, воспитывать шестерых детей и даже ходить на фитнес
Низкая рождаемость – одна из главных проблем современной России. Молодые люди не стремятся заводить детей, считая, что они помешают карьере и продвижению в жизни. Однако есть примеры, которые доказывают, что это не так. Жительница Барнаула Марина Карпачева одна воспитывает шестерых детей и сумела построить успешный бизнес: создала и развивает сеть доставки "Осетинские пироги". Марина рассказала корреспонденту amic.ru, как совмещать бизнес и большую семью, а еще – как мотивировать россиянок рожать.
"Помогать было некому"
– У вас шестеро детей. Сложно ли было решиться на такую большую семью? Тем более что разница между детьми небольшая.
– Первого ребенка я родила в 20 лет, в 2002 году. Роды были сложные. В 2004 году появился второй сын, Егор. Когда он родился, я его на руках держала и думала: невозможно быть счастливее. Самое тяжелое время было, когда родились первые ребятишки. Тогда мне некому было помочь. Мои родители развелись. Отец уехал, мама своими делами была занята. Поэтому мы сами выкручивались. Конечно, были бессонные ночи. Затем дети родились в 2008, 2011, 2016 и в 2018 годах. Последней стала дочка Анюта. Ее я родила уже в 36 лет. Двое старших и двое младших детей родились практически друг за другом. Это, конечно, было тяжело.
– А как так получилось, что вы воспитываете детей одна?
– Так сложились обстоятельства, что у меня три бывших мужа. От каждого – по два ребенка. Только первый помогал мне финансово, второй – больше морально, а третий – вообще никак. Насколько я знаю, сейчас он на СВО ушел.
– Где вы работали сначала? Вы же не сразу бизнесом решили заняться?
– Я окончила политех (АлтГТУ. – Прим. ред.). Проучилась там, можно сказать, 11 лет. Окончила с третьим ребенком на руках. До этого вуз бросила, потому что развелась с первым мужем и пришлось идти работать. Я тогда с двумя детьми ушла вообще в никуда, помогать было некому. В 19-20 лет работала в газете "Маркер Экспресс" в продажах, затем ушла в декрет. Потом начала заниматься бизнесом, меняла разные сферы, даже косметику продавала. Без денег не сидела: когда есть дети, будешь крутиться. Они у меня ни разу не испытывали ни в чем нужду, несмотря на различные ситуации. Дети нас стимулируют к развитию, меняют серьезно.
– И жили вы изначально не в Барнауле?
– Нет. Я жила в Алтайском с родителями, а когда развелась – уехала в Бийск. На материнский капитал взяла жилье в деревне под Бийском. И там в 2018 году начала печь пироги с грудной Анюткой на руках. А уже через несколько месяцев мы бросили все в Бийске и приехали на старой "Хонде" в Барнаул, сняли квартиру. Я с кредитки на кредитку прыгала. Было сложно, иногда мне кажется, что это все вообще другой человек делал. Представьте: бросить все и переехать. А через год я в Барнауле уже открыла цех и начала печь осетинские пироги.
"Сажала малышку в кресло и пекла пироги"
– Как вам пришла идея их печь?
– Я очень люблю готовить, даже сейчас с этой работой готовлю дома по два раза в день. Все идет с детства. И хоть родители отдали меня на прикладную информатику, папа всегда говорил, что я буду директором ресторана. Они от меня даже продукты прятали. Говорили: "Мы уже распухли, хватит". Так что я просто промониторила рынок. В Бийске не было и, кстати, до сих пор нет осетинских пирогов. Так что я занялась ими – тем более тут можно было творчески развернуться.
У нас была до этого закусочная небольшая. Она не была выгодной. А доставка – самое простое на самом деле. Затраты гораздо меньше, чем ресторан. Главное – делать вкусно, качественно и не жалеть денег на рекламу. Тогда я купила печку за 20 тысяч рублей, холодильник, потом еще одну печку. Продала свою "Хонду", открыла цех, постепенно нарабатывалась клиентура, стало тесно, мы переехали в другой цех. И вот буквально месяц назад мы оказались уже в цеху на Солнечной Поляне рядом с домом.
– То есть вы сами, одна начали печь пироги и вести этот бизнес? С маленьким ребенком на руках?
– Да, сама. В Бийске я снимала специальную квартиру для работы, где пекла пироги. Старших детей утром отводила в школу. Малышку брала с собой. Сажала ее в маленькое кресло, натягивала ей игровой коврик, а сама шла печь.
