«Беда пришла на Байкал»: на местах начались акции протеста против закона о сплошных рубках в интересах Китая
Сотни жителей Иркутска, Слюдянки, Улан-Удэ и других населённых пунктов Прибайкалья вышли на улицы не ради политических лозунгов, а ради спасения своего дома. На фоне ледяного ветра с озера, при температуре –25°C, люди стояли с плакатами: «Байкал не продаётся», «Нет сплошным рубкам!», «Лес — не бревна, Байкал — не склад». Их объединяло одно: недавно подписанный президентом РФ Владимиром Путиным закон, разрешающий так называемые «сплошные рубки» в прибрежной зоне озера Байкал — объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Этот закон, продавленный в Госдуме «Единой Россией» 12 декабря и одобренный Советом Федерации 19 декабря, был протащен без обсуждения с экологами, учёными, представителями коренных народов и местными жителями.
Голоса за подали исключительно депутаты «Единой России», партии, давно превратившейся в административный рычаг легализации интересов узкого круга олигархических структур. Против выступили лишь КПРФ и ЛДПР — но их протесты остались в стенограммах.
На митинге в Иркутске выступил депутат Госдумы от КПРФ Сергей Левченко — бывший губернатор Иркутской области, человек, знающий регион не по отчётам, а по жизни. «Закон об охране озера Байкал существует уже 26 лет, — напомнил он. — Но он не выполнялся и не выполняется. А теперь его подменили законом, который отменяет саму идею охраны».
Левченко прямо заявил: «Мы будем готовить новые поправки. Но голосовать за них правящая партия будет только по вашему указанию, господин президент». Это не просто апелляция — это признание: в нынешней системе только личное вмешательство Путина может остановить разграбление Байкала.
В Бурятии протест был подавлен ещё до его начала. Власти Улан-Удэ отказались согласовывать митинг. Тогда лидер КПРФ в республике, депутат Госдумы Вячеслав Мархаев предложил формат «встречи с избирателями» — законной формы общения депутата со своими гражданами. Но даже это мирное собрание не устроило силовиков.
Как рассказал сам Мархаев, площадь Революции, где должна была пройти встреча, была заблокирована автобусами ОМОНа. Полицейские, вооружённые мегафонами, заглушали голос депутата, повторяя шаблонную фразу: «Ваше мероприятие не согласовано, вы нарушаете порядок».
При этом — ирония в деталях — участников встречи прибыло около 200 человек, а полицейских — почти 400. «Тихую, спокойную обстановку нарушили только блюстители порядка», — констатировал Мархаев.
Это не просто перестраховка. Это сигнал: власти боятся не «радикалов», а граждан, которые говорят правду о том, что происходит с их землёй. Бурятия — регион с высокой долей коренного населения, для которого Байкал — не туристический объект, а священное пространство. Их голос — системно игнорируется.
Под видом «оптимизации лесопользования» закон вносит в Лесной кодекс поправки, разрешающие:
- Сплошные рубки в водоохранных зонах и прибрежных защитных полосах — то есть в тех самых территориях, где ранее вырубка была категорически запрещена;
- Передачу полномочий по утверждению рубок региональным комиссиям, где доминируют представители бизнеса и лояльные чиновники;
- Расширение полномочий арендаторов лесных участков — многие из которых уже десятилетиями участвуют в «серых» схемах вывоза древесины под видом санитарных рубок.
Особую тревогу вызывает ст. 51.1 нового закона, позволяющая выделять земли вблизи Байкала под создание «особых экономических зон» с особым режимом природопользования.
На практике — это легализация приватизации береговой линии под коттеджи, базы отдыха и логистические терминалы. Как прямо заявила Любовь Аликина, глава межрегиональной группы «Народные инициативы – общественный контроль»: «Священное озеро пытаются отдать в частные руки. Сегодня эта беда подошла к Байкалу в том числе и с частной собственностью».
