Судьба предателя, угнавшего новейший МиГ-25 в Японию
Сегодня в воздушном пространстве США летают около пятидесяти истребителей российского производства — от устаревших МИГ-15 и до современных МИГ-29. Большая их часть приобретена на открытом рынке после распада Советского Союза и расторжения Варшавского Договора. В советское время у американцев не было шансов приобрести наши боевые машины, хотя Штаты ради этого были готовы на все.
6 сентября 1976 года произошло ЧП: во время учебного полета на одном из дальневосточных аэродромов в Приморье, старший лейтенант Виктор Беленко поднялся в воздух на суперсовременном МИГ-25, и не вернулся на базу.
МИГ-25 был не простым самолетом, а настоящей гордостью советских инженеров. Высотный истребитель-перехватчик по натовской классификации носил название «Летучая лисица». На Западе этому самолету приписывались уникальные характеристики, но проверить их возможности не было: Советский Союз умел хранить свои секреты.
В побег Беленко долго не верили: надеялись, что произошла поломка, техническая ошибка или самолет попал в зону плохой видимости и мог сбиться с курса. Поиски пилота были прерваны звонком из МИД Японии. Советским военачальникам сообщили, что Беленко приземлился в аэропорту Хакодате на острове Хоккайдо, и попросил политического убежища в США.
Но что же произошло в действительности?
Юность и служба в Вооруженных Силах
Родился Виктор Беленко в Нальчике, 15 февраля 1947 года, в рабочей семье. В 1965 окончил среднюю школу с серебряной медалью. В 1967 году поступил в Армавирское высшее военное авиационное училище лётчиков, которое окончил в 1971 году. Был направлен на службу лётчиком-инструктором в Ставропольское высшее военное авиационное училище лётчиков и штурманов.
В служебных характеристиках и аттестациях на всём протяжении службы в армии характеризовался положительно. Член КПСС. Избирался членом комсомольского и партийного бюро. В 1975 году переведён на Дальний Восток (по его желанию) и получил назначение в 530-й истребительный авиационный полк 11-й отдельной армии ПВО (Чугуевский район Приморского края) на должность старшего лётчика. Летал на истребителе-перехватчике МиГ-25П.
Побег
6 сентября 1976 года в 6:45 Беленко вылетел с аэродрома Соколовка (возле села Соколовка, рядом с райцентром Чугуевка) для выполнения полётного упражнения. В 7:40 истребитель перелетел советско-японскую границу. В 9:15 японское радио передало, что самолёт МиГ-25П (бортовой номер «31»), пилотируемый советским лётчиком Беленко, совершил посадку в аэропорту Хакодате (остров Хоккайдо). Впоследствии японскими властями было сделано официальное уведомление, что Беленко попросил политического убежища. 9 сентября он был вывезен в США.
После отставания от ведущего пары Беленко снизился до высоты примерно 30 метров, что позволило ему избежать обнаружения как советскими, так и японскими радарами. Углубившись в воздушное пространство Японии, Беленко поднялся на высоту около 6000 м и был засечён японскими средствами ПВО. Связаться с Беленко японцам не удалось, поскольку рация МиГ-25 была настроена на другую частоту. На перехват неизвестного нарушителя были подняты истребители, однако, к моменту их появления Беленко вновь снизился и пропал с радаров. Беленко планировал совершить посадку на авиабазе Титосе, но из-за недостатка топлива был вынужден садиться на ближайшем аэродроме, которым оказался Хакодате. Из-за недостаточной длины ВПП Хакодате МиГ-25 выкатился за пределы полосы и приблизился к границе территории аэропорта. Выбравшись из кабины, Беленко произвёл два предупредительных выстрела из пистолета — автомобилисты на близлежащей автостраде фотографировали происходящее.
Реакция МИД СССР
28 сентября 1976 года в 12:05 по московскому времени ТАСС распространило пресс-релиз с текстом официальной реакции МИД СССР по поводу инцидента, где утверждалось, что, во-первых, В. И. Беленко совершил «вынужденную» посадку на аэродроме Хакодате, во-вторых, он был «вывезен» в США против своей воли, в-третьих, действия японской стороны в отношении как самолёта, так и пилота нельзя квалифицировать иначе как «недружественными» по отношению к СССР и «противоречащими нормам международного права». Двадцатью минутами позже вышел уточняющий материал ТАСС, в котором посадка Беленко в Хакодате описывалась как сделанная «при невыясненных обстоятельствах». Публикации в западной прессе о том, что перелёт Беленко был преднамеренным, а не вынужденным, назывались «кампанией пропаганды», а предположения на тему, что полёт Беленко, по всей вероятности, был побегом, названы «лживыми». Официальный представитель МИД СССР Л. В. Крылов заявил: «Всё это ложь, от начала и до конца».