– Сколько времени вам понадобилось, чтобы перезапустить бизнес в Барнауле?
– Все упиралось в ребенка. Поэтому я открылась, как только смогла пристроить дочь. Кажется, к весне 2019 года мы открыли цех в Барнауле. Здесь тоже сначала на квартире работали. Развивали бизнес потихоньку. Я тогда не знала даже, куда вкладывать в рекламу. Все происходило методом тыка. Были задумки, которые лишали меня финансов, – и по полмиллиона уходило, и больше. Из моего сына Егора выйдет гораздо более удачный бизнесмен. Тем более он этого хочет. Я покупала американский большой гриль, и Егор хочет свое дело с мясом попробовать. Уже знает, как сделать сайт, где рекламу брать. Отработал рецептуру – и вперед. Растет, хочет все делать сам, машину собирается купить.
"Шла и думала, где упасть"
– Как вы все успеваете – и бизнес, и дети? На отдых время остается?
– Бывают тяжелые периоды, когда трудишься без выходных. Дети с температурой, ночью не спишь. Моя жизнь гораздо легче бы протекала, будь на кого опереться. Я иногда выходила и думала, где мне упасть. И сейчас бывают дни тяжелые, особенно по понедельникам. Вот у тебя только два предзаказа, вроде все шикарно, и вдруг начинают сыпаться заказы так, что волосы дыбом встают. Особенно если закажут 15 пирогов на 11:30, и хоть ты тресни, но приготовь. Благо, сейчас цех рядом с домом. Дети идут со школы, заходят поесть пироги.
Но отдыхаю я, конечно, маловато. Иногда говорю: "Все, больше не могу, пора в отпуск". На два-три дня можем в Белокуриху поехать или в горы. Но, конечно, всегда хочется больше и лучше.
Я бы с удовольствием занималась только детьми. Нашла бы, куда приложить свои таланты. Но сложилось так, что я и предприниматель, и мама.
– А как давно вам стал помогать сын?
– Со школы. Он со мной вообще с 11 лет. Егор очень вкусно готовит. Мы туристические группы кормили. Он всегда меня поддерживал. Например, я работаю без выходных и смотрю: он корячится в пять утра. Я говорю: "Сын, ну поспи". А он: "Нет, я с тобой".
Вообще не представляю, что бы я без него делала. Он очень ответственный. У нас похожие характеры. Егор сейчас в принципе заместитель мамы. Я уезжала с ребятишками в Сочи, он оставался со своей девушкой в цеху на три недели. И в Новороссийск мы с маленькой улетали, так же было. После девятого класса он бросил школу и пошел мне помогать. Но сейчас решил, что хочет получить образование, и снова пошел в десятый класс.
– А сколько сотрудников у вас сейчас работает?
– Я, Егор, внештатные курьеры. Даже мой папа иногда возит заказы, когда совсем засада. Есть у нас пекарь-помощница. А так мы с Егором – как четыре человека.
"Идеального порядка не бывает"
– У вас в семье как-то распределены обязанности между детьми?
– Мы всегда к этому стремимся, но это у нас не очень работает. Дети – типичные подростки, которые готовы большую часть времени лежать с телефоном. Вот шестилетняя Анна больше организована, чем ребята постарше. Она знает, что где лежит, все приберет, все по полочкам. Но идеального порядка там, где есть дети, ожидать не стоит. Когда я много работала, старшие дети занимались младшими. Сейчас работаю меньше и стараюсь уделять детям больше внимания. Но все равно приходится что-то делегировать старшим.
– А все дети готовят дома или только вы с Егором?
– Не все дети готовят. Егор начал готовить, потому что необходимость такая была. Еще один сын может приготовить что-то, но по настроению. Дочка Алена вообще старается обходить кухню подальше – может сварить пельмени, кашу, макароны, но не более. А так у нас дома вечный ресторан, постоянно какие-то вкусняшки. Одна любит креветки, младший сын предпочитает красную рыбу – семгу, кету. Анютка подсела на стрипсы и наггетсы.
– Наверное, у вас жесткое планирование семейного бюджета?
– Нет, я не люблю планирование. У меня есть определенные цели, которые формируются в голове, они идут где-то фоном. Люди составляют финансы и планируют, а я всегда жду какого-нибудь чуда, чтобы не ограничивать себя финансовым барьером. Дети в принципе покупают, что хотят.
– Знаю, что один из ваших сыновей сейчас живет в Китае. Часто общаетесь?
