Сто лет любви к природе: астраханский биосферный заповедник глазами известного российского фотографа

На днях Астраханскому биосферному заповеднику исполнилось сто лет. В честь праздничной даты в заповедник пригласили пул журналистов и фотографов. В их числе и Игорь Стомахин. Мы уже публиковали его фоторепортаж с прогулки по областному центру. Теперь же, с его разрешения, публикуем эксклюзивные кадры из заповедника. Также предлагаем почитать интервью, которое дал порталу  strana.ru директор Астраханского государственного природного биосферного заповедника Николай Цымлянский.



— Чем уникален Астраханский заповедник? Можно ли увидеть в нем то, чего нет в других заповедниках?

— В первую очередь наш заповедник уникален своей нетронутой природой — непугаными животными и птицами, которых можно увидеть совсем близко. Белохвостый орлан, например, подпускает людей на три-четыре метра. Он сидит на ветке и смотрит сверху на идущую по воде лодку с туристами. Побывав у нас, мировые специалисты по хищным пернатым сказали, что такого они не видели нигде в мире. Дикая, не прикормленная птица почти не боится человека.


В Германии, где я был не так давно, считается большой удачей, если вы с расстояния около километра засняли орлана-белохвоста. В этой стране всего 56 пар птиц этого вида. Они все учтены, именованы, пронумерованы, на каждую пару есть особое портфолио. Когда я сказал, что у меня только на одном участке относительно небольшой площади столько же пар белохвостых орланов, немцы были едва ли не в шоке.

— О чем вы думаете, отмечая столетний юбилей заповедника?

— Сто лет назад, в дельте Волги была сложная экологическая обстановка. Ленин подписал указ о создании заповедника. Нам повезло в том, что мы вошли в историю, живя и работая на стыке столетий. Дай бог, это не последний юбилей заповедника. Хочется, чтобы в будущем наш труд положительно оценили потомки. Пусть они скажут, что мы делали свою работу правильно и сумели достичь позитивного результата. Дело ведь в том, что мы учим людей любить природу.



Астраханский заповедник явился прародителем многих природно-охраняемых территорий, мы стали определенным эталоном заповедной системы России. В документальном фильме, подготовленном к юбилею, была показана наша история от момента создания до сегодняшних дней. К столетию издана книга «Заповедный век», на страницах которой собран весь материал об истории заповедника.

— В чем заключается главное достижение деятельности сотрудников заповедника?

— Дельта Волги, которую мы видим сейчас, сохранена благодаря заповеднику — это наше основное достижение. В первую очередь мы думаем о том, в каком состоянии оставим природу нашим детям. Если с такими мыслями все будут отдыхать, то сохранится среда, в которой будет приятно жить нашим потомкам. Рано или поздно вокруг заповедника будет создан национальный парк. Территория заповедника останется ядром, которое не будет использоваться для туризма.



Здесь останется только экологическая тропа. Появятся новые возможности для развития. Мы сможем мягко зарегулировать туристический поток и перевести его во благо, восстановив природный ресурс. В том, что это произойдет, я не сомневаюсь. Надеюсь, этот вопрос решится в течение пяти лет. В противном случае, нам придется восстанавливать разоренную природу.

— Каких животных можно увидеть на экологической тропе?

— Норку, горностая, енотовидную собаку, волка, шакала, лису, кабана, ондатру, выдру, очень красивую водяную мышь. Также змей, черепах, массу птиц — баклана, различные виды чаек. Среди хищников — скопа, орлан и ястребы на пролете, причем стаи последних могут достигать пятисот особей. Их плотность очень высокая, особенно в конце лета, когда выходит саранча. Лотос, кувшинка, лилия — все эти водные растения есть на тропе.



 С экотропы можно видеть и рыбу в период нереста, поскольку все острова в период паводка закрываются водой. Карпы, сазаны нерестятся практически под ногами посетителей. Рыбы вообще на территории заповедника в разы больше, чем в других местах, и это тоже наше достижение. Пеликанов можно увидеть с тропы на пролете или в месте впадения Волги в Каспийский залив, где они обитают в теплое время года.

— Не мешают ли животным туристы, проходящие по экологической тропе?

— Наша экологическая тропа построена так, чтобы посетители не наносили ущерба флоре и фауне. Для орнитологии антропогенный фактор — всегда большая проблема. Птицы покидают те места, где часто появляется человек. Поэтому мы не стали делать тропу в местах массового гнездования и пребывания птиц. Дорожка специально проложена там, где люди не могут нанести вред пернатым.





В период гнездования птиц мы ограничиваем пребывание туристов по временному фактору. Пройти можно не по всей тропе, ведь гнезда белохвостого орлана расположены в непосредственной близости от маршрута. Чтобы посетители не беспокоили животных и птиц, группа движется в сопровождении гида. Экскурсовод дает информацию, которая позволяет нивелировать отсутствие массовости животных на тропе. Вдоль маршрута размещены справочные баннеры.

— Какие экскурсии, помимо похода по экологической тропе, проводятся в заповеднике?

— У нас всегда проводились экскурсии на лодках. Сейчас действует около двадцати водных маршрутов. Для специалистов — бердвотчеров и орнитологов — предлагаются более протяженные походы, стоимость которых значительно выше стандартных. Такие экскурсии могут длиться и неделю, и десять дней. Иностранцы могут несколько дней гоняться, чтобы увидеть какую-то определенную птицу. Стерха они готовы выслеживать два-три года.






Герман Русанов, наш старейший орнитолог, 15 октября 2015 года на территории заповедника видел неокольцованного стерха. И он чуть ли не со слезами на глазах рассказывал мне, что благодарен Господу за эту возможность, потому что реально во всем мире диких стерхов осталось, может быть, десять или пятнадцать. Если бы в Окском заповеднике не выпускали в дикую природу молодых стерхов, этого вида уже не было бы на планете.

