Мурманские дети 13 часов в день собирали яйца диких птиц
В пору моего школярства, которая пришлась на 70-80-е годы прошлого века, нам часто рассказывали, о том, как во время войны дети военного Мурманска собирали на Новой Земле яйца диких птиц, которые потом отдавали в мурманские госпитали. Недавно, изучая документы Государственного архива Мурманской области, я натолкнулся на следы той экспедиции. Планы, отчеты, докладная НКВД, датированные 1942 годом, показались достаточно интересными, чтобы рассказать об неординарном событии. Снежно и голодно Итак, Мурманск, февраль 1942 года. Практически все трудоспособное население города занято в порту на разгрузке конвоев. Их в этот месяц пришло сразу два. Работать приходится вручную, механизмы эвакуировали еще в 1941-м, и, чтобы установить новые, нужно время. Город завален снегом, хотя зима в том году была отнюдь не рекордной в плане осадков. Просто снег никто не убирал, и его накопилось много. В городе имелось всего два грейдера, один из которых горсовет еще в 1941 году передал в пользование Северному флоту для расчистки аэродромов. Когда же город потребовал вернуть технику, моряки сделали вид, что ничего не знают. Грейдер им был нужен самим, так что отдавать без боя они его не собирались. Переписка по этому вопросу затянулась на несколько месяцев. В итоге в Мурманске расчистка улиц велась по графику работы единственного грейдера. Как следствие город оказался перед проблемой большого весеннего паводка. Для того, чтобы справиться с ним, была создана специальная комиссия. Еще одну головоломку подкинул 27 февраля 1942 года заведующий горздравотделом Семенов, выступивший с докладом о санитарном состоянии города. Тут досталось всем - коммунальщикам, торговому и рыбному портам, железной дороге, судоверфи, тресту столовых и даже расположенным на территории города воинским частям и всесильному НКВД, начальника которого, Алексея Ручкина, попросили соблюдать чистоту в исправительно-трудовых лагерях, находившихся в Мурманске. Но главной проблемой была нехватка продовольствия. В январе сокращен хлебный рацион. Сначала для населения, а потом и военнослужащим, обороняющим Мурманск. В городе замаячила угроза цинги. В феврале горсовет принимает решение о введении в рацион мурманчан продуктов, богатых витамином С. Именно его отсутствие и являлось причиной этой цинги. Тогда же, в феврале 1942 года, из Териберского райкома ВКП (б) в Мурманск уходит план заготовки яиц кайры, который подготовил директор заповедника «Семь островов» кандидат биологических наук Лев Белопольский. В сопроводительной записке говорится, что это задание исходило от Бориса Куликова, секретаря Мурманского обкома партии, курировавшего рыбную промышленность. Исследователь и организатор Лев Осипович Белопольский – человек, безусловно, выдающийся. Один из первых инициаторов изучения морских птиц Арктики, он внес существенный вклад в исследование полярных экосистем и, прежде всего, Баренцева моря. К 1935 году, в 27 лет, он уже дважды орденоносец. Правда, ордена Красного знамени и Красной Звезды он получил не за на научные достижения. В 1932 и 1934 годах Лев Белопольский участвовал в знаменитых полярных рейдах на ледоколе «Сибиряков» и судне «Челюскин». Награды тогда получили все участники легендарных походов, вне зависимости от того, чем они занимались. Возможно, именно этот факт уберег Льва Осиповича в лихие 1937-38 годы от внимания НКВД несмотря на то, что он бывал за границей и печатал свои статьи в иностранных научных журналах. В 1938 году по его инициативе на Кольском полуострове создается заповедник «Семь островов». Белопольского назначают его директором. На этом посту его застает начало войны. После ее окончания, уже в 50-х годах, он пишет фундаментальный труд «Экология морских колониальных птиц Баренцева моря», в котором обобщает результаты своих многолетних эколого-орнитологических исследований. И школьники пригодились Итак, записка Белопольского попадает в Мурманский обком, где ее внимательно изучают, одобряют, хотя и вносят коррективы. В частности, увеличивают план. Если Белопольский предлагал собрать 500 тысяч яиц, то в обкоме увеличили эту цифру на 100 тысяч. Правда, и количество сборщиков тоже выросло с 20 до 30, а число членов экспедиции - до 55 человек. 