Мы считаем привычным и нормальным, когда цель путешествия — что-то неординарное, красивое и вызывающее положительные эмоции: водопад или горный кряж, наполненный огоньками старый город или забавные скульптуры в пешеходных кварталах, крупная выставка или спектакль от известного режиссера. Все это стоит того, чтобы сорваться с места и отправиться хоть на противоположный край света.

Но существует не только созерцательный туризм «для глаз», но и целое направление «темного туризма» — путешествий не ради эффектных пейзажей, рукотворных или природных, а ради мест, связанных со страданиями, смертью и преступлениями.

«Темные туристы» мечтают побывать в Чернобыле, Аушвице, на месте крушения башен-близнецов в Нью-Йорке — в общем, там, где прежде сотни и тысячи людей встретили смерть, в местах, которые окутывает мрачная мифология.

Создатель главного портала, посвященного «темному туризму» (dark-tourism.com), Питер Хоэнхауз относит к этому направлению посещения кладбищ, мест, связанных с холокостом и иными случаями геноцида, тюрем, а также пространств, имеющих отношение к культу личности, холодной войне или железному занавесу. К «темному» Хоэнхауз также причисляет «ядерный туризм» и поездки в районы катастроф. В то же время посещение мест сражений, парков развлечений «мрачной» тематики, «паранормальных» мест и объектов из вымышленного мира относятся к другим разновидностям туризма, хотя грань может быть весьма тонкой.

Иначе говоря, «темный туризм» — это посещение таких мест, которые прямо или косвенно связаны со смертью реальных людей или подлинными бедствиями и являются при этом историческими объектами, а не аттракционами.

Что привлекает людей в таких «макабрических» путешествиях? Чаще всего, в духе классической сентенции memento mori, стремление осмыслить свое место в мире и в истории, желание заглянуть «за край» — туда, куда простым смертным пока заказан путь.

Традиция «темного туризма», изрядно подпитанная трагедиями XX века, отнюдь не новое изобретение. Так, написанные в XIV веке «Кентерберийские рассказы» Джефри Чосера, построены вокруг паломничества разных людей на поклонение мощам святого Томаса Беккета. Можно сказать, что Кентерберийский собор и сегодня остается «темно-туристическим» направлением.

На своем сайте Хоэнхауз, побывавший в сотнях подобных мест, составляет рейтинг таких локаций. Например, мемориал геноциду в Руанде (находится в городе Кигали) получил 10 баллов из 10. Это связано как с его значимостью, так и с масштабом проработки заявленной темы.

С учетом опыта идеологов «темного туризма» и наших наблюдений мы выбрали 10 наиболее примечательных направлений для поездок по России под девизом «Помни о смерти».

1. Мудьюгский концентрационный лагерь

Архангельская область, остров Мудьюг

Этот объект уникален по нескольким причинам. Во-первых, он относится к числу немногих артефактов Первой мировой войны на территории России. Лагерь, созданный в 1918 году, когда большевистская Россия уже вышла из боевых действий, стал частью плана Антанты по противодействию германским войскам. Правда, в советской историографии об этом концлагере рассказывали как об интервентском: иностранные военные прибыли туда по договоренности с «белым» правительством Северной области.

Во-вторых, этот лагерь никогда не имел отношения к системе ГУЛАГа: функционирование он прекратил в сентябре 1919-го и официально был ликвидирован в феврале 1920 года, чтобы уже через 8 лет стать мемориальным комплексом. Памятник «Жертвам интервенции» здесь открыли в 1928-м, а спустя еще 6 лет создали в бывшем лагере полноценный музей каторги, который с перерывом на военные и послевоенные годы просуществовал до середины 1990-х годов.

В-третьих, данный объект находится на острове, что делает его труднодоступным. По этой причине, несмотря на длительную заброшенность, ряд сооружений лагеря хорошо сохранился до наших дней.

Проникнуться духом концентрационного лагеря времен Первой мировой — еще не «фабрики смерти», но уже весьма зловещего и тревожного места, — здесь можно.

