«Страх касты привилегированных выскочек за свой завтрашний день»...
10 лет назад...
Продолжение. Начало здесь
21 апреля 2010 года (среда)
В бане сегодня должен был быть санитарный день. Как и планировал, тэны включать не стал. Так что горячей воды не было. Рассчитывал, что баня хоть чуть-чуть, но просохнет. Но куда там! Отсутствие горячей воды мужиков не остановило. После пыльных работ заскочили, ополоснулись, никаких претензий. А вот женщинам пришлось объяснять, что бане тоже нужен санитарный день. Иначе она прогниет и рухнет. И произойдет это намного быстрее, чем кажется. Что нельзя каждый день устраивать в бане постирушки, практически не закрывая кранов. Вроде бы убедил.
***
В библиотеке – новый библиотекарь. Похоже, что с возможностью посидеть в библиотеке, почитать, пописать придётся распрощаться.
Библиотекарь – из новеньких, 21-летняя Лилия Ф.. Получила два месяца и 1 один день лишения свободы за 17-тысячный кредит, оформленный на свой паспорт но подруге, которая выплачивать кредит не стала. Подругу Лиля не «сдала», кредит в итоге заплатила сама, но поздно, уже после возбуждения уголовного дела. Суд снисходительно приговорил ее к «символическому» наказанию по статье 159 УК («Мошенничество»).
Весь день в библиотеке было столпотворение. К новым лицам всегда повышенное внимание. Особенно к тем, кто приехал своим ходом, а значит, привез домашних разносолов, и имея при себе деньги.
Лилия приехала в колонию «самоконвоем» - муж привез. Меньше чем за сутки, проведенные в колонии, девушка раздала «в долг» полтора блока сигарет и около тысячи рублей. Что вернут хотя бы половину, сильно сомневаюсь.
22 апреля 2010 года (четверг)
Самый ожидаемый день в колонии – четверг. Это для нашей секции. Потому что именно в четверг – официально, по графику наша секция получает право воспользоваться таксофоном. Конечно, статьи 92 и 129 УИК РФ предоставляют арестантам, обитающим в колониях-поселениях, право на неограниченное количество телефонных звонков и при экстренной необходимости звоню не только в четверг. Но эти «внеграфиковые» звонки даются слишком нелегко. А вот в четверг звоним без шума и нервотрёпки.
Выглядит это так. В 16.00 человек семь-восемь (иногда больше, иногда меньше) направляются из «жилой зоны» к штабу, где стоит таксофон. И начинают звонить. Рядом стоит сотрудник, который слушает, как бы кто чего лишнего не наговорил. Тут же стоят другие осужденные, которые тоже невольно слушают твой разговор.
***
Перешли на летнюю форму одежды. Мужики на построениях стоят в черных робах, в черных кепках. Можно подумать, что не зэки, а зондер-команда из хроники времен Великой Отечественной. А женщины – в белых косыночках. Как «сироты казанские».
23 апреля 2010 года (пятница)
Приезжали ребята из Гильдии предпринимателей. Поговорили. О прошлом, о настоящем, о будущем.
***
Начался банный день женщин. Повели в баню и Ольгу С. Женщина выглядит лет на 65-70, хотя ей всего 52 года. У неё ампутированы ступни ног. В колонию попала по части 2 статьи 158 УК РФ. Украла шесть кур. Вместе с подельником, который перекидывал туши бройлеров через забор птицефабрики. А Ольга подбирала. Двух кур подельники съели сами. Трёх – продали. На продаже четвертого «погорели». И подельник, и Ольга получили по одному году лишения свободы. Подельник – общего режима, Ольга – колонии- поселения. Ольга довольна жизнью. Здесь её и кормят, и поят, и в баню водят. Никаких забот! Огорчается, что срок у неё слишком маленький, пройдет быстро и снова придется думать о хлебе насущном.
