Война глазами маленькой астраханки
Автор – Анастасия Вострикова, студентка Астраханского государственного университета им. В.Н. Татищева
Мы часто сидим с бабушкой на кухне за чашкой чая. Ей важно увидеть, что я поела, мне же надо просто с ней поговорить. Уйти от бабушки, не поев - значит сильно ее обидеть. Она помнит голодное детство, поэтому в ее доме все всегда сыты.
У бабушки есть любимая история, про дурачка Юрку. Вот она снова смеется и говорит: «Во дворе вырыли окоп с воздушной трубой посередине, чтобы прятаться там. Так рыжий Юрка любил подходить к трубе и пародировать оповещение о тревоге: «Газе, газе, вонючая тевога! Миновала отбой». («Граждане, граждане, воздушная тревога!.. Миновала отбой»). А мы его дразнили и не играли с ним».
Это и моя любимая история, так как она первая, что я узнала о войне. Бабушка часто вспоминала военное детство, тогда мне было просто ее понять. Я сама была ребенком, а ее истории были больше смешными, чем страшными. Постепенно я росла, и вместе со мной росли бабушкины воспоминания. В них появлялось все больше подробностей, грустных, непонятных ребенку.
Сейчас бабушке Людмиле Федоровне Третьяковой 88 лет. Она уже забывает некоторые слова, но ее детские воспоминания свежи до сих пор. А в 1941 году бабушке было 6 лет, а ее младшей сестре Вале 2 года. Жили они в квартире на улице Чернышевского 41, недалеко от ворот Бондарного завода им. Калинина. На этом заводе работал электриком ее отец, Федор Николаевич Марков, пока его не призвали на фронт. Мамочка, Клавдия Яковлевна, посменно работала там же в здравпункте, а в выходные -медсестрой в больнице имени Кирова.
А была война. Немцы постоянно сбрасывали на город листовки. Что уж было в тех листовках она не знает, но летящие над городом самолеты ее пугали. Завод им. Ленина бомбили. И ребята шли пешком через все Трусово, переправлялись на пароме через Волгу, лишь бы посмотреть на огромную яму, воронку от бомбы.
Пока дети были совсем маленькие, они оставались с бабушкой Устиньей, которую ласково звали мамой. Она работала в конторе завода уборщицей. В длинном-длинном здании рано утром, до начала рабочего дня, нужно было истопить одиннадцать печей, а вечером выбросить мусор, вымыть полы. Маленькая Люся помогала ей с уборкой: протирала столы, собирала бумажки, пока один раз не сунула пальцы в розетку и не получила удар током. Этот урок она запомнила надолго.
С бабушкой Устиньей
Люся и Валя спали вместе, на большой кровати на кухне. Перед сном они складывали свою одежду на табуреточку, чтобы быстро одеться на случай воздушной тревоги. Все прятались в большом подвале в соседнем доме на семь квартир, потом во дворе вырыли окоп, чтобы прятаться уже там. Над рыжим Юркой они часто смеялись. Мама у него тоже рыжая была, а красила щеки очень ярко. Дети часто кричали Юрке: «Твоя мать петрушка, петрушка». А он их в ответ передразнивал: «Твоя мать петушка, петушка». Вот и вся забава.
В 8 лет Люся пошла в женскую школу №64, она училась на отлично, хоть и была старше всех. В школе было два класса по 40 человек, и на каждого ученика полагалось в обед по одной булке, которые в большом ящике приносила учительница.
А в пятом классе их объединили с мальчиками, которых было человек 7 или 8. Для всех это было большим событием, поэтому в конце первого учебного дня мальчишки выстроились вдоль стены и рассматривали девочек, выходящих из кабинета. На Люсю посмотрел один и сказал: «Вот морда». С тех пор она стала считать себя некрасивой.
С сестрой Валей
В 1945 году наступил долгожданный день, день Победы. Над рекой раздавались гудки пароходов: «Ууууу- уууу». Люся залезла на крышу и села на конек. А оттуда был виден весь двор и вся Волга. По двору бегали женщины и плакали от радости. Война закончилась! У кого-то близкие погибли и не вернулись, кто-то не терял надежды и ждал.
Отец вернулся домой не сразу. Еще в начале войны он попал в плен, а потом в концлагерь «Шварцвальд». Однажды, обманув полицая, они с другом пробовали бежать, но местные жители сдали их, и после избиений и карцера они попали в концлагерь «Бухенвальд».
Немцы часто доверяли ему работу на кухне, чистку картошки, но при этом ругали за любой изъян. Хуже всех в лагере был русский полицай, который очень любил издеваться над заключенными. Пленные возненавидели его и сговорись убить. На следующий день его нашли мёртвым с головой в унитазе. Немцы долго не могли вычислить виновных, поэтому они заперли подозреваемых на пару недель в карцер и угрожали им расстрелом. Каждый день начинался с ожидания смертной казни. Другие заключенные подходили к ним и шептали: «Русиш, не признавайтесь. Они не знают, кто это сделал. Не признавайтесь». Никто не признался и потому, наверное, выжили.
В 1945 году узники не получили полного освобождения. Все, кто попал в плен, считались предателями, поэтому после спасения их отправляли в спецлагерь для военнопленных, где они работали в шахтах или на лесоповале. Отец вернулся домой только в 1947 году.
Вечером Люся сидела за столом и учила уроки, когда в окно постучали. Радость от возвращения папы была огромной. Ему налили в таз воду, чтобы он мог ополоснуть ноги. Тогда существовала одна страшилка про фронтовика, вернувшегося с войны с козлиными ногами. Люся очень боялась, что страшилка станет правдой, и с ужасом глядела на воду.
Война закончилась, а маленькая Люся выросла. Она отучилась на медика, вышла замуж, родила детей и вот теперь вспоминает былое, сидя со своей внучкой на кухне. Из всех ее историй я вынесла такой урок: война это страшно, но юмор помогает даже в самых критических ситуациях. А еще – что даже военное детство все же остается детством.
Людмила Федоровна (стоит) с родителями, детьми и мужем
Фото из семейного архива