Великий князь Николай Николаевич: кое-что из альтернативной истории
18 ноября 1856-го, 165 лет назад родился внук Николая I, великий князь Николай Николаевич. В начале Первой мировой он командовал армией. В 1915-м его сменил царь, взявший на себя ответственность за происходящее на фронте.
Многим казалось, что в Ставке Верховного главнокомандующего Николаю II было спокойнее, — не надо было общаться с политиками и успокаивать жену, атмосфера мужского военного братства действовала на него благотворно. Государственными делами занималась не любимая Думой, армией, придворными и народом императрица. Решения, которые она принимала, никого не радовали. Когда в феврале 1917-го в Петрограде вспыхнули беспорядки, отсутствие императора добавило в огонь керосина — прорваться в столицу он так и не смог. Отстранение не являвшегося великим полководцем, но обладавшего железной волей, пользовавшегося популярностью в армии и стране Николая Николаевича оказалось одним из фатальных решений царя.
Перед февралем 1917-го император всем казался ненужной обузой, и придворная верхушка собиралась действовать на опережение, до того, как инициативу возьмут низы. В последние месяцы империи готовился государственный переворот: царя предполагалось сместить, императрицу заточить, регентом при цесаревиче должен был стать Николай Николаевич. Из всех командующих армиями и флотами против этого был только возглавлявший Черноморский флот Колчак. По одной из версий, Николай Николаевич отказался от этой роли. По другой —он сам вел переговоры с Колчаком. Но делалось все слишком медленно, нерешительно, и из этого ничего не вышло. А Николай Николаевич мог бы оказаться удачной альтернативой своему племяннику.
У Николая II, при всех его немалых человеческих достоинствах, не было того, что на Руси ценят в правителе. Тихое упрямство сочеталось в нем с нерешительностью, он был непредставителен, не умел разговаривать с войсками и народом. Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный на старости лет вспоминал, как в молодые годы он стоял на карауле в Зимнем дворце и проходивший мимо царь пожал ему руку, — в нашей стране такие вещи не только не ценят, но и не прощают. А Николай Николаевич отличался огромным ростом, богатырской статью, громким голосом и крутым нравом, он не стал бы миндальничать с часовым. Противостовший ему в Первую мировую немецкий генерал Людендорф позже писал о его «железной воле». Воли у Николая Николаевича действительно было хоть отбавляй, хотя большим мыслителем его не назвал бы никто.
О том, какую роль он играл в придворных раскладах начала прошлого века, вспоминать не слишком интересно. Великий князь командовал войсками гвардии и Петербургского военного округа и люто враждовал с военным министром Сухомлиновым, претендуя на главную роль во всем, что касалось армии и флота. Его жена, черногорская принцесса, была близкой подругой императрицы и завзятой, хоть и достаточно бестолковой, интриганкой. Она и ее сестра ввели в ближний круг императорской семьи Распутина — затем черногорки стали ярыми противницами «старца».
В войну он победил австрийцев в Галиции, не дал немцам разбить русскую армию в Польше и более или менее успешно провел тяжелое отступление вглубь страны — была потеряна территория, но Николай Николаевич спас армию. Тут-то его и сместил решивший взять на себя историческую ответственность племянник. До этого у армии был главнокомандующий — а теперь его не стало.
Гадать на кофейной гуще прошлого не всегда уместно, но, приняв такое решение, Николай II погубил не только империю, но и себя самого и свою семью. В решающий момент ему отказали в поддержке все командующие фронтами. До этого они проигнорировали его приказ и не вернули в закипающий беспорядками Петроград гвардейскую кавалерию, на которую можно было положиться. Если бы главнокомандующим был его дядя, то этот номер у генералов бы не прошел: великий князь умел приказывать так, что приказы тут же выполнялись. Авторитет Николая Николаевича среди военных был велик, и страна не пошла бы вразнос: находившиеся на фронте войска все еще были верны командованию.
Но все сложилось так, как это было, и Николай Николаевич не стал ни регентом при цесаревиче, ни императором. В 1915-м его отправили наместником и главнокомандующим на Кавказ, в 1917-м, после отречения императора, он несколько дней пробыл Верховным главнокомандующим. Временное правительство было против, и великий князь стал частным человеком. В отличие от убитых в Алапаевске родственников ему удалось спастись: Николай Николаевич уехал в Крым, там его и других Романовых охранял комиссар Севастопольского совета Задорожный, порядочный человек, в прошлом матрос Качинского авиационного отряда. Все организовал великий князь Александр Михайлович, тоже оказавшийся в Крыму, в отряде его любили. Задорожный собрал Романовых в выстроенном как замок имении Дюльбер, выставил на стены пулеметы и оберегал своих подопечных от твердо решивших их расстрелять анархистов из Ялтинского совета.
Когда Крым заняли немцы, расстрел замаячил перед Задорожным и его командой, но теперь их спас Николай Николаевич. Матросы Задорожного охраняли Романовых, пока те не отплыли из России на английском линкоре. Умер великий князь в 1929-м, никак не проявив себя в эмиграции.
Николай Николаевич не был большим полководцем, крупным государственным деятелем, не отличался выдающимся умом, но кажется хоть какой-то альтернативой той слабости, безволию, уступчивости, которую проявило государство в феврале 1917-го. Оно самоликвидировалось — и Николай Николаевич вместе с другими командующими посоветовал императору отречься.
Будь в его руках вся полнота военной власти, он повел бы себя иначе — хотя бы для того, чтобы сыграть в собственную игру. Но это, возможно, и стало причиной, по которой император сместил своего чересчур амбициозного и самостоятельного родственника…
В 1917-м Николай Николаевич присоединился к длинному списку людей, не сумевших в 1917-м повернуть вспять колесо русской истории. В отличие от многих из них ему посчастливилось не заплатить за это жизнью.