24 апреля 2010 года (суббота)
Подготовил надзорную жалобу Светлане А., которая получила 3,5 голода колонии-поселения по двум «кровавым» преступлениям. Вначале суд сурово покарал девушку двумя годами лишения свободы за украденную у матери манты-варку, стоимостью четыре тысячи рублей. Суд постановил считать наказание условным.
Милость суда не образумила девушку. Вскоре она умыкнула СВЧ-печ, стоимостью пять тысяч рублей. Снова у матери. За это преступление суд снова определил ей наказание в виде двух лет лишения свободы. Методом частичного сложения наказаний окончательное наказание ей определили в виде 3,5 лет колонии–поселения. А года три-четыре назад вряд ли кто мог подумать, что девушка станет матерой преступницей.
В 18 лет Светлана вышла замуж. В 19 родила сына, в 20 – еще двух сыновей–двойняшек. В 21 – мужа посадили. В том же 2007 году умер её отец. Света с горя запила. И допилась до лишения родительских прав и колонии-поселения.
26 апреля 2010 года (понедельник)
Ровно пять месяцев прошло с того дня, как завершилось оглашение приговора и меня назвали преступником. Пять месяцев! 152 дня! Именно столько я не хозяин своему телу, не хозяин своим планам. У меня осталась лишь свобода мыслить. И свобода любить тех, кого люблю. Свобода скучать по тем, по кому скучаю. Свобода считать негодяями негодяев, дураками – дураков, казнокрадами – казнокрадов… Этого у меня никто не отнимет. Одного боюсь – привыкания. Даже не того, что я привыкну к своей участи. Не привыкну. Боюсь, что сын привыкнет к жизни без отца, а жена к жизни без мужа.
27 апреля 2010 года (вторник)
Приезжали друзья. Привезли прессу. Погрузился в море информации. По газетам истосковались и другие арестанты, вся секция превратилось в избу-читальню.
***
Ребят, живших в частном секторе, вернули в барак. «Частники» очень надеются, что это временная мера, связанная с «усилением бдительности» на период майских праздников.
***
Таня С. – угонщица машины офицера УФСБ, оказывается, сидит в ШИЗО. Сегодня её водили в баню. В наручниках. Это при том, что завтра у неё «звонок» - день освобождения. В связи с отбытием срока наказания. И домой девушка уедет прямо из ШИЗО. На блатной фене - «из под крыши», как матерая арестантка.
***
Начальник отряда на вечерней проверке объявил, что амнистии не будет. Из женской половины строя раздались возгласы разочарования:
- Как не будет?
- «Хозяин» обещал, что из Дигитлей «уйдут» до 130 человек…
- Депутаты – пидоры, убили надежду…
Спрашивается, зачем надо было обнадеживать людей призрачными надеждами?
***
В женской половине поймали «крысу». Арестантка подворовывала косметику, еду и прочую «мелочевку» у своих товарищей по несчастью.
Колонистки настроены решительно, намерены обрить воровку налысо.
28 апреля 2010 года (среда).
Девять человек поехали в Мамадышский райсуд на рассмотрение своих ходатайств об условно-досрочном освобождении.
Повезли в суд и Малика. В отношении него администрация ФБУ КП-17 внесла очередное представление об изменении режима отбывания наказания с колонии-поселения на колонию общего режима.
Накануне вечером подготовили с Маликом пяток ходатайств для судебного рассмотрения. Об отложении дела, об ознакомлении с материалом дела, о вызове свидетелей, о том, чтобы я представлял его интересы в суде.
Приготовили (на всякий случай) и кассационную жалобу на постановление суда (которого еще нет). В любом случае, не думаю, что Малик успеет доехать до колонии общего режима. Дело в том, что 19 июня у него заканчивается срок и при самом неблагоприятном раскладе освободится он из следственного изолятора, куда его должны будут этапировать в случае удовлетворения представления администрации о смене режима.
