Дашков, Дмитрий Васильевич. министр юстиции

Дашков, Дмитрий Васильевич. действительный тайный советник, министр юстиции, член государственного совета, литератор, родился 25 декабря 1788 года в Москве, умер 26 ноября 1839 года в Петербурге. Сын Миасского уездного предводителя дворянства, Рязанской губернии, Дашков, несмотря на сравнительно ограниченное состояние своих родителей, получил хорошее домашнее образование и поступил в Московский университетский благородный пансион, в котором за успехи награжден был двумя серебряными медалями и занесением имени на мраморную доску золотыми буквами. Окончив курс с званием действительного студента, Дашков в октябре 1801 года поступил на службу юнкером в Московский архив ведомства коллегии иностранных дел, где и оставался в продолжении девяти лет. В 1810 году, когда И. И. Дмитриев назначен был министром юстиции, Дашков перешел на службу в Петербург по министерству юстиции. В 1815 году он был переведен в канцелярию статс-секретаря Молчанова, но служил здесь не долго и в следующем году снова поступил в ведомство коллегии иностранных дел, причем граф Каподистрия потребовал от Дашкова представить ему какое-либо сочинение на французском языке, касающееся дипломатии, чтобы убедиться в искусстве изложения и образе мыслей будущего дипломата. По совету И. И. Дмитриева Дашков изложил свое мнение по поводу вышедшей тогда брошюры Шатобриана: De Buonaparte et des Bourbons et de la n?cessit? de se raillier ? nos princes l?gitimes pour le bonheur de la France et celui de l’Europe. Paris. 1814. Брошюра эта касалась самых живых исторических и дипломатических вопросов того времени, и граф Каподистрия остался вполне доволен как слогом начинающего дипломата, так и его умением ориентироваться в сложных вопросах политики, и Дашков был принят на службу. Причисленный в следующем году к Константинопольской миссии, Дашков 14 июля 1818 года, в чине статского советника, назначен был вторым советником при русском посольстве в Константинополе. Во время столкновения в Константинополе туземного населения с греками, когда погибло не мало греков, в том числе и патриарх Григорий, Дашкову удалось спасти, благодаря большой смелости и ловкости, не одно греческое семейство от верной смерти. Отозванный 3 января 1820 года от своего поста при Константинопольском посольстве, Дашков, по поручению министра, занимался обозрением и приведением в надлежащее положение российских консульств в Леванте. В 1822 году он был назначен управляющим делами Константинопольской миссии, а в следующем году определен членом в Совет комиссии составления законов, с оставлением в ведомстве иностранной коллегии. С вступлением на престол Николая I начинается быстрое возвышение Дашкова. Благодаря Блудову, оценившему бойкость пера Дашкова, уступавшего по силе и выразительности слога разве только Сперанскому, Николай Павлович обратил внимание на способности неудавшегося дипломата. В конце 1826 года Дашков получил звание статс-секретаря и назначен был товарищем министра внутренних дел; в 1828 году, пожалованный орденом Анны 1-й степени, он назначен был следовать за Государем в Главную квартиру Действующей армии, а по возвращении оттуда, 26 марта 1829 года, назначен товарищем министра юстиции и награжден чином тайного советника. 24 апреля того же года Дашков получил повеление быть в должности главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий на время отсутствия статс-секретаря Блудова, а за отсутствием князя Долгорукого, повелено ему вступить в управление министерством юстиции. Награжденный орденом Белаго Орла, Дашков 2 февраля 1832 года призван был к занятию должности министра юстиции, с сохранением звания статс-секретаря, в том же году за отличную службу награжден был орденом Св. Александра Невского, и затем 14 февраля 1839 года произведен был в чин действительного тайного советника, назначен членом Государственного совета, председателем департамента законов и начальником Второго Отделения Собственной Его Величества канцелярии, с званием главноуправляющего, которое присваивалось потом и всем последующим начальникам Второго Отделения. С занятием высших государственных должностей для Дашкова, как человека глубокого ума и твердых гуманных убеждений, открывалось широкое поприще для применения его обширных познаний; однако обстоятельства того сурового времени мешали ему обнаружить вполне свои недюжинные административные дарования. Призванный Высочайшею волею на пост министра юстиции и будучи по необходимости только бдительным хранителем закона, Дашков в исполнении этой своей обязанности был непоколебим и стоек до самоотвержения. Так однажды он имел мужество сделать представление Государю Николаю Павловичу о необходимости взять обратно одно Высочайшее повеление, которое прислано было ему для обнародования, но не было согласно с существовавшими законами. Поборник гласного