Ядовитая пыль и токсичные воды. Как рекультивируют отходы на Кавказе
Проблема, связанная с токсичными отходами бывшего химпроизводства в Усолье-Сибирском Иркутской области, начала решаться только после того, как в ситуацию вмешался президент. Но опасных «хвостов» хватает и в других регионах страны. В том числе на Северном Кавказе.
Оставили «мину» потомкам
Министр природных ресурсов и экологии Северной Осетии Чермен Мамиев просидел почти полгода в СИЗО, а теперь отпущен под подписку о невыезде. Как пишут местные СМИ, он собирается уволиться. В министерстве это пока не комментируют, но уверены в невиновности Мамиева.
Прокуратура и ФСБ республики весной провели проверку исполнения контракта по рекультивации Унальского хвостохранилища и пришли к выводу, что цель - ликвидация опасных отходов - не достигнута. Министр подписал документы на оплату работ, превысив должностные полномочия, как считают следователи. Бюджету нанесён ущерб в 406 миллионов рублей. Именно столько подрядчик потратил на засыпку ямы с отходами производства горнообогатительной фабрики. По версии следствия, у фирмы не было лицензии. По словам источников в министерстве, на этот вид работ её и не бывает.
Как считает председатель комиссии по экологии и рациональному природопользованию Общественной палаты Северной Осетии, доктор технических наук Иван Алборов, рекультивация выполнена правильно: сверху - защитный слой, под ним - геомембрана. Пыль с тяжёлыми металлами больше не разносится по округе. На поверхности хвостохранилища растёт трава, и выглядит это место прекрасно.
«Но оттого, что всё сверху засыпано, физико-химические процессы в хвостохранилище не прекратились, опасные элементы попадают в подземные воды и реку Ардон, - отмечает эколог. - Переработка руды была несовершенной, в отходах остались тяжёлые металлы, такие как цинк, свинец, сера, кадмий. Их можно извлечь, отходы обезопасить и использовать как стройматериалы. В 2014 году в республике был такой проект стоимостью 2,9 млрд рублей. Его не профинансировали. Но так как люди возмущались ростом заболеваемости, правительство республики добилось, что в нацпроект «Экология» заложили ресурсы на рекультивацию Унальского и Фиагдонского хвостохранилищ».
По мнению Ивана Алборова, раз уж денег на обезвреживание не нашлось, решение засыпать отходы было правильным. Пыль с вредными веществами разлеталась по всей долине, металлы поглощались растениями и с ними попадали в пищу животных и живущих в ближайших сёлах людей. Кроме того, в зону загрязнения попадал путь на Мамисон, который хотят сделать самым крупным горнолыжным курортом в СКФО.
Мышьяк течёт из Терека в Каспий
Горнообогатительных предприятий на Северном Кавказе было несколько, и у каждого свой «хвост». В Кабардино-Балкарии - это Тырныаузский молибденовый комбинат, в Ставропольском крае - гидрометаллургический завод в Лермонтове, в Карачаево-Черкесии – Урупский горнообогатительный комбинат.
ГОК в КЧР продолжает работать и накапливать опасные отходы, а старые хвостохранилища рекультивируют тем же «дедовским» способом. В Лермонтове пять лет назад проводили рекультивацию, сейчас столичный институт готовит новый проект по обезвреживания объекта.
В Тырныаузе, как рассказал ведущий научный сотрудник Института геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии РАН Анатолий Гурбанов, одно хвостохранилище смыло наводнением 2000 года в реку Баксан, вызвав экологическую катастрофу, о которой мало кто говорил в те годы. Второе хвостохранилище на левом берегу рекультивировано, но слой песка сверху местами разрушен паводком и местными жителями, использовавшими песок для хознужд. А третье - самое большое хвостохранилище, чтобы не пылило, заливали водой из реки Гижгит, русло которой отвели в сторону.
«Поверх отходов образовалось два озера. Одно проточное большое, второе маленькое, бирюзового цвета. Туда любят заезжать туристы, не зная, что там концентрация экологически опасных, хотя и экономически полезных компонентов, превышает ПДК в десятки тысяч раз, - говорит Анатолий Гурбанов - Пляжная часть до конца не засыпана и пылит».
Впрочем, сейчас, по его словам, Баксан больше загрязняют его притоки, протекающие по карьерам рудников. Во время добычи руд взрывы поднимали в воздух пыль с металлами, она осела на отвалах пустой породы и попадает с дождями в речки. Исправить проблему могла бы водоочистительная станция, которая улавливала бы металлы.
Отходы в самом хвостохранилище Гурбанов и его коллеги предлагали переработать методом выщелачивания с помощью кислоты и электролиза полученного раствора. Но денег на этот проект не выделили. По нацпроекту «Экология» опасный объект должны просто засыпать в 2022 году. Проблему загрязнения водоносных горизонтов реки Баксан, по словам эксперта, это не решит.
Баксан в КБР, Ардон в Северной Осетии и другие реки близ хвостохранилищ несут загрязнённую свинцом, цинком, мышьяком воду в главную водную артерию Северного Кавказа - Терек, который впадает в Каспийское море.
«Площадь для нагула и нереста ценных пород рыб в Тереке и его притоках уже сократилась на 90 гектаров, - говорит Губранов. - А ведь Кавказ - сейсмоопасный район, с частыми селелевыми сходами, и если, например, в Тырныаузе прорвёт дамбу между двумя озёрами, мы вообще забудем, что на Каспии когда-то водились осетры. Люди начнут заболевать и вымирать целыми сёлами. Нужна полная утилизация отходов».
Мнение эксперта
Заведующая центром географических исследований Кабардино-Балкарского научного центра РАН кандидат географических наук Елена Кюль:
«Сейчас Тырныаузское хвостохранилище реку почти не загрязняет. Превышение концентрации молибдена невысокое - 6 мг/л. Ландшафт почти восстановился. Природа сама залечивает раны, а те работы по рекультивации, которые проводились в прошлом и позапрошлом годах, когда в пляжной части выкладывали габионы (сетки с камнями), - это просто закапывание народных денег. Самое опасное место - дамба между озёрами. Вот на её укрепление надо выделить средства.
Что касается проектов по переработке отходов с помощью кислотного выщелачивания, я считаю это технологией XIX века, которая нам даст в итоге шлам, пропитанный кислотами, и мы получим экологическую проблему в кубе. Швейцарцы, финны, японцы предлагали нам более современные и безопасные методы переработки этих отходов, но Россия предпочитает покупать бананы, а не технологии».