17 апреля 1942 года Мурманский обком ВКП(б) обязал Северное бассейновое управление военизированного флота Главсеврыбпрома НКРП СССР организовать экспедицию по использованию природных ресурсов Новой Земли, а именно: произвести на птичьих базарах сбор яиц и заготовку кайры. Пока обком изучал план Белопольского, органы НКВД изучали самого Льва Осиповича. И 25 мая 1942 года представили первому секретарю Мурманского обкома партии Максиму Старостину результаты своих изысканий: «В начале отечественной (с маленькой буквы, так в документе – прим. автора) войны он высказывал неверие в победу над врагом, говорил о силе Гитлера и неподготовленности Советского союза к войне. Высказывал следующие мысли: «Раньше в нашей стране, в наших действиях была ясная идея и чистый путь. Теперь идея запачкана, от многих хороших принципов отказались, путь не ясен.Сейчас потеряла наша страна мировой авторитет у пролетариата». Белопольский, плавая на ледоколе «Сибиряков», бывал в Японии, где посещал публичные дома». Еще лет пять назад за такие речи можно было получить смертный приговор. Однако на Старостина эта информация, судя по всему, особого впечатления не произвела. Белопольский остался во главе экспедиции, и подготовка к отплытию продолжалась. В начале мая при Мурманской базе военизированного флота создали особый дивизион, которому были приданы два судна «Исследователь» и «Осетр», а также одно вспомогательное - РТ-28 «Камбала». С 8 мая 1942 года фактически началась подготовка к экспедиции, а уже 9 июня 1942 года суда экспедиция вышли в море. Всего месяц на подготовку - срок, конечно, очень малый. Нужно было провести ремонт судов («Исследователь» и «Камбала» прошли слипование), подготовить и погрузить тару, снаряжение, обмундирование и продовольствие, подобрать кадры, оформить выход и выполнить ряд подготовительных работ. В мирное время, когда намного проще было достать все необходимое, на подготовку подобной экспедиции потребовалось бы как минимум 2-3 месяца. Весной-летом 1942 года не хватало снаряжения, продовольствия, людей. Да еще и интенсивные налеты вражеской авиации тормозили ход подготовки. Что касается личного состава экспедиции, то военное время не позволило подбирать людей слишком тщательно. Пришлось привлечь к работе учеников первой мурманской школы - ребят в возрасте 15-18 лет. Их было в экспедиции 30 человек. Остальные – засольщики, помощники тралмейстеров и матросы были сняты с ремонтирующихся судов. «Выжать из природы все» Итак, суда вышли из Мурманска 9 июня 1942 года, как раз в тот момент, когда из-за плохой погоды в налетах на Мурманск возник перерыв. 18 июня, когда город горел, экспедиция обогнула остров Колгуев. Вскоре мурманчане прибыли на Новую Землю, и тут выяснилось, что лучшие участки уже эксплуатируют архангелогородцы. Пришлось работать на менее «хлебных» местах. Но именно в начале заготовок экспедицию ждал наибольший успех: в короткий срок удалось собрать более 60 тысяч яиц. Всего же по плану нужно было заготовить 600 тысяч яиц и 57 тысяч тушек кайры. Из отчета Белопольского: «Для того, чтобы выжать из природы все, что представлялось возможным, нам приходилось максимально уплотнять и увеличивать рабочий день бригад. У нас был следующий распорядок дня: в 7 часов подъем; в 7 час. 15 мин. - поверка (для учеников); в 7 час. 30 мин. - завтрак; в 8 час. - выход на работу; днем на час-полтора - перерыв для приготовления себе на месте работы второго завтрака; в 22 час. 30 мин. - возвращение с работы, в 23 часа - обед; в 23 час. 50 мин. - поверка (для учеников); в 24 часа - отход ко сну. Таким образом, рабочий день равнялся 13-ти часам. Работали все очень напряженно. Без выходных дней. Отдых был только в дни шторма и при переходах на судах. Все рабочие береговой партии были разбиты на 7 бригад. Разумеется, сбор яиц на отвесных скалах базаров требует от человека определенных физических и моральных качеств. Поэтому лиц, страдающих головокружением или физически слабых, мы к работе не допускали. Сборщик спускается вниз по шторм-трапу, тросу или просто с уступа на уступ, лишь охраняясь