Следствием установлено. Как Семен Агапов расследовал дело фашистского агента

В УФСБ России по Якутии рассказали о работе следователя Семена Агапова.  Шел последний год войны. Фронты Советской Армии все теснее сжимались вокруг фашистского логова. Приближая долгожданный день Победы, отдавали все свои силы труженики тыла. И в этой обстановке всенародного единения и самоотверженности не мог не вызвать возмущения и справедливого гнева людей тайный голос врага. Поэтому и поступило в Алданский окружной отдел НКГБ сразу несколько заявлений от жителей поселка Куранах об исподволь распространяемых некой Марковой злобных измышлениях о положениях на фронтах и в стране. Заявления эти легли на стол следователя Семена Агапова, которому и предстояло разобраться с ними. Прочитав в биографии Марковой фразу: «Жила и работала в Сталинграде» — Агапов не смог пройти мимо нее. Он отложил дело и задумался, глядя в окно на заснеженные алданские тополя. Слишком хорошо он знал Сталинград и настоящих сталинградцев, слишком многое связывало его с этим городом… На берегах Волги пролетело его детство, опаленное гражданской войной. Здесь в самый разгар коллективизации он стал комсомольцем: в пятнадцать лет начал работать с отцом молотобойцем в колхозной кузнице, а потом по комсомольскому призыву уехал на завод «Красный Дон», что в Ростове. Мог бы стать городским жителем, но тянула его к себе волжская земля. Он вернулся назад и вскоре ушел в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Солдатская служба забросила его в Сибирь, под Читу, где пригодилась рабочая закалка – ему поручили ремонтировать авиационное вооружение. Незаметно пролетели годы службы. Вернувшись в родные края, Агапов получил путевку в школу НКВД. В 1939 году молодой коммунист Семен Максимович Агапов стал чекистом. Напряженными для молодого чекиста были предвоенные годы. Активизировала подрывную деятельность против Советского Союза разведка фашистской Германии на западных рубежах. Сталинград привлекал пристальное внимание противника. От Агапова и его товарищей по работе требовались: и бдительность, и оперативность, и умение выигрывать невидимые поединки у противника. Приобретая опыт, учась у старших, Семен рос, как специалист. Он оставался на своем посту и в трудные годы войны — самые тяжелые дни обороны Сталинграда. У чекистов не принято говорить «воевал», а просто – «работал». Не один раз выполнял такую «работу» Семен Агапов в прифронтовой полосе, выходил на самые ответственные задания. Медаль «За оборону Сталинграда» получил в числе первых вместе с фронтовиками. Вскоре за выполнение спецзадания в тылу врага, в районах расположения шпионских и диверсионных школ фашистов, чекисту вручили именное личное оружие… Да, многим был памятен Семену Агапову Сталинград. Не раз вспоминал о своих боевых друзьях в Якутии, куда был направлен начальником следственного отделения Алданского отдела НКГБ. За пять лет чекистской работы Агапов сталкивался с судьбами десятков людей. Были в их числе шпионы и предатели, дезертиры и бандиты, но были и люди обманутые, запутавшиеся в самих себе. Итак, что же представляет собой эта «землячка»? Кто она? Сбившийся с пути человек, опытный враг или просто неуемная болтушка? В анкете сказано немного, но достаточно, чтобы кое о чем подумать: «Маркова Зоя Андреевна. Родилась в 1918 году в Астрахани в семье рабочих. Училась…Работала… В феврале 1942 года была арестована за проживание без документов в прифронтовом городе Армавире. По решению суда выслана в Алданский район. На следствии заявила, что документы утеряла при эвакуации». Обстановка в то время не позволила проверить ее утверждения, но опыт и интуиция подсказывали Семену Максимовичу, что принимать решение рано. Надо уточнить биографические данные, пристальней присмотреться к Марковой. «Откуда у нее враждебный настрой? – размышлял Агапов. — Родилась и выросла при Советской власти, училась в советской школе, жила не легче, но и не труднее своих сверстников. Как же сформировались у нее такие взгляды? Как оказалась в прифронтовом городе? Не была ли она на оккупированной территории? Не тянется ли ниточка оттуда?». Вскоре добавился еще один штрих к облику Марковой. Чекист получил сведения о том, что она пытается выведать у своих многочисленных «кавалеров» информацию о добываемых в районе объемах золота и работе горных предприятий. Агапов тщательно подготовился к первому допросу. Главным для него было не показать интереса к ее прошлому. И это ему удалось. В кабинет вошла молодая, самоуверенная женщина. Только плотно сжатые губы да взгляд, который она иногда отводила в сторону, выдавали ее напряжение. Спокойный тон допроса и простоватый вид следователя с руками рабочего успокоили ее. Агапов заметил, что Маркова, узнав статью ареста – антисоветские высказывания, явно почувствовала облегчение. Закинув ногу на ногу, потребовала сигарету. Агапов отметил про себя: «А ведь сигареты курят немцы, в Алдане они не на ходу…» — и протянул ей пачку папирос и спички. — А галантности Вас не учили, — едко заметила совсем осмелевшая Маркова. — К сожалению, нет. Пробел воспитания, — ответил Агапов, сделав для себя еще один вывод: слишком «светские» манеры для бывшей кладовщицы, только что откровенно поведавшей о своей нелегкой судьбе. По словам Зои Марковой, в 1939 году, оставив родителей, она приехала в Сталинград, устроилась на склад и стала жертвой опытной кладовщицы, обвинившей ее в краже. Получила срок. С началом войны ее, как и других заключенных, расконвоировали и отправили на восток, не выдав при этом документов. Так и оказалась в