Любовь и подвиги Наума Эйтингона. Каким был легендарный разведчик?
Внучка Наума Эйтингона Татьяна Козлова не любит, когда о её дедушке говорят «легенда разведки» или называют «карающим мечом Сталина».
Наума Эйтингон с Ольгой Наумовой и Зоей Зарубиной, 1950 г. © / Фото из семейного архива
Недавно она написала книгу, в которой не только развенчала многие мифы о генерале, но и опубликовала его очень личные письма близким из Владимирской тюрьмы.
Имя Наума Эйтингона до последнего времени оставалось одной из самых охраняемых тайн Советского Союза. Этот человек был причастен к событиям, которые повлияли на ход мировой истории.
Детство легендарного разведчика
в Белоруссии. Его семья была вполне обеспеченной, отец — Исаак Эйтингон служил конторщиком на бумажной фабрике, и был членом правления Шкловского ссудо-сберегательного товарищества. Мать воспитывала детей, у Наума был еще один брат и росли две сестры. Окончив 7 классов коммерческого училища, Эйтингон устроился на работу в Могилевскую городскую управу, где исполнял обязанности инструктора отдела статистики. Накануне революции 1917 года, Наум становится членом организации левых эсеров. Вожди этой группы делали ставки на террористические методы борьбы. Боевики-эсеры должны были уметь хорошо стрелять, разбираться в минах и бомбах, а также быть в хорошей физической форме. Свои знания и умения боевики использовали против врагов партии, среди которых были и большевики.
1917 год. В Первую мировую войну Могилев оказался под немецкими оккупантами, городскую управу закрыли. Эйтингон работал сначала на бетонном заводе, потом на складе. В ноябре 1918 немцы оставили Могилев и в город вошли части Красной армии. Пришла новая власть. Идея мировой революции увлекла Наума Эйтингона, и он вступил в ряды партии большевиков. Вскоре он смог проявить себя — в городе начались столкновения между белогвардейцами и красноармейцами, которые еще вчера были рабочими завода. Только в отличие от них Эйтингон умел стрелять, разбирался в тактике и стратегии — сказывалось эсеровское прошлое. Мятеж подавили, а на молодого человека новые власти обратили внимание. Эйтингон мечтал служить государству.
Сначала Эйтингона назначают уполномоченным Гомелевского района, в 19 лет становится заместителем Гомельского ЧК. Николай Долгополов отмечает, что Эйтингон был жесткий человек. Это качество понравилось Дзержинскому, и считается, что с его подачи Эйтингона вызвали в Москву.
В 1922 Эйтингона переводят в Москву. Он становится сотрудником центрального аппарата ОГПУ, одновременно поступает и учится на восточном факультете Военной академии Генштаба.
В Москве Эйтингон встретил будущую жену Анну Шульман. В 1924 году родился сын пары, Владимир. Но скоро молодые люди расстались.
В 1925, после окончания учебы Наум Эйтингон был зачислен в штат иностранного отдела ОГПУ — это отделение занималось сбором разведданных на территории зарубежных государств. Осенью 1925 года Эйтингон приступает к выполнению своего первого задания. Он выезжает в Китай под вымышленным именем — Леонид Наумов, это имя он носил до 1940-го года. В 1925 году он встречает Ольгу Зарубину, и молодая пара понимает, что они идеально подходят друг другу. Он удочеряет Зою Зарубину, которая будет ему благодарна всю жизнь.
Дважды арестованный
Про разведчика Наума Эйтингона снимали докфильмы и издавали книги на разных языках. Многие знают генерал-майора госбезопасности лишь по одному эпизоду биографии - Эйтингон был в числе организаторов устранения Льва Троцкого в Мексике в 1940 г. «У дедушки два ордена Ленина и орден Суворова, который он получил отнюдь не за Троцкого. Сейчас только и говорят - «убийца Троцкого». Но он много ещё чего сделал для Родины», - настаивает Татьяна Козлова.
Молодой опер Наум Эйтингон, 1920-е гг. Фото: Фото из семейного архива
В госбезопасность Эйтингон пришёл в 1920 г. Молодой опер проявил себя в борьбе с заговорщиками и бандитами в Белоруссии и Башкирии, был ранен. Толкового сотрудника отправили учиться на Восточный факультет Военной академии РККА. Потом были командировки в Западную Европу, Скандинавию, на Ближний и Дальний Восток, в Америку. В Маньчжурии Эйтингон проводил блестящие операции против китайских националистов. Во время войны в Испании работал с резидентурой.
