Гражданская война (1917 – 1921): братоубийство на руинах империи
О хронологических рамках Гражданской войны в России спорят бесконечно. По некоторым проявлениям той борьбы её окончание можно отнести даже к середине ХХ века, когда советская власть преследовала последних «бывших людей» и белых эмигрантов. Наиболее общепринятые даты — 1921−1922 гг. К тому времени в стране установилась советская власть, а основные воинские формирования противников большевиков уже потерпели поражение. Зато гораздо проще указать, когда война началась.
Октябрьский переворот — точка отсчёта
Признаки острого гражданского противостояния появляются к началу 1917 года — бунт в Петрограде и свержение монархии в феврале; летом произошли первый путч сторонников Ленина и корниловское выступление, а 25 октября большевики всё-таки свергли Временное правительство. Премьер-министр А. Керенский сбежал.
Если в Петрограде красным пришлось преодолеть лишь слабое сопротивление, то в Москве в последние октябрьские дни разыгралось сражение, которое можно назвать первым боем Гражданской войны. После этого понадобилось ещё несколько месяцев, чтобы конфликт вылился в полномасштабные боевые действия. Этому способствовали разгон большевиками Учредительного собрания, слухи о тайной службе Ленина Германии и решимость части общества противостоять незаконному захвату власти путчистами.
Фронты междоусобицы
В руках красных оказалась в основном Центральная Россия, вокруг которой появлялись очаги сопротивления. Зимой 1917 — 1918 гг. антибольшевистские офицеры и политики начали формировать Добровольческую армию на Дону под началом генералов Л. Г. Корнилова, М. В. Алексеева и А. И. Деникина. На Дон съезжалось много желающих встать в ряды армии. В июне в Самаре образовался КОМУЧ — комитет членов учредительного собрания, также антибольшевистский. По стране прокатились восстания против советской власти, одно из самых громких — бунт рабочих в Ижевске и Воткинске. Осенью белое движение окрепло и в Сибири — в Омске к власти пришёл адмирал А. В. Колчак. Набирала силу и Красная армия, на службу которой большевикам удалось привлечь довольно много «военспецов» — кадровых офицеров императорской армии.
1919 год стал временем решающих схваток. Красные смогли остановить наступление колчаковцев, а затем заставили их отступать. К началу 1920 г. Колчак полностью проиграл. В феврале адмирала расстреляли в Иркутске. Осенью 1919 года провалился поход на Москву Доброармии под командованием Деникина, затем поражение потерпела Северо-Западная армия генерала Юденича, который попытался взять Петроград. В начале 1920 года красные одолели слабые белые формирования на Севере России, а затем загнали противника на Юге в Крым — последний оплот антибольшевистского движения.
Белый Крым, или полуостров Врангеля
После гибели Колчака и поражения Деникина Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР) возглавил генерал Пётр Николаевич Врангель. «Чёрный барон» удерживал полуостров против превосходящих сил РККА (более 200 тыс. человек) более полугода, и более того — пытался бить врага политическим оружием, чего прежде так не хватало белым, которые исповедовали «непредрешенчество». Врангель стремился превратить Крым в привлекательный для остальной России образ благополучного будущего без большевизма. Он выступал за федерализм, разработал аграрную реформу, благоприятную для крестьян — фактически отдал им помещичьи земли, допустил местное самоуправление, автономию казаков… Однако было уже поздно. У белых не осталось сил. Красная армия к концу 1920 года насчитывала уже около 5,5 млн человек, у Врангеля же не имелось и ста тысяч.
2 ноября 1920 года началась Крымская эвакуация белых — 145 тыс. человек (военных и ещё больше гражданских) погрузились на корабли и покинули Севастополь, Ялту и другие порты полуострова, чтобы отправиться в эмиграцию. Вооружённая борьба белых и красных подошла к концу. Лишь небольшие отряды продолжали ещё действовать на окраинах России, к примеру, С. Н. Булак-Балахович в Белоруссии, а также ряд формирований на Дальнем Востоке. Последним сражением можно считать неудачную попытку генерала Анатолия Николаевича Пепеляева в начале 1923 года взять Якутск.