веревкой. Он собирает яйца и складывает их в ведерко, сумку или за пазуху особой, сшитой из мешка рубахи. Наибольшее количество времени отнимает тут подъем яиц на верх базара или спуск их к подножию. Поднять яйца наверх в ведре или корзине не всегда представляется возможным, очень часто сборщик сам должен подниматься с яйцами наверх или складывать их для дальнейшего подъема на каком-либо широком уступе. В Безымянной губе все яйца поднимались наверх, где и обрабатывались. В Архангельской губе яйца нужно было спускать вниз, что было очень затруднено наличием осыпи под базарами.» В дальнейшем сбор яиц резко сократился. 7 августа 1942 года «Камбала» с частью рабочих и всем добытым грузом ушла в Мурманск. Оставшаяся часть экспедиции переключилась на отстрел птиц. Возможно, план бы выполнить и удалось, но подвела плохая организация всего предприятия. Выяснилось, что соли, необходимой для хранения добытой птицы, оказалось гораздо меньше, чем значилось в акте приемки. Попытка добыть соль у коллег из Архангельска успехом не увенчалась. То есть, архангелогородцы и рады были бы помочь, но их судно, которое должно было доставить соль на Новую Землю, затонуло вместе с грузом. Тем не менее, две тонны соли удалось все-таки добыть. И отстрел кайры продолжился. Одежду сушили на себе Сама идея собирать яйца диких птиц уже говорит о том, насколько непросто в Мурманске обстояли дела с продовольствием в 1942 году. Но экспедиция еще и очень хорошо иллюстрирует трудности с одеждой и обувью, которые испытывал наш город. Несмотря на важность поставленных перед экспедицией задач, полностью обеспечить всем необходимым ее участников оказалось невозможным. Вот что пишет Белопольский в своем отчете, который он составил уже после возвращения в Мурманск: «На 55 человек берегового отряда имелось только 30 проолифленных непромокаемых костюмов, в которых работать на базарах порой было совершенно невозможно, так как эти костюмы очень связывают движения. Основное обмундирование - ватировка - была настолько непрочная, что к концу работы на базарах превратилась в рубище и была насквозь пропитана птичьим пометом. Бригада, возвращаясь со своего участка базара после 12-13 часов работы к себе в палатку, особенно после дождя, не только не могла обогреться или переодеться в сухое, но и часто находила свою постель совершенно мокрой. Люди ложились во всем мокром, просушивая одежду на себе, так как не имели запасного сухого платья. Обувь, которой мы были снабжены, уже через полторы-две недели работы на базарах пришла в негодность. К счастью, удалось достать кожи на починку. Некоторым сборщикам за период экспедиции пришлось три-четыре раза сменить новые подошвы». Возвращение Была уже середина августа, море стало покрываться льдом. Решили возвращаться в Мурманск, куда экспедиция прибыла 28 августа. Всего было заготовлено 157 996 яиц и 35 542 тушек кайры. По оценке самого Льва Белопольского, расходы на экспедицию не окупились доходами от реализации всей добытой продукции. Тем не менее, Белопольский заканчивает свой отчет оптимистично: «Прежде всего, нашу экспедицию, безусловно, надо считать первой опытной промысловой разведкой (каковой она, по существу, и явилась для мурманских организаций), отправленной с заданием использовать продовольственные ресурсы Новой Земли. Опыт, приобретенный нашей экспедицией, поможет в дальнейшем сделать рентабельной посылку подобной экспедиции». Мурманчане вернулись в родной город и... не узнали его. Один из участников экспедиции, Юрий Львович Свердлов, впоследствии рассказывал: «Настроение было подавленное. То один, то другой с растерянностью и болью непонятно у кого спрашивал: "А где мой дом?" Ветер раздувал пепелища от деревянных домов, и только обгоревшие черные остовы кирпичных печей отдаленно напоминали, что здесь когда-то жили люди. Те, у кого не оказалось жилья, пошли ко мне. Наш дом № 5 на Пушкинской улице чудом уцелел. Ночевали на полу, в страшной тесноте... Через день уже работали в порту на разгрузке иностранных судов. Время было такое, что не до поздравлений и отдыха». Андрей КИРОШКО. Фото из интернет-источников. (на фото Белопольский и сбора кайровых яиц в 1950-е годы)