Начало разведывательной деятельности
В 1928 году китайский генерал Джан Цоу Линь начал тайные переговоры с японцами. Он хотел создать на границе с Россией Маньчжурской республики. Сталин только в переговорах увидел угрозу. Эйтингон получил приказ уничтожить генерала из Москвы. Он подготовил взрыв поезда, в котором ехал Цоу Линь. После возвращения в Москву Наум Эйтингон был переведен в особый отдел ОГПУ — отдел для особо важных и сверхсекретных заданий.
Гражданская война в Испании
В 1936 Эйтингон уезжает в очередную командировку. Тогда же в Испании началась гражданская война между республиканцами и профашистами Франко. СССР послал помощь республиканцам, среди которых был Наум Эйтингон — в Испании работал под именем Леонида Котова. Он занимал пост заместителя резиденции НКВД в Испании, также осуществлял руководство испанскими партизанами, за это испанцы с уважением говорили о нем «наш генерал Котов».
Летом 1938 года испанскую резидентуру возглавил Наум Эйтингон. Назначение совпало по времени с переломом в ходе гражданской войны в Испании. Франкисты при боевой поддержке частей германского легиона «Кондор» заняли столицу республиканцев Барселону. Науму Эйтингону пришлось срочно спасать республиканское правительство Испании и членов интернациональных бригад — и все это при постоянной угрозе нападения со стороны франкистов и немецких диверсантов. Эйтингон совершил невозможное — помог эвакуировать республиканцев, добровольцев, испанское золото сначала во Францию, потом в Мексику, где существовала испанская эмиграция.
Убийство Льва Троцкого
Наум Эйтингон вернулся в СССР в 1939 году. В это время новый нарком внутренних дел Лаврентий Берия избавлялся от сторонников своего предшественника. Большинство коллег и знакомых Эйтингона, с которыми он работал в Испании, были арестованы или расстреляны. Репрессиям подверглись практически все руководители иностранного отдела НКВД и около 70% разведчиков. К аресту был близок и Эйтингон. Ему хотели предъявить обвинение в «разбазаривании» государственных средств и работе на английскую разведку. Но вместо тюрьмы разведчику дали новое задание — Эйтингону приказали убить Льва Троцкого.
В 1929 году Лев Троцкий покинул СССР, после того, как проиграл Сталину. Уже заграницей он начал излагать свои антисоветские взгляды, выступил против пятилетнего плана развития экономики, критиковал идеи индустриализации, и коллективизации сельского хозяйства. Троцкий предрекал поражение СССР в войне с фашистской Германией. Троцкий начал собирать вокруг себя новых сторонников, в том числе и за рубежом. Такая активная деятельность Троцкого раздражала Сталина. И вождь решил физически устранить своего политического противника.
После ареста группы Сикейроса, Наум Эйтингон задействовал второй план ликвидации Льва Троцкого. В дело вступил убийца-одиночка, на эту роль Эйтингон выбрал Рамона Меркадера. Это испанский аристократ, завербованный в 1937 году. Зимой 1940 года Меркадер под личной богатого плейбоя познакомился с личным секретарем Троцкого Сильвией Агелов. Галантность, манеры аристократа и богатство произвели на Сильвию нужное впечатление. Рамон сделал ей предложение и Сильвия согласилась. Так Меркадер стал вхож в дом Троцкого на правах жениха Сильвии.
20 августа 1940 года Рамон Меркадер попросил оценить свою статью для одной из газет. Они вместе прошли в кабинет, и когда Троцкий склонился над бумагами, Меркадер ударил его леторубом по голове. Троцкий закричал, охранники Троцкого прибежали на крик и начали избивать Меркадера. Позже нападавшего Рамона передали полиции. Но покушение достигло своей цели — на следующий день Лев Троцкий умер. Операция «утка» была успешно завершена.
Когда началась Великая Отечественная, он оперативно организовал движение Сопротивления в тылу войск вермахта: широкая сеть подполья, диверсионные группы.
После начала войны Наум Эйтингон возглавил организацию Первых Отечественных отрядов спецназа. На базе особой группы внешней разведки была сформирована отдельная мотострелковая бригада особого назначения — ОМСБОН. В короткие сроки на стадионе «Динамо» из разведчиков, спортсменов и членов иностранных компартий готовили профессиональных убийц и диверсантов. Их готовили для заброски в тыл к немцам, для выполнения специальных задач.
