«Чики» добрались до ТВ: чему нас учит главное отечественное шоу 2020-го
На СТС 4 мая в 23:00 состоится всероссийская телепремьера самого громкого российского сериала прошлого года «Чики», который ранее был доступен только по подписке. Проект, созданный для онлайн-сервиса more.tv, собрал больше 22 миллионов интернет-просмотров, позитивные отзывы критиков и пять наград премии АПКиТ, в том числе за лучший сериал года. Однако феномен «Чик», надо думать, сложнее, чем карантинный застой, прекрасные актрисы в главных ролях и диалог с актуальной реальностью. Социально-критическое искусство – часто серьезное и грустное, а шутить, не обижая других и не принижая себя, мы только учимся. Театральный критик Ольга Тараканова считает, что можно учиться на сериале «Чики» – потому что зрители там смеются вместе с героинями, а не над ними.
Сериал «Чики» – зубастый и дико смешной. Чиками здесь – внезапно – называют четырех секс-работниц из поселка Прохладный в Кабардино-Балкарии – и почти все шутки в сериале построены по схожему принципу. Каждый раз это странный многослойный реклейминг (процесс, когда оскорбительное слово, которым обозначают некоторую группу, присваивается этой группой и наделяется новым положительным смыслом – прим.ред.), который не опишешь даже парадигматическим лозунгом маргинализованных движений We’re here, we’re queer («Мы шлюхи, живите с этим»).
«Чики» – утопия, феминистская и критическая. Странно говорить такое про сериал, где в каждом эпизоде драка, иногда и три, а главные героини перемещаются в основном из больницы в тюрьму, по пути заезжая на стрелку. Но все показано так развязно, оголтело и громко, как никогда в русскоязычном кино, – и реально несешься с ними на всех парах и кажется, что главное не стоять, а бунтовать, в общем – действовать. К «развязно» и «оголтело» нужно еще добавить – «агентно». Самое важное – как каскадом льется в «Чиках» агентность.
Первый уровень понятный: по сюжету Люда (Варвара Шмыкова), Марина (Алена Михайлова) и Света (Ирина Носова) во главе с Жанной (Ирина Горбачева), вернувшейся вдруг из Москвы, уходят от сутенера Валеры (Виталий Кищенко), чтобы открыть инновационный по местным меркам бизнес – фитнес-клуб. Ради этого они берут кредиты, рожают детей (материнский капитал), спят со скользковатыми мужчинами (то есть уже не за деньги и точно не за любовь, а за кредитные бумаги). Хорошо, когда в сюжете есть хоть одна женщина с таким навалом энергии, а в «Чиках» их четверо; плюс они как коллективный персонаж – в неразрывных объятиях, хоть и нон-стоп на повышенных тонах.
Второй уровень интереснее – это агентность актрис. Они в сериале не просто снялись, а можно сказать – его сняли. Вот как Варя Шмыкова описала историю производства: «Эдик, наш реж, ходил по всем продакшенам нашей великой страны, в некоторые даже несколько раз, но везде получал тотальный отказ. Очень долго просил взять нас, нашу историю». Эдуард Оганесян задумал «Чик» еще несколько лет назад, но писал сценарий в команде, уже зная основной каст (кроме Алены Михайловой) и советуясь с актрисами. Ирина Носова вообще стала соавторкой сценария. Повторюсь: «Чики» это феминистская утопия, в которой мужчина честно и хорошо работает на женскую историю, и интервью, кстати, выходят чаще с актрисами, чем с режиссером.
Но в «Чиках» есть утопический горизонт еще шире, чем феминистский. Он рождается в соотношении первого и второго уровней агентности – и касается того, с чего я начинала: с юмора.
