Привет из прошлого. Как выглядел Белгород на старинных почтовых открытках

Речь о почтовых открытках: разнообразных и, что немаловажно, весьма распространённых, поскольку предназначались они для корреспонденции. Во многом благодаря им мы представляем, как выглядели в прошлом города и сёла нынешней Белгородской области. К счастью, эти открытки есть в собраниях белгородских коллекционеров. Государево дело «Поначалу тиражи открыток были небольшими, – рассказывает краевед Анатолий Ткаченко, – но с 1907 года тираж в 10 тысяч экземпляров стал обычным явлением». Почтовые открытки представляли собой бланки, размер которых несколько раз менялся, но затем утвердился как 140 на 90 миллиметров. «Лицевая сторона открыток, выпущенных до 1904 года, служила одновременно местом для письма и изображения, а на обороте писали адрес, – уточняет Ткаченко. – В упомянутом году оборотную сторону разделили вертикальной линией на две части – для сообщения и адреса». А вот записи на лицевой стороне запретили категорически. Начав печатать на карточках виды населённых пунктов, её авторы не остались внакладе: очень многие путешественники желали отправить короткое письмецо с видом какой‑либо местности. К слову, мода на открытки пришла из Западной Европы: в 1872 году Россия вступила во Всемирный почтовый союз. Изначально монополия на их изготовление принадлежала государственной почте. В 1894 году допустили к изданию и частников, после чего этот вид отправлений, можно сказать, получил второе дыхание. Плодовитый купец «Самая ранняя из известных белгородских открыток датирована 23 января 1901 года, – рассказывает краевед Анатолий Ткаченко. – Вышла она в типографии купца 2-й гильдии Александра Вейнбаума, который выпустил самое большое их число. Купить комплект из 37 открыток можно было за 1 рубль 35 копеек». Вейнбаум был не единственным, кто тиражировал белгородские виды. Занимались этим и крупные российские издатели (например, Алексей Суворин), и иностранные конторы (общество «Гранберг. Стокгольм», «М. Кнебель», «Отто Ренар»). Для оформления брали фотографии с перспективой улиц, изображением площадей, отдельных зданий, природных уголков, заводов, духовных заведений. Они объединялись в серии, разделялись по жанрам и оформлению. Например, была такая форма размещения фотографий – бабочка, когда в определённой геометрии складывали несколько кадров, роль «туловища» выполняла женская фигура, а венчала карточку надпись «С сердечным приветом из Белгорода!». Любопытна серия открыток, на которых люди были изображены с малюсенькой сумочкой через плечо. Расстёгивая её, адресаты доставали сложенные гармошкой чёрно-белые виды города: больше ста лет назад смогли изготовить такую почти ювелирную конструкцию! Кстати, изображения людей на открытках вошли в моду не сразу, а после 1905 года, когда в России состоялось несколько этнографических фотоэкспедиций. Именно тогда горожан и селян стали снимать с близкого расстояния, чтобы можно было рассмотреть их костюмы, внешность. Так сохранились образы валуйчан, бирючан, старооскольцев. Открытки делали не только чёрно-белыми, но и в коричневых тонах, напечатанных коричневой краской (сепией), позже – в цвете (хромолитографическим способом).   Два мастера К сожалению, время не донесло до нас имена всех фотографов, чьи снимки использовались для почтовых открыток. Доподлинно известны лишь два мастера, снимавшие Белгород и окрестности конкретно для почтовых открыток, поскольку они оставляли автографы по примеру художников – это Алексей Иваницкий и Александр Ермаков. Считается, что Алексей Иваницкий родился в Белгороде и провёл в нём детские годы, а после смерти родителей в пятилетнем возрасте переехал с тётей в Харьков. Вновь связали его имя с Белгородом почтовые карточки. Прежде всего те, на которых изображены торжества в честь обретения мощей святителя Иоасафа Белгородского, сделанные в сентябре 1911 года. К этому времени Алексей Михайлович уже был прославленным харьковским фотографом, владел собственным фотоателье на Екатеринославской улице. У него фотографировались знаменитости того времени, включая Фёдора Шаляпина, Веру Комиссаржевскую, Антона Чехова и Максима Горького. Талант художника, уровень мастерства Иваницкого и передовое оборудование делали Белгород на его фотографиях загадочным, изящным, в мягком свете. Он ухватывал детали в архитектуре, обличье жителей, бытовые мелочи. Это были скорее картины, которые можно разглядывать бесконечно. Судьба Иваницкого сложилась трагически: его расстреляли чекисты в Крыму 7 декабря 1920 года. Архивы и негативы конфисковали. Сына фотографа репрессировали. Но память о мастере жива. «Творчество своего деда Алексея Иваницкого пропагандировал его внук Алексей Александрович, который неоднократно приезжал в Белгород, встречался в 2005 году с краеведами в клубе «Белогорье», – рассказывает Анатолий Ткаченко. – Во время одной из таких встреч он подарил мне фотографию своего деда». Второй известный художник белгородских видов – Александр Ермаков – сын известного тифлисского фотографа Дмитрия Ивановича Ермакова. Отец остался в истории благодаря великолепным этнографическим снимкам, выполненным в экспедициях по Азии и Кавказу. Александру Дмитриевичу принадлежит, в том числе, производствённая белгородская фотосерия известковых печей и мелзавода. Работал Ермаков по заказу разных издательств, в том числе «Контрагентства А.С. Суворина». Теоретик жанра В советское время далеко не все представляли, какую историческую ценность имеют дореволюционные открытки. Как, впрочем, и другие атрибуты царской эпохи, включая антикварную мебель, документы, предметы быта. Собиратели, конечно, у нас имелись, но коллекции их зачастую были, что называется, безмолвными, неисследованными. Революцию в отношении к артефактам белгородского прошлого, в том числе к почтовым открыткам, совершил Виктор Михайлович Михельсон. Он приехал в Белгород в 1949 году после окончания Харьковского университета. Работал на Белгородской ТЭЦ, преподавал в Белгородском технологическом институте строительных материалов им. И. А. Гришманова (ныне – технологический университет им. В. Г. Шухова – прим. авт.). Страстью Михельсона было коллекционирование предметов прошлого, в том числе почтовых открыток. Некоторое время он возглавлял клуб белгородских коллекционеров, который в 1970-е годы располагался в подвальном помещении магазина «Союзпечать». В своей книге «Пройдёмся по старому Белгороду» Александр Крупенков называл Михельсона единственным краеведом 1950–1970-х годов. «Я был достаточно молод, когда стал посещать этот клуб. И однажды поделился с Михельсоном своей мечтой собирать виды старого Белгорода, – вспоминает коллекционер и краевед Александр Лимаров.– Через пару месяцев Виктор Михайлович дал знать, что для меня есть сюрприз – несколько почтовых открыток. Но перед тем как мне их передать, он прочёл целую лекцию по истории Белгорода, которая продолжилась после заседания в клубе, затем по пути к его дому, а затем неожиданно я был приглашён в дом, где и увидел его легендарную коллекцию! Эти беседы продолжались регулярно и, по сути, предопределили мой интерес к краеведению». В начале 1990-х годов Виктор Михельсон уехал жить к сыну в США, где через несколько лет трагически погиб в ДТП. Перед отъездом он продал свою знаменитую коллекцию белгородской универсальной научной библиотеке.   Ольга Бондарева