Исторический контекст усиливает тревогу. Аликина напомнила Путину их разговор 27 ноября 2015 года, когда президент лично подтверждал: «Пролетая на вертолёте, я вижу, как лес вырубается квадратами и прямоугольниками». Тогда это признание вызвало надежду на перемены. Но спустя десять лет — всё наоборот: государство не останавливает вырубку, а легализует её.
Анализ бенефициаров показывает: закон выгоден не лесозаготовителям из Иркутска или Улан-Удэ, а крупным московским структурам, связанным с «лесной мафией», давно контролирующей экспорт древесины в Китай. Согласно данным Рослесхоза за 2024 год, более 65% вывоза древесины из Восточной Сибири приходится на китайский рынок, причём 80% из этого объёма — в виде необработанного сырья. Это значит, что ангарская сосна, возрастом 150–200 лет, уходит за границу за бесценок, а добавленная стоимость — остаётся в КНР.
Основные получатели прибыли — компании, зарегистрированные в офшорах, но контролируемые через подставные лица в Москве. Их владельцы, как метко выразился один из иркутских активистов, «на Байкале, возможно, никогда даже и не были», но уже сейчас рассчитывают на миллиардные доходы от вывоза древесины.
При этом местные жители, чья жизнь зависит от экосистемы Байкала, — рыбаки, гиды, фермеры — остаются ни с чем. Более того: вырубка лесов разрушает берега, увеличивает мутность воды, нарушает микроклимат — и убивает туризм, который в последние годы стал главной статьёй дохода для тысяч семей.
Байкальский лес — не просто «зелёная зона». Это уникальная экосистема, включающая реликтовые виды, такие как сибирский кедр, даурская лиственница и, конечно, ангарская сосна — дерево, способное расти на скалах при –50°C, с древесиной, не подверженной гниению. Эти леса — лёгкие не только Сибири, но и планеты. Они регулируют сток в Байкал, фильтруют осадки, удерживают почвы от эрозии.
Сплошная рубка на склонах, особенно в горных районах Приморского хребта, приведёт к оползням, заиливанию рек и, как следствие, загрязнению самого озера. Уже сегодня в районе Байкальска и Слюдянки фиксируются всплески мутности воды — прямое следствие незаконных рубок. Новый закон сделает этот процесс легальным и необратимым.
Учёные Лимнологического института СО РАН предупреждают: потеря 30% лесного покрова в буферной зоне Байкала спровоцирует цепную реакцию — от гибели эндемиков (например, байкальской нерпы) до изменения гидрологического режима всего озера. Это не метафора. Это прогноз, основанный на моделировании.
То, что происходит вокруг Байкала, — не просто экологический скандал. Это зеркало всей российской политической системы. Федеральный центр, в лице «Единой России», принимает решения, оторванные от реальности регионов. Местные элиты — в Иркутске и Улан-Удэ — либо молчат, либо поддерживают федеральный курс, получая в обмен бюджетные потоки и политическую лояльность. А народ — остаётся один на один с катастрофой.
При этом власть использует репрессивный аппарат даже против мирных форм гражданской активности. Блокирование встречи Мархаева — это не защита порядка. Это демонстрация: «говорить о Байкале можно только с нашего разрешения». Но люди уже не верят в «разрешения». Они понимают: если не они защитят Байкал — никто не защитит.
Закон о сплошных рубках — это не ошибка. Это намеренный выбор: в пользу краткосрочной прибыли узкой группы лиц и против интересов нации, её экологической безопасности и культурного достоинства. Байкал — не просто озеро. Это символ России, её глубины, чистоты, устойчивости. И если «беда подошла к Байкалу», то ответственность за это лежит не на «радикалах» или «экстремистах», а на тех, кто подписал, проголосовал и промолчал.
Жители Прибайкалья уже сделали свой выбор: «Закону о сплошных рубках и частной собственности на берегах Байкала — нет». Осталось дождаться, сделает ли свой выбор Кремль.