Невероятное путешествие: как жители Башкирии в годы войны помогали Украине

Автором этого текста является ветеран башкирской журналистики Салимьян Бадретдинов, в прошлом году отметивший свой 70-летний юбилей (кстати, он является старшим братом известного общественника Валиахмета Бадретдинова). Статья была опубликована в газете «Совет Башкортостаны» в 1985 году, сейчас эта газета называется «Башкортостан». Салимьян Минниахметович проработал с 1983 по 1996 годы собкором этого издания по Учалинской зоне, охватывавшей Учалинский, Белорецкий и Бурзянский районы. Очерк был опубликован позднее и в авторских книгах Салимьяна Бадретдинова. Тема Великой Отечественной войны всегда была одной из главных в его творчестве, как и у многих других журналистов, родившихся вскоре после войны. Являясь кандидатом филологических наук, Салимьян Бадретдинов владеет отличным слогом и может послужить прекрасным примером профессионала высокого уровня для молодого поколения журналистов. Несмотря на свой солидный возраст, Салимьян Минниахметович очень активен в соцсетях. Недавно он рассказал историю появления этого очерка о тружениках тыла, совершивших настоящий подвиг ради спасения жителей Украины. Героев этого очерка я искал почти два года. Наконец, нашел их: Мухамади-агая Буранбаева, Ахмат-агая Закирова и Фарзана-апая Юнусову. Тогда очень долго говорили о невероятном путешествии, а потом я их вместе сфотографировал. Понравился этот очерк заведующему отдела прозы издательства «Китап» Сабиру Шарипову и он предложил писателю МГ написать повесть на основе моего художественного очерка. А МГ даже мне не позвонил, не просил разрешения и написал повесть. Короче, забыл о правилах приличия, уточнил Салимьян Бадретдинов. После недавней публикации этого материала в соцсетях с ним связались потомки других участников той военной эпопеи и поделились своими воспоминаниями. К сожалению, сейчас уже не осталось в живых никого из тех двадцати смельчаков, отправившихся в невероятное путешествие на оживавшую после военной разрухи Украину. Mkset предлагает читателям ознакомиться с одной из славных страниц военной истории Башкирии, которая, к сожалению, долгое время оставалась неизвестна широкой публике. В преддверии славного праздника Победы поздравляем всех читателей с этим великим праздником. Далеко от войны 1944 год, апрель. Мухамади Буранбаев из села Ишмекеево, Ахмат Закиров из Ильтебаново, Фарзана Юнусова из Калканово были вызваны к председателям колхозов «Малый холм», «Яик», «Калкан». Шестнадцатилетним подросткам, которые работали кто скотником, кто подручным в поле, сказано было следующее: — Братишка… сестренка… Взрослые мужчины на войне, возвратились одни инвалиды. Рабочих рук не хватает. Нужно помочь отогнать скот в освобожденные от врага земли. Без вас не обойтись. Завтра же вы должны быть в Учалах, в конторе заготскота. Подростки и представить не могли, в какой долгий, нелегкий путь они отправляются. Взять бы с собой еды вдоволь, да неоткуда. Фарзане дали дома две овсяные лепешки. Мухамади, осиротевший в девять лет и успевший познать все тяготы жизни, разжился несколькими овсяными булками. Ахмат — самый богатый, у него в заплечном мешке целых пять килограммов овса. С такими припасами, легко одетые, ребята прибыли в Учалы. Весна пришла ранняя, снег уже растаял. По колхозам собирают молодых коров, двухгодовалых телок и бычков для отправки в освобожденные районы. Прибывший скот голодным не продержишь, приходится пасти. Однажды во время пастьбы Фарзана вздрогнула от увиденного: тощая собака грызла на кладбище детскую ручонку. Пастухи расшумелись, отогнали собаку