Вообще в русскоязычном искусстве и развлекательной продукции, как мне видится, доминируют два типа юмора. Во-первых, это карикатура: преувеличенная артикуляция характерных черт, особенных «деталей», которые сразу запоминаются в персонаже, а еще выстраивают дистанцию между ним – и зрителями, между ним – и авторами. Персонаж здесь Другой, и именно то, что мы не такие, дает повод посмеяться. Во-вторых, это посмеивание над собой, или – более гордо – самоирония: мы неловкие ребята, но мы это про себя знаем. Самоиронией правда принято именно что гордиться, а еще навык смеяться над собой становится оправданием для высмеивания других: мы ведь и над собой тоже, ну? Такой смех тоже невозможен без дистанции, умения отдалиться от себя, увидеть себя со стороны и так сбросить пафос.
В «Чиках» есть элементы карикатуры и элементы самоиронии. Жанна карикатурно маскулинна и все время орет, Света карикатурно набожна, Люда карикатурно не догоняет и еще все время беспокоится за фигуру, Марина карикатурно обольстительна. Но это как будто мало что говорит о них на самом деле, как будто это не выразительная деталь, благодаря которой мы о персонаже все понимаем, а просто одна из многих других. Эта конструкция из карикатурных черт все время шатается, а в основе лежит дружба героинь и, главное, идентификация исполнительниц с персонажами – какой бы парадоксальной она ни была. Более того: Горбачева, Шмыкова, Михайлова и Носова не просто соотносят себя с Жанной, Людой, Мариной и Светой – они у них, кажется, учатся.
И это самый крутой способ, какой вообще можно помыслить, чтобы показать не только секс-работниц, а абсолютно любую маргинализованную группу. В последний год мы, в целом, привыкли критиковать в искусстве мужской взгляд, ну или хотя бы замечать его – но я сейчас говорю шире: о взгляде колониальном. Колонизаторы – будь то исторические завоеватели незападных территорий или многие современные художники – хотят объектов научить или просветить, просто сокрушаются невежеству или смеются над ними (карикатура). Еще есть автоколонизаторы: они причитают над собственным невежеством (самоирония). Правда, если честно, то все-таки не собственным, а вот тех, кто рядом, но победнее и поглупее, и тут в первую очередь речь об искусстве, которое видит реальность вокруг как «постсоветскую», отделенную этой травмой от цивилизованного мира.
Чему актрисы, и я с ними, учатся у героинь «Чик»? Все тому же: агентности, развязности, оголтелости. Говорить громко, ругаться смело. Носить вызывающую одежду, если хочется, просто потому что хочется, а не для того, чтобы кого-нибудь соблазнить. Всему, что вроде как не подобает делать женщине и вообще интеллигентному человеку. Но мы на самом деле все это тоже делаем – просто не на максималках, как Жанна, Люда, Света и Марина. Мой смех над «Чиками» часто счастливо сочетался с мыслью: «Ого, вау, так можно было?!», и затем: «Мы еще вам покажем!» То есть я смеюсь с ними, а не над ними.
Но еще есть мужские персонажи. Скользкий сутенер Валера нон-стоп шантажирует бывших работниц, его племянник Данила (Сергей Гилев) постоянно угрожает жене и детям, а потом насилует Жанну, полицейский Юра (Антон Лапенко) несильно, но все-таки бьет сестру, да и как полицейский – довольно беспомощен. Еще сериал начинается со сцены, где дальнобойщик напился в стельку, упал на руль, машину снесло в поля и девки (они себя так называют) в кузове чуть не погибли. Есть бывший Жанны, Костя (Стивен Томас Окснер), который не может связать двух слов и хочет покорить девятилетнего сына, от которого сбежал еще до рождения, самодельным картонным костюмом Железного человека. Сын, кстати, единственный приличный мужчина здесь – и оттого совсем захватывающе видеть, как органично он чувствует себя и в конвенционально мужской роли, например, на романтических прогулках с соседкой, и переодеваясь в мамины платья, чтобы пластично двигаться под музыку – его перфомансы напоминают танцы центральноазиатских бача-бази.
