Пандемии в истории человечества
Со смертельными болезнями, поражающими целые страны, люди встречались не раз. Первый такой случай описан в истории Пелопонесской войны 431–404 годов до н. э.
В осажденных спартанцами Афинах хватало и воды, и продовольствия. Однако город был забит беженцами из Аттики, и скученность помогла эпидемии. В результате за 430–426 годы до н. э. «афинский мор» унес жизни 30 тысяч человек, включая главу государства Перикла. Позже жрецы говорили, что боги наказали его за святотатство. А заодно досталось и городу, выбравшему Перикла своим стратегом. От болезни, которую историки называют «чумой», вымерла четверть населения Афин. Однако судя по описанию симптомов, речь идет о брюшном тифе.
Три «Черных смерти» с востока
Настоящая чума пришла в Средиземноморье в 542 году н. э. Первой жертвой стал византийский город Пелусий, крупнейший центр имперской торговли с Востоком. Через два года болезнь дошла до Константинополя, а из него расползлась по всему Европейскому континенту. Историки называют ее «Юстиниановой чумой», по имени правящего византийского императора Юстиниана I. Страницы хроник того времени пропитаны ужасом наступившего Апокалипсиса. «От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил… – писал об эпидемии Прокопий Кесарийский. – Много домов опустело… Вся торговля замерла, все ремесленники бросили свое ремесло».
Чума бродила по Европе больше века – то затухая, то разгораясь с прежней силой. Последние случаи зафиксировали в Англии в 683 году. Общее число жертв историки оценивают в 100 миллионов. Из государств больше всего пострадала Византия. После эпидемии начался закат ее могущества.
Во второй раз чума пришла в Европу в 1346 году из генуэзской фактории в крымском городе Кафа. Осадивший его золотоордынский хан Джанибек с помощью катапульт забросил в город несколько трупов умерших от болезни воинов. Это не помогло татарам взять город, но защищавшие его наемники увезли на кораблях чуму во Францию, Италию и Германию. На Русь болезнь пришла естественным путем – с купцами, торгующими в Орде. Чума не щадила ни бедных, ни богатых. В 1353 году от нее умер Великий князь Московский Симеон Гордый. Эпидемия опустошала Европу четверть века. Число жертв оценивается в 25-30 миллионов.
Эта чума оставила след не только в истории, но и в литературе. В «Кентерберийских рассказах» Джефри Чосера и «Декамероне» Джованни Боккаччо герои чувствуют дыхание смерти, но продолжают славить жизнь. Чума для них все еще испытание, посланное свыше. Однако, в отличие от раннего Средневековья, речь не идет о рабской покорности судьбе. Лекарств от чумы по-прежнему нет, но карантинные мероприятия применяются шире. Контроль за их исполнением становится строже. Это позволяет быстрее локализовать очаги заражения. В результате вторая пандемия заканчивается вшестеро быстрее первой, и уносит втрое меньше жизней.
Местные эпидемии чумы будут посещать европейские страны и дальше. Особенно сильные всплески произойдут в 1545-1683 и 1710-1830 годы. Умерших будет меньше, чем при пандемии. Зато появятся другие жертвы – десятки тысяч погибнут во время погромов и бунтов. Сотни тысяч будут казнены за «чумные» преступления, которых не совершали. В основном это коснется католической Европы, но пострадают и протестантские страны, и даже православные.
В России наиболее известен московский бунт 1771 года, вызванный запретом архиепископа Амвросия совершать крестные ходы у Боголюбовской иконы Божьей матери. Просвещенный иерарх понимал, что скопление людей способствует распространению чумы. Он старался спасти свою паству, но не смог ее убедить. Люди верили в исцеляющую силу иконы и ничего не желали слушать… В результате вышедшего к горожанам Амвросия растерзала невежественная толпа.
Третья пандемия «черной смерти» началась в 1855 году, когда чумной очаг китайской провинции Юньнань распространился до Кантона. Паровые и парусные суда, вышедшие из гавани до карантина, разнесли заразу по миру. Вспышки чумы были отмечены в 87 портовых городах. Особенно сильно пострадали Гонконг и Бомбей. Однако благодаря карантинным мероприятиям, очаги удалось быстро локализовать.
Ситуация повторилась в 1894 году. С той разницей, что источником чумы теперь стал Гонконг. В этот раз удержать болезнь под контролем не удалось. Из индийских портов чума распространилась вглубь континента. Погибло более 14 миллионов человек.
