Кто сказал «война»?
Разговор министра и генерала
История выражения представляется довольно запутанной. Впервые оно появилось в печати в 1911 году, в брошюре под названием «Исход российской революции 1905 года и правительство Носаря» авторства А. Морского, неизвестного широкой публике. В этой работе тщательно анализировались промахи российского правительства, которые привели к революции 1905 года, росту влияния Петербургского совета рабочих депутатов (известного также как «правительство Носаря») и поражению в войне.
Автор сразу, с первых страниц, объясняет читателю, кто главный виновник всех этих бед. «На ускорение революционного взрыва последних лет существенное влияние оказали два фактора: а) проведение крайне реакционной внутренней политики суровым министром внутренних дел В. К. фон Плеве; б) свалившаяся, как снег на голову, война с Японией». В следующей главе автор перечисляет очевидные и неоднократно проанализированные ошибки Плеве — репрессии против рабочих, еврейские погромы — и приходит к выводу, что министр «увлёкся ни на чём не основанной мыслью использовать конфликт между Японией и Россией для успокоения, или, вернее, для отвлечения умов от занятия вопросами внутренней политики к военным событиям». И, наконец, подтверждает свою мысль пересказом занятнейшей беседы между министром Вячеславом Плеве и генерал-адъютантом Алексеем Куропаткиным, которого вскоре отправили командовать армией Дальнего Востока. Куропаткин упрекал Плеве, говоря, что конфликта можно было бы и избежать, если бы тот не поддержал «партию войны». На что Плеве ответил: «Поверьте мне, Алексей Николаевич, нам необходима маленькая победоносная война — иначе революцию удержать невозможно». Автор брошюры этот эпизод снабдил примечанием — «удостоверенный факт».
Вячеслав Константинович фон Плеве был убит бомбистами в 1904 году, к моменту публикации брошюры война уже несколько лет как кончилась разгромом России, начинали полыхать Балканы — но даже спустя годы подобная трактовка была скандальной. И при этом весьма правдоподобной: если покойный министр не брезговал прибегать к «зубатовщине», к провокациям в рабочем и революционном движении, то мысль гасить пожар революции бензином войны вполне вписывалась в эту логику.
Тень Витте
Читатель брошюры не может не заметить, что у Плеве есть постоянный антагонист — Сергей Юльевич Витте. Автор пишет о нём не иначе как в самом восторженном тоне. Витте он называет «наиболее влиятельным представителем мирной политики», цитирует его «пророческие высказывания» накануне войны. Витте посвящена отдельная глава, а также приложение, включающее в себя Манифест 17 октября 1905 года. При всей справедливости выводов сочинение А. Морского выглядит как апология бывшего председателя Совета министров.
Неудивительно, что второй источник выражения «маленькая победоносная война» — это мемуары самого Витте. При его жизни эти мемуары не вышли, их опубликовали лишь в 1920 году. Там этот фрагмент выглядит так: «Когда Куропаткин покинул пост военного министра и поручение ему командования армией ещё не было решено, он упрекал Плеве, что он — Плеве — был только один из министров, который эту войну желал и примкнул к банде политических аферистов. Плеве, уходя, сказал ему: «Алексей Николаевич, вы внутреннее положение России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна — маленькая победоносная война»».
Пересказ беседы Витте сопровождает едким замечанием: «Вот вам государственный ум и проницательность…»
Скорее всего, речь идёт не о двух источниках, а об одном и том же. Историки Борис Ананьич и Рафаил Ганелин, изучая мемуарное наследие Витте, пришли к выводу, что брошюра А. Морского (на самом деле чиновника Владимира фон Штейна) была инспирирована самим Витте. Или, что не менее вероятно, им самим и написана. В дневниках генерала Куропаткина, которые упоминает Морской, слов Плеве о «маленькой победоносной войне» нет. Куропаткин рассказывает о позиции Плеве несколько иначе, он ссылается на министра иностранных дел Владимира Ламсдорфа: «Ламсдорфа особенно беспокоит роль во всём этом деле Плеве. Он имеет основание думать, что Плеве не прочь иметь войну с Японией. Он надеется, что война отвлечёт внимание масс от политических вопросов».