В первое время в тыл к немцам, из-за малого времени на подготовку, забрасывались плохо подготовленные группы диверсантов. Об этой знали все — и бойцы спецназа, и их преподаватели. Эйтингон, как профессионал, понимал это, и перед отправлением бойцов приглашал к себе домой, чтобы дать персональные наставления и поддержать их.
Несмотря на потери, бойцы бригады особого назначения сумели выполнить большинство из поставленных перед ними задач. Среди самых громких побед — похищение бывшего русского князя Львова, который тесно сотрудничал с фашистами. Его доставили на самолете в Москву и передали военному трибуналу. Другая громкая операция — в городе Ровно похитили и уничтожили генерал-майора немецкой армии Игена.
Завершив формирование бригады спецназа, Эйтингон вернулся к выполнению своих прямых обязанностей — сбору разведданных и осуществлению точечных диверсий. Новое задание — организация саботажа в турецком проливе Дарданеллы. В группу Эйтингона вошли шесть человек — специалисты в области взрывотехники и радисты. Они обосновались в Турции, под видом эмигрантов, а Наум Исаакович прибыл в Стамбул как консул СССР Леонид Наумов. В роли его жены выступила Муза Малиновская. Муза Малиновская — известная «семитысячница», женщина, которая прыгнула с парашютом с высоты 7 тысяч метров. Она совершила больше ста прыжков, была первоклассным радистом. Муза Малиновская покорила Эйтингона, после возвращения в Москву они начнут жить вместе. В 1943 у пары родится сын Леонид, в 1946 — дочь Муза.
Утром 24 февраля 1942 года, посол Франц фон Паппен вместе с женой гулял по бульвару Ататюрка в Анкаре. Неожиданно, в руках у незнакомого человека сработало взрывное устройство. Террорист погиб, полиция решила, что погибший — советский агент. Историки спецслужб называют именно Наума Эйтингона как организатора покушения на Франца фон Паппена. Но точных доказательств нет, архивы закрыты. Известно, что через полгода Эйтингон покинул Турцию, а в Москве получил повышение — стал заместителем начальника 4-го управления НКВД.
В новой должности одного из руководителей диверсионного управления Эйтингону предстояло организовать крупнейшую контрразведывательную операцию Великой Отечественной войны.
Еще в июле 1941 Судоплатов и Эйтингон приняли решение с помощью советской агентуры создать фиктивную прогерманскую монархическую организацию под названием «Престол». В феврале 1942 после сокрушительного поражения немецких войск под Москвой к немцам перешел Александр Демьянов — опытный агент органов госбезопасности, работавший под псевдонимом «Гейне». Он поведал немцам о существовании в столице России монархической организации, желающей установить связь с командованием немцев, а также выполнять их задания. Разведка противника заинтересовалась «Гейне» и, присвоив кличку «Макс», стала вести его разработку. Гитлеровцы подвергли Демьянова тщательному допросу, а после — имитировали расстрел. Тем не менее, разведчик держался стойко, и спустя некоторое время его отправили в Смоленск, где немецкие инструктора стали готовить «Гейне» в качестве агента абвера. В марте 1942 «Гейне» выдали деньги для поддержки организации «Престол», отвезли на аэродром и посадили в самолет.
Уже спустя две недели Демьянов вышел в эфир и передал противнику первую подготовленную Генштабом партию дезинформации. Данная оперативная игра получила название «Монастырь». Вскоре в Советский Союз стали прибывать курьеры абвера. Их «тепло» встречали, а одному даже позволили вернуться, дабы подтвердить, что организация «Престол» действует под контролем абвера. В то же время «Гейне» продолжал передавать сведения, выгодные советскому командованию. С целью подтверждения якобы проведенных «Престолом» диверсий чекисты организовывали в прессе соответствующие публикации, а иногда даже имитировали акты вредительства. В отдельных случаях, немцам передавалась и настоящая информация. Переданные шифровки высоко ценились в германском Генштабе и учитывались в ходе планирования операций на Восточном фронте. К примеру, в предверии контрнаступления под Сталинградом немцам была отправлена стратегическая дезинформацию касательно направления главного удара. Немцы, предупрежденные о том, что русские готовят удар под Ржевом, предприняли ряд мер по его отражению и с началом наступательной операции под Сталинградом оказались не в состоянии помочь окруженной группировке Паулюса. Любопытный факт, передававшаяся в ходе операции «Монастырь» стратегическая дезинформация подчас возвращалась к советским разведчикам от их источников в британской разведке и абвере. Уникальная операция «Монастырь» длилась до конца войны. В ходе ее были арестованы более пятидесяти агентов абвера и семь немецких пособников, получены миллионы рублей на работу организации «Престол». Судоплатов и Эйтингон получили ордена Суворова второй степени, а Демьянов — орден Красной Звезды.