Сейчас борьба с чумой ведется в ее природных очагах: в Монгольских, Казахстанских и Китайских сухих степях. Эпидемиологи отслеживают ситуацию и при малейшем подозрении вводят карантин. Методы лечения чумы стали совершеннее. Стопроцентная летальность, типичная для Средневековья, давно в прошлом. Антибиотики поднимают на ноги 90-95% заболевших. Однако при массовой эпидемии смертность может вырасти в разы, и потому контроль за очагами не ослабевает ни на минуту.
Вакцина победила смерть
Когда жители Средиземноморья столкнулись с оспой, точно не известно. Одни историки считают, что ее эпидемии были еще до н.э., и оспа упомянута в Библии, как одна из казней египетских. Другие утверждают, что болезнь принесли с Ближнего Востока в 165 году н.э. войска Луция Вера. Третьи уверены, что она пришла в Европу вместе с чумой при Юстиниане I. Разногласия связаны с тем, что оспу вызывают два вида вирусов Variola. У одного из них летальность 1-3% (minor), у другого – 20-40% (major). Скорее всего, сначала в Европе господствовал minor, а major сменил его в VIII веке.
К XV веку оспа стала здесь обычным явлением. Среди врачей укоренилось мнение, что каждый человек должен ей переболеть и избежать этого невозможно. К тому времени от оспы ежегодно умирало 1,5 миллиона человек. Она стала главной причиной массового использования косметики. Слой белил и румян маскировал оспенные шрамы. Они были так распространены, что в полицейских картотеках как особая примета указывалось «знаков оспы на лице нет».
Избежать шрамов часто удавалось тем, кто болел легкой формой (minor) в юном возрасте. Заметив это, в Индии и Китае уже в VII веке стали заражать оспой девочек, предназначенных в гаремы. Метод получил название вариоляции. Со временем он распространился везде, где были гаремы.
Европа познакомилась с вариоляцией благодаря жене британского посла в Стамбуле, которая в 1718 году привила своего шестилетнего сына. Узнав об этом, британские медики провели серию опытов над преступниками и детьми из церковных приютов. Результаты оказались так хороши, что вскоре вариоляции подверглась семья короля Георга I.
Однако панацеей от оспы эта методика не стала. Массовая вариоляция выявила зависимость результата от квалификации врача. Малейшие нарушения технологии грозили летальным исходом. В результате смертность при вариоляции была на уровне 2%, как у легкой формы оспы (minor).
Нужна была другая методика. И в конце XVIII века она появилась. Врачи заметили, что человеку может передаваться коровья оспа. Переболевшие ей доярки к черной оспе нечувствительны. В мае 1796 года английский врач Эдвард Дженнер провел первую публичную вакцинацию по этой методике. В присутствии коллег он снял коровью оспу с руки Сары Нелмс и привил восьмилетнему Джеймсу Фиппсу. Периодические осмотры показали, что коровья оспа у мальчика не вышла за пределы прививок, а болезнь протекала в легкой форме. Через два месяца Дженнер привил Фиппсу черную оспу, но тот не заболел. Его защитила предыдущая прививка.
В 1800 году вакцинация коровьей оспы стала обязательной в английской армии. Год спустя прививки по методу Дженнера начались и в России. В царское время вакцинация была добровольной и применялась редко. Советская власть с этим мириться не стала. 10 апреля 1919 года вышел декрет СНК РСФСР «Об обязательном оспопрививании». В результате к 1925 году число заболевших снизилось в 7 раз, а к 1936 году сошло на нет.
К середине XX века очаги оспы сохранились лишь в странах третьего мира. В 1967 году в ВОЗ приняли программу повсеместного искоренения оспы. Советский Союз выделил на это полтора миллиарда вакцин. В результате к 1978 году оспа исчезла окончательно.
Холера – пандемия XIX века
В Индии холера существовала давно, но она не выходила из долины Ганга. Берега этой реки всегда были густо заселены, а воды загрязнялись бытовыми стоками. Заражению способствовали церемонии массового омовения.
Считается, что мутация холерного вибриона произошла из-за аномальной погоды 1816 года, известного как «год без лета». Обновленный возбудитель быстро заместил предыдущие штаммы и вышел из природного ареала.
Уже в 1817 году холера унесла в Азии сотни тысяч жизней и дошла на севере до Астрахани. Благодаря карантину болезнь удалось удержать в южных губерниях России, не пропустив в густонаселенные районы. Погасить эпидемию помогла холодная зима 1823-1824 годов. Однако спустя пять лет холера вернулась к нам через Турцию.
В Севастополе пришлось установить жесткий пропускной режим. Все прибывшие в город отправлялись на 2–3 недели в карантинную зону. Подвоз продуктов был поставлен под контроль военных властей, что привело к сильному росту цен.