Даже если формулировка «маленькая победоносная война» и остаётся на совести Витте, сути это не меняет: при императорском дворе было две партии, войны и дипломатии, первая из которых убеждала Николая II начать как можно быстрее войну с Японией.
Безобразовская клика
За несколько лет до войны в правительстве произошёл серьёзный раскол. Всё больше влияния набирали сторонники Александра Михайловича Безобразова, отставного чиновника, предложившего Николаю II расширить российское влияние на Дальнем Востоке. Безобразов в 1896 году направил императору записку о неизбежной войне с Японией. Он настаивал на необходимости колонизации Маньчжурии. При дворе это предложение встретило горячее одобрение. Постепенно были сделаны шаги, оказавшиеся впоследствии роковыми: Россия при помощи Франции и Германии заняла Ляодунский полуостров, а в 1900 году оккупировала Маньчжурию. Япония начала вооружаться, Российская империя же, как сетовал Куропаткин, всерьёз угрозу не воспринимала. К 1903 году «безобразовская клика» (или «шайка», как её называли в демократической дореволюционной печати и в советской историографии) сформировалась окончательно. В неё входили многие влиятельные сановники: великий князь Александр Михайлович, двоюродный дядя императора, отвечавший за торговый флот и порты; граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков, член Государственного совета; контр-адмирал Алексей Михайлович Абаза, кузен Безобразова, в 1903 году получивший под начало Особый комитет по делам Дальнего Востока. Но решающим элементом этой конструкции стал министр внутренних дел Плеве, целиком и полностью поддержавший «безобразовскую клику». Безобразову и его сторонникам противостоял триумвират, состоявший из министра финансов Витте, военного министра Куропаткина и министра иностранных дел Владимира Николаевича Ламсдорфа.
В 1903 году Витте в разговоре с Куропаткиным дал следующую характеристику Плеве: «великий человек на малые дела; глупый человек на дела государственные. <…> Низкопоклонство сверху. Политика с государем — одно поддакиванье». К 1903 году Плеве упрочил своё влияние при дворе. Он не стеснялся собственного цинизма — в беседе всё с тем же Куропаткиным он так комментировал кишинёвский погром, в котором погибли десятки и были изувечены сотни жителей: «Евреев следовало проучить, они зазнались и в революционном движении идут впереди». Плеве считал борьбу с революцией самым важным делом и использовал все доступные средства. А император почти дословно повторял слова Плеве.
Эту дворцовую войну выиграли Безобразов и Плеве. Витте лишился поста министра финансов при деятельном содействии его недруга Плеве. Куропаткин пытался влиять на Николая II, но тщетно. Безобразов официально стал самым влиятельным лицом при дворе — он был пожалован в статс-секретари. Абаза фактически принял на себя руководство внешней политикой.
В конце 1903 года генерал Куропаткин отправил государю записку по маньчжурскому вопросу. Он умолял не начинать войну, которую Россия не сможет вести как по военным, так и по политическим причинам. До этого Куропаткин неоднократно и детально объяснял, что оборона Порт-Артура организована неудовлетворительно, что растянутые коммуникации не позволят России использовать все свои силы, что японский флот внушительнее российского. Теперь же он указывал и другие причины: «Ведя далее наступательную политику, мы не только будем иметь войну с Японией и Китаем, но будем иметь против себя весь мир». Наконец, в этой записке есть и попытка полемики с Плеве и его «маленькой победоносной войной»: «Написал, что война с Японией будет крайне непопулярна в России, что противоправительственная партия воспользуется этою войною, чтобы увеличить смуту».
Война неотвратимо надвигалась. Россия отказалась выводить войска из Маньчжурии, Япония ничего не добилась на переговорах и в ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года нанесла удар по российскому флоту на рейде Порт-Артура. Предсказания Куропаткина и Витте сбылись: Россия оказалась не готова к войне, революцию сдержать не удалось. Революция разразилась в разгар «маленькой победоносной войны» — стачки, баррикады, бунтующие солдаты и матросы. Но всего этого Плеве уже не увидел, убитый бомбой за кишинёвский погром.