В-четвертых, в Мудьюгском лагере, просуществовавшем чуть более года в качестве места заключения «красных» командиров и бойцов, успело побывать немало примечательных личностей. Писатель и революционер Павел Рассказов описал свое заточение в увлекательнейших «Записках заключенного», которые в 1920-е годы неоднократно переиздавались как документ, доказывающий зверства «белых» и интервентов.

По другую сторону баррикад на Мудьюге в 1918–1919 гг. оказался крайне нелицеприятно представленный Рассказовым следователь Эрнест Бо, годом спустя эмигрировавший во Францию и познакомившийся с Коко Шанель. Именно Бо, парфюмер по профессии, станет изобретателем знаменитых духов. «Когда его спросили, как он создал Chanel № 5, он описывал ощущение свежести над водой, которое он уловил на Севере в период солнцестояния», — рассказывала в интервью BBC внучка парфюмера Натали Бо. Вероятно, и спустя столетие в дни солнцестояния запахи на Мудьюге остались прежними.

2. Лагерь «Днепровский»

Магаданская область

Рудник «Днепровский» на Колыме прямо сейчас стараются музеефицировать совместными усилиями Музей истории ГУЛАГа, Фонд Памяти и архитектурное бюро «Меганом». В начале 1940-х здесь открыли месторождение касситерита, незаменимого при производстве олова, и уже к 1942 году этапировали сюда первых заключенных.

В деревянных бараках постоянно проживало от 500 до 1500 человек, и частично поселение, включая техногенные объекты, сохранилось по сей день. Располагается оно в чрезвычайно живописной местности: череда сопок, низкорослые северные деревья, исполинских размеров карьеры и тракты. Ключевыми орудиями труда в «Днепровском» были кирка, лопата, лом и тачка. Чтобы выработать дневную норму, рабочему нужно было протащить вверх и вниз по склону 80 тачек руды.

Музей, который должен появиться на этом месте, станет памятником и трагедии ГУЛАГа, и несгибаемому духу людей, покоряющих природу. Создатели проекта хотят подчеркнуть именно этот аспект.

3. «Пермь-36»

Пермский край

Этому объекту портал Питера Хоэнхауза поставил 9 баллов, назвав «единственной правильной достопримечательностью, связанной с ГУЛАГом», и подчеркнув, что здесь в 1940–1950-е гг. были заключены не только bytoviki (уголовные преступники), но и ukazniki (арестованные за «антисоциальное» поведение, например за опоздание на работу или самовольную отлучку с нее). В глазах западного «темного туриста» этот факт делает «Пермь-36» особенно манящим и страшным объектом.

На территории бывшего лагеря сохранены и восстановлены бараки, технические сооружения, заборы — вся инфраструктура, позволяющая продемонстрировать функционирование объекта. Музей под открытым небом переживал в 2010-е гг. непростой период: несколько раз появлялись новости о возможном его закрытии и перепрофилировании. Тем не менее памятник продолжает свое существование и работает как музей: он и правда относится к числу наиболее полно сохранившихся гулаговских объектов.

4. Териберкское кладбище кораблей

Мурманская область

«Место, где надо пить водку, как в „Левиафане“» — так обозначена эта точка в одной из социальных сетей. Фильм Андрея Звягинцева привлек внимание многих российских туристов к заполярному поселку Териберка и, можно сказать, познакомил множество людей с «темным туризмом».

Умиравший несколько лет назад поселок определенно получил толчок к развитию: здесь появились отели и элементарная инфраструктура. Атмосферу «Левиафана» поймать тут и правда легко, но главное впечатление произведет именно природа: минималистичная, суровая, завораживающая. Тому, кто отправится сюда с сентября по март, может повезти увидеть северное сияние — в интернете легко найти приложения, которые дают прогноз, ждать ли его в ту или иную ночь.

5. Деревня Моховое

Московская область

Поселение в Луховицком районе когда-то было частью рабочего поселка: в окрестностях добывали торф, и здесь была вся необходимая для жизни инфраструктура. Однако в 2010 году один из очагов вызванных аномальной жарой торфяных пожаров находился под Моховым. Тогда погибли шесть жителей деревни, а ущерб оказался столь тяжелым, что жителей поселка решено было переселить. Заброшенные и разрушающиеся постройки уже больше 10 лет привлекают «темных туристов».

