Спасибо.
- Здравствуйте, мои дорогие! Давненько у вас не была, почти три недели, приболела немножко… Не обижайтесь, ладно?! Зато, папа вот… к вам поближе переселился…
Миловидная женщина немногим за 60 отворила скрипучую калитку и подошла к огромной гранитной плите. Зажав в тонких пальцах носовой платок, Людмила Сергеевна промокнула набежавшие слезы и повлажневшей тряпицей стала аккуратно протирать могильный камень.
- Извини, Митенька! Знаю, что ты огорчаешься, когда я плачу, но это непроизвольно, поверь, сынок! Теперь вот и папа ушел, тяжело мне одной… но я держусь…
Продолжая протирать черный монолит с блестящими кварцевыми вкраплениями, женщина нежно прикоснулась губами к портрету молодого человека с красивым открытым лицом и задорной улыбкой.
- Прости меня, Митенька, не буду плакать… постараюсь больше не плакать…
Поправив прядь светлых волос, выбившуюся из под старенькой заколки, Людмила Сергеевна легкими и почти невесомыми прикосновениями, как бы опасаясь нечаянно потревожить молодого человека на портрете и стараясь случайно не стереть его жизнерадостную улыбку, еще раз провела влажным от слез платком по холодному граниту.
Промокнув очередную слезинку, Людмила Сергеевна старательно протерла портрет очаровательной женщины, находящийся на одном камне с сыном.
- Здравствуй, Наташенька! Здравствуй, доченька! Здравствуй, солнышко наше!
Поцеловав портрет невестки, пожилая женщина тяжело опустилась на колени и неожиданно громко всхлипнув, припала губами к портрету пухлощекого карапуза.
- Здравствуй, Юрочка! А я тебе игрушку принесла… и, хотя тебе сегодня исполнилось бы 16…
Людмила Сергеевна осеклась и, потеряв голос, стала беззвучно ронять крупные слезы на могильную плиту и на роскошные кусты красивых цветов, плотным ковром покрывающие ухоженную могилу. Склоненное к земле тело постаревшей и надломленной женщины сотрясли беззвучные рыдания.
Продолжая тихо плакать, женщина, осторожно опираясь одной рукой на каменный парапет могилы, стала задумчиво-отрешенно протирать даты рождения каждого упомянутого на гранитном надгробии. Затем, глубоко вздохнув и как будто выплакав все слезы, Людмила Сергеевна подушечками указательного и среднего пальцев правой руки медленно провела по дате смерти – единой для сына, невестки и внука.
Тонкие пальцы некогда красивой женщины осторожно скользили по каждому углублению в холодном граните, равнодушное чередование которых неумолимо сливалось в страшные цифры и слова - скорбную дату, когда им с мужем сообщили, что у них больше никого нет! Ни детей! Ни внука! Никого!
А дальше все было как в кошмарном сне: аэропорт, слащаво-приторный представитель МИДа, который профессионально поставленным голосом выразил стандартные соболезнования. Его слова, долетающие как бы издалека, донесли до окаменевшей четы Новиковых, что в Африке непростительно безобразное качество дорог, водитель не справился с управлением, и посольская «Тойота» летела более 70-ти метров, хаотично кувыркаясь… Именно поэтому все гробы запаяны в цинк... Опять же, жаркий и влажный климат…
Увидев, как из самолета вслед за двумя «взрослыми» гробами выносят маленький «детский» гробик, Людмила Сергеевна потеряла сознание.
Похороны прошли как в тумане: все хлопоты взяла на себя организация, где работал сын Дмитрий. Было много народа, все говорили что-то трогательно-проникновенное, обнимали, пожимали руки, но Людмила Сергеевна ничего не слышала. Лишь тихий шепот мужа Виктора Анатольевича периодически урывками возвращал её в реальность и бесконечно крутился в мозгу как заезженная пластинка.
- Не верю! Люда, я не верю! Это происходит не с нами! Так не должно быть! Несправедливо…
Людмила Сергеевна подошла к свежей могиле с деревянным крестом и фотографией пожилого мужчины.
- Здравствуй, Витенька! Как тебе там? С ребятами уже виделся?
Смахнув налет пыли с фотографии мужа, женщина тихо промолвила.
- Ты знаешь, я тебе даже завидую… можешь обнять всех, с Юриком поиграть… наверное…
Присев на лавочку, установленную внутри витой оградки, Людмила Сергеевна раскрыла сумочку и, выкладывая конфеты и печенье на маленький столик, продолжила разговор с невидимыми собеседниками.