***
Логику Мамадышского районо суда по удовлетворению или отказу в удовлетворении ходатайств об условно-досрочном освобождении понять совершенно невозможно. Всё слишком субъективно. Сегодня у судьи, похоже, было хорошее настроение, и он практически все ходатайства удовлетворил. А вот если бы с утра жена наорала, ребенок подпортил настроение и судья облачился в мантию в прискверном расположении духа, мог бы всем отказать. И управы на такого судью практически нет. Потому что он принимает решения, в том числе и, прежде всего на основании «своих внутренних убеждений». Сегодня его убеждения благоволили осужденным, и почти все, писавшие ходатайства об УДО, поехали домой.
А суд над Маликом не состоялся. «Выстрелило» одно из наших ходатайств и процесс перенесли на 5 мая.
***
Чем больше читаю казанские газеты, тем больше хочется воскликнуть, что в Татарстане царит «страх касты привилегированных выскочек за свой завтрашний день». Вообще-то это не мои слова. Это давным-давно сказал Лев Троцкий о политике Сталина. Но как точно подходят эти слова для оценки сегодняшней ситуации в Татарстане.
Шаймиев, может, и хотел бы совсем уйти на отдых, но, похоже, что семья не позволяет ему расслабиться. Вынуждает держаться за власть. Придумали должность, ради введения которой опять пришлось перекраивать конституцию республики. Этак скоро девочек с Южной трассы будут звать «конституциями». Как в Турции всех прошмандовок зовут Наташами.
Кто мешал Минтимеру Шариповичу, если он действительно хочет помогать Татарстану и новому президенту, возглавить, к примеру, общественную палату? И не пришлось перелицовывать конституцию и выглядеть смешным и назойливым.
Нового президента Рустама Минниханова жалко. Обложили, смотрю, его со всех сторон, опутали по рукам и ногам.
***
Призыв Светланы Бахминой, опубликованный в «Новой газете» позабавил. Ладно бы, если слова об амнистии или сокращении на год сроков заключения осужденным женщинам прозвучали из уст депутата-демагога или домохозяйки. Но ведь Бахмина – юрист! И не может не понимать, что мера эта ничего не даст. Да, в судьбу конкретных женщин, конечно, привнесутся радужные краски, но глобально ничего не изменится. Потому что система ФСИН – это бочка, заполненная до краев. Если сегодня «отлить» из этой бочки, завтра «краны» быстро наполнят её вновь. Силовики да суды поработают интенсивненько и наполнят «бочку». Не амнистию надо проводить, а комплексно менять систему. И отменять «палочную систему» работы милиции, которая, несмотря на отмену печально известного приказа №650, продолжает действовать. И в судах надо что-то делать с «особым порядком» рассмотрения дел, когда судья, прокурор и дежурный адвокат фактически превратились в печально знаменитые «тройки». А в самом ФСИНе реформу можно провести в последнюю очередь.
Без этих комплексных мер проведение массовых амнистий – дело не только бесполезное, но, по большому счету, вредное. Потому что многие и многие освобожденные по амнистии, очень и очень быстро снова окажутся в местах не столь отдаленных.
Изложил свои мысли в виде газетной статьи. Надо бы как-то переправить свои записи на волю (эти мысли были опубликованы в "Новой газете" 26 мая).
29 апреля 2010 года (четверг)
В секции с утра до ночи орет блатной шансон. Как осточертели эти песни про «лагеря» да про «зека»… Как ЭТО вообще можно слушать? А ведь слушают. И с удовольствием слушают.
***
Из «десятки» (колони общего режима, что в Менделеевске) в Дигитли этаипровали арестанта. Ему смягчили условия отбывания наказания. За хорошее поведение. Посидел день в карантине - «подняли» в «жилую зону».
Вздыхает:
- Лучше бы я остался в «десятке». Там проще…
Объяснил. Дальше колючки и вышек никуда не сунешься. А здесь ни вышек, ни колючки вроде бы и нет, но они как бы есть. В головах осужденных. И они должны сами себя охранять, не выпускать за периметр «жилой зоны» размером с футбольное поле.
