Вышел из Минсельхоза и умер: молодой фермер не успел получить грант и осуществить мечту
«Здравствуйте, Гелюза. У нас плохие новости. Марат умер…» – такое сообщение я получила ночью. Несмотря на позднее время, перезвонила этому человеку. Потрясенные этим событием, мы оба плакали. Марата я видела всего один раз в жизни. 8 февраля, в среду, он дал интервью для «Татар-информа». Но увидеть свое интервью ему было не суждено…
«Не успела...» – сказала я. «Очень хороший был парень. Всегда здоровался, с уважением относился к людям. Поддерживал сестру с ребенком, помогал ей. Огромное горе», – сказал голос в трубке.
О скоропостижной смерти односельчанина мне сообщил научный сотрудник музея в селе Старое Каширово Альметьевского района Ильдар Юсупов. Я обратилась к нему перед поездкой в район по редакционному проекту «Земля джалиловцев», в рамках которого мы ездили по родным местам героев. «Я бы хотела заодно поговорить с кем-нибудь из жителей, кто своим трудом добился успеха, кого можно ставить в пример», – попросила я Ильдара абый. Он тут же предложил Марата. «Есть у нас молодой фермер – старается, делает, работящий. Поговорю с ним, думаю, он согласится», – сказал он.
Марат согласился…
После ночного разговора с Ильдаром абый утром с ним связалась снова. «Сегодня привезут. Мы идем готовить могилу. Родителям очень тяжело, плачут… Я говорил с ними. Марат ездил в Казань, занес документы для гранта в Министерство сельского хозяйства. Вышел из министерства и пошел к остановке. Почему-то на машине своей не поехал. На остановке ему стало плохо, кажется, сердце… Помочь не успели. Там же скончался», – рассказал Ильдар абый.
10 февраля односельчане весь день ждали, когда привезут тело. Машина приехала ближе к 16.00. Похоронили Марата вечером.
Марат с надеждой смотрел в будущее, ставил большие цели, строил планы. Тянулся к религии – в прошлом году в месяц Рамадан держал пост, учился у хазрата порядку совершения намаза.
«Я в деревне не остался, я вернулся»
Марат Мингазов оказался открытым, легким в общении человеком. Увидев меня, поприветствовал: «Ну что, это вы наш дорогой гость». Я спросила, сколько ему лет, – 33 года.
– Значит, вы остались в деревне?
– Нет, я не остался в деревне, в деревню я вернулся, – ответил Марат.
Жить в родовом доме семьи он вернулся из Альметьевска.
– Мои мама и папа поженились и уехали из деревни в Альметьевск. Я в Альметьевске окончил школу, институт, потом ушел в армию. После армии приехал в деревню. И родителей привез. Деревня мне близка, потому что я рос у бабушки с дедушкой. Они всегда держали корову, быка. Мальчиком я ходил пасти коров. А совсем маленьким я ждал, как бабай с пастбища принесет «куян күчтәнәче» («гостинец от зайчика»). У вас тоже было «куян кучтэнэче»?
– Конечно.
– Это так вкусно! Я укрепил дом. Построили баню. Сейчас уже хочется большой дом, у нас пока маленький. Он будет на этом же месте. Это наш родовой дом, фундамент, на котором поколение за поколением строились и жили мои предки. Он здесь с момента основания деревни. Бабушки с дедушкой со стороны отца уже нет, а бабушка со стороны мамы живет на соседней улице, она самая старшая в деревне по возрасту. Ей будет 95, – рассказал Марат.
«Дали 1,5 миллиона рублей. На эти деньги я должен был купить “Газель”, 40 голов скота. Сегодня у меня больше 70 голов»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
«Хочется развивать молочное направление»
В 2015 году Марат Мингазов получил грант для начинающих фермеров.
«Дали 1,5 миллиона рублей. На эти деньги я должен был купить “Газель”, 40 голов скота. Сегодня у меня больше 70 голов. Мы начинали с разведения бычков, теперь хотелось бы развивать молочное направление. На одних быках тяжело, чтобы вырастить, надо много времени, а молоко каждый день приносит деньги. Молоко и молочную продукцию мы пока продаем через соцсети, выходим на рынок. Когда удой вырастет, планирую сдавать на заводы.
Сейчас хочу получить грант на семейную ферму. Первый грант получать было проще, а сейчас отчетов, бумаг больше. Если в прошлом году хорошо работал, получить можно. Завтра последний день сдачи документов», – сказал фермер.
