«За саперами двигалась волна кладоискателей»: Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
9 июля 1946 г., И. Сталин подписал Постановление № 1522 Совета Министров СССР, которое открыло путь массовому заселению Калининградской области советскими людьми. По постановлению в течение только трех месяцев, с августа по октябрь сорок шестого года, в область на добровольных началах переселялось 12 тысяч семей колхозников из центральных районов России и Белоруссии. Но еще задолго до прибытия первого эшелона с организованными переселенцами в области, сплошь занятой воинскими частями и гарнизонами, стали появляться первые гражданские лица.
Постепенно города Восточной Пруссии разминировали, вслед за саперами двигалась волна кладоискателей, с каждым днем все лучше оснащенная и организованная.
— Когда наши войска подходили к Восточной Пруссии, немцам объявили, чтоб они прятали ценные вещи, что Пруссию сдадут временно. В таких тайниках была в основном посуда, ее укладывали в ящики, зарывали в землю, прятали в подвалах, замуровывали в стены, — вспоминает Михаил Николаевич Мешалкин.
— Помню, мы с пацанами отрыли огромную ванну на два метра, — говорит Петр Архипович Красников из Багратионовска, — там посуда, хрусталь. А нам, мальчишкам, это зачем? Все разбили, а стаканы с собой взяли.
Самые бесстрашные копали развалины. Ольга Васильевна Полежаева так и называет этот промысел по-археологически: «раскопки». То, что обнаруживали при раскопках, в основном продавалось на рынке или же просто обменивалось на продукты. А некоторым просто везло. Вот история, которую мы услышали от Антонины Ивановны Резановой из Славска.
— У моего мужа на клады чутье было. Один раз пошли в сад собирать яблоки (дело происходило в нынешнем поселке Гастеллово). Муж говорит: «Здесь яма». Это он по осевшей земле определил. Стали копать, сняли слой земли, потом толь, доски. Смотрим, а там ящик, как оказалось, с посудой. Посуда была красивая — фарфор. Другой раз муж нашел флягу с медом. Фляга прямо вся блестела. Боялись, конечно, есть. Но у нас была собака Пират. Дали ей, она съела и заснула. Думали — всё! Но собака осталась здоровой, тогда и мы стали кушать... Или вот еще случай. Когда мы жили в поселке Канаш, весной сорок седьмого года немцам надо было уезжать. К нам пришли бывшие хозяева дома, хотели забрать спрятанные вещи. На кухне стоял шкаф, они попросили его отодвинуть. Под ним прибит лист железа. Сняли железо, под ним толь, потом деревянный накат и доски. Когда все разобрали, увидели яму.
В ней два велосипеда, швейная машинка. В другой комнате, там стояла голландка, была ниша, а в ней оказались замурованы карманные золотые часы. А у дома, вдоль окна, была еще одна яма с картошкой.
— Что стало со всеми этими вещами?
— Как что? Немцы забрали: это же их было.
Рассказали нам и о нескольких случаях, когда все-таки сбывалась мечта любого кладоискателя и попадалось золото.
«Клады бывали богатые: с посудой, хромовой кожей, встречались также и золотые кольца» (Пелагея Васильевна Белоусова из поселка Большое Исаково).
А вот что вспоминает Ирина Васильевна Поборцева:
— Один человек работал у себя в подвале и обнаружил пустоту в стене, Разломав ее, нашел маленький сундучок с золотом. Оказывается, в этом доме раньше жил ювелир.
Ну, он тут же начал пить, дарить налево и направо часы, колечки. Его поймали и все отобрали.
Вскоре стали обязательно требовать, чтобы люди сдавали все найденные вещи.
Массовая депортация немецкого населения в 1947–1948 годах подхлестнула волну кладоискательства. Немцы, которым много вещей брать с собой не разрешали, прятали ценные и не очень ценные вещи по укромным местам.
«Видимо, надеялись вернуться», — считает Алевтина Васильевна Целовальникова. — Потому-то среди находок встречались и съестные припасы, спрятанные на ближайшее время: засыпанные ямы с картофелем и свеклой, бочка соленого мяса, фляги с зерном, мешочки с мукой».
«Находили даже законсервированные банки мяса, курей. Очень вкусные консервы, я сам ел», — поделился воспоминаниями Филипп Павлович Столповский, до 1949 года живший в г. Гусеве.
Источник: Восточная Пруссия глазами советских переселенцев. – Калининград: Калининградский государственный университет, 2003.