- Потерпи немного, Витя, я уже заказала через Ильюшу красивую цветочницу на твою могилку. Тебе должно понравиться. Фотографию на памятник отдала твою любимую. Гранитный камень Илья уже оплатил, его пока отшлифуют. И раньше года ставить нельзя, чтобы тебе не давило… Илья – молодец, от меня ни на шаг не отходит! Хороший друг у нашего Митеньки! Чего это я? Ты ж его хорошо знаешь! Митя, очень хороший у тебя друг, надежный! Нас не бросает столько лет… Сколько ж уже? Почти 14! Боже мой, как бежит время! Бежит… Илья – добрый мальчик, заботливый, прям как сынок для нас… но ты не обижайся, Митя! Не надо ревновать, ладно? Спасибо тебе, Митя, за твоего друга. Он все похороны нашего папы организовал, место на кладбище оплатил. Хлопотал, чтобы ваш участок расширили за счет внешней дорожки… чтобы папе места хватило. Теперь и мне есть, где упокоится… рядом с вами, чтобы всем вместе… Дорогое кладбище стало! Престижное! И у нас Илья частый гость. То билеты в театр принесет, то ремонт в квартире организует, то полные сумки с продуктами притащит. С лекарствами все проблемы на себя взял. Мы же с отцом не молодеем. А когда меня с работы уволили – возраст, Митенька, возраст. Времена меняются, молодежь стариков везде подпирает. Так Илюшенька меня на чудесную работу устроил, чтобы скучно не было дома сидеть. Все с людьми, все при деле... Даже не удобно как-то! Работаю полдня, бумажки перебираю, а платят даже больше чем на старом месте. Сейчас даже переводчики с немецкого должны быть до 30-ти лет и 90-60-90. Лекарства привозит регулярно, я и понятия не имею, сколько они стоят. Каждый год путевки нам хлопотал, мы с папой почти все санатории объездили. У папы нашли язву желудка нехорошую. Ты же помнишь, Митенька, кашки всегда варили для папы, диета… Илья каждый год путевки доставал, то Железноводск, то Ессентуки, Кисловодск, Нальчик, Пятигорск… папа так долго и продержался. Илюша нашего папу в хорошие больницы устраивал…
Женщина опять осеклась на полуслове и еще долго сидела на лавочке, время от времени прикладывая платочек к воспаленным и покрасневшим от слез глазам…
Вечером в просторной, но тихой квартире раздался мелодичный звонок. Людмила Сергеевна, устало шаркая стертыми тапочками, открыла дверь и впустила позднего гостя.
- Добрый вечер, Илюшенька! Опять с полными сумками? Все балуешь нас… меня? А я сегодня у ребят была. Проведала. У Виктора Анатольевича цветочки подсадила, а то холмик каким-то неухоженным кажется. Неуютно. Зачем же столько сладкого принес? Старикам вредно сладкое. С собой забери, деткам своим…
Интеллигентный мужчина немногим за 40 терпеливо и смиренно слушал монотонные причитания некогда очень красивой женщины, которую преждевременно состарила череда невзгод и тяжелых потерь. Слушал с мягкой сыновней улыбкой.
Сняв туфли и обув «свои тапочки», он прошел на кухню где, по-хозяйски полазив по шкафчикам, ловко сервировал стол для чаепития. Опустошив объемные пакеты с логотипом крупного супермаркета, растолкал принесенные продукты по полкам огромного холодильника.
Поставил чайник на плиту и, разложив «Берлинские пирожные» на красивом блюде, поздний гость присел на удобный стул и загадочно улыбнулся.
- Людмила Сергеевна, а к вам с хорошей новостью. Завтра нас ждет много очень важных дел!
У меня в кармане две путевки в Египет в очень шикарный отель. Пора вас вывозить на отдых заграницу. Красное море, бескрайняя пустыня, бедуины, верблюды – экзотика…
От неожиданной вести женщина растерянно всплеснула руками и удивленно воскликнула.
- Илюшенька, откуда такая роскошь? И к чему такая спешка? У меня работа! Опять же, у Виктора Анатольевича скоро 40 дней. Поминки! Надо подготовиться! Придут его коллеги с работы. А ты про какой-то отдых говоришь. Нехорошо так! Не по-людски…
- Людмила Сергеевна, не волнуйтесь и не беспокойтесь! На работе вам дают 10-дневный отпуск! За высочайшие показатели в труде и обороне …и все такое!