Марат учился в Альметьевском нефтяном институте по специальности «проектирование нефтехранилищ». Мне интересно: а умеет ли фермер доить корову?
«Я всё могу делать: укол ставить, и кровь взять, и роды принять, даже теленка сам вытаскивал. В интернете же все есть, можно найти всю необходимую информацию. Первые два года вообще не выходил из фермы, руки были все в мозолях. Сейчас уже опыт есть. На ферме работают три человека. Летом вместе с пастухами – больше. Все молодые парни из нашей деревни. Как возьму коров, Алла бирса, возьму еще и работников на доение. Пока доением занимаемся сами», – рассказал Марат.
Под ферму Марат приспособил одно из бывших колхозных зданий
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
«К телятам привыкаю – жалею их, когда продаю»
Под ферму Марат приспособил одно из бывших колхозных зданий. Он также занял другое рядом стоящее здание. «Его тоже хотелось бы заполнить скотом. Хочу взять технику и коров. Желающих наложить лапу на это здание тоже было много. Разобрать и продать. Один б/у кирпич – 4 рубля, сколько денег можно собрать с этих стен!» – пояснил он.
Рабочий день фермера начинается примерно в пять утра. «Могу проспать, тогда прихожу в шесть. Поспать мы тоже любим, – улыбается Марат. – Вечером приходим на ферму в районе четырех, уходим в восемь».
Чтобы пройти к телятам, надо обойти сзади одну из коров. «Не бойтесь уж, вы же из деревни», – улыбается фермер. И действительно, корова совершенно спокойно меня пропустила, даже не шевельнулась.
В хлеве для телят с нашим появлением началось оживление – тянут мордочки, высунув язык, просят молока.
«Вот этому всего 4 дня, он самый маленький. Этому – неделя, вон тому – две недели. Я их пою из бутылки. Когда так делаешь, привыкаешь, а потом, когда продаю их, жалею», – признается Марат.
«Здесь ты сам себе хозяин. Говорят, в деревне работы много, тяжело. Я бы не сказал, что на заводе легче»
Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»
«В деревне ты сам себе хозяин»
Ни разу не пожалел, что вернулся в деревню, говорит Марат. Наоборот, он вернулся сюда с большими планами, вдохновленный деревенской жизнью.
«Здесь ты сам себе хозяин. Говорят, в деревне работы много, тяжело. Я бы не сказал, что на заводе легче. Здесь красивая природа, шума нет, жизнь дешевле. Здесь ты общаешься с соседями, двери не запираются, поэтому жить веселее. Я человек, который любит общаться», – говорит Марат.
Были у молодого фермера и планы жениться, обзавестись собственной семьей. И девушка не примете есть, признался он. Но личную жизнь приходилось откладывать – потому что в первую очередь надо поставить на ноги свое дело.
Пока мы беседовали у ворот фермы, на «Газели» подъехал отец Марата – Мазит абый. «Переживал, как бы красивая корреспондентка моего парня в город не увезла», – шутит мужчина, спускаясь с машины.
«Гордитесь сыном?» – спрашиваю у Мазита абый. «Как же не гордиться!? Он – наша опора», – не скрывает радости отец.
Мазит абый и Айсылу апа воспитали сына и дочь. Сестра Марата живет в Альметьевске, замужем, уже сама стала мамой.
Наша встреча с Маратом Мингазовым длилась недолго. Он был только что с дороги – приехал из Челнов. В тот же день ему предстояло собрать документы на грант и поехать в Казань. Я не успела расспросить его обо всем, поэтому мы договорились встретиться в Казани или продолжить интервью по телефону.
Но встреча не состоялась…
Возможно, и отец тогда видел сына в последний раз… Марат торопился. «Потом по телефону договорим», – сказал он и сел в свою машину. В тот день мы проехали один и тот же путь. Вечером он отправил СМС: «Нормально доехали?» «После ваших вопросов в голове очень много мыслей», – сказал он, но только не успел их мне рассказать. Просил общаться по-простому, не обращаться к нему на «вы»: «Даже дети в деревне со мной на “ты”». Раз встретиться не получилось, я собиралась позвонить ему через два дня, как только он закончит дела по гранту. Не успела…
Выражаем наши глубокие соболезнования семье Мингазовых! Терпения, сил пережить это горе. Пусть душа его покоится в раю.
Автор: Гелюза Ибрагимова, intertat.tatar; перевод с татарского