История большого взрыва. Как разработка Лебединского карьера повлияла на судьбу Белгородской области

Династии горняков: 355 лет трудового подвига

С Владимиром Сергеевичем мы беседуем у него дома, в уютной гостиной. На журнальном столике многочисленные фотографии, вырезки из газет, почётные грамоты и дипломы, полученные за время работы на комбинате.

— Так получилось, что вся наша семья работала на комбинате: родители, я, брат и три сестры. Когда мы подсчитали общий стаж работы всей семьи на «КМАруда», оказалось, 355 лет, представляете!

В 1933 году мои родители были очевидцами добычи первой бадьи руды шахтным способом на шахте имени Губкина. Это было большое событие. Дело происходило в деревне Салтыково. Туда приехали работники горнорудных предприятий из Москвы, Воронежа, Курска. Процесс контролировал академик Михаил Васильевич Губкин. Шахтёры ту бадью руды выбросили, можно сказать, ему прямо под ноги, — начинает рассказ бывший горняк.

Родители Владимира Клеймёнова – Анна Павловна и Сергей Дорофеевич, здесь и далее фото из личного архива Владимира Клеймёнова

— Годы моей молодости прошли на комбинате, и у меня просто не было шанса встретить спутницу жизни где-либо ещё, кроме как на работе. Мы с супругой Надеждой вместе уже больше 56 лет, а до этого ещё шесть лет дружили. История её семьи очень похожа на историю моей семьи: Надины родители и она сама также всю жизнь работали на предприятии. Так получилось, что, поженившись, мы с Надей создали трудовую династию Клеймёновых. В Белгороде мы даже победили в номинации «Семейные династии».

В 1921 году в Курской области начали вести разведочные работы и в 1923 году достали первый керн железной руды. Даже Маяковский написал об этом событии: «Двери в славу — двери узкие, но как бы ни были они узки, навсегда войдёте вы, кто в Курске добывал железные куски».

После курского успеха все станки перебросили в Оскольский район, где в деревне Салтыково стали добывать руду.

Конечно, без «КМАруды» никогда не случилось бы развития Белгородской области, ведь именно комбинат стал флагманом добычи Курской магнитной аномалии в нашем регионе.

Такие истории иллюстрируют масштаб перемен, которые принесла разработка месторождений Курской магнитной аномалии. Впоследствии тысячи семей, как Клеймёновы, связали свою судьбу с комбинатом, создав династии горняков.

Владимир Клеймёнов с супругой и детьми

Наука и труд: инновации, которые изменили всё

Белгород можно назвать сердцем горнорудных предприятий Черноземья. Когда стали активно разрабатывать Лебединский рудник, первый секретарь обкома партии Михаил Константинович Крахмалёв, понимая важность этого объекта, перенёс на карьер правительственную связь и жил там в вагончике, а второй вагончик использовал под оперативные совещания. И вот 26 декабря 1959 года на Лебединском ГОКе прозвучал первый взрыв — подняли первую руду. Тысячи шапок летели вверх с криками «Ура!». Помню, у людей на глазах выступали слёзы. Это был великий праздник. Об этом в «Огоньке» даже опубликовали рапорт Никите Хрущёву.

Рапорт Никите Хрущёву по случаю добычи первой руды на Лебединском ГОКе в журнале «Огонёк»

— Руководил взрывом Рувим Абрамович Фидель — молодой специалист, приехал к нам из Казахстана. Он потом дорос до главного инженера комбината «КМАруда», а в 1971 стал главным инженером комбината Лебединского ГОКа. Первый эшелон с рудой отгрузили на Липецкий металлургический комбинат. Позже, уже во время моей работы на комбинате, мы с коллегами участвовали в плавке руды, мне даже подарили несколько кусочков получившегося металла, — вспоминает мой собеседник.

Клеймёнов говорит, что разрабатывать месторождение — сложная задача: «Это, как колодец копать, — роешь, роешь, и вдруг начинает подниматься вода, и чем глубже карьер, тем больше воды».

Добыча первой руда на Лебединском руднике в 1959 году

— Наши самородки-специалисты Лебединского рудника придумали собирать эту воду в чаше карьера, сделали большое озеро и поставили мощные насосы. Они качали воду из озера, и мощной струёй можно было разбивать горные породы, которые превращались в жижу, а после высыхания она становилась песком. А что такое песок? Да тот же строительный материал!

Эта новация во много раз сократила сроки строительства Лебединского карьера. Все специалисты, которые её придумали, были удостоены государственной премии, в том числе Рувим Абрамович Фидель, а также Василий Михайлович Кислов и Сергей Фёдорович Борисов.

Люди, строившие историю

Годы работы на комбинате Владимир Сергеевич вспоминает с теплом. Он пришёл на комбинат в 1964 год, тогда ему было 16 лет. В тот год вышел художественный фильм «Большая руда» (0+), он стал триумфом для деревни Салтыково, в которой его и снимали. Съёмки проходили в цеху прямо на борту карьера, там располагались центральные ремонтно-механические мастерские и автобаза. Главные роли в фильме исполнили звёзды советского кино: Евгений Урбанский, Инна Макарова, Всеволод Санаев, а заглавную песню исполнила Майя Кристалинская.

