Иван Рыбкин: «Березовский не мог уйти добровольно, оставив маму»
20 октября исполнилось 74 года председателю первой государственной думы современной России Ивану Рыбкину. Он был избран на эту должность в январе 1994-го и проработал до декабря 1995-го – в сложное, знаковое для страны время. Позже Рыбкин стал секретарем Совета Безопасности, по делам урегулирования много раз летал в Чечню. В феврале 2004-го в его биографии случился эпизод, который многим врезался в память. Политик исчез. Его разыскивали несколько дней, строя догадки, что могло произойти. К счастью, в этот раз искать Ивана Петровича долго не пришлось. Позвонила на дачу – и без проволочек получила приглашение приехать. Отличная возможность обо всем расспросить!
- Ищите поселок имени 5 декабря 1936 года, - Иван Петрович по телефону подробно разъясняет, как добраться. Сохранились же еще такие названия!
- Это дата принятия сталинской Конституции – я по ней читать учился, - смеется Рыбкин при встрече. – Бойкий был. В пять лет уже грамоту освоил. Сам. Две мои тети вышли замуж в Бессарабии, и когда вернулись с мужьями на родину, привезли чемодан книг и подшивки журнала «Перец» - аналог нашего «Крокодила». Картинки на украинской мове – тоже мои первые буквари. Были и Пушкин с Лермонтовым - без изъятий, с матерочком, то, что у нас не пропускали. Читал запоем. Школу в Жердевке - небольшом городке родного Прихоперья с золотой медалью окончил.
Погода отличная, и хозяин гостеприимно показывает участок. Идеальный газон, по которому хочется пробежаться босиком. «Сам кошу траву!» - сообщает Рыбкин. На лужайке стойка с баскетбольным кольцом, футбольные ворота.
- Это для внучек, их у меня пять. Летом обычно все тут живут. Но из-за пандемии Катя, младшая дочь, с семьей не смогли приехать. Они с мужем переводчики, работают в Европе, - делится Иван Петрович и посвящает в историю поселка:
- В 1930-годы Сталин распорядился нарезать здесь участки для руководителей строительства Беломорканала. Поначалу было четыре линии кооператива. Хрущев велел еще две линии прирезать. Тут многие осели. Дочь Брежнева Галина Леонидовна с мужем-циркачем Милаевым. Кирилл Мазуров - бывший первый заместитель Косыгина, сейчас его дети здесь живут. Николай Подгорный – он был председателем Президиума Верховного совета СССР в 1965-77 годах. Адмирал флота Сергей Горшков. Дочь Демьяна Бедного иногда приезжает. Она замужем за испанцем и проживает в основном в Барселоне. Дочь Григория Котовского. Она недавно умерла, внучка здесь осталась.
Наш дом принадлежал детям маршала Дмитрия Устинова - я дружил его с племянником. Мы сделали пристройку для гостей - похожий на шале домик. Пойдемте покажу.
- Лестницу я сам сварил. Хорошо получилось – самому нравится. А вот камин. Рабочему, который его выкладывал, я расчертил все кирпичи. Спустя время иду с помощником по одинцовскому рынку – окликает тот самый парень. Поблагодарил за науку. Я научился класть камины по Строительной газете. Там публиковали чертежи, где каждый кирпичик был пронумерован. Первый камин сложил в Волгограде на даче. Потом в Жуковке, теперь вот здесь. Помогать пришли два племянника Тельмана Хареновича Гдляна, известного следователя, - они строители. Но что-то у них не пошло. Один говорит: если все получится - я шляпу съем. Я предложил кладку разобрать и по новой собрать. И тот, спорщик, все шутил: где бы шляпу поменьше найти.
Полезные навыки я приобрел в Волгоградском сельхозинституте на механическом факультете. Физической работы не чураюсь. Завтра в Ростов Великий поеду: дерево на гараж упало, надо распилить. Моя супруга Альбина Николаевна родом из Ростова и живет там постоянно. После работы санврачом на химкомбинате в Волгограде у нее развилась аллергия – в родных краях на природе она чувствует себя лучше. Ну, идемте в гостиную – чай с чабрецом пить.
