Учёный, мыслитель, педагог
В большинстве названий населённых пунктов кроется особый смысл. Одни носят имена их основателей, другие связаны с определёнными историческими событиями, третьи – с географическими особенностями. Есть и те, которые означают предмет или действие. Например, село Кичучатово Альметьевского района обязано своим названием сочетанию двух татарских слов – «кичуй» (переправиться) и «чат» (перекрёсток).
…Долгий и трудный путь пришлось преодолеть Юлдашу Ишкаеву, кочующему со своими сородичами на семи повозках из Свияжского уезда на юго-восток, прежде чем остановиться у места слияния речек Минибайки и Чупайки, образующих реку Кичуй. Остались позади 240 вёрст пыльной Ногайской дороги, переправа через полноводную Каму, горести и лишения. «Здесь мы и построим свою деревню», – твёрдо сказал Юлдаш, останавливая обоз и оглядывая живописную, утопающую в буйной растительности местность, окаймлённую со всех сторон лесами и возвышенностями, с множеством родников и речек…
РОЖДЕНИЕ КИЧУЧАТА
Это событие почти трёхвековой давности описано в научно-библиографическом сборнике «Р.Фахретдин» Асмой Шараф – дочерью выдающего татарского просветителя Ризаэддина Фахретдина, которому Юлдаш-бабай доводился предком по отцовской линии.
«По словам отца, его прапрапрадед Юлдаш Ишкай родился и вырос в древнем мусульманском селе Шырдан, что находилось на высоком берегу Волги. После поражения Казанского ханства, испугавшись насильственной христианизации, мусульмане Шырдана были вынуждены переселиться в другие места. В том числе Юлдаш-бабай со своими соседями и родственниками, собрав пожитки, взяв скотину, выехали из Шырдана, оставив родные места и могилы предков. В прекрасные летние дни они проехали довольно много земель и, наконец, достигли места слияния двух рек. Им понравился чернозём, богатство лугов ягодами, густой лес, и они осели тут, основав новую деревню», – вспоминает Асма Шараф.
– По пути Юлдаш Ишкаев остановился со своими спутниками на ночлег в мишарской деревне на Черемшанской земле, где к ним присоединились ещё несколько семей, – рассказывает директор мемориального музея Ризаэддина Фахретдина Диляра Гимранова. – В Кичучатове Юлдаш их поселил отдельно от татар, на другом конце деревни (этот край здесь по сей день называют «Мишэр очы»). А когда накатила ещё одна волна беглецов от насильственной христианизации, к ним присоседились пензенские татары-мишары. Так примерно в 1740-е годы и образовалось село Кичучатово.
В 1936 году, после смерти Ризаэддина Фахретдина, обе мечети разобрали, брёвна перенесли в другое место и построили из них школу. И первое, что уже в 1990-е годы сделали в Кичучатове, – построили мечеть
В сословном отношении жители села делились на тептярей и государственных крестьян. Традиционно занимались земледелием, разведением скота. В начале ХХ века в Кичучатове функционировали две мечети, школа, кузница, две водяные мельницы.
В этом селе родились и прожили все потомки Юлдаша Ишкаева, о чём свидетельствуют сохранившиеся могильные камни на местном кладбище. Все они были образованными и влиятельными представителями духовенства. До 1920 года Кичучатово, в котором к тому времени проживало более 1700 человек, входило в Варваринскую волость Бугульминского уезда Самарской губернии. В 1924 году оно перешло в состав Челнинского кантона Татарской АССР, а спустя шесть лет было отнесено к Альметьевскому району.
В 1936 году, после смерти Ризаэддина Фахретдина, обе мечети разобрали, брёвна перенесли в другое место и построили из них школу. И первое, что уже в 1990-е годы сделали в Кичучатове, – построили мечеть. Забегая вперёд, скажем, что с этого и началось возрождение села.