- Помилуй, Илюша, смеяться изволишь над старой женщиной? Какие показатели и успехи? Санаторий, а не работа! Как ты такую нашел, ума не приложу? Волшебник, честное слово!
- Тёть Люда, а на 40 дней мы успеваем, поверьте мне на слово! Как раз ровно за неделю до 40-ка дней вернемся. Ну, тётя Люсечка, очень надо поехать! Я вас когда-нибудь обманывал? Надо ехать! Обязательно! Кафе на поминки я уже заказал, осталось определиться с количеством людей. Не беспокойтесь, все под контролем.
-Илья, зачем такие траты? Ты же не олигарх там какой, прости господи… такие средства на нас тратишь… столько лет!
- Не олигарх, но у меня есть обязательства перед Димкой. Я ему обещал… и вообще, это мой долг …и работа, если хотите! Надо ехать, Людмила Сергеевна! Через не хочу и не могу! Надо!
- У меня и загранпаспорта нет и никогда не было. А стоять в очередях, чтобы оформить, нет ни малейшего желания. К тому же в Египте жарко, а для старой развалины со среднерусской полосы чужой климат вреден. Намучаешься там со мной – будет давление скакать. Я только-только переболела… Опять же, эти «новые русские» - такие хамы, ведут себя беспардонно, мне будет стыдно за соотечественников…
- Сейчас в Египте совсем не жарко, а очень комфортно. Отель очень солидный и заточен чисто под иностранцев, «новорусское быдло» туда не пускают. Почти все постояльцы – немцы! Как раз и язык освежите, попрактикуете с этническими носителями. Для переводчиков ведь очень важно иметь общение с оригинальной аудиторией. У вас ведь профильный – немецкий? Вот!
- Соблазняешь? Так нечестно! И стоять за паспортом в бесконечных очередях? Помилуй, Илья, вся моя молодость прошла в очередях… чего не коснись, очередь…
- А не нужно стоять! Завтра утром я подъеду к 10-ти, будьте, пожалуйста, готовы! Паспорт уже оформлен, вам надо только сфотографироваться и расписаться за получение и все.
- Ну, не…
- Все решено, Людмила Сергеевна, проделана колоссальная работа и никакие отговорки не принимаются. Иначе меня строго накажут.
- Кто же тебя может наказать, Илья? И как? В угол, что ли поставят? Все шутишь как мальчишка?!
- Шучу, шучу, тёть Люся! Завтра в 10. Договорились? Не подводите меня! А улетаем послезавтра, так что собирайте чемоданчик. Я его вам завтра утром привезу, дорожный такой, на колесиках…
Египет встретил Людмилу Сергеевну и ее спутника на удивление приятной погодой. Середина апреля, не жарко. Солнечно, сухо и очень комфортно.
Отель был действительно представителен и роскошен, а персонал превосходно вышколен и услужливо предупредителен. Людмиле Сергеевне определили уютный номер с огромным балконом, который нависал над умопомрачительным по размерам бассейном, расположенным во внутренней территории отеля. Повсюду росли пальмы и стояли кадушки с диковинными цветами.
Илья поселился в соседнем номере, но без балкона. И поэтому, пользуясь гостеприимством хозяйки, частенько приходил утолить свою «зависть» и посидеть на удобном балконе, чтобы полюбоваться на роскошную панораму впечатляющего бассейна, вокруг которого стояли солнцезащитные зонтики, плетенные из тростника, удобные шезлонги и всевозможные лежаки. Илье настолько понравилось сидеть на чудесном балконе, что он притащил два стула из своего номера, во как!
Людмила Сергеевна отметила, что Илья оказался прав – 90% постояльцев отеля составляли немцы. Остальные – сборная солянка (итальянцы, финны и прочая несерьезная публика). Немчура, как правило, отдыхала семьями и с детьми. Немецкие папы постоянно что-то аппетитно жевали. И у «шведского стола» в главном ресторане отеля и в многочисленных барах …и даже у бассейна, периодически гоняя улыбчивых и услужливых официантов то за пирожками, то за приличным куском пиццы, то за стаканом пива. Итальяшки громко хохотали по любому поводу и без. И вообще, вели себя достаточно шумно. А финны тупо сидели в барах, где методично и планомерно давились «дармовой выпивкой» и халявной закуской.