Армавире. Хотела начать новую жизнь, потому и скрыла судимость. А потом снова попала под суд… Из кабинета Маркова вышла в полной уверенности, что следователь ей поверил и предъявит обвинение только за антисоветские высказывания, которые, мол, вырвались у нее от всех «несправедливостей» жизни. Рассказ ее был достаточно правдоподобен. Но Зоя допустила еще одну незамеченную ошибку — перед одной из подписей в протоколе допроса поставила букву «М». Это инициал имени? Но ведь по документам она — Зоя. После этого допроса у Агапова появилась уверенность, что теперь ему шаг за шагом, эпизод за эпизодом придется долго и тщательно выяснять истину. На его стол ложились факты, документы и свидетельства очевидцев, тщательно собранные чекистами в Астрахани, Сталинграде, Ростове и других городах. Изворачиваясь, порой очевидное, Маркова все же вынуждена была давать правдивые показания. Все четче вырисовывалась кривая ее падения. Начало биографии она изложила довольно точно. Только вот звали ее не Зоей, а Марией. Фамилия звучала несколько иначе — Маркина. И при первой судимости она была не «жертвой», а участницей преступления. С началом войны, неожиданно получив свободу, летом 1941 года по поддельным документам выехала в Киев, затем — в Днепропетровск и Сталино (Донецк). Путешествуя по оставленным беженцами населенным пунктам, занималась грабежом квартир. Преступница всюду выдавала себя за беженку. Ее кражи расследовать было некому и некогда из-за быстрого наступления фашистов. Так, желая попасть в плен к немцам, Маркова специально отправилась на станцию Матвеев Курган Ростовской области, где к ней отнеслись как ко всем пострадавшим: помогли устроиться на работу и определили на жительство. В ноябре 1941 года при подходе фашистских войск, когда все уходили на восток, Мария осталась на станции. Несколько дней отсиживалась в погребе, а потом желание приспособиться к новым порядкам и жажда наживы подтолкнули ее к действиям. Она решила пробраться в Ростов и промышлять там грабежом. Для этого требовался немецкий пропуск, и она смело пошла за ним в комендатуру. Чтобы как-то заинтересовать собой и получить нужный документ, сказала, что располагает важными сведениями. Комендант отвел ее к офицеру, хорошо говорящему по-русски. Через два часа Маркина вышла из комендатуры уже в новом качестве – агента абвера. Она сознательно перешла черту, которая называется предательством. И сразу же поспешила доказать преданность своим хозяевам за полученную плату – отрез шелка, туфли и несколько золотых украшений. Зоя, по заданию фашистов, устроилась на станцию, где выявила группу патриотов, готовивших диверсию по выводу из строя подвижного железнодорожного немецкого транспорта. Привела немецких солдат к месту сбора подпольщиков. Партизаны поплатились жизнью за доверчивость к «беженке». Так по эпизодам и мельчайшим деталям устанавливал Агапов истинную биографию предателя, провокатора и фашистского агента под псевдонимом «Борисова». — Нам известно, что в середине ноября 1941 года немцы перебросили Вас в Ростов. С какой целью? – спросил чекист. — Я должна была разведать расположение частей Красной Армии, — медленно выдавливала из себя слова Маркина, — уточнить местонахождение складов боеприпасов и продовольствия. — Вы выполнили задание? – продолжал допрос Агапов. — Да. За несколько дней до сдачи города я доставила добытые мной сведения своим… хозяевам… – ответила Мария. — И снова в награду получили вещи, награбленные у советских людей? – спросил Семен Максимович. — Да, — подтвердила Маркина. В конце декабря агента «Борисову» перебросили через линию фронта с новым заданием. Следуя с Ростова к Сталинграду, она в ночное время подавала сигналы с помощью карманного фонаря фашистской авиации на железнодорожных станциях, где скапливались воинские эшелоны. В результате гитлеровских авианалетов были разбиты железнодорожные станции и воинские эшелоны, а также нанесен серьезный урон живой силе Красной Армии. Маркина «поработала» и на станции Сальск, и на Пролетарской, где загружался состав с техникой и личным составом авиационной части. Агапов знал, что фашистские спецслужбы создали в Таганроге Ростовской области школу для обучения агентуры. Из добытой советскими разведчиками директивы было известно о массовой заброске подростков, женщин и стариков, прошедших обучение в этой школе. В большинстве случаев ставки гитлеровцев не оправдывались. Перейдя линию фронта, люди сами обращались в орган советской контрразведки и рассказывали о полученных заданиях. Однако встречались и те, кто шел на предательство сознательно, как Маркина. — В середине января 1945 года, пройдя краткосрочную подготовку, я получила новое задание, — рассказывала Маркина, от прежней самоуверенности которой не осталось ни следа. — После перехода линии фронта я должна была попасть в поле зрения органов милиции, чтобы получить небольшой срок ссылки за проживание без документов в прифронтовой полосе… Потом устроиться в один из крупных промышленных центров Сибири и …ждать. Срок прихода связного не определялся. Надеясь на снисхождение, Маркина поспешно добавила: — Вместе со мной в Армавире задержали бывшую медсестру Галину Усаченко, нас вместе обучали, вместе забросили. Только ее новую фамилию и задание не знаю. — Ничего, мы узнаем. Отыщем и Вашу подружку, — ответил Агапов, дописывая протокол. 10 апреля 1945 года Зоя Маркина была приговорена Алданским судом к смертной казни. Еще несколько лет Семен Максимович Агапов работал в НКГБ Якутии. Не одно сложное и запутанное дело по изобличению государственных преступников раскрыто им.