Над мужскими персонажами я вместе с героинями смеялась, хотя чаще ужасалась им. Но где-то в середине сериала карикатура сменилась артикуляцией запроса. Юра погнал Свету на грани выкидыша в районную больницу, а потом подарил цветы; у Светы с Людой обнаружились теплые, поддерживающие отцы. Марина сошлась с Костей, что было совсем уж похоже на сказку и на неловкую мысль «к мужчине просто нужно найти подход» («и не быть такой маскулинной и не кричать все время, как Жанна»). Но в целом – вот, женщины просят о мужчинах, которые умеют делать дела и выражать чувства. Нормально!
Наконец, третий важный элемент на грани с карикатурой – это сеттинг: российский Юг. От российского здесь все приметы: церковь в золоте, следователь в бане, бандиты в автосервисе, бесконечные обои в цветочек. От Юга: арбузы, быки, казаки, нацмены. «Нацмены» – слово из маленького, но ключевого эпизода. Костя, кудрявый и плоховато говорящий по-русски, приходит на рынок выбрать костюм в подарок сыну. Продавщица советует какой-то национальный – «нацменам скидка». «Вообще-то я грек». Умение видеть различия, детализировать все, что обычно показывают однородным, это и есть даже не протовиположность карикатуры, а защита от карикатурности. Ну и умение, как бы это ни звучало, видеть красоту: арбузы, степи и луга, танцы, да даже церковь – все это реально почему-то красиво, а не тошнотворно. И близко, а не далеко: на саундтреке раз за разом оригинальная дорожка резко сменяется какой-нибудь томной англоязычной музыкой, и это сближает миры или чувствительности, которые обычно принято разделять.
Меня немного смущает разве что мечта, к которой несутся героини. Она карикатурно американская: открыть бизнес, взять жизнь в свои руки. С одной стороны, это очень понятное желание, естественное в нашем капитализме – именно оно держит зрителей внутри сюжета. С другой, я радуюсь, когда в финале так ничего толком и не выходит: в сегодняшнем экономическом кризисе уже совершенно ясно, что успешное малое предпринимательство, которое требует безумных рисков и нервов, это вообще не тот утопический горизонт, к какому правда стоит идти. «Чики» заканчиваются одой дружбе или солидарности, одой «выбранной семье» (chosen family) – не родственникам, а людям, которые, как бы вы ни ссорились, будут всегда рядом, и это сильное утопическое заявление. Я мечтаю, чтобы в новом сезоне к этому все же локальному высказыванию добавилось и глобальное: чтобы «Чики» пошли бороться не за фитнес-клуб, а за безусловный базовый доход, например. Как бы безумно это ни звучало, но в этом сериале правда есть место для безумия в лучшем смысле. Лиха беда начало.
Сериал «Чики» на СТС с 4 мая в 23:00
Ссылки по теме
«Чики» переберутся на СТС
Фестиваль «Святая Анна» откроется мастер-классом создателя сериала «Чики» Эдуарда Оганесяна
«Медиатора», «Оптимистов» и «Чик» представят международным закупщикам на MIPTV
Happy End: Краткий курс счастливого вебкама
Трансляция Премии АПКиТ собрала более полумиллиона просмотров
«Чики» стали лучшим сериалом по версии Ассоциации продюсеров кино и телевидения
5 причин, чтобы смотреть: Тенденции новых российских сериалов
Фильмы «Глубже!», «Дорогие товарищи!», «Конференция» и «Пугало» номинированы на «Белого слона»
Happy End наступит 1 апреля
«Игру на выживание», «Северный ветер» и «Огонь» представят на Европейском кинорынке EFM 2021
«Стража»: Что же будет с гномами и с нами?
