Однажды в редакции был такой случай...

Жаль, что многого не смогли. Но впереди ещё и 101-я годовщина, и 102-я, и другие даты, связанные со старейшим изданием.Сегодняшний выпуск мы посвящаем Дню российской печати (его журналисты отметили 13 января) и расскажем о том, как умеют шутить представители второй древнейшей профессии. И если кто-то говорит, что мы очень серьёзные и озабоченные, строгие и неприступные люди, не верьте этому.   Колесо на дороге– Однажды поехали мы в деревню Покровку, – рассказывает Вячеслав Баранов. – Я, корреспондент отдела сельского хозяйства, за репортажем о том, как идёт уборка урожая, и специалист управления сельского хозяйства горисполкома.«Москвич» (эта марка была широко распространена во второй половине прошлого века), за рулём которого был наш профи-водитель Иван Белов, быстро домчал к месту, мы свои задания выполнили и с чувством исполненного долга возвращались домой, в редакцию. Настроение было отличное, погода прекрасная. Вдруг – что за чудеса! Впереди по дорогекатится колесо. Само собой. Переглянулись, Иван остановил машину. И тут она как-то осела и ткнулась в обочину. Выскакиваем – и начинаем дико хохотать! Переднего колеса нет! Это оно, оказывается, катилось впереди. А то – мистика, мистика… Всё, как всегда, гораздо прозаичнее. Мы ещё часто потом смеялись, вспоминая тот случай с колесом на дороге.   Посол из ЭфиопииМастером шутки был Николай Коршунов. То он вырежет из газеты заголовок и приклеит на портфель фотокора, и тот ходит весь день с надписью «Посол из Эфиопии». Или положит председателю городского общества книголюбов в портфель, вечно набитый книгами, кирпич. И бедняга только дома догадается, почему так срочно отяжелела его ноша. Но никто никогда не обижался на эти шутки. Обычно отшучивались: «А я думаю, что на меня все так подозрительно смотрят?», «Ну, ребята, если я каждый день буду по кирпичу приносить, то, глядишь, и гараж построю!».   И «Правда» ошибаетсяУтренняя планёрка закончилась, но тут встаёт фотокор Иван Минков и, обращаясь к Рогову, говорит: «Вы, Михаил Михайлович, всё на корреспондентов ругаетесь, что они ошибки делают. А вон в газете «Правда» тоже не шибко грамотны». Редактор даже привстал с места и спрашивает так мягко: «И что они там написали?»– Что у Кремлёвской стены захоронили останки Неизвестного солдата.– И что?– Да не останки, а остатки!Редколлегия полегла от хохота.   Чья шляпа?– Отмечали мы юбилей кого-то из сотрудников газеты. Дело было в «Дубраве». Как всегда, поздравить виновника торжества пришли представители советских и партийных органов, руководители заводов и учреждений, с которыми мы сотрудничали. Отметили хорошо, весело, с песнями и танцами. Гости ушли пораньше, а мы продолжили, – вспоминает машинистка Ксения Яшина. – Расходились поздно. Закрывая за нами дверь, гардеробщица говорит: «Кто-то шляпу оставил, возьмите».Утром звонит один из уважаемых гостей редактору:– Я вчера шляпу оставил.Кабинет редактора никогда не закрывался, и в приёмной мы, машинистки, слышали  разговор. Бегом к двум Анатолиям (Белову и Обыдённову).– Анатолий Иванович, ты домой в шляпе пришёл? – Примерно в шляпе, – в свойственной ему манере отвечает Обыдённов.– Так беги домой и неси шляпу-то, не твоя она!Благо жил товарищ наш рядом, он успел сбегать домой и принести её в целости и сохранности к приходу чиновника.   Подайте руку братской помощи!–В советские времена с первомайских и октябрьских демонстраций корреспонденты делали репортажи. Откровенно говоря, писать эти дежурные общие фразы не хотелось никому. И только один человек спасал положение, – поделился Владимир Прошкин, корреспондент промышленного отдела. – Не буду называть его, тем более что тот был искренен и совершенно безобиден.Так вот, однажды перед выходом на задание он дома малость «усугубил». Демонстрация проходила на площади перед Дворцом культуры им. Лепсе. Там же стояла трибуна. О впечатлениях своих рассказывал сам участник.«До площади дошёл. Трибуну вижу. И мне надо для полноты картины поговорить с теми, кто на трибуне. Однако меня развезло. Стоять не могу. И я… пополз! Задание – любой ценой! Ползу, натыкаюсь на чьи-то брюки, ноги. Хоть бы одна рука! Слышу только шипение и совет спуститься со ступенек. Чудные люди, если я с трудом заполз, то спуститься как? И я возопил: «Ну хоть кто-то подайте руку братской помощи!».