Причины побега
Всестороннее изучение личности Беленко, его поведения на службе и в быту показало, что у него неоднократно складывались острые конфликтные ситуации с командованием. Так, в период службы в Ставропольском авиационном училище он выражал настойчивое желание уйти с инструкторской работы, и в связи с этим изыскивал различные возможности для перевода в боевой полк. Однако эти попытки успеха не имели, так как командование, как правило, лётчиков-инструкторов из училища в войска не отпускало.
По этой причине он стал проявлять недовольство и резко обострил отношения с командирами. В 1975 году обратился с рапортом к начальнику училища с просьбой уволить его из Советской Армии, мотивируя тем, что не желает служить с командирами, которые постоянно злоупотребляют спиртными напитками.
В 1975 году переведён на Дальний Восток. За первые полгода службы на новом месте Беленко зарекомендовал себя с положительной стороны, успешно прошёл курс переподготовки на новом для него типе самолёта МиГ-25П, был назначен исполняющим обязанности начальника штаба эскадрильи, избран заместителем секретаря партийного бюро эскадрильи. К служебным обязанностям относился добросовестно. Недовольства своим положением или неустроенностью не высказывал.
Примерно с июля 1976 года стали замечаться странности в его поведении. Он стал нервозным, взвинченным. Болезненно переживал задержку с присвоением очередного воинского звания капитан и назначением на обещанную при переводе должность начальника штаба эскадрильи.
6 сентября, несмотря на конфликтную ситуацию, он был включён в плановые полёты и прибыл на аэродром. По иронии судьбы, документы о присвоении ему звания «капитан» пришли именно в тот день, когда он угнал самолет в Японию.
Действия японских властей
Советское правительство потребовало немедленно вернуть самолет. Однако японские власти заявили, что МИГ-25 нарушил государственную границу Японии, поэтому возвращен будет только после досконального осмотра. Истребитель перевезли на американскую военную базу, где разобрали по винтику. Вся секретная информация оказалась в руках американцев.
СССР пригрозил Японии далеко идущими последствиями за несвоевременный возврат самолёта. Начались переговоры между советской делегацией во главе с Министром иностранных дел СССР А. А. Громыко и Министром иностранных дел Японии Дзэнтаро Косакой. Громыко потребовал незамедлительного возврата самолёта и пилота (который к тому времени уже находился в США), на что Косака ответил, что японская сторона готова к переговорам о возвращении самолёта, для этого он попросил Посла СССР в Японии Д. С. Полянского связаться с МИД Японии. 2 октября 1976 года в порту Хитачи состоялась передача МИГ-25 советской стороне. Самолет привезли в разобранном виде в тринадцати контейнерах, в которых к тому же не хватало деталей. За нанесенный ущерб, японцам вчинили иск в размере 7 миллионов рублей. Но это было слабым утешением: убытки Советского Союза составили по меньшей мере 2 миллиарда рублей. Возвращая самолёт в СССР, Япония выставила счёт в $40 тыс. за организацию непредусмотренной стоянки иностранного самолёта в японском аэропорту, оплату услуг охраны, технического обслуживания, транспортировки и другие расходы, включая ремонт повреждений аэродромной инфраструктуры, имевших место во время приземления самолёта. Счёт советской стороной оплачен не был.
Жизнь беглеца в США
9 сентября 1976 года, менее чем через трое суток после перелёта, Беленко был вывезен в США и получил разрешение на постоянное проживание в Америке, а вскоре получил и политическое убежище.
Разрешение на предоставление гражданства подписал лично президент Джимми Картер. 14 октября 1980 года, Закон № 96-62 «О предоставлении Виктору Ивановичу Беленко гражданства США» был принят Конгрессом США. Беленко работал инженером по аэрокосмической технике и консультировал ВВС США. Его военный билет и полётный журнал хранятся в музее ЦРУ в Вашингтоне.
С Беленко в первые месяцы его пребывания в США работали практически круглосуточно не только сотрудники ЦРУ, но также специалисты по вопросам советской авиации из Разведывательного Управления МО и РУ ВВС США, а также профессиональные доктора и психоаналитики (с целью установления его физического и психологического состояния, так как американские власти не сразу поверили в столь крупную удачу).
Попутно с этим он начал изучать английский язык по программе учащихся колледжей, и быстро достиг успехов на этом поприще. Это было необходимо для того, чтобы работавшие с ними сотрудники спецслужб могли обходиться без переводчиков.