Народное достояние растащили по кускам- Иван Петрович, вы производите впечатление мягкого, неконфликтного человека. Тяжело с таким характером в большой политике?
- Постоять за себя я могу. В послевоенном детстве дрался постоянно - на кулаках, а противники, порой, с кастетами и свинчатками. Боксом занимался. Пробовал тягать штангу, но приятель, спортсмен, остановил: зачем тебе это. Мышцы в узел завяжутся. У тебя, спрашивает, какой рост? 162? Иди в баскетбол - будешь разыгрывающим. Через два года я получил второй разряд и подрос на восемь сантиметров. У меня и по шахматам разряд есть – даже чемпионом школы был.
- У вас еще и по твисту медаль имеется?
- А, это мы с тем приятелем, штангистом, были на новогоднем вечере, и я с одной девушкой дал дрозда. Нам вручили по медали из алюминия – бабушка потом ею горшки с молоком закрывала.
- Вы так увлеченно говорили о делах хозяйских. Не скучаете по госслужбе?
- Я уверен: из власти надо вовремя уходить. Как писал поэт Кушнер – друг Бродского: «С парохода сойти современности хорошо самому до того, как по глупости или из ревности тебя мальчики сбросят с него». Помню и другие строки - Гавриила Державина: «Река времен в своем стремленье уносит все дела людей и топит в пропасти забвенья народы, царства и царей. А если что и остается чрез звуки лиры и трубы, то вечности жерлом пожрется и общей не уйдет судьбы». И апокриф – если по заглавным буквам читать: «руина чти» - то есть почитай ветеранов. Я к этому так и подходил - никогда не заплевывать предшественников. После расстрела Белого дома сказал Борису Николаевичу: Хасбулатова открепили от Кремлевки, а он болеет. Надо его назад прикрепить. Прикрепили. Романов Григорий Васильевич, бывший первый секретарь Ленинградского обкома, жаловался на самочувствие – тоже организовали лечение. Помогли Капитонову – председателю центральной ревизионной комиссии - у него была онкология. Когда Лукьянов был в тюрьме, его дочь Елена Анатольевна, профессор ВШЭ, в слезах просила написать заступничество, чтобы Анатолия Ивановича отпустили на поруки. Написал, его освободили.
- Совсем недавно мы вспоминали трагический октябрь 1993 года. Где вы тогда находились?
- С первого до последнего дня я был в Доме Советов – Белом доме, как потом его стали называть – расстрелянный и закопченный. Во время осады выступал на заседании Совета Республики, говорил, что наше оружие – слово. Если надо усилить охрану здания, пусть служба безопасности ВС найдет дополнительных сотрудников. Но депутатам категорически не следует брать оружие. В конфликте тогда погибло, по данным следствия, 147 человек. Страшная трагедия, яростная вспышка гражданской войны. В конфликт были вовлечены гражданские и военные, мужчины, женщины, даже дети. Но из оружия парламента, как следует из экспертизы следствия, не был убит ни один человек. А оружия в Дом Советов в августе 1991-го было завезено много.
- Кем были загадочные снайперы, стрелявшие по толпе и омоновцам?
- Скорее всего, провокаторы. Третья сила, жаждавшая кровопролития.
- 1994-1995 годы, когда вы были во главе Госдумы, - это время начала приватизации крупных компаний.
- Бизнес дрался ожесточенно. Рыночники, составлявшие весомый блок в правительстве, - Гайдар, Чубайс, Бурбулис и другие - убедили президента, что частная собственность сама все отрегулирует. И по-волчьи, кусками, народное достояние растерзали.
Те формы разгосударствления, которое предлагало правительство, предусматривали схемы, когда руководитель предприятия получал больше, чем обычный работник. Директора превратились в бизнесменов.