— Какие новые маршруты по заповеднику появятся в ближайшее время?

— Во-первых, будет увеличена протяженность экотропы. Сейчас ее длина 1,7 километра. Будет 4,5 километра. Маршрут начнется непосредственно на кордоне. Сегодня до него нужно добираться на лодке, так что пешая тропа остается частью водного маршрута. Надеюсь, в течение двух-трех лет длина тропы будет увеличена, тут все зависит от финансирования. Сначала нам нужно отремонтировать музей.






На развитие заповедника идут средства, которые мы сумели сэкономить. Все сэкономленные деньги можно пускать на развитие. Хотя сейчас не приходится говорить о том, что нас не поддерживают. Министерство природных ресурсов за последние четыре года значительно увеличило наш бюджет. Благодаря этому мы так активно развиваемся. Там смотрят на эффективность использования этих средств и продолжают нас поддерживать.

— Сколько человек ежегодно посещают заповедник? Какова динамика потока?

— Территория заповедника не очень велика. Мы не можем существенно увеличить поток, ежегодно растущий на 20-30 процентов. Если такой рост будет продолжаться, мы не сможем принимать посетителей. Число посетителей уже достигает своего пика. Сейчас это около 2,5 тысячи человек. В первую очередь мы оцениваем состояние экосистемы. Наука определяет, сколько туристов может принять заповедник.





Наблюдая даже незначительные изменения поведения животных в естественной среде, мы ограничиваем пребывание экскурсантов. Вообще лишь незначительная часть территории заповедника выделена под экотуризм. Если люди не наносят ущерб природе — квота на посещение будет увеличена. Реально это можно достичь только опытным путем. Посчитать антропоген крайне сложно, особенно в дельте Волги. Мы идем от минимизации ущерба. Деньги здесь — не главное.

— За сто лет многое изучено и открыто. Осталось ли что-то, еще не известное науке?

— Чем больше мы изучаем, тем меньше знаем. Со временем я пришел к такому выводу. Наверное, каждый ученый примерно так же может ответить на этот вопрос. Иногда дело доходит до абсурда. Нам казалось, что мы, изучив какую-то тему достаточно глубоко, открываем такие пласты, за которыми стоит бесконечность. Но делать реальные и серьезные выводы на основании степени изученности, я боюсь, еще рано.





Нужно проделать много работы для того, чтобы получить качественные с точки зрения науки результаты. Хотя по некоторым направлениям, например в таких областях, как паразитология, орнитология, ихтиология, многое уже более-менее изучено. Но изучено еще не в той степени, чтобы можно было делать какие-то выводы прикладного характера. Глобальные, фундаментальные, аргументированные выводы еще ждут своего часа.

— Вы проделали огромную работу по предупреждению пожаров. Стало ли сейчас меньше возгораний?

— Нельзя сказать, что возгораний стало намного меньше. Природная ситуация в плане пожароопасной обстановки ухудшается. Уровень Каспия колеблется на протяжении всего периода изучения. Каспий всегда «гулял» — это его циклическая особенность. Сейчас море отступает. Большие территории, заросшие тростником, загораются от малейшей искры. Причем это территории заболоченные, куда очень трудно добраться. Но мы справляемся с ситуацией.











У нас есть специальная техника, есть и колоссальный опыт. Думаю, мы являемся лидерами в области пожаротушения. Мы также отслеживаем половодья, хотя пока на сто процентов не удается строить график. Но к нам прислушиваются. Будем надеяться, что здравый смысл возобладает, и мы получим паводки, которые будут направлены на развитие и воспроизводство рыбной отрасли в дельте Волги.

— Говорят, что холодные паводки плохо сказываются на воспроизводстве каспийского лотоса. Это правда?

— Площадь лотосовых полей всегда колеблется. Популяция и площадь его произрастания варьируется в зависимости от природных условий. Сейчас нет угрозы полного исчезновения этого вида, какая была в момент создания заповедника. Но в прошлом и позапрошлом году были негативные природные условия, поэтому площади лотоса сократились. Продолжительный паводок ослабил растения, и они подверглись нападению вредителей, поразивших лотосовые бутоны.




Из 50 тысяч гектаров они сократились примерно на 20-30 процентов, хотя реально подсчитать крайне сложно. Но это немало, и мы видим, что в будущие годы такая тенденция может сохраниться. Площадь лотоса будет значительно сокращена. Поэтому выводить это растение из Красной книги однозначно рано. Но бить тревогу тоже не нужно. Мы надежно стоим на страже лотоса.

— Насколько серьезна для заповедника проблема браконьерства? Справляется ли ваш коллектив с нарушителями?

— Случаи браконьерства бывают крайне редко. Нарушители и охотятся, и рыбу вылавливают. Но сейчас нам становится известно практически обо всех случаях браконьерства. Осталось, наверное, не более двух процентов заходов от тех, что были пять-шесть лет назад. Это практически погрешность в ущербе. Сейчас в заповеднике работают 115 человек. Это оптимальное число, и если мы его будем увеличивать, то ненамного.

Я всегда говорю, что главное — это коллектив. Знающие, грамотные, ответственные люди. Такие, которые даже с небольшими средствами могут все сделать. Сейчас мы видим, что наши предшественники поступили верно, организовав заповедник в дельте Волги. Через сто лет наша экологическая тропа стала одной из лучших в мире. Мировые эксперты остались в полном восторге. Сегодня я приглашаю всех увидеть своими глазами природу Астраханского заповедника.

Пресс-тур в Астраханский заповедник был организован Росзаповедцентром Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации и ЦБИ Минприроды России.