Тайны исчезнувшего хутора
Зовут этого человека Александр Николаевич Недодаев. Он – бывший житель хутора Рассыпной. Хутора этого уже нет, а сам Александр Николаевич много лет назад уехал в город Артем Приморского края. В Тарасовском районе следы его давно потеряли, да и не надеялись, что как-то можно его отыскать. – Жаль, что не осталось очевидцев тех событий, – сокрушался в разговоре с нами директор Ефремово-Степановской школы Тарасовского района Александр Борисов. Мы с ним обсуждали, какие исследовательские работы его учеников можно представить на конкурс музеев «Мы помним». Зашла речь о работе поисковиков в окрестностях слободы Ефремово-Степановка. И тут директор пожалел о том, что очевидцев не осталось: – В первые годы после войны в нашей школе учился Александр Недодаев, детство которого прошло как раз в Рассыпном. Вот кто мог бы рассказать! Жаль, контактов с ним нет... Мы решили попробовать разыскать следы Александра Николаевича Недодаева. Было известно, что уехал он в Приморский край, вроде бы жил в городе Артем. А что, если подключить к делу коллег-журналистов? Связались с главным редактором артемовской газеты «ВЫБОР» Ириной Шпак. И, о чудо, она, как выяснилось, давно и хорошо знакома с Александром Недодаевым. Так удалось добыть бесценные свидетельства очевидца происходившего во время оккупации. Военно-исторический центр «Поиск» ищет заброшенные захоронения фронтовых лет. Детство Александра Николаевича как раз пришлось на военные годы. На всю жизнь запомнил он, как всех трудоспособных жителей фрицы гоняли собирать трофеи и хоронить погибших советских и немецких солдат. Германских оккупантов позже сменили румыны. По словам Александра Николаевича, их сигуранца злобствовала похлеще гестаповцев. Молодых и здоровых отправляли на рабский труд в Германию. На принудительных работах оказалось десять юных хуторян. Много местных жителей в оккупации погибли. Александр Недодаев вспомнил: когда наши отступали, тяжело раненных бойцов, тех, кого считали безнадежными, оставляли в хуторе и просили похоронить. А хуторяне привозили и приносили этих бедолаг к бабке Явдохе, которая считалась знахаркой. Знахарка Явдоха была бабушкой Недодаева, звали ее Евдокия Павловна. Она осматривала раненых, промывала раны, перевязывала, поила отварами, окуривала или присыпала раны какими-то травами. Раненых затем прятали в терновниках и размещали их в землянках, вырытых мальчишками еще до войны для игры в «Чапая». Их углубили, утеплили, переоборудовав под госпиталь. Все раненые в итоге выжили! Когда вернулись наши, после чекистской проверки все бойцы снова оказались в действующей армии. После войны Евдокии Павловне приходили на первых порах письма от спасенных ею бойцов. Но потом Недодаевы переехали в другой регион. И письма стали отправлять назад. После войны Рассыпной просуществовал недолго… В этом году на месте, где некогда находился хутор Рассыпной, работали на Вахте памяти – 2020 каменчанин Вячеслав Шкода и его коллеги из регионального военно-исторического центра «Поиск». Они искали заброшенные захоронения фронтовых лет. На картах военного времени у точки «Рассыпной» стояли флажки — это означало, что захоронения там есть. Найти их пока не удалось. – По данным из архивов военного времени, с которыми нам удалось ознакомиться, в районе Рассыпного было захоронено 42 наших бойца, – рассказал заместитель командира ВИЦ «Поиск» Вячеслав Шкода. – Поиск этих неизвестных воинских захоронений продолжим уже в новом году… Помогут в поиске и воспоминания Александра Николаевича Недодаева. В поисковое межсезонье в архивах будут перепроверены сведения не только о безвозвратных потерях у Рассыпного, но и о раненых бойцах. Может, кто-то из спасенных знахаркой Явдохой, о чудо, жив?! ВИЦ «Поиск» в рамках президентского гранта продолжает разыскивать воинские захоронения, которые располагаются у исчезнувших ныне хуторов не только Тарасовского, но и Миллеровского, Белокалитвинского и Милютинского районов.