145 лет Черчиллю
Уинстон Черчилль по внешности, с толстой сигарой во рту, представлял собой прекрасный образец классического «буржуя» для советских плакатов
30 ноября — день рождения Уинстона Черчилля (1874—1965).
Многие испытывают симпатию к бывшему лидеру Британской империи, считая его другом России и СССР. Но в действительности Черчилль был в 1941-1945 годах для Советского Союза временным союзником, но другом не был никогда. Просторы России он видел в качестве добычи для своей империи, не более того.
Вот небольшая цитата в тему. Из протокола суда над Борисом Савинковым, вечернее заседание 27-го августа 1924 года.
«Савинков. — Черчилль мне показал карту юга России, где были указаны флажками войска деникинские и ваши войска. Помню, как меня потрясло, когда я подошёл с ним к этой карте, и он показал мне деникинские флажки, и вдруг сказал: «Вот это моя армия».
Б. Савинков перед революционным судом. 1924 год
Председатель. — Черчилль?
Савинков. — Да, Черчилль. Я помню, как у меня ноги приросли к полу. [...]
Председатель. — Вы что-нибудь ответили на эту фразу?
Савинков. — Я ничего не ответил. У меня, я вам говорил, приросли ноги к полу. Я хотел выйти, но тогда представил себе, что вот я сижу в Париже, а там, на далёком фронте, русские добровольцы ходят разутые, и вот, если я хлопну дверью и выйду со скандалом из этого кабинета, они будут ходить без сапог. Я стиснул зубы, а унижение своё положил в свой карман. Я с вами воевал всеми способами, всеми средствами, — и я говорю об этом прямо и открыто. Но война с вами родила во мне такую ненависть к ним, о которой лучше не говорить».
Кадр, который не так давно разошёлся по сети в качестве шуточного мема «Сталин смеётся над устаревшим смартфоном Черчилля». Февраль 1945 год, Ялта, Ливадия.
Разумеется, в 1941-1945 годах Черчиллю пришлось взять совсем иной тон, гораздо более уважительный, в отношениях со следующим поколением руководителей России/СССР. Попробовал бы он в беседе с ними назвать Красную Армию «моей армией»... Максимум, что он мог себе позволить, это шуточки, вроде предложения избрать его жену депутатом одного из Советов, поскольку она очень любит СССР (в Советы её в итоге не избрали, но за помощь Красной Армии наградили советским орденом).
"Как мы себя чувствуем сегодня?". "Панч", Лондон. 21 февраля 1945
О том, к каким политическим взглядам тяготел сэр Уинстон, можно судить по его оценкам Бенито Муссолини. В 1927 году, прибыв в Рим, он во всеуслышанье заявил: «Римский гений, олицетворенный в Бенито Муссолини, величайшем законодателе среди живущих, показал всем народам, что можно успешно противостоять наступлению коммунизма...» Позднее в письмах он продолжал исповедоваться в любви к дуче: «Если бы я был итальянцем, то от начала и до конца поддерживал бы Муссолини. Глупо отрицать, что власть Италии вышла из самой гущи народа, что она правит в живом согласии с подавляющим большинством итальянского населения. Как и другие, я покорён простотой поведения Муссолини, его спокойствием и искренностью, которые он неизменно сохраняет, несмотря на заботы и волнения. Он думает, и это очевидно, только о благосостоянии итальянского народа, по крайней мере, о таком благосостоянии, каким он себе его представляет, и в этом вопросе для него нет мелочей. Он превращает свою страну в могущественную и уважаемую во всем мире державу. Италия обретает своё прежнее имперское величие».
Черчилль разделял и все расовые предубеждения своей среды, он говорил в 1937 году: «Я, к примеру, не признаю, что большой ущерб нанесён краснокожим индейцам Америки или коренному населению Австралии. Я не признаю, что этим людям нанесён ущерб тем, что более сильная раса, лучшая раса, более мудрая раса — назовём это так — пришла и заняла их место». Выступал он и за применение химического оружия в колониальных войнах: «Не могу понять этой брезгливости по отношению к применению газа, — писал Черчилль в 1919 году. – Я убеждённый сторонник использования отравляющего газа против нецивилизованных племен».
Рисунок Кукрыниксов. 1950 год. «Здесь похоронены лучшие мои надежды!..»
Вообще, у многих народов, находившихся под властью британской короны, Черчилль вызывает не большую симпатию, чем, скажем, Кортес и Писарро — у американских индейцев. Несколько миллионов жителей Британской Индии (по официальным оценкам, не менее 1,5 миллионов) погибли в 1943-1944 годах от массового голода в Бенгалии. В ответ на предложение оказать им помощь Черчилль заявил: «Голод или не голод — какая разница, если индийцы будут плодиться, как кролики»... И риторически спросил: «Почему ещё не умер Ганди?».
И всё же, разумеется, несмотря на всё сказанное выше, не следует сбрасывать со счетов исторических заслуг этого человека, главная из которых — участие в антигитлеровской коалиции и общая победа над фашизмом.