Первые впечатления: как встретились чукчи и русские
Первые встречи русских с чукчами мирными не были. Казаки, лихие и отчаянные люди, покорявшие Дальний Восток, были похожи на конкистадоров: чукчи для них были «нехристями» и представляли интерес только в качестве добытчиков ценного меха – соболей да котиков. Поэтому и русские, и чукчи рассказывали про жестокость и странности друг друга.
Русские о чукчах
О чукчах русские говорили как о северном народе – «чухчах», которые бывают «сидячими, ходячими и оленными». Первопроходец Михаил Васильевич Стадухин писал, что они приносят домой головы моржей и молятся им.
Вот как о чукчах отзывался майор Павлуцкий в своем донесении в тобольскую канцелярию в 1732 году: «Чукчи — народ сильный, рослый, смелый, плечистый, крепкого сложения, рассудительный, справедливый, воинственный, любящий свободу и не терпящий обмана». Майор уточнял, что чукчи крайне мстительны, во время боевых действий предпочитают убить себя, но не сдаются в плен. Русских они обстреливают из луков и бросают в них камни, но «не очень искусно». Один из казаков майора Павлуцкого, побывавший в плену у чукчей, рассказывал, что в случае опасности они часто убивают себя и друг друга: «отец убивает своего сына, а брат убивает брата».
Участвовавший в 1768—1774 годах в арктической экспедиции медик Иван Иванович Георги писал в дневнике, что чукчи под стать своему краю: дики, суровы, необузданны и крайне жестоки – самые жестокие из всех сибирских народов. Двадцать чукч запросто прогонят пятьдесят вооруженных коряков.
Отписки самих казаков тоже свидетельствовали о том, что чукчи весьма воинственный народ, у которого есть свои «острожки». Они одеты в крепкие латы, биться с ними сложно, и только Бог помогает казакам одержать вверх.
В описании военного похода на Чукотку боярского сына Семена Чернышевского говорилось, что казаки, не получив на Анадыре от чукч ясака, убили , а женщин и детей угнали в плен. Но чукчи это дело так не оставили: собрали войско «до трех тысяч» и напали на казаков. Казаки сидели в осаде пять дней, а потом были вынуждены бежать по Анадырю, понеся урон в 70 человек ранеными.
Удивляли русских и обычаи чукотского народа. Участник экспедиции Биллингса-Сарычева 1785—1795 годов И. Кобелев, например, сообщал, что оленные и пешие чукчи «между собою по согласию женами меняются».
Чукчи о русских
О русских чукчи слагали сказки и легенды; они назывались «Вести войны». Увешанных оружием, в блестящих доспехах, рослых, бородатых и светловолосых казаков они называли «таньга» и вели их происхождение от… собак. У чукч было представление, что хищные животные – волки и собаки, точно так же как и люди, перед охотой обращаются к духам и совершают особые ритуалы. Поэтому у них была сказка про то, как раньше люди и собаки вместе проводили эти ритуалы, но потом собаки разделились. Одни остались, чтобы служить чукчам, а другие ушли, чтобы стать их врагами – русскими.
Подобные сказания о происхождении врагов от собак встречались и у эскимосов, и других северных народов.
Вот какое чукотское описание первого русского атамана встречается в книге Александра Константиновича Нефедкина «Военное дело чукчей»: «…Весь он был одет железом: железная рубашка на теле, железная шапка на голове, железные руки висели на боках. Весь он был обвешан ножами и ружьями».
А первое столкновение с казаками отражено так: «Когда в первый раз сошлись на битву таньги и чукчи, встали строем друг против друга. Сильно испугались чукчи, ибо таньги невиданные, торчат у них усища, как у моржей, копья длиною по локтю так широки, что затмевают солнце. Глаза железные, круглые, одежда железная. Копают концом копья землю, как драчливые быки, вызывают на бой…»
В красках также передается, как русские разрушили огромный чум из камней, закидали чукчей камнями и построили на утесе такую крепость, которую камнями разрушить нельзя, так как катать их «неоткуда».
Немало места уделяли чукчи в своих рассказах и описанию жестокости врагов. Оказывается, таньги вешали мужчин за ногу и рассекали их одним ударом между ног так, что вываливались внутренности, или же привязывали пенис к шее, а потом били по спине — чукча от боли резко вытягивал спину и отрывал себе половой орган. Женщин же разрубали так, как разделывают рыбу перед сушкой, или же им забивали «острое» «внутрь тела», а потом одним движением «раскалывали».
Этнограф Владимир Германович Тан-Богораз, записавший множество подобных сказаний, отмечал, что в них чукчи приписывали русским поведение, которое свойственно им самим. Напримеор, враги вызывают чукчей на поединок, и так же, как это принято у чукчей, просят добить их в случае ранения.
Свою жестокость чукчи тоже описывали довольно красочно. Чего стоит только запечатленная в легендах смерть майора Павлуцкого, которого чукчи, пленив, заживо изжарили на вертеле, который медленно поворачивали. Им было за что мстить: Якунин (так они прозвали Павлуцкого) «набрал двадцать возов шапок убитых чукч» и отправил их своему царю – «Солнечному владыке».
В сказании о братьях Манэ и Манактоне передавались реальные события, имевшие место в XVIII веке. Манактон был захвачен русскими в плен и посажен в темницу в остроге. Тогда Манэ, решив освободить его, подкараулил на реке бурлаков, которые перевозили военачальника, и, перебив их, взял военного в плен, чтобы обменять его затем на брата. Впрочем, уйти братьям вдвоем не удалось: казаки, стреляя им вдогонку, ранили Манэ в голову, и он умер.
С русскими чукчи связывали и появление на Чукотке железа. Весьма распространен был следующий сюжет: чукотский воин встречает русского, ранит его, а тот просит его добить, снимает с себя латы и, отдавая их врагу, произносит: «Владей!»
Подобные рассказы были в ходу на Чукотском полуострове вплоть до начала XX века, то есть еще довольно долго после того, как первые чукотские князья заключили с русскими мир и приняли российское подданство.