Даната Борщ о военном детстве и спрятанном Сталине

Как-то в редакцию позвонила наша читательница Даната Михайловна Борщ, пригласила в гости. Чтобы поговорить о далеком военном времени и не только. О той памятной для меня встрече я и хочу сегодня рассказать. Ушел добровольцем Перешагнув порог квартиры Данаты Михайловны, я как будто попала в музей. Прямо у входа увидела интересную экспозицию, в которой отражены основные моменты жизни ее семьи. В самом центре — портрет мужа-фронтовика Михаила Трофимовича. Хозяйка рассказывает, что родился он в Саракташском районе Оренбургской области в 1925 году. Когда началась Великая Отечественная, Михаил работал в шахте. Но, как большинство подростков, решил во что бы то ни стало отправиться на фронт защищать Родину. Правда, столкнулся с проблемой: лет было маловато. И все-таки выход Миша нашел. Отправился в военкомат, приписав себе год. Паспортов тогда не было, и обман не раскрылся. Сначала парня направили в Свердловское высшее военное училище, а в 1943 году он уже участвовал в кровопролитных боях на Курской дуге. Где-то неподалеку воевал его отец, но встретиться им не довелось. На Курской дуге Михаила ранило. Попал в госпиталь, а когда выписался, то догнать свою дивизию не смог. Пришлось воевать в другом подразделении. Войну закончил в Польше. После тяжелейшего ранения на фронте лейтенант Борщ стал инвалидом. Жил с одним легким. О войне говорить не любил. Потому что тяжелы эти воспоминания. Одна из самых дорогих ему наград того времени — орден Великой Отечественной войны II степени. — Мы прожили вместе 43 года. Он был замечательным человеком, — говорит собеседница. На хуторе Ясени — Муж был старше меня на 10 лет, — рассказывает Даната Михайловна. — Я родилась 10 мая 1935 года. В начале войны мне было всего шесть лет. Жили мы на хуторе Ясени, в 40 километрах от города Ейска, в Краснодарском крае. Но, несмотря на свой малый возраст, помню, каким духом все вокруг было пропитано. Разумеется, ненавистью к фашистам и стремлением к Победе. К счастью, на хуторе немцы у нас не стояли. Боялись партизан. Они им мерещились даже в камышах. Но фрицы ходили по домам и грабили сельчан. Требовали: млеко, яйца, курки! А однажды произошел такой случай. Мой брат рыбачил. На берегу появились немцы и стали стрелять в уток. Одну из них подбили. И заставили мальчишку плыть за птицей. Потом я слышала от сельчан упреки в адрес брата: как он посмел помогать немцам! Но у мальчика не было выбора. В противном случае его пристрелили бы вслед за уткой. Видела я и румын, союзников немцев, проехавших на черных мотоциклах по нашему хутору. От страха перед партизанами останавливаться они не стали. Наша семья была многодетной. Папу забрали на фронт в октябре 1941 года. И вскоре после его ухода родился седьмой ребенок. Маму мы почти не видели. Она не покладая рук трудилась в колхозе. А по ночам работала сторожем. Все выращенное колхозники отправляли на фронт. Мы выживали только за счет собственного огорода. А трудиться на нем приходилось нам, детям. Разводили кроликов. Ходили косить траву для них. Запомнилась мне самодельная мельница, сооруженная из двух камней. В дырочку засыпали зерно и перетирали его. Брат ходил рыбачить. Но всякое бывало. Приходилось есть лебеду. Печь из нее лепешки. Жили мы крайне бедно. В маленькой саманной хатке с соломенной крышей и земляными полами. Как мама Сталина прятала — Хорошо запомнился мне День Победы, — говорит Борщ, — Я училась тогда в четвертом классе. Учителем у нас был фронтовик, без одной руки. Помню, идtт урок пения. Разучиваем «Сижу за решеткой в темнице сырой». И вдруг видим в окно, как по улице мчится нарочный. Машет чем-то красным и кричит. Учитель вышел на улицу узнать, что случилось. Возвращается радостный и говорит нам: — Ребята, бегите домой. Скажите, что война закончилась! Прибегаю домой, сообщаю эту радостную весть маме. А она — к соломе. Начинает в ней что-то искать. Наконец достает свернутый в трубочку и завернутый в тряпочку портрет Сталина. Он висел у нас на стене еще до войны. Потом его от фашистов спрятали. Так я в четвертом классе встретила День Победы. Помню, как с фронта папа письма-треугольники присылал. Он писал: «Горят земля и небо! Ирина, как бы хотел я хотя бы на минутку увидеть тебя с детьми!» Но не увидел. Погиб. Сколько горя принесла эта проклятая война! Хорошо, что с фронта вернулись два моих брата. Осталась в Куйбышеве — В 1952 году я поступила в Краснодарское музыкальное педагогическое училище, — вспоминает Даната Михайловна. — А дело было так. Шла по улице, услышала музыку и отправилась на звуки. Так и оказалась в помещении училища. Исполнила там песню. Всем понравилось. И меня приняли. Жила я на квартире. Хозяйка с меня плату не брала. Взамен я стала у нее домработницей. Дочь ее в школу водила. Убирала помещение, работала на огороде. И так все годы учебы. В 1956 году меня распределили в село Георгиевка Кинельского района Куйбышевской области. Поселили в том же доме, где жили три монтажника. Один из них оказался моим будущим мужем. Познакомились. И вскоре поженились. Там родился наш первенец. Потом переехали в Куйбышев. Михаилу как участнику войны дали комнату в коммунальной квартире. А после рождения второго сына мы получили трехкомнатную квартиру. Я все время жила так, что мне не стыдно оглянуться назад. 41 год проработала в педагогическом училище. Была классным руководителем, председателем предметной комиссии, дирижером хора, председателем местного комитета, секретарем партийного бюро. Долго все перечислять. Но самое главное — всегда переживала за подрастающее поколение. И своим воспитанникам посвящала немало времени. * * * Мы стоим с Данатой Михайловной возле ее второй экспозиции домашнего музея, где обозначены важнейшие вехи не только прошлого времени, но и наших дней. Она как могла рассказала обо всем детям и внукам. Чтобы помнили.