– Он там учится в городе Чэнду. Вообще он учился в Москве, потом в Анапе жил. Из Анапы уехал туда, в 17 лет. У меня там очень давно живет родной брат и мама, которая моих младших детей не видела уже давно. Сын сейчас учит язык, ему интересно. Не надо мальчишек держать возле себя. Я видела, что он за компьютером сидит весь потухший. Мы быстро как-то его собрали в Москву, и он через три дня улетел. Это серьезно его изменило. Когда он приехал, я его не узнала: стал пробивной, уверенный.
"Не хожу на родительские собрания"
– Удается ли вам уделить внимание каждому ребенку, получается ли вникнуть в ситуацию каждого?
– У каждого свой характер. С двумя старшими у нас очень открытые доверительные отношения. Со средним, Степой, посложнее. Это типичный подросток, который пропускает пары, не очень хорошо учится и все такое. Детально невозможно все знать. Но если какие-то острые ситуации возникают, все откладываю и еду этим заниматься.
– А вообще на что вы делаете акцент в воспитании детей?
– Можно сказать, я никак специально их не воспитываю. Детей надо не воспитывать, а просто помогать им расти, участвовать в жизни, общаться. Тем, кто ходит на всякие занятия, блогеров смотрит, погружается в "великую осознанность", нечем заняться, это показушность. Лучше смотреть на самого ребенка, на его интересы. Реализация собственных амбиций через детей неприемлема. Поэтому я смотрю, кто из детей к чему стремится, кто к чему тяготеет.
– А уроки вы с детьми делаете? И ругаете ли их за плохие оценки?
– С детьми работают репетиторы, у меня с этим очень плохо, не хватает нервов. А насчет оценок… Бывает, они тройки получают, но я не считаю, что ребенок-отличник, ходящий по струночке, – это хорошо. Мне кажется, это обрубает ему крылья. Вдавливать ребенка в систему, зажимать, давить оценками, чтобы он плакал из-за тройки или двойки, – ненормально. Конечно, я им говорю, что меня расстраивают плохие оценки. Но главное, чтобы они занимались тем, что им нравится.
– То есть между кнутом и пряником вы выбираете пряник?
– Да. Наверное, я мягковатая и больше балую детей. Меня авторитарно мама воспитывала. Я помню страх из детства, когда мама приходит с родительского собрания. И я бы не хотела, чтобы мои дети что-то подобное чувствовали. Поругаться я могу, но потом мы обязательно миримся. Хожу, всех обнимаю, говорю, что люблю, но так нельзя поступать. Обычно я стараюсь слышать детей и взаимодействовать с ними. Конечно, бывает, они протестуют или манипулируют. Тогда многое зависит от степени возбуждения нервной системы в данный момент. Но в целом в семье у нас все открыто общаются. Каждый говорит все, что думает.
– И после родительского собрания вы не ругаете детей?
– Я вообще не хожу на родительские собрания. Мне кажется, туда ходят мамочки, которым нечего делать. Они вырвались из дома и по два часа обсуждают, в какой носочек положить конфетки на Новый год. Если что-то надо, я готова потратить две-три минуты своего времени и перевести необходимую сумму. Если у ребенка произошел конфликт с педагогом, я еду в школу в назначенный день. Вот когда подростки косячат, можно и нужно подергать родителей.
"Побыть в одиночестве нереально"
– А как у вас отношения с соседями? На шум жалуются?
– Да, соседи нас не любят. Соседка снизу даже полицию вызывала, когда маленький сын катал машинку на пульте управления. Когда дети сильно шумят, я их развожу по комнатам. Понятно, что это не очень приятно соседям.
– А сами вы от шума детей не устаете?
– Пусть ребенок кричит, ты же его любишь. Это же твой, а не чужой ребенок. Ты все равно получаешь от него эмоциональный ответ. Когда они маленькие, одни эмоции получаешь, а когда взрослеют – уже другие: это уже твой собеседник, идет обмен теплом, это здорово.
– Если представить, что тут пятеро детей кричат и тут же заказы поступают, голова пойдет кругом…
– Конечно, иногда все наваливается. Мне нужно контролировать все происходящее в семье и на работе. Там бывают и отзывы разные, и клиенты, и за качество переживаешь, и чтобы все везде успели. Постоянный контроль выматывает. Но тут моя гиперответственность, скорее, виновата, чем ситуация. Но бизнес для меня – в первую очередь хобби. Я иду туда не на работу, а заниматься любимым делом.