КРЕСТЬЯНЕ И НЕФТЯНИКИ
В 1960-е годы, когда Альметьевск начал разрастаться и о нём заговорили как о нефтяной столице Татарстана, многие кичучатовцы потянулись в город. В 1980-е годы село настолько опустело, что в школе осталось всего десять учеников (в 1989 году здесь проживали лишь 349 человек). И тогда сельчане обратились к руководству района и акционерного общества «Татнефть» с предложением создать в Кичучатове подсобное хозяйство.
Воплощению идеи сопутствовала и ситуация в агонизирующей на тот момент системе потребкооперации. Тотальный дефицит товаров первой необходимости, приведший к введению талонов на продукты, подвигнул нефтяников основательно взяться за сельскохозяйственное производство. В Кичучатове стали выращивать зерновые и кормовые культуры, откармливать скот, доить коров и развивать переработку сельхозпродукции. Село начало отстраиваться. Добротные новые дома, построенные нефтяниками, заселяли труженики, переехавшие из других населённых пунктов.
Директор мемориального музея Диляра Гимранова возле генеалогического дерева Ризаэддина Фахретдина.
На открытие мечети в октябре 1992 года приехала Асма Шараф. Она рассказала, что в её домашней коллекции очень много предметов, касающихся жизни и деятельности её отца – Ризаэддина Фахретдина, которые представляют историческую ценность и могли бы стать достоянием общественности. Тогда и было принято решение о создании в Кичучатове музея Ризаэддина Фахретдина. Под него приспособили помещение ютившегося в старом деревянном доме детского сада, в котором было 20 ребятишек, а для детсадовцев решили построить новое здание на 60 мест.
С открытием в 1994 году детского сада возникла необходимость строительства новой школы. И уже через четыре года в Кичучатове была построена большая по сельским меркам двухэтажная школа на 150 мест. Сейчас она является средней общеобразовательной, сюда приезжают на занятия и дети из соседних деревень Чупаево и Маметьево.
Есть в селе и Дом культуры, библиотека. На сегодня в Кичучатове насчитывается почти 400 домостроений, а население составляет почти 900 человек. Здесь живут трудолюбивые, гостеприимные и доброжелательные люди. Среди них есть как крестьяне, так и нефтяники. Кичучатовцы гордятся не только тем, что являются земляками учёного, религиозного и общественного деятеля Ризаэддина Фахретдина. Часто на устах сельчан и имя опытнейшего нефтяника Нафиса Афзалтдинова, полного кавалера орденов Трудовой Славы.
МУЗЕЙ ФАХРЕТДИНА
Мемориальный музей Ризаэддина Фахретдина – явление уникальное и, безусловно, заслуживает отдельного повествования. И не только потому, что здесь собраны редкие экспонаты, связанные с жизнью легендарного земляка. Наследие учёного, мыслителя, педагога, журналиста имеет огромную ценность и очень актуально. Музей принимает около десяти тысяч посетителей в год, проводит более трёхсот экскурсий.
– Изначально наш музей был совсем небольшим и вмещал всего два экспозиционных зала, – вспоминает директор Диляра Гимранова. – Затем по предложению высокопоставленных лиц республики к 140-летию Ризаэддина Фахретдина к зданию пристроили дополнительное помещение и открыли ещё три зала. К слову, на открытии присутствовал первый Президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Сейчас музей насчитывает уже около четырёх тысяч экспонатов, и их число продолжает расти. Таким образом, нам даже и в пяти экспозиционных залах становится тесно. Поэтому сейчас ставится вопрос о строительстве капитального типового здания, в котором будут созданы условия, необходимые для хранения экспонатов мемориального значения.
Среди таких экспонатов – карта Уфимской провинции 1755 года, где Кичучатово уже зафиксировано как населённый пункт. Отображено на ней и село Кичуй, которое в то время являлось форпостом царской России, соединяющим Мензелинскую и Черемшанскую крепости. На протяжении десятков лет люди ездили из Кичучатова в Кичуй, где добывали медь для Богословского медеплавильного завода. Основанное выходцами из Псковской губернии, село Кичуй во все времена было местом заработков для кичучатовцев. Даже сейчас почти половина трудоспособной части населения ездит туда работать на нефтеперерабатывающем заводе.