А еще говорят, что русские – любители попить и пожрать на дармовщинку. Вот и нетушки, оказывается, что русские – это собирательный образ ото всех наций понемногу (пожрать, попить, пошуметь и побуянить), то есть этакое сборище различных слабостей и всевозможных пороков, присущих всем и каждому…
Про персонал отеля можно однозначно сказать, что он был действительно безупречен. Любое пожелание клиента выполнялось мгновенно и с высочайшим качеством, а также с ослепительной доброжелательной улыбкой на загорелом лице. Прислуга была вездесуща, но ненавязчива.
Людмила Сергеевна, не привыкшая к такому предупредительному обхождению, лишний раз стеснялась «напрягать» персонал отеля. Поэтому из-за врожденной скромности фактически все время просиживала на уютном балконе с томиком стихов Гёте (в оригинальном издании, естественно), погрузившись в волшебный мир немецкой поэзии. Тем не менее, она все равно непроизвольно прислушивалась к незатейливым репликам отдыхающих у бассейна, с удовлетворением отмечая, что и разговорный немецкий для нее так же предельно понятен, как и печатное слово.
Пользуясь своим соседством, Илья постоянно стремился вытянуть задумчивую спутницу то на экскурсию в пустыню, то на морскую прогулку, то в ближайший городишко на восточный базар. К тому же, как галантный кавалер, он всегда сопровождал Людмилу Сергеевну в ресторан на завтрак, обед и ужин. Со стороны могло создаться устойчивое впечатление, что взрослый и любящий сын вывез свою дорогую стареющую маму на заслуженный отдых.
Незаметно пролетело время, отмеренное в путевке, остался последний день и крайняя ночь перед отлетом домой. И хотя Людмила Сергеевна провела эти дни в тишине и спокойствии, она откровенно радовалась, что неожиданный отпуск подходит к завершению. Она уже периодически прокручивала в мыслях различные варианты решения предстоящих проблем и ожидаемые хлопоты на предстоящие 40-дневные поминки мужа.
Во второй половине дня в дверь постучались - зашел Илья. В его руке был высокий стакан с водой.
- Людмила Сергеевна, дорогая моя, вы мне как вторая мама, вы же сами знаете! Поэтому прошу вас, ничего не спрашивайте, а сделайте, как я вам скажу!
Людмила Сергеевна отложила любимую книгу и вопросительно посмотрела на Илью.
- Это минеральная вода с успокоительным лекарством. И немного сердечного препарата. Верьте мне, тёть Люся, это для вашей же пользы. Выпейте, пожалуйста!
Людмила Сергеевна, привыкшая доверять своему «ангелу хранителю», несмотря на несказанное удивление, покорно приняла стакан и медленными глотками опустошила его содержимое.
Илья взял стакан обратно и, убедившись, что он пуст, поставил его на столик. Затем мягко взял пожилую женщину под руку и, положив пальцы на ее запястье, украдкой посмотрел на часы, подсчитывая пульс. Удовлетворившись результатом, Илья снова обратился к женщине.
- Людмила Сергеевна, сейчас мы вместе с вами выйдем на балкон и встанем у парапета. Я буду вас поддерживать под руку …на всякий случай и стану посматривать на красивых девушек у бассейна. А вы посмотрите, пожалуйста, вниз и чуть левее. Огромная просьба – кого бы вы ни увидели, прошу вас, молчите! С этими людьми разговаривать категорически запрещено! Подходить к ним тоже нельзя! Смотреть в упор и делать какие-либо знаки, привлекающие внимание, тоже нельзя! Договорились? А завтра рано утром, мы улетаем домой!
От услышанного и в предчувствии чего-то непонятного и волнительного сердце пожилой женщины сделало робкую попытку забиться быстрее, но «минеральная вода» четко выполнила свое назначение – мягко и ненавязчиво погасила возможные всплески любых эмоций.
Людмила Сергеевна с несказанным удивлением отметила, что ее чувства обострились, а разум начинает работать удивительно спокойно и четко, холодно анализируя окружающую обстановку и отсекая воздействие лишних раздражителей. К рассмотрению и последующему анализу принимается лишь информация, имеющая первостепенное и практическое значение. Логика стала безупречна, а причинно-следственные связи прямолинейны как канцелярская линейка.
Людмила Сергеевна в сопровождении Ильи и опираясь на его руку вышла на балкон, где, слегка прислонившись к парапету, стала внимательно вглядываться в отдыхающих у огромного бассейна.