и закопали отнятую у нее обглоданную руку. Догадались, что, скорее всего, хоронили умершего ребенка в зимнюю стужу и не было мужчин, чтоб выкопать могилу в мерзлой земле. Голодная собака и вырыла кое-как заваленный труп. Даже здесь, далеко от войны, такие ужасающие картины, а там, где прошли бои, наверное, творится страшное. На Урале на берегах Яика тоже нелегко. Люди живут впроголодь, все, что удается вырастить и собрать, отправляют на фронт, и теперь вот ждут не дождутся, когда начнет подкармливать земля-матушка. Однако, несмотря на нужду, сельчане собрали по своим разоренным колхозам около четырехсот голов скота для пострадавших от захватчиков людей, лишенных крова и пищи. Протянуть руку помощи, и тому, кто оказался в беде, терпит лишения — священное правило башкир. «К слабым будь милосердным, а старших почитай», — такой завет оставили нам прадеды. А помочь обездоленному человеку коровой — великое благодеяние, ведь у кого в подворье корова, у того достаток на столе. Собранный для отправки скот разделили на три стада, каждое сопровождают семь человек. Гуртоправами, или старшими табунщиками, назначили Ахаля Мубарякова, Габидуллу Калимуллина и Петра Пастухова. Чтобы животные не терялись, были приметными, их клеймили. 5 апреля, после обеда, двадцать один человек, погоняя свои стада, отправились в путь, за многие тысячи километров от родного дома. Погонщики — пешие. Только на шесть телег, запряженных лошадьми и, подобно цыганским кибиткам, крытых полотном, погрузили необходимое дорожное имущество да одно ружье. Над головой — красное знамя. Эти башкирские телеги на деревянной оси оказались удивительно прочными, в целости и сохранности докатили до самой Украины. Собранные по разным хозяйствам животные строптивы, все норовят убежать. Мухамадею, Ахмату и их спутникам приходилось носиться до изнеможения, догоняя разбегавшихся коров. (Ведь на ребят возложена такая важная обязанность, и они должны выполнить ее с честью.) В первый день, одолев расстояние около пятнадцати километров, остановились близ села Имангулово. Наутро, едва забрезжил рассвет, снова двинулись в путь. Щелкают кнуты, не смолкают окрики, уговоры. Голоса охрипли. В конце долгого дня гудят ноги, путники измождены. Отдохнули на Байрамгуловской земле. На третий день перешли казаккуловский мост и остановились на ночлег. Не успев как следует расслабиться, отдохнуть, снова направились в сторону Белорецка. Преодолели крутые горы, перевалы, прошли дремучие леса. Вели стадо, растянувшись в цепочку, чтобы не упустить из поля зрения, не потерять ни одной коровы. «Лапти песенку поют» Дни сменяются днями. Погонщики стараются вести стадо по дорогам, хотя и кружными путями. Ведь еще только апрель, всюду слякоть. Самодельная обувь, постоянно промокая, разваливается. Оставив позади нелегкую дорогу по Белорецкой земле, ступили в Ишимбайский район. В Макарове купили по несколько пар лаптей на каждого. Их тоже хватило ненадолго, скоро обветшали. Ребятам приходилось босиком гоняться за животными. Как говорится, хлебнули лиха вволю. Но они не одни, слава Богу, у них есть старшие товарищи, умеющие понять, поддержать, поднять настроение. Это дед Аваль из Аккужино, Асма-абей, Тагир-бабай из Сафарово, Разия-апа из Уразово, Тагира Ямалетдинова из Кудашево, Зыя Сагитов из Ильтебаново, Расуль Даутов из Ахуново, Шереметов из Кирябинки, русский паренек Нил из Вознесенки… Нил учит ребят русскому языку, владеет и башкирским, порой напевает: Алтын мәсет яналыр, Алтындары тамалыр. Алтын кеүек атаҡайым Төрмәләрҙә яталыр. (Горит золотая мечеть, Золота капли стекают. Родной мой отец Где-то в тюрьме