30 апреля 2010 года (пятница)
Прокуратура Кировского района Казани прислала отписку на моё заявление о незаконных выговорах, полученных мною в ФБУ ИЗ -16/2 и о которых я знать не знал. Придется снова обращаться в суд. Времени у меня для этого много…
***
В секции был шмон. Видимо, предпраздничный. Первый за все время моего пребывания в Дигитли. Когда начался шмон, зашел в секцию:
- Хотел бы поприсутствовать…
- Выйдите, Муртазин…
- А где гарантия, что вы не подсунете запрещенку?
- Выйдите…
- Хорошо, но имейте в виду, что вы превышаете должностные полномочия, нарушая порядок проведения обысков.
С этими словами вышел из спальной секции. А через пару минут секцию покинули и «шмонялы».
***
17.30 Вечерняя проверка. Четверо опоздали (с работы возвращались без сопровождения, вот и подзадержались).
Оперативный дежурный встретил шутками-прибаутками:
- Если еще раз подобное повториться, то я … (переходит на татарский и произносит два слова, смысл которых – «вступлю в сексуальный контакт через задний проход»).
И все молчат, будто так и должно быть. Воистину, перефразировав известный афоризм про власть можно говорить, что каждый осужденный заслуживает такого к себе отношения, какого он заслуживает.
После ужина подошел к оперативному дежурному:
- Не стал говорить перед строем, всё-таки и сам офицер, хоть и в запасе. Но напрасно вы сегодня на проверке устроили балаган…
- Довели…
- Мало ли кто и кого доводит. Но ведь не только осужденные обязаны вежливо обращаться к сотрудникам колонии, но и сотрудники обязаны быть вежливыми. Вы же пример образцового поведения. Если бы вы что-то подобное сказали в мой адрес, это тут же срикошетило бы по вам. Я бы не отмолчался….
Договорить не удалось. К оперативному дежурному подошли люди, пришлось свернуть разговор.
Продолжение. Начало здесь
21 апреля 2010 года (среда)
В бане сегодня должен был быть санитарный день. Как и планировал, тэны включать не стал. Так что горячей воды не было. Рассчитывал, что баня хоть чуть-чуть, но просохнет. Но куда там! Отсутствие горячей воды мужиков не остановило. После пыльных работ заскочили, ополоснулись, никаких претензий. А вот женщинам пришлось объяснять, что бане тоже нужен санитарный день. Иначе она прогниет и рухнет. И произойдет это намного быстрее, чем кажется. Что нельзя каждый день устраивать в бане постирушки, практически не закрывая кранов. Вроде бы убедил.
***
В библиотеке – новый библиотекарь. Похоже, что с возможностью посидеть в библиотеке, почитать, пописать придётся распрощаться.
Библиотекарь – из новеньких, 21-летняя Лилия Ф.. Получила два месяца и 1 один день лишения свободы за 17-тысячный кредит, оформленный на свой паспорт но подруге, которая выплачивать кредит не стала. Подругу Лиля не «сдала», кредит в итоге заплатила сама, но поздно, уже после возбуждения уголовного дела. Суд снисходительно приговорил ее к «символическому» наказанию по статье 159 УК («Мошенничество»).
Весь день в библиотеке было столпотворение. К новым лицам всегда повышенное внимание. Особенно к тем, кто приехал своим ходом, а значит, привез домашних разносолов, и имея при себе деньги.
Лилия приехала в колонию «самоконвоем» - муж привез. Меньше чем за сутки, проведенные в колонии, девушка раздала «в долг» полтора блока сигарет и около тысячи рублей. Что вернут хотя бы половину, сильно сомневаюсь.