Мемориальный музей Ризаэддина Фахретдина – явление уникальное и, безусловно, заслуживает отдельного повествования. И не только потому, что здесь собраны редкие экспонаты, связанные с жизнью легендарного земляка. Наследие учёного, мыслителя, педагога, журналиста имеет огромную ценность и очень актуально
Большой интерес представляет 400-летней давности орудие для гона волков с руническими надписями. Бросаются в глаза французские часы с гирьками времён Наполеона. Есть старинные весы для определения массы сыпучих продуктов, шерсти. Испокон веков местные жители разводили овец и продавали руно на Кичуйском рынке. Ещё один, казалось бы, необычный предмет – мишарская горизонтальная маслобойка, древний аналог миксера. Такие экспонаты рассказывают об истории села.
Большинство экспонатов связаны с деятельностью Ризаэддина Фахретдина. Он издавал труды о воспитании, педагогике, семейных ценностях, традициях и обычаях. Назначение и смысл многих предметов быта, одежды так или иначе описываются в его работах. Это лапти жениха, уголок невестки, расшитые замысловатыми узорами полотенца и занавески с оригинальными надписями, национальные костюмы, колыбель…
Отдельный экспозиционный зал называется «Оренбург» – в честь города, в котором Ризаэддин прожил двенадцать лет, редакторствовал в газете золотопромышленников Рамеевых, а с 1908 года был назначен главредом журнала «Шуро» («Совет»). Рамеевы платили ему 130 рублей в месяц. Это по тем временам были большие деньги, ведь все остальные редакторы тогда получали по восемьдесят рублей.
Есть и экспонаты, описывающие период жизни учёного, когда он преподавал детям теологию в оренбургском медресе «Хусаиния». Оно было известно тем, что там преподавали и естественные науки – математику, химию, географию, зоологию и другие.
КОНСТИТУЦИЯ СЕМЬИ
Надо сказать, что литературное и научное творчество Ризаэддина Фахретдина, его журналистская и редакторская деятельность оказали значительное влияние на развитие духовной культуры народов Урало-Поволжья. Например, хранимые в музее труды «Гайля», которые он переиздавал десять раз, являются своего рода «конституцией семьи». С 1891 года, когда Ризаэддин был назначен на должность кади (судья по вопросам семьи), ему часто приходилось рассматривать семейные споры. Тогда он и пришёл к выводу о необходимости создания свода правил, где конкретно должна быть обозначена ответственность мужа, жены, родителей и ребёнка. Это учение сегодня, когда происходит столько разводов, особенно актуально.
В зале «Уфа» можно ознакомиться с оригиналами книг Фахретдина. До революции он выпустил 148 изданий, 77 из которых – по истории и педагогике. Много издал и религиозной литературы.
Интересный факт. В 1926 году, когда Ризаэддин был муфтием Центрального духовного управления мусульман России и Сибири, он получил приглашение в Саудовскую Аравию, на Всемирный конгресс мусульман, который проходил в Мекке. И Сталин дал ему разрешение поехать туда во главе делегации. Ризаэддин был избран вице-президентом этого конгресса, вёл его на арабском языке. Именно тогда были установлены дипломатические отношения между СССР и Саудовской Аравией.
Особого внимания заслуживает ветвистое генеалогическое древо Ризаэддина Фахретдина, на котором обозначены 19 колен по мужской линии, записано 780 имён. В их числе – четыре доктора наук.
– Ризаэддин писал, что семья – это малое государство, – говорит Диляра Гимранова. – Если у семьи есть история, то это крепкая семья. А крепкая семья – это крепкое государство. Если мы хотим знать историю своего народа, то должны начать с истории своей семьи. Каждые пять лет, когда мы отмечаем очередной юбилей Фахретдина, у нас собираются его многочисленные потомки. Например, на его 150-летие приехали почти 200 человек. Если же всех собрать, то получится более тысячи.
В январе этого года в Кичучатове отметили 160-летие со дня рождения учёного.