пропадает.) Отчего-то он так поет? Ровесники не пристают с расспросами, им забавно — просят спеть еще. Может быть, отец Нила арестован как «враг народа» и заточен в тюрьму. Или, может, Нил слышал эту песню от кого-то другого. А дед Тагир немного знает по-русски — он сложил куплет о том, как они ковыляют в рваных лаптях: Лапти пляшут, Лапти пляшут, Лапти песенку поют. Так и шагают, стараясь хоть как-то поднять себе дух, облегчить тяготы пути. Пытаются определить местность по водоемам, расспрашивают жителей встречных деревень. Конечно, при скорости коровьего стада далеко не уйдешь. Тем не менее, изо дня в день двигаясь вперед, проходят изрядный путь. Погонщики стада стараются не медлить, однако под Уфой, на Цыганской поляне, случилась долгая задержка. Не спи на посту В дороге столько маеты! Пока шли по башкирской земле, пять раз переходили вброд Агидель. Животные пускаются вплавь, на противоположном берегу приходится долго их собирать. Кто-то из старших не унывает, поет: Ат башына кон килһә, Ауыҙлығы менән һыу эсер. Ир башына кон килһә, Сабатаһы менән һыу кисер. (Конь, коль доведется, В удилах напьется. А мужчина и в лаптях В брод переберется.) — Что тут такого — реку перейти? Нужда заставит, так теленочком станешь, из болота напьешься, — с такими шутками-прибаутками идут вперед. Тут не только мужчины, но и женщины в лаптях переходят реку, пьют то из колодца, то из болотца. После всех мучений с переправой подростки чувствуют себя повзрослевшими. Оказывается, ой как несладко бывает в жизни. На ночь останавливаются в таких местах, где животные могли бы пощипать прошлогоднюю траву, листочки с кустов. Женщины доят отелившихся коров. Молока, сметаны хватает всем вволю. Простоквашу сливают в полотняные мешочки, чтобы получить творог. Из-за нехватки дегтя приходится сметаной смазывать колеса телег. Конечно, одним молочным продовольствием сыт не будешь. Где попадались пекарни — покупали хлеб. На привалах разжигали костер и отогревались, усевшись вокруг. Ночи холодные, поэтому укладывались спать на теплой золе, расчистив место костра от углей. Иногда вдруг загоралась одежда. Мальчики, едва постелив под себя свои бешметы, тут же валятся с ног. Замерзнув, жмутся друг к другу. Мухамади спит, притулившись спиной к Разие-апе. Деду Тагиру не спится, чаще он стоит в карауле. Ночью животные почему-то пытаются вернуться, тянется скотина к родимым местам. Понемногу и они приучаются к дорожным правилам. Едва начнут запрягать лошадей, трогается с места крупная пестрая корова, за ней поднимаются другие. Пестрая корова — вожак стада. Взрослые мужчины подчеркивают свое старшинство, заставляя мальчишек бегать, безжалостно понукают, мол, от работы никто не умер. И, хотя подростки смертельно устают от беготни целыми днями, старший табунщик нередко назначает их и на ночное дежурство. — Однажды я уснул на посту. А гуртоправ Габидулла-агай тут как тут, двинул мне по скуле. Я аж упал. Хотелось заплакать, очень обидно стало. Можно бы и по-доброму разбудить, сказать по-человечески. Нет же, обязательно кулаки в ход пускать. Видно, рассердился очень, что я уснул, оставил скотину без присмотра, — Мухамади-агай поделился давней душевной болью. Горькая обида не забывается… Голодные ребятишки просили молока А дорога ведет вперед. Так и шли все время по тракту, ночевали всегда под открытым небом. Теперь для них дом — поле. В дождь ветхая одежонка промокала до нитки, вода стекала ручьем. Замерзнут — зуб на зуб не попадает. И хоть были измучены до предела, все же не заболели, продержались. Как говорится, не порастет мхом катящийся камень. Видимо, спасение — в движении, болезням