«Перевал Дятлова», «Чики» и «Триггер» лидируют по числу номинаций на премию АПКиТ
Телевизор должен умереть: Александр Гудков, Ирина Горбачёва и Рина Гришина
«Чики» и «257 причин, чтобы жить» признали лучшими интернет-сериалами
Трансляцию Третьей премии в области веб-индустрии проведут ВКонтакте и Тик-Ток
«Я шла в компании полицейских как настоящий преступник»: Алена Михайлова о злоключениях в Мексике
«Перевал Дятлова», «Чики» и «Псих» поборются за звание лучшего интернет-сериала
Глас народа: Лучшие российские сериалы 2020 года по мнению зрителей
Лучшие российские сериалы 2020 года. Выбор критиков
Критики назвали лучшие российские сериалы 2020 года
Сериал «Чики» – зубастый и дико смешной. Чиками здесь – внезапно – называют четырех секс-работниц из поселка Прохладный в Кабардино-Балкарии – и почти все шутки в сериале построены по схожему принципу. Каждый раз это странный многослойный реклейминг (процесс, когда оскорбительное слово, которым обозначают некоторую группу, присваивается этой группой и наделяется новым положительным смыслом – прим.ред.), который не опишешь даже парадигматическим лозунгом маргинализованных движений We’re here, we’re queer («Мы шлюхи, живите с этим»).
«Чики» – утопия, феминистская и критическая. Странно говорить такое про сериал, где в каждом эпизоде драка, иногда и три, а главные героини перемещаются в основном из больницы в тюрьму, по пути заезжая на стрелку. Но все показано так развязно, оголтело и громко, как никогда в русскоязычном кино, – и реально несешься с ними на всех парах и кажется, что главное не стоять, а бунтовать, в общем – действовать. К «развязно» и «оголтело» нужно еще добавить – «агентно». Самое важное – как каскадом льется в «Чиках» агентность.
Первый уровень понятный: по сюжету Люда (Варвара Шмыкова), Марина (Алена Михайлова) и Света (Ирина Носова) во главе с Жанной (Ирина Горбачева), вернувшейся вдруг из Москвы, уходят от сутенера Валеры (Виталий Кищенко), чтобы открыть инновационный по местным меркам бизнес – фитнес-клуб. Ради этого они берут кредиты, рожают детей (материнский капитал), спят со скользковатыми мужчинами (то есть уже не за деньги и точно не за любовь, а за кредитные бумаги). Хорошо, когда в сюжете есть хоть одна женщина с таким навалом энергии, а в «Чиках» их четверо; плюс они как коллективный персонаж – в неразрывных объятиях, хоть и нон-стоп на повышенных тонах.
Второй уровень интереснее – это агентность актрис. Они в сериале не просто снялись, а можно сказать – его сняли. Вот как Варя Шмыкова описала историю производства: «Эдик, наш реж, ходил по всем продакшенам нашей великой страны, в некоторые даже несколько раз, но везде получал тотальный отказ. Очень долго просил взять нас, нашу историю». Эдуард Оганесян задумал «Чик» еще несколько лет назад, но писал сценарий в команде, уже зная основной каст (кроме Алены Михайловой) и советуясь с актрисами. Ирина Носова вообще стала соавторкой сценария. Повторюсь: «Чики» это феминистская утопия, в которой мужчина честно и хорошо работает на женскую историю, и интервью, кстати, выходят чаще с актрисами, чем с режиссером.
Но в «Чиках» есть утопический горизонт еще шире, чем феминистский. Он рождается в соотношении первого и второго уровней агентности – и касается того, с чего я начинала: с юмора.
Вообще в русскоязычном искусстве и развлекательной продукции, как мне видится, доминируют два типа юмора. Во-первых, это карикатура: преувеличенная артикуляция характерных черт, особенных «деталей», которые сразу запоминаются в персонаже, а еще выстраивают дистанцию между ним – и зрителями, между ним – и авторами. Персонаж здесь Другой, и именно то, что мы не такие, дает повод посмеяться. Во-вторых, это посмеивание над собой, или – более гордо – самоирония: мы неловкие ребята, но мы это про себя знаем. Самоиронией правда принято именно что гордиться, а еще навык смеяться над собой становится оправданием для высмеивания других: мы ведь и над собой тоже, ну? Такой смех тоже невозможен без дистанции, умения отдалиться от себя, увидеть себя со стороны и так сбросить пафос.