Как охарактеризовал его один из офицеров разведки, который с ним работал, кроме предоставления американцам передового советского истребителя с массой секретного оборудования на борту, он сам по себе был «золотой жилой» технической, тактической и оперативной информации о советской авиации. Помимо перечисленного, разведслужбы занялись уточнением картографической информации и топографических данных дальневосточных пунктов базирования советской авиации, организации службы, ежедневных мероприятий боевой учёбы и проверки боевой готовности, почасовой и поминутный график несения службы советскими лётчиками и т. д.
Беленко большую часть времени проводил в Вашингтоне, где работал по совместительству на нескольких высокооплачиваемых должностях: консультантом федеральных правительственных структур по вопросам советской авиации и консультантом авиастроительных компаний военной промышленности, которым он помогал совершенствовать вооружение и бортовую аппаратуру американских военных самолётов для борьбы против советской авиации, снимался в рекламе для различных американских компаний, был приглашён читать лекции в американских военных учебных заведениях, нередко приглашался в качестве эксперта для телевидения и печатных средств массовой информации по различным вопросам.
В 2000 году Беленко дал интервью американскому корреспонденту на авиашоу в шт. Висконсин, США, в котором, в частности, сказал: «Я встретился (в США) с космонавтом Игорем Волком. Он говорит: «Ты же вроде бы умер!», — я ответил: «Не так быстро». КГБ распространил слухи о моем убийстве, чтобы отбить охоту у других.
На основе рукописи, написанной Беленко вскоре после натурализации в США, на английском и русском языках в нескольких нью-йоркских книжных издательствах, — «Макгроу-Хилл» (на английском), «Ридерз дайджест пресс» (на английском) и через несколько лет в «Эффект паблишинг» (на русском), — вышла книга «Пилот МиГа», где описываются причины, побудившие его к перелёту за рубеж, а также подробности инцидента, описываемые с его точки зрения. В СССР книга в русскоязычном варианте была доступна только в спецхране для лиц, имеющих соответствующий допуск.
Виктор Беленко на обложке книги «Пилот МиГа»
Стратегические и внешнеэкономические последствия угона самолета
По итогам анализа самолёта, американские технические специалисты пришли к заключению, что МиГ-25 не годится для перехвата высотных разведчиков SR-71, в первую очередь уступая ему по целому ряду лётно-технических характеристик, а скоростные параметры самолёта были в большей степени пропагандистским штампом для повышения его экспортной привлекательности как «второго самого быстрого самолёта на планете».
Кроме того, американцам удалось ознакомиться с системой управления вооружением самолёта и получить достоверные технические данные о его реальных боевых возможностях, что было ценным приобретением в плане доводки собственных военных летательных аппаратов до уровня, позволяющего эффективно противостоять МиГам или даже превосходить их в том или ином аспекте. В плане баланса сил и их диспозиции, побег Беленко повлиял на перераспределение авиапарка истребителей-перехватчиков в рамках вооружённых сил стран Советского блока, — в то время как для нужд ВВС и истребительной авиации ПВО СССР интенсифицировалась разработка новых перехватчиков, МиГ-25 было решено спешно экспортировать в соцстраны и страны социалистической ориентации, пока он не устарел окончательно. Косвенно, побег Беленко повлиял на ход работ (в сторону интенсификации) и ускорил принятие на вооружение МиГ-31. Союзу пришлось менять всю техническую составляющую передового базирования всех ВВС СССР.
Советское руководство пыталось осуществить нажим на Японию, угрожая в случае невозврата пилота вместе с самолётом прервать в одностороннем порядке выполнение им договорных обязательств по двусторонним внешнеторговым соглашениям, в частности, закрыть доступ для японских инвестиций в советскую экономику и народно-хозяйственный комплекс, прекратить японское участие в строительстве предприятий советской деревообрабатывающей, целлюлозно-бумажной промышленности, обмене технологиями ядерной энергетики и др. Это сразу отразилось на инвестиционном климате. В долгосрочном плане экономические последствия возникшей напряжённости (и убытки СССР из-за позиции занятой советским руководством) ещё длительное время давали о себе знать в советско-японской торговле.
Для деятелей советского искусства и эстрады побег Беленко надолго закрыл дорогу в Японию. У советских музыкальных коллективов сорвались гастроли в Японии, даже у тех из них, которые уже получили советские выездные и японские въездные визы, гастроли были отменены без разъяснения причин органами управления советской эстрады.
Заключение
Виктора Беленко за измену Родине заочно приговорили к высшей мере наказания. Вероятно, из-за этого он даже не искал контактов с родными.
В Советском Союзе у него остались мать, жена и маленький сын. Но и после распада СССР Беленко так и не вышел на связь со своими близкими. Жена долгое время жила на Дальнем Востоке, потом переехала в Армавир.