Альбина Николаевна, не спрашивая меня, отдала ваучеры в «Олби-дипломат». Однажды едем с ней на катерке по Средиземному морю у берегов Монако, и сопровождающий показывает на красивое здание: «Вот вы говорили – Олби-дипломат, – эти два этажа как раз принадлежат его владельцу. Правда, он теперь и не дипломат, и не олби». К сожалению, большинство людей остались ни с чем. А страна до сих пор приходит в себя от шока грабительской приватизации.
Принца Колю - на вольные хлеба- На ваш госдумовский период пришлось и возвращение Александра Солженицина в мае 1995 года.
- Я читал его книги еще в самиздате будучи студентом. Но насколько мне были интересны «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор», настолько показался неприемлемым «Архипелаг ГУЛАГ». То, о чем пишет Солженицин, далеко от реального положения дел. Когда говорят о миллионах жертв, не подтверждая это фактами, чувствуется ненависть и презрение к стране. Читать это крайне неприятно.
И с обустройством страны по Солженицину я не совсем согласен. Единственное, что могу сказать: украинцы, белорусы и русские – один народ. Беловежские соглашения категорически не приемлю и ратую за воссоздание Союза – хотя бы в составе Украины, Белоруссии и России.
Мне близка точка зрения Слободана Милошевича в его последнем обращении к русским. Он сказал: вместе вы самодостаточны, держитесь друг за друга. Очень сильно переживаю за Украину. Там много близких друзей, товарищей, родни. Одно могу сказать: никогда под бандеровскими последышами страна не будет.
За событиями в Белоруссии тоже внимательно наблюдаю. Помню, в 1997-м, перед подписанием нового договора между Россией и Белоруссией, Борис Николаевич вызвал меня к себе. Приезжаю. Он расстроенный ходит по кабинету:
- Послезавтра пописывать договор – а Лукашенко отказывается. Все пытались с ним говорить – бесполезно. Попробуйте вы его убедить.
Полетел в Минск. Рефреном той встречи звучало: мы должны быть вместе. Тогда обо всем договорились, до сих пор еще не все реализовано. Но сейчас, я считаю, Александр Григорьевич допустил много ошибок в желании понравиться Западу, хотя он ему нужен, как Янукович или Чаушеску. Я уже сказал: из власти надо уходить вовремя, подготовив приемника.
- Так он готовит.
- Вариант белорусского принца Коли не годится. Не надо детей раньше времени в политику втягивать, это может искорежить психику. Николай Александрович должен сам устраивать свою жизнь. Тем более, парень он одаренный.
Помню, Борис Николаевич как-то спросил: «Иван Петрович, вот мне сказали, ваши дочери ходят без охраны и служебным автомобилем не пользуются». Я говорю: «Не пользуются. На учебу на троллейбусе ездят или вовсе пешком». Он: «А мне внучка заявила, что, если буду охрану навязывать – она из дома уйдет». Рассказал дочерям об этом разговоре, когда обе уже замуж вышли. А они: «Папа, мы так тряслись, когда по неосвещенным улицам бежали. Страшно вспомнить». Кстати, Ельцин тогда тоже охрану с внучки снял.
Помочь удержать страну- Расскажите о вашем сотрудничестве с Березовским.
- Бориса Абрамовича мне представили 12 июня 1994 года во время празднования Дня России в Президентском клубе в особняке на улице Косыгина. Собрались Сосковец, Шумейко, Грачев, Лужков, Ресин. Среди них смотрю – что за человек? Лицо в бинтах, ватные тампоны примотаны. Это и был Березовский, на него незадолго до этого было совершено покушение.