не угнаться за теми, кто беспрерывно в ходьбе, простуда их не берет. Лишь однажды, когда дул пронизывающий ветер и шел дождь со снегом, им выпало счастье, закрыв скотину в загон, ночевать в теплом доме. Обычно же их постель — на сырой земле, в объятиях природы. Изведав немало лиха, добрались до Волги. Южнее Куйбышева, около Духовенска, они несколько дней ждали переправы на пароме. Гонят скот и из других краев. Необозримая гладь реки простирается перед ними, утром — зеркально-блестящая, днем бесчисленные волны бьются о берег. На побережье песчаник. Скотину уводят пасти подальше. Довольствуясь одними прибрежными кустами, коровы худеют. Наконец дошла их очередь на паром. Но, пока собирали стадо, их опередили другие, с овечьим гуртом. Едва отчалив от берега, паром перевернулся, утонули и овцы, и люди. В суматохе их приняли за учалинцев и отправили в родные края известие об их гибели. А учалинцы благополучно переправились через Волгу в направлении Хвалынска, лишь одна корова утонула, свалившись с парома. Попали в богатое травой место возле какого-то озера и несколько дней откармливали отощавшую скотину, ведь впереди был еще долгий путь. Ребятишки из ближних деревень приходили с посудой, просили молока. Учалинцы угощали молоком и катыком и погонщиков овечьих стад. В ближайшие хозяйства сдавали ослепших в пути животных, отвозили на телегах беспомощных телят. — Эх, лучше бы тех телят отдали обездоленным многодетным семьям… — мои уже немолодые собеседники сожалеют теперь об этом. — Идем, идем, никак не дойти. Эй Аллам, сколько земли прошагали, сколько рек пересекли… «Далеко ли Агидель…» Прошел месяц, за ним другой. Дорожные муки сравнимы с муками ада. Баня им только снится. Все обовшивели, чешутся. Сняв рубахи, стряхивают у костра — вши так и сыплются от жара. И смех, и грех. Обветшавшую одежду мальчиков Асма-абей регулярно штопает. Старики сбрили волосы. — Никому такого не пожелаешь, — всхлипывает, утирая слезы, Фарзана-апай. Подростки, впервые надолго оторванные от дома, соскучились по своим близким, по родным аулам. Но приходится покориться судьбе. Не только их, но и старших гложет тоска. Ахаль-агай вечерами затягивает печальную песню: Далеко ли Агидель, Мой край родной. Да. Край родной… Непопавший на войну из-за плохого зрения, Ахаль-агай в этом долгом путешествии сблизился с шестнадцатилетней Фарзаной. (Вернувшись, они четыре года проживут вместе, у них родится дочь Альфия.) Вечерами, во время дойки коров, Фарзана тоже облегчает душу песнями, привлекая внимание Мухамади и Ахмата, которые доселе не знали любовного томления. Ахаль- агай бранит парней, льнущих к миловидной девушке. Как говорится, не тот больше повидает, кто долго живет, а тот, кто много путешествует. Чего только не довелось увидеть путникам! В местах, где прошли бои, поля были изрыты как дерево, источенное червями. Коровы проваливались в траншеи. Куда ни глянь — всюду последствия страшной войны. Обугленная, израненная земля, руины зданий, останки военной техники: танки, пушки, снаряды, подбитые самолеты… Под ногами валяются патроны, винтовки, автоматы, но они не прельщают погонщиков скота, повидавших много горя и слез. Старики поднимают дух своим приунывшим спутникам, которым все увиденное кажется адом: — Пусть хоть год будем идти, лишь бы добраться благополучно до места, да вернуться подобру-поздорову. А сидя дома что бы мы узнали? Пусть поскорей окончится война! Возвратятся наши мужчины… Наконец вышли к Дону. У людей, чувствующих скорое завершение пути, иссякло терпение. Старшие снова успокаивают: — Дорожные тяготы, мучения со скотиной — не беда. Глядите, как