Как это часто бывает в России, начальство требовало от народа строго карантина, но само его не соблюдало. В городе зрело недовольство. В июне 1830 года начался холерный бунт. Толпа растерзала губернатора Николая Столыпина, избила чиновников и офицеров. После подавления бунта семеро зачинщиков были казнены, более тысячи человек отправились на каторгу, но карантин в Севастополе отменили.
Похоже, власти уступили зря. Потому что холерные бунты с тех пор стали в России обычным явлением. Врачи быстро поняли, что остановить холеру несложно. Достаточно обеззараживать питьевую воду и соблюдать личную гигиену. Однако убедить народ в необходимости этих мер оказалось непросто. По городам и селам ползли слухи, что «немцы-врачи травят православных». Отряды дезинфекторов, обеззараживающих колодцы хлорной известью, встречали отпор невежественных толп.
В 1831 году взбунтовался Петербург. Собравшийся на Сенной площади народ устремился к холерной больнице и разгромил лечебные палаты. Пациентам говорили, что спасают их от гибели и выталкивали на улицу. Тех, кто не мог идти, отнесли в Спасскую церковь. Погром сопровождался убийством врачей, одним из которых был доктор Дмитрий Бланк, двоюродный дед Владимира Ильича Ленина.
Только к вечеру гвардейские части восстановили порядок. Погромщикам повезло, что их усмирением руководил Николай I. Убедившись, что бунт прекратился, царь обратился к народу с речью, и обещал прощение участникам беспорядков, если они будут повиноваться начальству. И действительно, по делу о холерном бунте 1831 года в Петербурге к суду никого не привлекли.
В других местах с погромщиками обходилось строже. После холерного бунта в военных поселениях Старой Руссы осудили более трех тысяч человек. Но тюрьмы и каторга помогали мало. Внедрять санитарные нормы пришлось десятилетиями. И так было не только в России. Вплоть до середины XX века холера сохраняла лидирующие позиции в ряду самых опасных болезней, унося ежегодно сотни тысяч и даже миллионы жизней.
Сейчас, благодаря ужесточению санитарных норм и эффективным лекарствам, местные вспышки холеры не перерастают в пандемию. От них страдают лишь самые бедные страны. Последняя вспышка произошла в 2010 году на Гаити, когда землетрясения и ураганы разрушили и без того слабую инфраструктуру острова. За пять лет число заболевших превысило 700 000 человек. Более 9 700 из них погибло.
Загадочная «ИСПАНКА»
Эпидемии гриппа давно стали привычными. Вирус постоянно мутирует, и каждый год из Южного полушария в Северное приходят новые штаммы. Обычно жертвами эпидемий становятся дети и старики, но иногда появляются вирусы, поражающие людей со стойким иммунитетом.
Именно таким оказался знаменитый «испанский грипп». Первые случаи были зафиксированы в США в начале марта 1918 года. К концу месяца в форте Райли, откуда солдаты отправлялись во Францию, было выявлено около 500 заболевших. Большинство из них медики благополучно поставили на ноги и переправили через океан… Вместе с сотнями здоровых вирусоносителей.
В окопах I мировой войны из-за скученности и антисанитарии вирус быстро приобрел характер пандемии. Вскоре вместе с пленными он пересек линию фронта, поразив войска австро-германского союза. Военная цензура скрывала информацию о болезни, чтобы предотвратить панику, и первые сообщения о новом гриппе появились в прессе нейтральной Испании, когда болезнь перебралась через Пиренеи. Впрочем, этой стране действительно досталось больше, чем другим. В мае 1918 года в Испании гриппом болело 8 миллионов человек – 39% ее населения.
Пандемия стремительно распространялась по миру. Из Европы и США «испанка» перетекла в Африку и Азию, где к концу июля начала затихать. Однако уже в сентябре пошла обратная, куда более мощная волна. К началу зимы «испанки» не было только в Австралии и Антарктиде.
Болезнь убивала стремительно. За несколько часов температура понималась до 40 градусов. Начавшиеся в голове и мышцах боли быстро доходили до легких, вызывая сильнейшую пневмонию. На второй-третий день многие умирали от остановки сердца, не выдержавшего нагрузки. Те, кто преодолевал этот кризис, погибали через неделю от пневмонии. В нейтральных странах предприятия прекращали работу из-за нехватки сотрудников. В Англии и Франции бывали случаи, когда машинисты паровозов умирали во время рейса.
Создать вакцину от «испанки» не удалось. Борьбу с эпидемией вели карантинными мерами. В Европе и США власти запрещали массовые мероприятия, закрывали кинозалы, театры и церкви. Магазины вели торговлю через окошки. Заболевших изолировали. В США при выходе из дома люди обязаны были надевать маски. Не обошлось и без трагических инцидентов. Сознательные граждане, патрулируя с оружием в руках улицы американские городов, могли «в назидание другим» пристрелить нарушившего карантин больного.