После поражения белой гвардии серьёзную угрозу советской власти несли только восстания, в основном крестьянские, которые вспыхивали по всей стране — на Тамбовщине, в Воронежской губернии, в Сибири, в Кронштадте и так далее. Справиться с ними большевикам удалось лишь с большим напряжением сил и сочетая реформы и насилие — отказ от военного коммунизма в пользу НЭПа (это главное), а также военное подавление и террор заставили страну подчиниться новой власти.
Красный террор, белый террор
О терроре стоит сказать отдельно. Террор, стихийный или организованный, который враждующие стороны использовали в качестве инструмента борьбы, стал характерной чертой Гражданской войны. Эксцессы фронтового террора, неудивительные для жестоких массовых войн, сочетались с террором государственным. Красный террор проводился с 1918 года согласно постановлениям СНК «О красном терроре» и ВЦИК «О проведении террора против буржуазии». Белый террор регулировался чрезвычайными приказами командующих армиями (например, А. В. Колчака), но чаще, надо признать, имела место инициатива офицеров и солдат в действующей армии.
Сильной структуры, подобной ВЧК, которая бы специализировалась на терроре, белые не создали, хотя некоторые контрразведчики действовали похожим образом. Систематичность красного террор, успехи РККА на фронтах и распространение советской власти привели к тому, что жертв большевиков — больше, чем жертв белых (1 — 1,8 млн против около 0,5 млн человек). Этот факт нисколько не «обеляет» антибольшевистское движение. Гражданская война стала разнузданной стихией жестокости, от которой не убереглась ни одна из сторон. Террор практиковался также «зелёными» и интервентами (около 111 тыс. жертв).
Потери России
Террор, масштабные эпидемии 1918 — 1921 гг., голод и сражения унесли миллионы жизней. Вопрос о боевых потерях белых, красных, зелёных, мирных жителей (в общем, России) — до сих пор дискуссионный, ибо источников в удовлетворительном состоянии с точки зрения статистики категорически мало. В результате оценки потерь у историков «плавают» в огромном диапазоне от 8 до 12 млн погибших по разным причинам.
К этому можно добавить косвенные демографические потери (ещё 10−15 млн человек) — те, кто должен был родиться, но не родился из-за войны, а кроме того — многочисленную эмиграцию. На этом фоне территориальные потери России как-то бледнеют; от страны откололись Польша, Западная Белоруссия и Западная Украина, Бессарабия, Прибалтика, Финляндия.
Белая эмиграция — эпилог Гражданской войны
Массовую эмиграцию, которая стала особым явлением Гражданской войны, принято называть «белой эмиграцией», хотя значительную часть эмигрантского сообщества составляли просто напуганные беженцы, которые хотели скрыться от ужасов войны. О таких И. Эренбург написал малоизвестный рассказ «Бегун» — люди из крупных городов и зон военных действий бежали стихийно, по принципу «другие бегут — и я бегу».
Тем не менее, лишь небольшая часть эмигрантов (по некоторым оценкам, более 220 тыс.) захотела или смогла вернуться на родину, — в основном, в первые несколько лет после окончания Гражданской войны — бывшие солдаты и офицеры белых армий, казаки, научная и творческая интеллигенция (например, В. Шкловский, И. Эренбург, А. Белый, М. Цветаева), некоторые публицисты и политики (Ю. Ключников, С. Лукьянов, Н. Устрялов). Остальные рассеялись по миру. Оценки их численности сильно варьируются, от 1 до 3,5 млн; по мнению наиболее скептически настроенных современников и историков (В. Руднев, В. В. Хрисанфов), в том числе и автора этой статьи, число эмигрантов едва ли существенно превышало 1 млн. человек. Зато среди них насчитывалось немало политических активных людей, мечтавших так или иначе, словом или делом, принять участие в свержении большевизма — около 20 тыс. человек это толкнуло на путь коллаборационизма с гитлеровским Рейхом (к примеру, белых переводчиков); в противовес им несколько тысяч эмигрантов встали в ряды европейского Сопротивления.
География распространения русских беженцев — чрезвычайно широкая. Центрами эмиграции в межвоенный период стали Германия и Франция, после Второй мировой многие потянулись в США. Так называемые русские колонии появлялись в восточноевропейских, балканских и латиноамериканских странах, Египте, Тунисе, Турции, Китае и даже на Филиппинах. Осколки той «первой волны» эмиграции до сих пор можно встретить на любом континенте.