Работы в Лебединском карьере, фото Gubkin.city

— Уже который год я пытаюсь достучаться до белгородских телеканалов, чтобы они показали этот фильм хотя бы в канун события добычи первой руды, но никто не откликается. Считаю, это неправильно. Свою историю забывать нельзя, тем более, что её и так очень исказили, — вздыхает он.

Пока мы разговариваем, мой собеседник неспешно перелистывает альбом с фотографиями, вспоминая людей и события, запечатлённые на них.

— Это первая погрузка кварцитов. Дело происходит в 1972 году. Мы тогда передали в торжественной обстановке в честь пятого десятилетия образования СССР первый полученный концентрат, — показывает он на чёрно-белую фотографию, и память переносит его в тот далёкий день.

Первая погрузка кварцитов

— А вот такие электрические машины я ремонтировал в первые годы работы. На комбинат я пришёл в 16 лет, а к 18 годам у меня уже был седьмой разряд слесаря-ремонтника — высший в то время. Помню, на комбинате тогда работало 42 героя соцтруда: экскаваторщики, слесари, они и привозили в ремонт электрические машины, ну и ходили смотреть на пацана, который самостоятельно делал то, что делали старшие работники с седьмым разрядом, — улыбается он.

Такие электрические машины Клеймёнов ремонтировал в первые годы работы

— А это лауреаты премии Ленинского комсомола, — показывает он фотографию на которой люди в костюмах, на лацканах пиджаков свежие медали. — Посредине я, а слева министр минтяжстроя СССР Николай Васильевич Голдин. Тогда лауреаты премии съехались в Москву со всего Советского Союза, и он чествовал их, а я, как курировавший это министерство, их сопровождал, — продолжает он.

Дауреаты премии Ленинского комсомола

Надя и Белгород

Карьера комсомольца Клеймёнова сложилась удачно. Владимир Сергеевич дослужился до секретаря комитета комсомола Лебединского ГОКа, а потом его пригласили работать в Москву. Однако рост по партийной лестнице не смог задержать его в столице.

— Люди наоборот, стараются перебраться в столицу, а вы вернулись в Белгород. Почему?

— Не смог я в Москве остаться, хотя мне даже выделили очень большую чудесную квартиру на Ленинском проспекте: 153 квадратных метра, рядом — метро «Профсоюзная». Когда я уехал в Москву, в Белгороде осталась мама. Мой брат и сёстры разлетелись из родительского гнезда: кто в Губкин, кто в Старый Оскол, и мне не хотелось оставлять маму одну. К тому же Белгороде жила Надя, мы тогда уже три года дружили, я побоялся, что отобьют, — честно отвечает он.

Выбрав семью, он и в профессии не прогадал, ведь Белгород и область тоже активно развивались, перспективы и здесь намечались большие. В Белгороде его пригласили работать в обком, избрали вторым секретарём комсомола. В его задачи входили ударные стройки и работа с рабочей молодёжью.

Вспоминает, что в рабочий процесс влился сразу. С коллегой подготовили нужные бумаги по шефству над всесоюзными ударными стройками КМА. И первой такой стройкой стал как раз Лебединский рудник. В 1968 году его объявили всесоюзной ударной комсомольской стройкой. В 1976 году в их число включили также Стойленский ГОК и Оскольский электрометаллургический комбинат.

Владимир Сергеевич добился, чтобы 10 процентов от ввода жилья комитет комсомола распределял наиболее отличившимся работникам «КМАруды», а ещё десять — работникам детских садов. Дирекция комбината давала рекомендацию молодым передовикам производства на получение стипендии в вузе, и выплачивал её не вуз, а предприятие. Работникам комбината довольно быстро выдавали квартиры. Семьям без ребёнка давали однушку, с ребёнком — двушку, с несколькими детьми — трёшку. Получить квартиру было нетрудно, а вот с обстановкой и мебелью нужно было повозиться.

— Мы писали письма в так называемые посылторги. ЦК комсомола включал людей в список на получение пакета талонов, и уже по талонам новосёл покупал ковры, стиральные машины, холодильники. Помню однажды на комбинат выдали три «Москвича». Мы не стали распределять его среди работников, а отдали их хозяйственникам, с транспортом тогда туго было, — продолжает он.

При Клеймёнове руководители создали первое училище при предприятии, которое сейчас все знают как горный техникум. Особое участие в этом процессе принял первый директор «КМАруды» Кислов Василий Михайлович.

Фото с сайта «КМАруда»

От грузчика до директора предприятия

Владимир Сергеевич рассказывает про своего товарища Володю Тамаева. Он приехал из Казахстана и 18 лет отработал на Лебединском ГОКе грузчиком. По совету Клеймёнова поступил в училище при комбинате и выучился на сварщика. Потом закончил институт, а дальше рос по карьерной лестнице и стал замом председателя горисполкома в Губкине. Он долгие годы работал директором «КМАруды», а сейчас отдыхает на заслуженной пенсии.

***

Трудовые подвиги, инновации и человеческие судьбы сделали Лебединский карьер символом не только белгородской, но и всей горнорудной отрасли страны. Лебединский ГОК — теперь не просто карьер, а история, написанная железом и горячими сердцами людей.