Наверно, подали, потому что очнулся я дома. Бывает»…   О том, почему надо дружить с газетчиками– Как-то я получил задание сделать репортаж о ходе строительства третьего трубного цеха, – вспомнил свой случай Георгий Татарских. – Побеседовал со строителями, побывал на оперативке. Потом попросил главного инженера прокомментировать ситуацию со сроками закрытия теплового контура. Вместо ответа тот послал меня на три буквы. Репортаж я сдал, написал и о хамском поведении главного инженера. Редактор этот эпизод оставил. Через неделю подхожу к горкому и вижу, что с порога спускается тот начальник. Я демонстративно отвернулся. И тут слышу: «Здравствуйте, Георгий Борисович!» – и шляпу почтительно снимает. Что за метаморфоза? Оказалось, что на заседании бюро горкома этот человек выговор получил. Ну а потом комментарии главный инженер всегда давал охотно, и мы плодотворно сотрудничали.   А мужчины остались рыдатьИгорь Пчемян, редактор промышленного отдела, часто рассказывал о таком анекдотичном случае. В 80-е годы регулярно проводились кустовые совещания журналистов трёх районов: Выксунского, Кулебакского, Навашинского. Однажды летучка проходила в зоне отдыха «Дубки». После заседания и обмена опытом, как всегда, костёр, уха, тосты за доблестных работников пера и т.д. Съехались корреспонденты-промышленники. Наш коллектив – сугубо мужской, как и полагалось «Выксунскому рабочему». А вот в кулебакской газете – женщины. И кинулись мы ухаживать за дамами. Но редактор, дядя с опытом и в возрасте, решил спасать своих сотрудниц от умыкания. Быстренько посадил их в «Москвич». Однако мы, мужички «ВР», не хотели столь скорого прощания с молоденькими и красивыми соседями и вчетвером взяли да и подняли автомобиль за задний бампер. Водитель рулит, а машина не едет.Шофёр выходит, мы опускаем машину, он осматривается – вроде всё нормально. Опять садится – мы её поднимаем! Только на третий раз сжалились, отпустили коллег. Они уехали, а мы остались рыдать. Но быстро утешились: курятинка была очень вкусная!   Чьи галоши?Наш ответственный секретарь Анатолий Белов был чрезвычайно чистоплотным человеком. Это проявлялось и в работе, и в быту. Он один ходил в ненастную погоду в галошах. Надевал их на ботинки, а приходя в редакцию, снимал.Был такой случай. Опять юбилей, опять поздно расстались. В тот день на площади у старого универмага связисты прорыли траншейку. Неглубокую, чтобы кабель проложить. А к вечеру зарыть не успели. Возвращаясь с пиршества, два Анатолия, держась под руки, успешно миновали её. Вернулись в родные пенаты. Да только Белов утром пришёл в редакцию несколько озадаченный. Более того, он сидел за столом, верстал номер и нервно дёргал головой. Дотошные женщины-сотрудницы решили справиться о его здоровье. Приглядевшись, заметили, что на шее у него два галстука, которые сильно мешали ему, а встать и взглянуть в зеркало не было времени: газета не ждёт!Сердобольные дамы навели порядок в облике мужчины, а он всё равно был грустный.– Да в чём дело? А он так печально отвечает:–Я где-то галоши оставил…Потеря галош равнялась ЧП местного масштаба. Выяснив, по каким местам возвращался он домой, молодые сотрудники кинулись на площадь. Галоши Анатолия Ивановича аккуратно стояли на дне траншейки.   Передовая должна быть!– Закон газетчика: в каком бы состоянии ты не пребывал, а статью выдай. Однажды писать передовицу выпало завотделом писем, – рассказал Владимир Прошкин. – А было ему не то что плохо, но очень хотелось спать. Как только его правая рука доходила до края стола, ручка падала, а сам автор стукался головой о стол. В один прекрасный момент писарь и сам рухнул на пол. Он некоторое время возился под столом, отыскивая то ли ручку, то ли улетевший лист бумаги с написанным текстом, но после героических усилий вылез из-под стола под несдерживаемый ржач молодых корреспондентов, которые наблюдали эту мазохистскую деятельность в приоткрытую дверь.   Вместо наказания – отдыхРешил нас редактор (Сергей Михайлович Кулыгин) проучить, сослать в колхоз. В пятницу вызывает и говорит:– А вы, Татарских и Прошкин, в выходной день поедете в колхоз и сделаете фоторепортаж о шефской помощи заводчан на сенокосе!И мы поехали. Переплыли в лодке на другой берег, где в поле работали молодые металлурги. Поснимали. Потом порыбачили. Сварили уху. Отдохнули в тенёчке. Проснулись вечером, довольные вернулись домой. Утром репортаж лежал на столе редактора. Вместо наказания мы получили отдых.