– А потребности просто побыть одной, развеяться, отвлечься у вас нет?
– Побыть в одиночестве нереально. Одной удается оказаться, только если дети на учебе, а дочка в садике. Такое случается крайне редко. Отвлекаюсь на работе, в спортзале, но там тренер, общаешься с ним. Плюс я на массаж периодически хожу. Также с подругами удается выбраться.
"Убить ребенка сейчас – как ногти подпилить"
– Как в обществе воспринимают, что вы многодетная мама?
– У нас общество такое интересное. Спрашивают: "Вы предохраняться не пробовали?" Есть осуждение. Я говорю: "Люди, вы не понимаете, чего лишились". Сейчас мода жить для себя или по одному. А зачем вы живете-то тогда? Просто покоптить воздух? У сына девушка тоже говорила, что не хочет детей, но сейчас передумала. Я отвечала: "Этого не может быть. У него должно быть как минимум трое". От каждого ребенка, по крайней мере, по два внука хотелось бы получить.
– А как считаете, почему многие хотят пожить для себя, и тема с многодетными семьями все еще не очень популярна, даже при нынешней государственной поддержке?
– Мне кажется, виновато информационное поле, которое кто-то специально создал. Оно делает из мамашек каких-то недалеких куриц. Пример – тот же хештег "яжемать". Все это формируется целенаправленно, как с ЛГБТ (движение запрещено в России. – Прим. ред.), которым прикрыли разрушение института семьи и подмену ролей мужчины и женщины. Мне говорят: "Вы нарожали из-за пособий". Я отвечаю: "Идите, порожайте-ка из-за пособий". Люди не понимают, что если в семье один ребенок или детей вообще нет, то мы сокращаемся. Надо иметь хотя бы двоих детей в семье. Надо мыслить чуть шире, чем в пределах своей квартиры. Мы все когда-то будем старенькими, и тогда многие пожалеют, что прожили вот так, "для себя".
– А у вас не бывает сожаления о том, что вы не пожили в свое удовольствие?
– Бывает. Когда выдыхаешься, устаешь. Но это моменты слабости. Потом выдыхаешь маленько, и становится полегче. В конце концов, не все многодетные семьи – одинокие мамы. У кого-то есть опора. У моей одногруппницы восемь детей. Они их с мужем вдвоем растят.
– Сейчас чиновники и депутаты обсуждают, что могло бы реально простимулировать семьи рожать детей. А вы как думаете?
– Жилье. Сейчас строят клетушки по 28-30 "квадратов". О каких многодетных семьях идет речь? Чтобы купить большую квартиру, надо продать почку. Как молодежь сможет обеспечить свою семью? Все начинают брать ипотеки, а там какой ребенок? Поэтому подспорье здесь – жилье. Если бы при появлении ребенка можно было получить квадратные метры, это бы привлекало людей. Если есть где жить твоим детям, то уж прокормить их ты сможешь. Выплаты детские многим тоже помогают, эти 13 тысяч народ все равно ощущает. Но я не думаю, что люди будут рожать из-за того, что на ребенка им по 13 тысяч приходит. Плюс должна быть мода на многодетность, а не отношение к таким семьям, как к маргиналам.
– У вас самой никогда не было сомнений – рожать ребенка или нет? И как вы вообще относитесь к абортам?
– У нас в стране аборты превратились в бизнес. Россия чуть ли не на первом месте в мире по ним стоит. У нас миллионы нерожденных детей убивают за год, это пущено на поток. Убить ребенка сейчас – как ногти подпилить. Ты якобы убиваешь не ребенка, хотя его вытаскивают по кускам – отдельно ручки, отдельно ножки. Один из моих мужей уговаривал меня сделать аборт. Но зачем я выходила замуж, если должна убить ребенка? Я его увидела на УЗИ, у него бьется сердце. Я отстояла ребенка. Я прожила эту ситуацию и могу сказать, что точно этого делать не стоит. Неужели ты своего ребенка не поднимешь? У меня никогда не было такого страха.
– И в конце спрошу – что бы вы сказали тем матерям, которые сейчас боятся заводить детей?
– Мне кажется, кто-то ищет причины, а кто-то – возможности. Кто-то закрывается, говорит, что нужно много денег, считает, что это непосильная ответственность. А две кошки у тебя дома не ответственность? Мне кажется, бесконечно горько прожить всю жизнь в страхе, как премудрый пескарь, и в конце понять, что ты просто потратил ее в никуда и ничего после себя не оставил.