22 апреля 2010 года (четверг)
Самый ожидаемый день в колонии – четверг. Это для нашей секции. Потому что именно в четверг – официально, по графику наша секция получает право воспользоваться таксофоном. Конечно, статьи 92 и 129 УИК РФ предоставляют арестантам, обитающим в колониях-поселениях, право на неограниченное количество телефонных звонков и при экстренной необходимости звоню не только в четверг. Но эти «внеграфиковые» звонки даются слишком нелегко. А вот в четверг звоним без шума и нервотрёпки.
Выглядит это так. В 16.00 человек семь-восемь (иногда больше, иногда меньше) направляются из «жилой зоны» к штабу, где стоит таксофон. И начинают звонить. Рядом стоит сотрудник, который слушает, как бы кто чего лишнего не наговорил. Тут же стоят другие осужденные, которые тоже невольно слушают твой разговор.
***
Перешли на летнюю форму одежды. Мужики на построениях стоят в черных робах, в черных кепках. Можно подумать, что не зэки, а зондер-команда из хроники времен Великой Отечественной. А женщины – в белых косыночках. Как «сироты казанские».
23 апреля 2010 года (пятница)
Приезжали ребята из Гильдии предпринимателей. Поговорили. О прошлом, о настоящем, о будущем.
***
Начался банный день женщин. Повели в баню и Ольгу С. Женщина выглядит лет на 65-70, хотя ей всего 52 года. У неё ампутированы ступни ног. В колонию попала по части 2 статьи 158 УК РФ. Украла шесть кур. Вместе с подельником, который перекидывал туши бройлеров через забор птицефабрики. А Ольга подбирала. Двух кур подельники съели сами. Трёх – продали. На продаже четвертого «погорели». И подельник, и Ольга получили по одному году лишения свободы. Подельник – общего режима, Ольга – колонии- поселения. Ольга довольна жизнью. Здесь её и кормят, и поят, и в баню водят. Никаких забот! Огорчается, что срок у неё слишком маленький, пройдет быстро и снова придется думать о хлебе насущном.
24 апреля 2010 года (суббота)
Подготовил надзорную жалобу Светлане А., которая получила 3,5 голода колонии-поселения по двум «кровавым» преступлениям. Вначале суд сурово покарал девушку двумя годами лишения свободы за украденную у матери манты-варку, стоимостью четыре тысячи рублей. Суд постановил считать наказание условным.
Милость суда не образумила девушку. Вскоре она умыкнула СВЧ-печ, стоимостью пять тысяч рублей. Снова у матери. За это преступление суд снова определил ей наказание в виде двух лет лишения свободы. Методом частичного сложения наказаний окончательное наказание ей определили в виде 3,5 лет колонии–поселения. А года три-четыре назад вряд ли кто мог подумать, что девушка станет матерой преступницей.
В 18 лет Светлана вышла замуж. В 19 родила сына, в 20 – еще двух сыновей–двойняшек. В 21 – мужа посадили. В том же 2007 году умер её отец. Света с горя запила. И допилась до лишения родительских прав и колонии-поселения.
26 апреля 2010 года (понедельник)
Ровно пять месяцев прошло с того дня, как завершилось оглашение приговора и меня назвали преступником. Пять месяцев! 152 дня! Именно столько я не хозяин своему телу, не хозяин своим планам. У меня осталась лишь свобода мыслить. И свобода любить тех, кого люблю. Свобода скучать по тем, по кому скучаю. Свобода считать негодяями негодяев, дураками – дураков, казнокрадами – казнокрадов… Этого у меня никто не отнимет. Одного боюсь – привыкания. Даже не того, что я привыкну к своей участи. Не привыкну. Боюсь, что сын привыкнет к жизни без отца, а жена к жизни без мужа.
27 апреля 2010 года (вторник)
Приезжали друзья. Привезли прессу. Погрузился в море информации. По газетам истосковались и другие арестанты, вся секция превратилось в избу-читальню.
***
Ребят, живших в частном секторе, вернули в барак. «Частники» очень надеются, что это временная мера, связанная с «усилением бдительности» на период майских праздников.