В «Чиках» есть элементы карикатуры и элементы самоиронии. Жанна карикатурно маскулинна и все время орет, Света карикатурно набожна, Люда карикатурно не догоняет и еще все время беспокоится за фигуру, Марина карикатурно обольстительна. Но это как будто мало что говорит о них на самом деле, как будто это не выразительная деталь, благодаря которой мы о персонаже все понимаем, а просто одна из многих других. Эта конструкция из карикатурных черт все время шатается, а в основе лежит дружба героинь и, главное, идентификация исполнительниц с персонажами – какой бы парадоксальной она ни была. Более того: Горбачева, Шмыкова, Михайлова и Носова не просто соотносят себя с Жанной, Людой, Мариной и Светой – они у них, кажется, учатся.
И это самый крутой способ, какой вообще можно помыслить, чтобы показать не только секс-работниц, а абсолютно любую маргинализованную группу. В последний год мы, в целом, привыкли критиковать в искусстве мужской взгляд, ну или хотя бы замечать его – но я сейчас говорю шире: о взгляде колониальном. Колонизаторы – будь то исторические завоеватели незападных территорий или многие современные художники – хотят объектов научить или просветить, просто сокрушаются невежеству или смеются над ними (карикатура). Еще есть автоколонизаторы: они причитают над собственным невежеством (самоирония). Правда, если честно, то все-таки не собственным, а вот тех, кто рядом, но победнее и поглупее, и тут в первую очередь речь об искусстве, которое видит реальность вокруг как «постсоветскую», отделенную этой травмой от цивилизованного мира.
Чему актрисы, и я с ними, учатся у героинь «Чик»? Все тому же: агентности, развязности, оголтелости. Говорить громко, ругаться смело. Носить вызывающую одежду, если хочется, просто потому что хочется, а не для того, чтобы кого-нибудь соблазнить. Всему, что вроде как не подобает делать женщине и вообще интеллигентному человеку. Но мы на самом деле все это тоже делаем – просто не на максималках, как Жанна, Люда, Света и Марина. Мой смех над «Чиками» часто счастливо сочетался с мыслью: «Ого, вау, так можно было?!», и затем: «Мы еще вам покажем!» То есть я смеюсь с ними, а не над ними.
Но еще есть мужские персонажи. Скользкий сутенер Валера нон-стоп шантажирует бывших работниц, его племянник Данила (Сергей Гилев) постоянно угрожает жене и детям, а потом насилует Жанну, полицейский Юра (Антон Лапенко) несильно, но все-таки бьет сестру, да и как полицейский – довольно беспомощен. Еще сериал начинается со сцены, где дальнобойщик напился в стельку, упал на руль, машину снесло в поля и девки (они себя так называют) в кузове чуть не погибли. Есть бывший Жанны, Костя (Стивен Томас Окснер), который не может связать двух слов и хочет покорить девятилетнего сына, от которого сбежал еще до рождения, самодельным картонным костюмом Железного человека. Сын, кстати, единственный приличный мужчина здесь – и оттого совсем захватывающе видеть, как органично он чувствует себя и в конвенционально мужской роли, например, на романтических прогулках с соседкой, и переодеваясь в мамины платья, чтобы пластично двигаться под музыку – его перфомансы напоминают танцы центральноазиатских бача-бази.
Над мужскими персонажами я вместе с героинями смеялась, хотя чаще ужасалась им. Но где-то в середине сериала карикатура сменилась артикуляцией запроса. Юра погнал Свету на грани выкидыша в районную больницу, а потом подарил цветы; у Светы с Людой обнаружились теплые, поддерживающие отцы. Марина сошлась с Костей, что было совсем уж похоже на сказку и на неловкую мысль «к мужчине просто нужно найти подход» («и не быть такой маскулинной и не кричать все время, как Жанна»). Но в целом – вот, женщины просят о мужчинах, которые умеют делать дела и выражать чувства. Нормально!