судопроизводства, как единственной гарантии правосудия, Дашков хотел ввести адвокатуру при судах того времени, чтобы хотя отчасти увеличить гарантии правосудия, но начинания его не только не находили тогда благоприятной почвы в высших правительственных сферах, но и встречали там непреодолимые препятствия. В силу необходимости Дашков должен был ограничить свои реформаторские попытки по отношению к министерству юстиции лишь разного рода частичными изменениями, дополнениями и преобразованиями по судной и распорядительной части, почти исключительно канцелярского характера. По инициативе Дашкова улучшен состав Сенатской канцелярии, делопроизводство в Сенате подчинено определенным правилам, установившим очередь в докладе дел, выработаны были правила составления определений в Сенате и т. д. Дашковым было также обращено внимание на преобразование и расширение некоторых учреждений, состоящих под ведомством министерства юстиции: коммерческих судов, герольдии и пр. Важна также инициатива Дашкова в деле описания документов и бумаг московского архива министерства юстиции. Любитель старины, Дашков, будучи министром юстиции, впервые обратил внимание на то, что богатства московского архива министерства юстиции только тогда и могут получить надлежащее значение, когда будет составлена подробная опись хранящихся в них документов и будет установлен способ для легкого приискания в архиве нужных сведений. В 1835 году Дашков утвердил положение об учреждении комитета для составления описания московских Сенатских архивов, выработанное Хавским, Дмитриевым и Солнцевым, которые были назначены и членами этого комитета, как авторы проекта. Как ни скромны были результаты деятельности этого комитета, во всяком случае ими комитет обязан был заботливости и вниманию Дашкова. Дашков был не только выдающимся государственным деятелем своего времени, но и выдающимся литератором, хотя его личное влияние на товарищей-литераторов было несомненно более действительным, чем влияние его литературных произведений. Первоначальные литературные опыты Дашкова относятся ко времени пребывания его в университетском пансионе и состоят из переводов - с французского: во второй книжке «Утренней Зари» 1803 года напечатана его идиллия: «Следы золотого века», в третьей книжке 1805 года появилась его статья: «О самоубийстве», а в 1804 г. в периодическом издании: «И отдых в пользу», поместил он очерк, озаглавленный: «Науки, искусства, ученые, художники и университеты в Германии». Статьи эти носили чисто случайный, характер и конечно, не им Дашков обязан был тем, что его заметили. Его литературная известность тесно связана с горячим спором между сторонниками Шишкова и последователями Карамзина. Дашков в этом споре выступил одним из противников Шишкова и его партии и, благодаря своему остроумию и замечательному таланту, строгой логике и основательному знанию славянского и русского языков был едва ли не одним из сильнейших ратоборцев за Карамзина. В «Цветнике» 1810 года (№№ 11 и 12) появилась первая статья Дашкова, направленная против шишковистов. Она заключает в себе разбор книги Шишкова: «Перевод двух статей из Лагарпа», вышедшей еще в 1808 году. В 1811 году Дашков напечатал обстоятельное исследование: «О легчайшем способе возражать на критики», в котором окончательно доказал всю несостоятельность Шишкова, как ученого, и при том с такою ясностью, что только уязвленное болезненное самолюбие мешало самим шишковистам признать себя вполне побежденными. В 1810 году Дашков был избран в члены Петербургского общества любителей словесности, наук и художеств и в органе общества: «С.-Петербургском Вестнике» поместил несколько статей и заметок с подписью буквою Д. Перу Дашкова принадлежат в 1-й части «С.-Петербургского Вестника» 1812 года статья, имеющая значение руководящей: «Нечто о журналах», затем две рецензии: одна на «Историю Суворова» Е. Фукса, другая на «Анекдоты Вольтера», и наконец, анонимная рецензия на книгу Шишкова: «Прибавление к разговорам о словесности, или возражения против возражений, сделанных на сию книгу». Членом этого общества Дашков был, однако недолго. 14 марта 1812 года граф Д. И. Хвостов был избран в почетные члены Петербургского общества любителей словесности. Дашков протестовал против избрания, но должен был уступить мнению большинства. Недовольный этим, он в заседании общества в присутствии графа Хвостова сказал ему «приветственную» речь, как-то было в обычае общества, но в этой речи с такою жестокою ирониею осмеял новоизбранного члена, что общество вынуждено было, хотя ради приличия только, исключить Дашкова из числа своих членов, не смотря на уверения самого Хвостова в том, что он не считает себя обиженным. Вместе с Д. И. Блудовым и В. А. Жуковским, Дашков был основателем и одним из деятельнейших членов Петербургского общества «Арзамасских гусей» и носил здесь прозвище «Чу». В 1815 году он выступил