***
Таня С. – угонщица машины офицера УФСБ, оказывается, сидит в ШИЗО. Сегодня её водили в баню. В наручниках. Это при том, что завтра у неё «звонок» - день освобождения. В связи с отбытием срока наказания. И домой девушка уедет прямо из ШИЗО. На блатной фене - «из под крыши», как матерая арестантка.
***
Начальник отряда на вечерней проверке объявил, что амнистии не будет. Из женской половины строя раздались возгласы разочарования:
- Как не будет?
- «Хозяин» обещал, что из Дигитлей «уйдут» до 130 человек…
- Депутаты – пидоры, убили надежду…
Спрашивается, зачем надо было обнадеживать людей призрачными надеждами?
***
В женской половине поймали «крысу». Арестантка подворовывала косметику, еду и прочую «мелочевку» у своих товарищей по несчастью.
Колонистки настроены решительно, намерены обрить воровку налысо.
28 апреля 2010 года (среда).
Девять человек поехали в Мамадышский райсуд на рассмотрение своих ходатайств об условно-досрочном освобождении.
Повезли в суд и Малика. В отношении него администрация ФБУ КП-17 внесла очередное представление об изменении режима отбывания наказания с колонии-поселения на колонию общего режима.
Накануне вечером подготовили с Маликом пяток ходатайств для судебного рассмотрения. Об отложении дела, об ознакомлении с материалом дела, о вызове свидетелей, о том, чтобы я представлял его интересы в суде.
Приготовили (на всякий случай) и кассационную жалобу на постановление суда (которого еще нет). В любом случае, не думаю, что Малик успеет доехать до колонии общего режима. Дело в том, что 19 июня у него заканчивается срок и при самом неблагоприятном раскладе освободится он из следственного изолятора, куда его должны будут этапировать в случае удовлетворения представления администрации о смене режима.
***
Логику Мамадышского районо суда по удовлетворению или отказу в удовлетворении ходатайств об условно-досрочном освобождении понять совершенно невозможно. Всё слишком субъективно. Сегодня у судьи, похоже, было хорошее настроение, и он практически все ходатайства удовлетворил. А вот если бы с утра жена наорала, ребенок подпортил настроение и судья облачился в мантию в прискверном расположении духа, мог бы всем отказать. И управы на такого судью практически нет. Потому что он принимает решения, в том числе и, прежде всего на основании «своих внутренних убеждений». Сегодня его убеждения благоволили осужденным, и почти все, писавшие ходатайства об УДО, поехали домой.
А суд над Маликом не состоялся. «Выстрелило» одно из наших ходатайств и процесс перенесли на 5 мая.
***
Чем больше читаю казанские газеты, тем больше хочется воскликнуть, что в Татарстане царит «страх касты привилегированных выскочек за свой завтрашний день». Вообще-то это не мои слова. Это давным-давно сказал Лев Троцкий о политике Сталина. Но как точно подходят эти слова для оценки сегодняшней ситуации в Татарстане.
Шаймиев, может, и хотел бы совсем уйти на отдых, но, похоже, что семья не позволяет ему расслабиться. Вынуждает держаться за власть. Придумали должность, ради введения которой опять пришлось перекраивать конституцию республики. Этак скоро девочек с Южной трассы будут звать «конституциями». Как в Турции всех прошмандовок зовут Наташами.
Кто мешал Минтимеру Шариповичу, если он действительно хочет помогать Татарстану и новому президенту, возглавить, к примеру, общественную палату? И не пришлось перелицовывать конституцию и выглядеть смешным и назойливым.
Нового президента Рустама Минниханова жалко. Обложили, смотрю, его со всех сторон, опутали по рукам и ногам.