Летом 1944 года восточнее Минска советские войска окружили стотысячную группировку немцев. В Москве возникла идея провести «радиоигру» с немецким Абвером. Было решено подбросить верховному командованию Вермахта легенду о том, что в белорусских лесах укрывается крупная немецкая воинская часть. Эта часть испытывает нехватку оружия, продовольствия и медикаментов. Обманув немцев, советская контрразведка предполагала нанести им существенный материальный урон. 18 августа дезинформация была отправлена немцам по радиосвязи, и фашисты поверили в существование такой воинской части.
В район озера Песчаное прибыли первые немецкие парашютисты, их поймали и включили в радиоигру. Главная цель операции «Березино» — поймать как можно больше вражеских диверсантов. Немецкие самолеты регулярно сбрасывали деньги, оружие, медикаменты, агитационные листовки. 21 декабря 1944 года на площадке «Березино» советские разведчики захватили группу из шести человек — диверсанты из личной команды Отто Скорцени. Эйтингон в ходе операции вступил с самым известным диверсантом Третьего Рейха — и выиграл это противоборство. Скорцени до конца войны верил в существование блуждающей в белорусских лесах немецкой части.
Из архивной справки по операции «Березино» следует, что с осени 1944 по весну 1945 немцами было совершено в советский тыл тридцать девять самолетовылетов, сброшено двадцать два германских разведчика (арестованных четвертым управлением), 255 мест груза с обмундированием, боеприпасами, вооружением, продовольствием и медикаментами и один миллион восемьсот тысяч советских рублей. Эйтингон проявил себя как блестящий контрразведчик.
После войны Наум Эйтингон получил очередное воинское звание генерал-майора. О том, чем он занимался последующие шесть лет, в его биографии сказано кратко — занимался ликвидацией польских, литовских и уйгурских националистических формирований.
В феврале 1945 советская разведка получила информацию о наличии крупных запасов высококачественного урана рядом с болгарским городом Бухово, находившимся под контролем советской армии. Также узнавшие об этом спецслужбы США начали разрабатывать планы диверсий, дабы сорвать поставки в Советский Союз урановой руды. С целью разрушить замыслы наших недавних союзников в Болгарию был отправлен Эйтингон. Однако в СССР к тому времени уже были найдены не менее крупные залежи урановой руды. Дабы скрыть этот факт от американцев, Наум Исаакович провел в Болгарии различные дезинформационные мероприятия, создавшие впечатление, будто СССР позарез нуждается в болгарском уране. Подобные действия отвлекли средства и силы американской разведки от отечественного ядерного проекта.
В конце 1946 Эйтингон получил от руководства новое задание. Его отправили в провинцию Китая Синьцзян с целью помощи китайским коммунистам в деле установления над провинцией полного контроля. Необходимо отметить, что в Синьцзяне в то время шли боевые столкновения с уйгурскими сепаратистами, поддерживаемыми британской разведкой и режимом Чан Кайши. Науму Исааковичу совместно с органами безопасности китайской компартии удалось сформировать диверсионные группы, которые эффективно противодействовали мятежникам. В конце концов, к 1949, когда Эйтингон вернулся в Москву, уйгуры были полностью разгромлены.
Еще в 1947 генерал-майора Эйтингона вновь назначили замом Судоплатова, руководившего отделом по диверсионной деятельности за границей. В конце сороковых годов в освобожденных Красной Армией Прибалтийских республиках было неспокойно — орудовали банды националистов, получавших широкую помощь от спецслужб США и Великобритании. К примеру, только действовавшие в Литве «лесные братья» в период с 1944 по 1956 года убили двадцать пять тысяч человек, двадцать три тысячи из которых являлись их соотечественниками. Именно в этой республике работал Эйтингон, под командованием которого литовские чекисты разработали и успешно осуществили множество агентурных комбинаций. После уничтожения всех бандформирований вооруженная борьба в западных республиках Советского Союза постепенно приобрела характер замаскированного противоборства между советской контрразведкой и спецслужбами националистов (и стоящими за ними ЦРУ и МИ-6).