Третья волна пандемии пришлась на весну 1919 года. Она была такой же мощной как предыдущие, но к счастью недолгой. Уже в мае число заболевших стало уменьшаться и к лету сошло на нет. Врачи с ужасом ждали четвертую волну… Но ее не было. К осени 1919 года «испанский грипп» вытеснили другие штаммы.
Число умерших от него достоверно не известно. Разные оценки дают от 17,5 до 100 миллионов жертв. Большой разброс связан с тем, что пандемия пришлась на военное время. Миллионы людей умирали в госпиталях и больницах от ран, от сыпного и брюшного тифа, дизентерии, холеры и т.д. Врачам было не до статистики. И потому в России, к примеру, число жертв «инфлюэнции» (так у нас называли «испанку») в 1918-1919 годы по официальным данным составило 100 тысяч, а оценочные величины доходят до пяти миллионов.
Пандемия ковид-19
Название «коронавирус» происходит от слова «corona», что в переводе с латыни означает «венок». Под микроскопом у вирусов этого семейства видна бахрома, напоминающая солнечную корону. Коронавирусы впервые обнаружили у больного ОРВИ в 1975 году. Вскоре выяснилось, что с ними связано от 10 до 15 % респираторных заболеваний. Ничем страшнее насморка они тогда человеку не угрожали, и потому внимания исследователей не привлекли.
Ситуация изменилась в ноябре 2002 года, когда в Китае появились больные атипичной пневмонией, вызванной коронавирусом SARS-CoV. К февралю 2003 года эпидемия распространилась на 29 стран, однако в середине лета была остановлена. Число заболевших составило 8 273 человека, 775 из них умерло.
В 2012 году в Саудовской Аравии были зафиксированы первые случаи «ближневосточного респираторного синдрома». Его вызвал коронавирус MERS-CoV. К июлю 2013 года число больных достигло 50 человек, и половина из них умерла. По счастью, заразиться MERS-CoV можно лишь при тесном контакте. И потому число жертв к 2021 году не превышает тысячи человек, хотя случаи заражения фиксируются до сих пор.
Современная пандемия КОВИД-19 связана с коронавирусом SARS-CoV-2, который выявили у заболевших пневмонией в китайском Ухане в декабре 2019 года. Описывать историю распространения инфекции не имеет смысла, она и так у всех на слуху. Обратим внимание лишь на то, о чем не пишут бумажные и электронные СМИ.
За сто лет, прошедших со времен «испанки», мир изменился до неузнаваемости. На место изолированных государств с наглухо запертыми границами пришли таможенные союзы, в которых люди свободно перемещаются из региона в регион, с континента на континент. Туризм, сто лет назад бывший забавой богатых бездельников, превратился в привычный вид отдыха для сотен миллионов. Большая часть населения Земли уже не рассредоточена по деревням и селам, а собрана в больших городах. Таких идеальных условий для эпидемии не было никогда.
Главными источниками информации в начале XX века были газеты и радио. Оба эти канала находились под контролем властей. Даже там, где преобладала свободная пресса, она не позволяла себе безответственных заявлений об эпидемии, призывов к бойкоту карантинных мер и т.д. Для современного человека основным информационным каналом стал интернет, где преобладают дутые сенсации и откровенные фейки. Эффектные выкрики раскрученных блогеров популярнее, чем статьи специалистов.
Благодаря развитию фармацевтики побеждены или локализованы многие болезни, которые прежде были неизлечимы. Люди поверили во всесилие медицины. Они не просто ждут от врачей чуда, а требуют совершить его немедленно. «Дайте нам идеальную вакцину, которая уже завтра уничтожит КОВИД-19!» – взывают одни. «Нет, сделайте так, чтобы он исчез сам, и мне не пришлось идти на прививку!» – возражают другие.
Но ТАК результата не добиться. Эпидемия – не соперник в словесном споре. Болезни плевать на наши мнения, предпочтения и фобии. Сколько времени потребует борьба с ней? Неизвестно… Коронавирус может терзать нас сотни лет, подобно чуме… Или назавтра исчезнуть, как «испанка». Возможно, через пару месяцев его новые штаммы нарастят убойную силу в 20 раз, как это было с оспой в VIII веке… Или выродятся в безобидную простуду.
Повлиять на ЕГО поведение мы не в силах. А что может улучшить ситуацию? Строгое соблюдение запретов, введенных в рамках карантинных мер. Вакцинация в рекомендованные врачами сроки. Выполнение рекомендаций по укреплению иммунитета.
И чем больше людей соблюдает эти правила, тем короче будет путь к победе над КОВИД-19. Ну, не страшнее же он чумы, на самом деле…