Тогда состоялось шапочное знакомство. А в 1996-м, перед тем, как лечь на операцию, Ельцин предложил мне принять пост секретаря Совета безопасности. Помню его слова: «Если со мной что-нибудь случится, хочу, чтобы вы помогли Виктору Степановичу Черномырдину удержать страну». Когда я подобрал шесть замов, позвонил Черномырдин и сказал, что для восстановления Чечни потребуется колоссальные средства, а без участия частного капитала эта задача не подъемна. И настойчиво рекомендовал сделать Березовского седьмым замом.
В рамках Директивы президента постоянно проводилась мысль: Чечня – неотъемлемая часть Российской Федерации. Была разработана Концепция урегулирования ситуации в республике. Могу отметить: Чечней Березовский занимался с энтузиазмом и бесстрашием.
- Убийство Владислава Листьев – не его рук дело?
- Пуля могла прилететь откуда угодно. Но как-то не верится. Да, они с Березовским запальчивые были оба. Владислав - человек творческий, но и Борис – не просто делец какой-то, а член-корреспондент Академии наук СССР. Он у академика Трапезникова, главного специалиста по автоматизированным системам управления производством - был в числе любимых учеников. Не случайно ему поручили заняться АСУП ВАЗа. Определенные рефлексы вседозволенности проявились потом.
- Вы верите, что Борис Абрамович покончил с собой?
- Не мог он такое сделать. Говорят, он что-то нюхать начал. Я приехал к нему в последний раз – он курит сигару. До этого не курил. Говорю: «Зачем ты это делаешь?». – «Да ты знаешь, я легко брошу». Он был исключительно жизнелюбив. И маму, Анну Александровну, боготворил. И чтобы он ее в 88 лет оставил одну – исключено. Не знаю, какого градуса умопомрачения надо достигнуть, чтобы это совершить. Мне кажется, помогли. Кто? А вот это трудно сказать.
- Поделитесь историей с вашим выдвижением в президенты в 2004 году? И куда вы все-таки пропали? Столько версий было.
- Говорили, что в пансионате с девушками отдыхал? Слышал такое. Как говорится, не опровергай хороших слухов о себе.
Что касается моего выдвижения – я не хотел участвовать в выборах. Но Борис Абрамович через Сергея Юшенкова передал, что группа очень влиятельных лиц, не согласная с политикой действующего президента, хотела бы в моем лице иметь возможность высказать во время предвыборной компании альтернативную точку зрения. Я согласился с условием, что перед самыми выборами кандидатуру сниму.
В то же время я продолжал заниматься делами Чечни. И тут мне сообщили, что появилась возможность провести переговоры с Масхадовым. Я сел в машину и поехал. Даже Альбине Николаевне об этом не сообщил. Думал, быстро вернусь. В Калуге пересел на поезд до Киева. Однако встреча все откладывалась.
Появились люди с оружием. День, другой, третий – ничего не происходит. И тогда я попросил человека, приставленного ко мне, отвезти меня в аэропорт. Еду в автобусе по летному полю – сопровождающей поступает звонок вернуться – дескать, меня ждет встреча с очень важным человеком. Я сказал: каким бы важным человек не был, мы едем к самолету. Сел в кресло – и как будто провалился. Нечеловеческая усталость. Что это было, до сих пор не понимаю. Слышал о возможности моего физического уничтожения. В случае смерти одного из кандидатов президентские выборы считались бы недействительными. Вернувшись в Москву, я сразу снял свою кандидатуру – к неудовольствию тех, кто меня выдвигал.
- Что думаете о том, что сейчас происходит?
- Во многом я согласен с политикой, которую проводит Президент России Владимир Путин. Но, во-первых, обратная связь должна быть с народом – чтоб не возникали ситуации как в Хабаровске. Во-вторых… Еще раз повторюсь: надо готовить себе замену. Американцы, чтобы испытать эффективность руководителя, отправляют его в долгосрочный отпуск. Если предприятие работает, как и прежде, - значит, хороший руководитель. Если лучше – значит, он подчиненных зажимал. А если хуже – не подготовил достойною смену. Нашему президенту тоже стоит над этим задуматься.