Друзья называли Эйтингона Леонидом Александровичем. Леонидом Наумовым он стал в 1920-е, когда многие евреи-чекисты брали русские имена из-за антисемитских настроений.
В октябре 1951 года его арестовали по делу «о сионистском заговоре». Сталин решил убрать всех евреев из государственного аппарата. Все члены большой семьи Наума Эйтингона пострадали от ареста. Сестру-врача приговорили к 10 годам тюрьмы, якобы за отказ лечить русских пациентов. Дети Эйтингона лишились работы в органах госбезопасности и с трудом нашли работу на заводе. Муза Малиновская не могла долго найти работу, и ее взяли на почту. Но, несмотря на опально положение, никто не отказался от него.
Наступила новая эпоха, «оттепель». Пост руководителя занял Никита Хрущев, который ненавидел Сталина, Берию (которого расстреляли) и все, что было с ними связано. Эйтингон снова оказался под ударом, ведь его освободил Берия. Летом 1953 года его арестовали как участника заговора Берии, якобы с целью уничтожить советское правительство. Эйтингона приговорили к 12 годам лишения свободы. Легендарный разведчик сидел во Владимирском централе, в соседних камерах сидели Евгения Аллилуева, Константин Орджоникидзе, Павел Судоплатов.
Генерал Эйтингон, даже пройдя тюремные застенки, никогда не обвинял партию и советский строй. Легендарного разведчика реабилитировали только в 1992 году, спустя 11 лет после смерти. «Последний рыцарь советской разведки» любил повторять — «делай, что должен, и будь что будет».
«Мой дедушка Лёня»
Но официальная биография о многом умалчивает. Например, о том, что Эйтингон - эрудит со знанием 6 иностранных языков - был весьма неприхотливым в быту человеком, а ещё любимцем женщин. Татьяна Козлова в своей книге «Леонид Эйтингон. Письма из Владимирской тюрьмы» вспоминает деда и публикует почти 50 писем-исповедей. «Я долго колебалась, стоит ли предавать огласке сугубо личные письма, но в последние годы было столько написано и сказано о нём, появилось столько вымыслов и фантазий. Из всех ныне здравствующих я единственная, кто прожил рядом с этим незаурядным, замечательным человеком много лет», - признаётся внучка Эйтингона.
Её мать Зоя Зарубина была приёмной дочерью разведчика. «Всё моё счастливое детство прошло с дедушкой Лёней и бабушкой Олей. Мама представлялась мне какой-то недосягаемой кинозвездой, - вспоминает Т. Козлова. - Её я видела не столь часто, хотя жили мы все вместе. Помимо работы в органах госбезопасности мама обучалась на вечернем отделении Института иностранных языков. Несмотря на молодость, ей доверили работу на знаменитых конференциях глав трёх великих держав - СССР, США и Великобритании - в Тегеране, Ялте и Потсдаме. За участие в конференции в Тегеране она была награждена орденом Красной Звезды». Зарубина известна не только тем, что переводила Сталину. Достаточно сказать, что в 21 год она была бойцом ОМСБОН, её забрасывали в глубокий тыл врага. После ареста Эйтингона ей пришлось уволиться из органов. Зарубина всегда писала в анкете, что она из семьи репрессированного, и не соглашалась забыть об отчиме в пользу родного отца - генерал-майора Василия Зарубина, тоже ветерана внешней разведки.
Генерал-майор, 1951 г. Фото: Фото из семейного архива
«Когда деда Лёню арестовали в первый раз в 1951 г., обстановка в доме резко изменилась. «Друзья» и многочисленные гости словно испарились», - вспоминает Татьяна Васильевна. Перестали лебезить и передавать деду приветы соседи по дому. Хотя были и те, кто не бросил семью Эйтингона. Когда в 1953 г. дед вернулся, в доме опять появились знакомые и малознакомые люди. Но через полгода его снова забрали. «Во время обыска понятые - жильцы нашего дома - были несказанно удивлены «убогой», на их взгляд, обстановкой: ни картин, ни ковров, ни полированной мебели».