тяжело тем, кто пережил войну. — Куда скотину гоните? — спрашивали их порой. — На Украину… Болото смертельного ужаса Голодные, раздетые люди не покушались на коров. Только под Воронежем случилось опасное происшествие. Во время остановки на ночлег к стаду приблизились несколько человек в солдатской форме, с ножами в руках. Стоявший в карауле пастух выстрелил в воздух из охотничьего ружья, все погонщики моментально вскочили. Нападавшие убежали. Как-то раз на Дону Ахмат и Мухамади, догоняя отбившихся от стада коров, попали в топкое место и застыли в ужасе. Что в сравнении с увиденным собака в Учалах, глодавшая детскую ручонку! Здесь лежали разбросанные по земле человеческие трупы, скелеты, головы… Когда переправились по понтонному мосту через Дон, опять увидели жуткую картину. Под скалой в войну разместился госпиталь. Враги не пощадили раненых, расстреляли всех. Как ужасна война! Сколько жертв, сколько горя! А невдалеке от этого места в землянках живут старики, женщины, дети. Поднимая пыль, все движется, движется стадо. Приблизились к Харькову. По ночам прожекторы прорезают небо, гудят самолеты. Страшно! Люди тревожатся, молятся: — Только бы не сбросили бомбу. Поляны усеяны стадами. О господи, спаси и помилуй нас! Не обездоль детей. Помоги вернуться живыми-здоровыми в родные края. Переживая опасности, стоят близ Харькова. Военные, завидя стадо, подходят, расспрашивают, откуда гонят коров. Услышав, что здесь находятся люди из Башкортостана, один воин — егет с берегов Яика Ишмухамат Киньябулатов — подошел, наговорился с земляками от души. Солдаты помогали вести скотину по городским улицам, сердечно благодарили за угощение молоком. Таким образом добираются к концу декабря до Украины. Путь домой по колено в снегу Коров сдали в селе Староверовка, километров на семьдесят дальше Харькова. Их тут же разобрали представители более чем двадцати хозяйств. За девять месяцев пути животные подросли. Пришлось помучиться с пестрой коровой, вожаком стада — ее никак не удавалось поймать. Лошадей с телегами тоже сдали. Башкирам, не понимавшим украинского языка, помогало душевное радушие хозяев. Украинцы угощают яблоками, не знают, как уважить гостей за бесценную помощь. А учалинцы помогли одному колхозу в уборке кукурузы. После этого их проводили на поезд. Чем ближе подъезжали мои герои к родным краям, тем сильнее стучали их сердца. Скорее бы домой! Однако в Уфе задержались с пересадкой на поезд и несколько ночей перебивались в бане. Наконец, едут. Вышли в Миассе. На Южном Урале уже середина зимы, январь. Снова пешком, по колено в снегу, добирались люди последнюю сотню километров до своих аулов. Дома нас встречали со слезами. Они ведь получили известие о нашей смерти. Повидать меня, вернувшегося живым- здоровым, пришли соседи, односельчане. Привез я с Украины яблочки-дички, тем и угощал их, вспоминает Мухамади-агай. Этих людей, изведавших тысячи мук, не только не наградили орденами или медалями за доставку скота на Украину, но даже и не поблагодарили. Наоборот, с них взыскали стоимость трех пропавших в пути телочек. И после войны, празднуя День Победы, никто не вспоминал этих героев. Если же заходила об этом речь, им даже не верили. — Мыслимо ли — пешком, в такую даль довести огромное стадо… Правду ли говорят, пустое ли мелют? — отзывались люди. Нам знакомы лишь трое из тех людей, сопровождавших скот из Учалов на Украину. Старшие давно умерли. Мухамади, Ахмат и Фарзана после этого памятного путешествия встречались разок-другой. — Не ты ли меня окликнула в прошлом году на базаре: «Здравствуй, мой синеглазый!» — спрашивает Фарзану