6. Заброшенные микрорайоны Воркуты

Республика Коми

Моховое, умноженное на десять или даже на двадцать, да еще и на Крайнем Севере — вот что представляют собой расселенные и отключенные от коммуникаций Советский и Цементнозаводский микрорайоны Воркуты. Припорошенные снегом кварталы, безлюдные и безмашинные, являют собой мистическое зрелище.

Отток населения сказался и на рынке недвижимости всей Воркуты: пары-тройки средних московских зарплат хватит на покупку квартиры в 50-тысячном городе. Вот только население Воркуты убывает с такой скоростью, что отметка «50 тысяч» скоро останется в прошлом, а пустыми окнами будут зиять дома и других микрорайонов. Шутка ли: в 1991-м, на пике экономического развития города, население Воркуты составляло почти 120 тысяч человек.

7. Введенское кладбище

Москва

Кладбища — классическая и вполне понятная цель «темного туризма», тем более что многие исторические кладбища напоминают парки, по которым приятно гулять в тишине. Введенское кладбище одно из самых старых в современной Москве: создано оно было в 1771 году для захоронения жертв эпидемии чумы. Потом им стали пользоваться жители соседней Немецкой слободы, и в течение всего XIX века оно считалось главным иноверческим кладбищем города.

Благодаря этому оно и сегодня выделяется на фоне других подобных объектов: здесь изобилуют украшенные скульптурами надгробия с надписями на немецком, французском, итальянском, иврите, польском, и большинство в отличном состоянии, заросшие густой зеленью. Пожалуй, из всех московских кладбищ именно Введенское ближе всего к эпитету «готическое».

8. Александро-Невская лавра

Санкт-Петербург

Немного похожий на Введенское кладбище некрополь при Александро-Невской лавре более ухожен и, можно сказать, выхолощен. Из-за постоянных экскурсий и проникающих на территорию уличных шумов здесь не так-то просто поймать ощущение memento mori: жизнь кипит и в тот момент, когда вы бродите среди мертвых. Правда, здешним мертвецам это как будто по нраву: один из символов некрополя — украшающие надгробие екатерининских времен смеющиеся черепа.

9. Мамаев курган

Волгоград

Еще один некрополь, поражающий своей монументальностью: долгий подъем от проспекта Ленина, почти от самой Волги, к скульптуре «Родина-мать зовет!» отнимает немало сил даже у самого натренированного гостя. И трудно поверить, что до сих пор весь этот 102-метровый холм в День Победы заполоняет сплошной людской поток. К сожалению, еще труднее поверить, что в 1970–1980-е гг. значительную часть этого потока составляли живые и бодрые ветераны Великой Отечественной войны.

Мемориальный комплекс «Мамаев курган» был построен в 1960-е гг., чтобы увековечить память воинов, погибших в Сталинградской битве (Волгоград назывался Сталинградом до 1961 года и по курьезному местному закону «официально называется» Сталинградом 9 мая и 2 февраля, в день окончания сражения у берегов Волги). Место выбрано не случайно: сверхважная с военной точки зрения высота несколько раз переходила из рук в руки в 1942–1943 гг., и именно здесь полегли тысячи воинов. Их имена написаны на стенах Зала воинской славы — пространства, где живые даже в самый людный день как будто затихают под гулом голосов тех, кого давным-давно нет с нами.

10. Соловецкий монастырь

Архангельская область

«Эталон», по которому система ГУЛАГа мерила буквально все последующие «острова» своего «архипелага». Пожалуй, наиболее яркие воспоминания об этом месте оставил филолог, историк и культуролог Дмитрий Сергеевич Лихачев, и даже его порой просто запредельного такта не всегда хватало, чтобы описать происходившее на территории бывшего монастыря.

В наши дни на Соловках возобновлена монашеская жизнь, поэтому поездка сюда для «темного туриста» будет иметь скорее символическое значение — увидеть удастся не так и много, по крайней мере связанного с ГУЛАГом. Но на то и существуют книги: кажется, ни один лагерь не был описан в таких деталях, как соловецкий. И монастырь выпустил несколько лет назад четырехтомные «Воспоминания соловецких узников», труд исключительный и страшный.