Три с лишним года Эйтингон провёл в СИЗО, и только потом его этапировали во Владимирскую тюрьму. Татьяна Васильевна вспоминает, как непросто было тогда всем близким. «С изумлением прочла, что бывший губернатор Кировской области Никита Белых, молодой ещё человек, недоволен объёмом ежемесячных посылок в СИЗО - всего 30 кг. А как насчёт 5 кг и изнурительного, унизительного торга бабушки с приёмщицей за каждую лишнюю котлетку для больного, немолодого уже человека?! И посылки, и передачи были отнюдь не ежемесячные». В тюрьме у Эйтингона не только обострились старые болезни, но и появились новые - в том числе рак. Его сестра Соня, врач по профессии, и дочь Зоя, которая обратилась за помощью к высокопоставленным генералам, совершили чудо: в тюрьму привезли лучшего хирурга - профессора Минца. Благодаря этому разведчик прожил 81 год.
После освобождения Эйтингона одним из первых и постоянных гостей в доме стал Рамон Меркадер, который к тому времени уже отсидел 20 лет в мексиканской тюрьме за убийство Троцкого. «Деда связывали с ним не только деловые, но и тёплые, доверительные отношения. Многие праздники - Новый год, 7 ноября - мы отмечали с семьёй Рамона. Он никак не мог приспособиться к советской действительности. Помню, Рамон удивлённо говорил деду, что какие-то общественники пытаются уплотнить его семью. Дед посоветовал к следующему визиту надеть пиджак со звездой Героя. К изумлению Рамона, сработало», - рассказывает Т. Козлова.
После тюрьмы Эйтингону полагалась минимальная пенсия - 12 руб. Для получения нормальной надо было отработать не менее 3 месяцев. 64-летний, не очень здоровый человек, бывший политзэк, практически не имел шансов. Зоя Зарубина на тот момент работала директором курсов переводчиков ООН и имела связи. Она договорилась, чтобы его взяли в издательство «Международные отношения». Там он проработал более 2 лет, занимался переводами с французского и испанского.
«Недавно в нескольких книгах прочла, что дед был бабником, - возмущается Татьяна Васильевна. - Пока была жива моя мама, все помалкивали. Только она умерла, началось: на той женат был и на этой. Но в то время, в начале советской власти, почти никто не был официально расписан. Эйтингон не был официально женат, с бумажкой, ни на ком! За исключением последней жены - Евгении Пузырёвой, с которой он расписался, уже когда был в реанимации, чтобы её из квартиры не выписали. Сейчас начинают рассказывать родственники о какой-то «неземной» любви деда с другой персоной. Я родилась за 20 дней до начала войны, вся послевоенная жизнь деда и бабушки Оли была на моих глазах. Для всех этих родственников Эйтингон был как свадебный генерал, а мы жили вместе. По всем квартирам, где мы жили - Эйтингон, бабушка Ольга Наумова, мама, я, - есть жировки. Да, в заграничных командировках были «временные», «полевые жёны»: в Испании - Александра Кочергина, а во второй командировке в Турцию - Муза Малиновская. Но возвращался он всегда домой, к своей единственной и любимой Оленьке».
Зимой 1966 г. Ольга Наумова умерла после тяжёлой болезни. «Деда смерть Ольги совершенно выбила из колеи. Через несколько лет дедушка переехал к Евгении Арефьевне Пузырёвой. Это ей он читал по телефону но ночам стихи, для неё же просил у мамы привезти из-за границы французские духи. Она скрасила его последние годы и поддержала во время тяжёлой болезни. Но всю жизнь он любил только бабушку. Они и похоронены вместе. В конце концов, неважно, у кого в жизни сколько было любовей, но, судя по тем письмам, что я опубликовала в книге, Ольга была любовью всей его жизни. При этом он, правда, никогда не забывал о своих детях от других женщин».
Легендарный разведчик Наум Эйтингон, он же чекист Котов, он же Леонид Наумов, карающий меч советских органов госбезопасности, так и не дождавшись реабилитации, ушел из жизни 3 мая 1981. О смерти его ничего не говорилось в СМИ, и в газетах не было никаких официальных некрологов. Во время похорон на московском Донском кладбище Герой Советского Союза Евгений Мирковский произнес: «Сегодня у этой могилы заканчивается рыцарский век в истории нашей ЧК...».
Посмертная реабилитация Эйтингона состоялась лишь в апреле 1992, а 9 мая родным Наума Исааковича возвращены были все его награды.
http://www.aif.ru/society/history/lyubov_i_podvigi_nauma_eyt...
https://news.rambler.ru/other/40759320-chem-proslavilsya-leg...
https://topwar.ru/87201-chelovek-osobogo-naznacheniya-naum-i...