Мухамади-агай. — Конечно, я. Не узнал, что ли? — Как же тебя узнать? И теперь-то не узнали бы. Ведь раньше ты была такая тоненькая, милая девушка. Ахаль успел тебя подцепить, вот мы и остались ни с чем, — вогнали в краску Фарзану-апай собеседники, которым уже за шестьдесят. Я стараюсь в подробностях представить их путешествие, расспрашиваю снова и снова, не удовлетворяясь услышанным. — Мы ведь в то время были шестнадцатилетними подростками. Прошло уже полвека. Хотя бы лет двадцать назад посидеть так вместе — больше бы вспомнили, — сожалеют они. «Ой ты, судьба, судьба!» Если вдуматься, они совершили героический поступок. И пусть прошло немало времени, делом чести было бы отметить это давнее событие и наградить Фарзану Юсупову-Хамитову, Муха-ади Буранбаева, Ахмата Закирова орденами Великой Отечественной войны или «Дружбы народов». (По ходатайству автора через некоторое время герои очерка были награждены медалями «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».) А еще хорошо бы свозить их на Украину, в те места, куда они пригнали скот, и устроить там встречу. О безвозмездной помощи Башкортостана освобожденным после фашистской оккупации областям, о незабываемых страницах в жизни нашего народа рассказано в «Очерках по истории Башкирской АССР» (II том), в газетах «Красная Башкирия» (1944, 24 и 31 мая, 14 июля), «Кызыл Башкортостан» (1944, 31 мая и 4 авг.): Республика оказала помощь в восстановлении народного хозяйства ряда освобожденных областей и городов. Башкирия шефствовала над Ворошиловградской областью Украины. В 1943 году туда было отправлено более 90 вагонов промышленного оборудования и сельскохозяйственного инвентаря. Для восстановления животноводства Курской, Ворошиловградской, Ленинградской, Смоленской, Воронежской, Харьковской областей в 1943–1944 гг. Колхозное крестьянство Башкирии отправило 146 тысяч голов скота, в том числе 8736 рабочих лошадей, 15739 голов крупного рогатого скота и 21671 овцу. В помощь населению освобожденных областей было собрано и отправлено несколько десятков вагонов продовольствия, большое количество обуви и теплых вещей, а также более 4 млн. рублей деньгами… Сколько событий, происшествий, человеческих судеб скрывается за этими краткими сообщениями и цифрами!.. Вернувшись с Украины, Фарзана работала на Учалинском химзаводе имени Ленина, в старательской артели, на торфо-разработках в селе Бурансы. На трудности не жаловалась, не поддавалась унынию. Отработав на производстве, вышла на заслуженный отдых. Вырастила двух дочерей. Мухамади окончил курсы трактористов, стал хлеборобом. Сорок лет трудился на земле в колхозах «Малый холм», «Урал». Смысл жизни видел в труде, в том, чтобы на столах у людей всегда был хлеб. Как ударник труда, победитель соревнования, за доблестный труд в освоении целинных земель, за производственные успехи неоднократно награждался медалями. Вырастил шестерых детей, трое из них работают в колхозе. Ахмат был конюхом, строителем, после службы в армии выучился на тракториста и трудился в колхозе «Яик» механизатором. Собственными руками выстроил свою лестницу счастья. Его грудь украшают медали за успешный труд. Пятеро его детей идут по жизни своими стежками-дорожками. И получается, не бесследно прошла жизнь моих героев. Самое дорогое для них — родная земля. Не охладели бы только к ней, к родимой земле, сыны и дочери! Голосом их сердец все звучит, все звенит песня, а может, клич нашего рода-племени: Ой ты, судьба, не уводи далеко. Увяну от тоски я на чужбине. Не разлучай меня с родной землею, С рябинами, березками моими! Ой ты, судьба, судьба! Не отлучай меня, моих родных, детей…