***
Призыв Светланы Бахминой, опубликованный в «Новой газете» позабавил. Ладно бы, если слова об амнистии или сокращении на год сроков заключения осужденным женщинам прозвучали из уст депутата-демагога или домохозяйки. Но ведь Бахмина – юрист! И не может не понимать, что мера эта ничего не даст. Да, в судьбу конкретных женщин, конечно, привнесутся радужные краски, но глобально ничего не изменится. Потому что система ФСИН – это бочка, заполненная до краев. Если сегодня «отлить» из этой бочки, завтра «краны» быстро наполнят её вновь. Силовики да суды поработают интенсивненько и наполнят «бочку». Не амнистию надо проводить, а комплексно менять систему. И отменять «палочную систему» работы милиции, которая, несмотря на отмену печально известного приказа №650, продолжает действовать. И в судах надо что-то делать с «особым порядком» рассмотрения дел, когда судья, прокурор и дежурный адвокат фактически превратились в печально знаменитые «тройки». А в самом ФСИНе реформу можно провести в последнюю очередь.
Без этих комплексных мер проведение массовых амнистий – дело не только бесполезное, но, по большому счету, вредное. Потому что многие и многие освобожденные по амнистии, очень и очень быстро снова окажутся в местах не столь отдаленных.
Изложил свои мысли в виде газетной статьи. Надо бы как-то переправить свои записи на волю (эти мысли были опубликованы в "Новой газете" 26 мая).
29 апреля 2010 года (четверг)
В секции с утра до ночи орет блатной шансон. Как осточертели эти песни про «лагеря» да про «зека»… Как ЭТО вообще можно слушать? А ведь слушают. И с удовольствием слушают.
***
Из «десятки» (колони общего режима, что в Менделеевске) в Дигитли этаипровали арестанта. Ему смягчили условия отбывания наказания. За хорошее поведение. Посидел день в карантине - «подняли» в «жилую зону».
Вздыхает:
- Лучше бы я остался в «десятке». Там проще…
Объяснил. Дальше колючки и вышек никуда не сунешься. А здесь ни вышек, ни колючки вроде бы и нет, но они как бы есть. В головах осужденных. И они должны сами себя охранять, не выпускать за периметр «жилой зоны» размером с футбольное поле.
30 апреля 2010 года (пятница)
Прокуратура Кировского района Казани прислала отписку на моё заявление о незаконных выговорах, полученных мною в ФБУ ИЗ -16/2 и о которых я знать не знал. Придется снова обращаться в суд. Времени у меня для этого много…
***
В секции был шмон. Видимо, предпраздничный. Первый за все время моего пребывания в Дигитли. Когда начался шмон, зашел в секцию:
- Хотел бы поприсутствовать…
- Выйдите, Муртазин…
- А где гарантия, что вы не подсунете запрещенку?
- Выйдите…
- Хорошо, но имейте в виду, что вы превышаете должностные полномочия, нарушая порядок проведения обысков.
С этими словами вышел из спальной секции. А через пару минут секцию покинули и «шмонялы».
***
17.30 Вечерняя проверка. Четверо опоздали (с работы возвращались без сопровождения, вот и подзадержались).
Оперативный дежурный встретил шутками-прибаутками:
- Если еще раз подобное повториться, то я … (переходит на татарский и произносит два слова, смысл которых – «вступлю в сексуальный контакт через задний проход»).
И все молчат, будто так и должно быть. Воистину, перефразировав известный афоризм про власть можно говорить, что каждый осужденный заслуживает такого к себе отношения, какого он заслуживает.
После ужина подошел к оперативному дежурному:
- Не стал говорить перед строем, всё-таки и сам офицер, хоть и в запасе. Но напрасно вы сегодня на проверке устроили балаган…
- Довели…
- Мало ли кто и кого доводит. Но ведь не только осужденные обязаны вежливо обращаться к сотрудникам колонии, но и сотрудники обязаны быть вежливыми. Вы же пример образцового поведения. Если бы вы что-то подобное сказали в мой адрес, это тут же срикошетило бы по вам. Я бы не отмолчался….
Договорить не удалось. К оперативному дежурному подошли люди, пришлось свернуть разговор.