Стайка молодых фройлян с ухажерами? Не то! Конопатый финн с белокожей и длинноногой блондинкой? Не знаю! Компания смуглых и черноволосых итальянцев? Никогда не видела! Семейка из России или из Украины? Хм. Надо же. В такой «закрытый» отель и все равно пролезут даже без смазки! Смешно, однако! Никуда от них не денешься! Деньги откроют любые двери, не иначе…
Семья немцев на лежаках под зонтом. Толстый глава семейства – стандартный бюргер, довольный собой и жизнью. Еще не старый, а уже как распустил себя. Двойной подбородок прикрывает небрежная бородка, блестящая лысинка в полгектара, огромное пивное брюхо лежит рядом с хозяином… и еще сосет стакан пенистого пива? Фу, пищевод на ножках! Немчура, чего с него взять?
А рядом с раскормленным «свином», стройная и ухоженная фрау - жена? Красивая немка с точеной фигуркой на «лающе-отрывистом» языке сделала замечание юноше-сыну, который прыгал в бассейн с бортика, специально поднимая тучу брызг и окатывая других отдыхающих. А потом громко и заливисто хохотал. Вот ведь проказник! Мальчишке лет 16 уже, а все как дите.
Возле строгой мамочки копошилась очаровательная девчушка лет 4-х-5-ти. Куколка с белокурыми кудряшками и васильковыми глазками. Или ангелочек? Чудо как хороша!
Стоп! В угловатой фигуре и в резких движениях этого немецкого мальчишки проскальзывает что-то неуловимо знакомое...
У Людмилы Сергеевны остро кольнуло в левой стороне грудины. Митя!!! Это же Митя! Её Митя! Такой же порывистый и угловатый упрямец… Нет, Мите не может быть 16! Когда он погиб, ему уже было… намного больше! Но ведь похож! Очень похож! Как зовут этого мальчика? Как?
До Людмилы Сергеевны долетел обрывок фразы, адресованный шаловливому раздолбаю от потерявшей остатки терпения строгой мамочки.
- Гюнтер, ком цу мир!
Юра! Неужели это Юра? Тот самый Юра, которому 14 лет назад было два годика, а сейчас могло бы быть… 16? Но если это так, хотя ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ… тогда строгая фрау – Наташенька? Да-да, это Наташенька – моя невестка! Несомненно! Как похорошела девочка, расцвела красотой зрелой женщины, глаз не оторвать! Какая фигура! Какая грация и такой … Боже!!! Этот толстый свиноподобный бюргер – мой сын Митенька! Митенька, дорогой ты мой сыночка! Любимый! Кровиночка моя! Живы! Живы! Боже, спасибо тебе! Боже… Сын Митя жив! Невестка Наташенька, Юрочка – внучек мой! … а белокурая девочка?! Внучка? Моя внучка? Какая же она красивая! Самая красивая девочка на свете!!! Боже, спасибо тебе! Боже…
Людмила Сергеевна так бы и стояла, намертво вцепившись в парапет балкона, но время бежало к вечеру, а солнце к закату, и немецкая семья, вскоре собрала вещи и покинула территорию бассейна.
Весь вечер Людмила Сергеевна твердила как заведенная.
- Спасибо, Боже! Илюшенька, спасибо тебе, что привез меня сюда! Спасибо! Спасибо!
Илья настоял, чтобы Людмила Сергеевна сегодня не ходила на ужин, а выпила еще «минеральной воды» и легла спать.
Проснувшись рано утром, русские туристы перекусили фактически в пустом ресторане отеля и спустились к «ресепшену». Автобус – новенький «Неоплан» с затонированными стеклами - уже стоял у главного входа помпезного здания, ожидая пассажиров, покидающих гостеприимный отель.
Пока услужливый персонал загружал багаж в грузовое отделение автобуса, Людмила Сергеевна и Илья стояли вблизи от стойки «ресепшена», ожидая приглашения на посадку.
- Илья, а Виктор Анатольевич…
- Знал, Людмила Сергеевна! Вернее, …это наша вина, простите! Вашего мужа пригласили месяц назад на встречу с благой целью сообщить, что появилась возможность осуществить данное мероприятие. Зная о его слабом сердце, был приглашен терапевт-кардиолог с соответствующими препаратами. Но… у Виктора Анатольевича неожиданно открылось язвенное кровотечение и… мы не успели довезти его до реанимации. Прозвонили в госпиталь, была готова операционная и бригада хирургов. Подскочила машина «ГАИ», обеспечили «зеленую улицу», но… не довезли, простите! Если сможете…
- У них все хорошо?