Наконец, третий важный элемент на грани с карикатурой – это сеттинг: российский Юг. От российского здесь все приметы: церковь в золоте, следователь в бане, бандиты в автосервисе, бесконечные обои в цветочек. От Юга: арбузы, быки, казаки, нацмены. «Нацмены» – слово из маленького, но ключевого эпизода. Костя, кудрявый и плоховато говорящий по-русски, приходит на рынок выбрать костюм в подарок сыну. Продавщица советует какой-то национальный – «нацменам скидка». «Вообще-то я грек». Умение видеть различия, детализировать все, что обычно показывают однородным, это и есть даже не протовиположность карикатуры, а защита от карикатурности. Ну и умение, как бы это ни звучало, видеть красоту: арбузы, степи и луга, танцы, да даже церковь – все это реально почему-то красиво, а не тошнотворно. И близко, а не далеко: на саундтреке раз за разом оригинальная дорожка резко сменяется какой-нибудь томной англоязычной музыкой, и это сближает миры или чувствительности, которые обычно принято разделять.
Меня немного смущает разве что мечта, к которой несутся героини. Она карикатурно американская: открыть бизнес, взять жизнь в свои руки. С одной стороны, это очень понятное желание, естественное в нашем капитализме – именно оно держит зрителей внутри сюжета. С другой, я радуюсь, когда в финале так ничего толком и не выходит: в сегодняшнем экономическом кризисе уже совершенно ясно, что успешное малое предпринимательство, которое требует безумных рисков и нервов, это вообще не тот утопический горизонт, к какому правда стоит идти. «Чики» заканчиваются одой дружбе или солидарности, одой «выбранной семье» (chosen family) – не родственникам, а людям, которые, как бы вы ни ссорились, будут всегда рядом, и это сильное утопическое заявление. Я мечтаю, чтобы в новом сезоне к этому все же локальному высказыванию добавилось и глобальное: чтобы «Чики» пошли бороться не за фитнес-клуб, а за безусловный базовый доход, например. Как бы безумно это ни звучало, но в этом сериале правда есть место для безумия в лучшем смысле. Лиха беда начало.
Сериал «Чики» на СТС с 4 мая в 23:00
Ссылки по теме
«Чики» переберутся на СТС
Фестиваль «Святая Анна» откроется мастер-классом создателя сериала «Чики» Эдуарда Оганесяна
«Медиатора», «Оптимистов» и «Чик» представят международным закупщикам на MIPTV
Happy End: Краткий курс счастливого вебкама
Трансляция Премии АПКиТ собрала более полумиллиона просмотров
«Чики» стали лучшим сериалом по версии Ассоциации продюсеров кино и телевидения
5 причин, чтобы смотреть: Тенденции новых российских сериалов
Фильмы «Глубже!», «Дорогие товарищи!», «Конференция» и «Пугало» номинированы на «Белого слона»
Happy End наступит 1 апреля
«Игру на выживание», «Северный ветер» и «Огонь» представят на Европейском кинорынке EFM 2021
«Стража»: Что же будет с гномами и с нами?
«Перевал Дятлова», «Чики» и «Триггер» лидируют по числу номинаций на премию АПКиТ
Телевизор должен умереть: Александр Гудков, Ирина Горбачёва и Рина Гришина
«Чики» и «257 причин, чтобы жить» признали лучшими интернет-сериалами
Трансляцию Третьей премии в области веб-индустрии проведут ВКонтакте и Тик-Ток
«Я шла в компании полицейских как настоящий преступник»: Алена Михайлова о злоключениях в Мексике
«Перевал Дятлова», «Чики» и «Псих» поборются за звание лучшего интернет-сериала
Глас народа: Лучшие российские сериалы 2020 года по мнению зрителей
Лучшие российские сериалы 2020 года. Выбор критиков
Критики назвали лучшие российские сериалы 2020 года