Не надо кидать в Шпилькина камни
Не надо кидать в Шпилькина камни
Для начала – о моих мотивах. Графики Сергея Шпилькина уже неделю будоражат воображение нашего актива, и причина вполне понятна. Если на самом деле кто-то вбросил на референдуме 20 млн. бюллетеней, то какой смысл нам заниматься политикой? Какой смысл в создании новых партий, если все и так будет «нарисовано»?
На эти вопросы мне нужно было как-то отвечать. И это заставило меня основательно погрузиться в мир графиков и кривых.
Вот к чему я пришел: тайное знание, которое раскрывает Шпилькин, стоит на трех китах. Первый кит, или, если угодно, «Первый закон Шпилькина» гласит: если в контрольном регионе, допустим, в Москве, при той или иной явке получилась одна пропорция голосов «за» и «против», то она должна сохраниться при повышении явки в другом контрольном регионе.
Исходя из этого правила Сергей Шпилькин однозначно относит к вбросам и рисовке результаты во всех субъектах, где явка была выше московской.
Что можно тут сказать? Даже не будучи математиком, просто на основе жизненного опыта и здравого смысла, я прекрасно вижу – в современных политических условиях повышение яки просто всегда ведет к росту избирательной активности сторонников власти.
Причем сторонников пассивных, сидящих, так сказать, на диване.
На местных или региональных выборах они с них так и не встают, но на федеральных кампаниях все меняется. Огромная информационная машина сдувает их с места и они идут голосовать.
В принципе, это произошло и сейчас. Сергей Шпилькин, как физик по своей научной специальности, этого может просто не понимать, поскольку привык видеть в своих исследованиях просто природные объекты. Психология избирателя ему непонятна, особенно избирателя, который, скажем так, не отличается гиперактивностью.
С «первым китом» разобрались.
Теперь берем «Второй закон Шпилькина» - об однородности электорального пространства.
Согласно которому, грубо говоря, не может быть такого, чтобы в одном регионе все были «за», а соседнем – «против». Где-то обязательно фальсификация.
Впрочем, какое там «где-то»? Фальсификация, объясняет Шпилькин – это там, где «за». То же самое – и в пределах одного города. Не может быть, говорит, чтобы на одном участке были «все за», а на другом «все против». Тем более, если они находятся рядом.
Наверно, если бы речь шла о физических явлениях, так оно бы и было. Но в реальной жизни – еще как может!
Если вы живете в Сокольниках, а я – в Метрогородке, в нескольких километрах от вас? Или вы на Соколе, а я в Коптево?
Расстояние преодолевается на авто за несколько минут, но это - два разных мира. Очень часто совершенно разные группы избирателей живут по разные стороны железной дороги или на разных берегах даже не самой крупной реки с говорящим названием Яуза.
А если к участку приписано общежитие, где полно протестных студентов? Согласитесь, что это не то же самое, что воинская часть.
Поэтому со «вторым китом» дело обстоит также , как и с первым. Сергей Шпилькин далек от жизни и работает с абстракциями.
Наконец, «третий кит» Шпилькина – это регионы с «красивыми и круглыми цифрами», которые кажутся ему неправдоподобными. Вот здесь я спорить не будут – в России есть территории, жизнь на которых далека от европейской бытовой культуры. И, тем более, от политической.
Но на территориях этих живет не больше двух процентов избирателей.
При этом, если в некоем субъекте появляется аномальный, как говорит Шпилькин, результат, это вовсе не значит, что некто получил «приказ Кремля».
Скорее , наоборот – это Кремлю посылают сигнал, что, смотри, мол – у нас все под контролем, как скажем, так и будет.
Это такой элемент сложного торга и перетягивания каната национальных окраин и федерального центра.
Но пытаться доказать , что эти вещи – часть какой-то грандиозной федеральной фальсификации – это перебор.
Потому что фактор, о котором я говорю, может работать в разные стороны. Яркий тому пример – голосование в НАО, где поправки провалили. Потому что местные элиты очень не хотели сливаться с Архангельской областью и показали, кто в доме хозяин.
Итог моих размышлений: политико й в России заниматься можно, потому что никаких следов грандиозного 20-миллионного вброса я не вижу.
Но и в Сергея Шпилькина фекалиями кидаться не хочу.
С одной стороны, его система не приспособлена для анализа поведения живых людей, для анализа живой реальной политики. Есть в нем какое-то сходство с математиком Фоменко, который взялся переписать русскую и мировую историю и доказать, что «все сфальсифицировано».
Однако поставленная им цель – оценить качество выборов с помощью научных методов, выглядит очень даже перспективной. И наверное, это действительно можно сделать, если создать сложную, многоуровневую систему анализа на основе всех возможных факторов.
Возможно, у какой-нибудь креативной междисциплинарной группы социологов, психологов и математиков это и получится. И тогда все новые игроки в политике первыми скажут им спасибо.