в Арзамасе одним из злейших гонителей князя Шаховского, который в своей комедии: «Урок кокеткам или Липецкие воды» осмеял Жуковского в лице балладника Фиалкина. В «Сыне Отечества» 1815 года (ч. 25, № 42 стр. 140-148) Дашков напечатал: «Письмо к новейшему Аристофану», в котором выставил князя Шаховского интриганом, завистником и виновником погибели Озерова, потом сочинил кантату против Шаховского же, которая пелась хором всеми арзамасцами. Эта кантата напечатана П. Н. Араповым в «Летописи русского театра» (стр. 241 — 242), а выдержки из неё приведены в «Русском Архиве» 1875 года (кн. III стр. 358). В 1816 году в собрании Арзамаса, по случаю избрания в его члены В. Л. Пушкина, Дашков произнес речь, направленную вообще против шишковской «Беседы любителей русского слова» и в частности против князя Шаховского. Речь эта напечатана в «Русском Архиве» 1876 года (кн. I стр. 65-66). Во время своего четырёхлетнего пребывания в Константинополе при Российском посольстве и затем, во время путешествия по Греции, основательно изучив греческий язык и ознакомившись с греческой поэзией, Дашков принялся усердно разыскивать в различных книгохранилищах древние рукописи, в надежде отыскать всего Тита Ливия и Диодора или утраченные анфологии Мелеагра, Филиппа Еессалоникского, Агафия и др. и неоднократно пытался ознакомиться с сокровищами серальской библиотеки, для христиан недоступной. Результатом увлечения греческой поэзией и поисков за рукописями был ряд прозаических статей Дашкова, а также ряд стихотворных переводов из греческой антологии. В «Северных Цветах» появились прозаические статьи Дашкова: «Афонская гора. Отрывок из путешествия по Греции в 1820 г.» (1825 г., стр. 119-161), «Известие о греческих и латинских рукописях в серальской библиотеке» (1825 г. стр. 162-165), «Русские поклонники в Иерусалиме. Отрывок из путешествия по Греции и Палестине в 1820 г.» (1826 г. стр. 214-283), «Еще несколько слов о серальской библиотеке» (1826 г., стр. 283-296). Последняя статья является ответом Дашкова на замечания Болонского всеобщего бюллетеня, усомнившегося в достоверности обнародованных Дашковым сведений о серальской библиотеке. В тех же «Северных Цветах» (1825 г., стр. 305-312) появились и первые его переводы в стихах, под заглавием: «Цветы, выбранные из греческой анфологии», затем им напечатаны были стихотворные переводы с греческого под тем же заглавием в «Полярной Звезде» 1825 года (стр. 278-286) и в Московском Телеграфе» 1828 г. (т. XIX, № 1, стр. 46), причем в последнем журнале без всякой подписи. Еще раньше в 1813 году Дашковым, по поручению И. И. Дмитриева, был издан «Певец во стане русских воинов», с примечаниями издателя, подписанными инициалами Д. Д., а в 1820 году им же издана была брошюра С. С. Уварова и К. Н. Батюшкова: «О греческой анфологии». Кроме того, Дашков приготовил в рукописи перевод некоторых сочинений Гердера и предназначил его для русско-немецкого литературного сборника под названием «Афониды», к изданию которого Жуковский предполагал приступить в 1817 или 1818 году, при сотрудничестве Дашкова. Как видно из приведенного перечня печатных произведений Дашкова, литературная его деятельность не отличалась плодовитостью. Значение Дашкова в русской литературе измеряется однако не тем только, что вышло из-под его пера. Глубокий знаток русской литературы во всех её подробностях, человек выдающегося ума, высокого образования и тонкого художественного чутья, Дашков, отличаясь прямодушием, обладал увлекательным даром слова, ставившим его, не смотря на заикание в ряд выдающихся ораторов и, благодаря этим качествам, оказывал на огромный круг товарищей-литераторов личное, непосредственное влияние гораздо большее, чем влияние путем печатного слова. Почти со всеми членами общества «Арзамаских гусей» Дашков — «Чу» был коротко знаком, со многими из них вел деятельную дружескую переписку и был признанным авторитетом в области литературно-художественной критики. Членами Арзамаса в то время были почти все сколько-нибудь выдающиеся писатели- К. Н. Батюшков, Д. Н. Блудов, Ф. Ф. .Вигель, А. Ф. Воейков, кн. П. А. Вяземский, Д. В. Давыдов, В. А. Жуковский, Д. А. Кавелин, М. Ф. Орлов, А. С. и В. Л. Пушкины, А. И. Тургенев и др. А. С. Пушкин в 1814 году посвятил Дашкову стихотворение-’ «Мой милый друг в стране, где Волга наравне с брегами протекает...» Из обширной переписки Дашкова пока напечатаны только: 1) три письма к И. А. Вяземскому, 1813 — 1815 гг. (Русск. Арх. 1866 г. стр. 489 — 502), 2) четыре письма к И. Е. Грамматину, 1805 — 1808 гг.,) Библиографические Записки. 1859 г., №9, стр. 257-262) 3) письмо к Б. Г. Масленникову, 1805 г., (там же, стр. 262-263), 4) двенадцать писем к И. И Дмитриеву, 1817 — 1826 гг. (Русск. Арх. 1868 г. стр. 583-603) и, кроме того, 5) мелкие письма в «Русском Архиве»: 1878 г., 1. 436; 1884 г., 1, 230 — 232; 1891 г., 2, 358; 1892 г., 1, 91, и др.