- Да, у них все хорошо.
- Я еще их увижу?
- Не могу однозначно утверждать. Кто знает? Это мероприятие готовили очень долго. Не все так просто, поймите… Их очень ценят и берегут.
- Почему так долго…
- Консервы… теперь должно быть чуть проще…
В пустом зале просыпающегося отеля, зашевелились первые постояльцы. Появились «особо голодные», которые потянулись в ресторан к «первому черпаку».
Среди «самых очень голодных» оказалась и семья вчерашних немцев. Впереди поспешно семенил толстый бюргер - глава семейства, который нес на руках полусонную девочку, а чуть сзади отстали жена и старший сын. Причем, подросток откровенно зевал и недовольно бубнил, что мог бы еще поспать, а поесть - во «вторую смену». И вообще, в ресторан удобней и короче пройти через гостевой коридор, а не через «ресепшн»…
Неожиданно взгляды жирного немца и пожилой русской туристки пересеклись. Илья не успел среагировать, как Людмила Сергеевна подошла к бюргеру и тихо промолвила.
- У вас очень красивая дочь! Словно маленький ангелочек!
Немец с девочкой на руках остановился и растерянно моргнул глазами. Он сглотнул неожиданно набежавший комок и жалко улыбнулся.
- Нихт фертштейн, фрау!
Людмила Сергеевна понимающе кивнула и перешла на приличный немецкий.
- Простите меня, пожалуйста! Я понимаю, что мой поступок может показаться вам странным, так как не совсем прилично принимать подарок от незнакомого человека! Но ваша очаровательная дочь очень похожа на мою любимую внучку, с которой я очень редко вижусь и сильно по ней скучаю. Можно я подарю вашей девочке…
И русская туристка, не дождавшись ответа, начала поспешно расстегивать золотую цепочку с крестиком, висящую на ее шее. От волнения, пальцы пожилой женщины плохо слушались и, перехватив недовольный взгляд Ильи, Людмила Сергеевна, зажав крестик в ладони, резким рывком порвала непослушную цепочку.
Цепочка выскользнула из подвески крестика и упала на пол, но пожилая женщина не стала ее поднимать. Она протянула свою руку к девочке и разжала ладонь. На ней лежал золотой крестик.
- Возьми, пожалуйста! Он принесет тебе счастье! Верь мне! Как тебя зовут, маленькая фройлен?
Неожиданно севшим голосом, толстый бюргер тихо просипел:
- Сабина! Ее зовут Сабина!
Часто-часто моргая своими «поросячьими» глазками немецкий папа, обращаясь к дочке, тихо продолжил.
- Возьми презент у русской фрау, Сабина! Не огорчай пожилую даму! Этот подарок от чистого сердца…
Ангельское белокурое создание, хлопая васильковыми глазками, осторожно взяла крестик из ладони Людмилы Сергеевны и спросила.
- Как вас зовут, фрау?
- Люся! Баба Люся!
Неожиданно для всех присутствующих, маленькая немка порывисто обняла чужую незнакомую русскую женщину и, уткнувшись детскими пухлыми губками в ухо Людмилы Сергеевны, тихо прошептала.
- Их либе фрау баба Люся!
Илья осторожно взял Людмилу Сергеевну под руку и мягко увлек в автобус. А за их спинами супруга толстого бюргера, брезгливо сморщив носик на красивом лице, раздраженно буркнула на весь зал.
- Русские! Чего с них взять? Импульсивная нация! Непредсказуемая и нелогичная…
Комфортабельные автобус «Неоплан», еле слышно шурша шинами, медленно переваливался через «лежачих полицейских», унося своих пассажиров в аэропорт.
Основная масса недавних постояльцев роскошного отеля, разбуженных рано утром «ни свет, ни заря», досматривала прерванные сны в удобных креслах, и лишь пожилая туристка из России со светлыми волосами и васильковыми глазами крепко сжимала руку своего моложавого спутника и, с трудом сдерживая набегающие слезы, тихо шептала.
- Прости, Илья, не смогла…! Спасибо тебе, спасибо за все!
А ее губы уже беззвучно добавляли.
- Боже! Спасибо тебе, Боже! Спасибо!