Присоединение одной пятой России. Сибирские приключения атамана Галкина

Сын своего отца

Корни нашего героя уходят еще во времена Ивана Грозного. Тогда, пользуясь разгромом Казанского ханства, русские казаки, промысловики и прочие «охочие люди» хлынули в Сибирь. Отец Ивана Галкина был одним из казаков, покорявших Сибирь под началом самого атамана Ермака. И сын явно настроился продолжить деятельность родителя.

Способностей и решительности у него на это вполне хватало. Первый раз участие Галкина упоминается в 1618 году – тогда он помогал строить Енисейский острог. С тех пор он промотался по Сибири минимум 34 года – свой последний острог Иван заложит в 1652-м.

Точных дат рождения и смерти Галкина нам не осталось – некоторые исследования грешат на 1657-й, другие считают, что наш герой был жив еще в 1660-е. Срок, как бы то ни было, по сибирским меркам более чем солидный – речь идет о постоянно предпринимаемых походах по диким землям. И жизненный опыт у нашего героя получился соответственный.

Готовый к козням и засадам

Зимой 1629 года Галкин, командуя отрядом в 35 служилых людей, гонялся за мятежными туземцами.

Тогда на Енисее взбунтовался тубинский князец Каян. Начав с убийства посланных за пушной данью русских, он продолжил нападениями на уже более крупные отряды. Но больше всего от Каяна доставалось другим туземцам. Делая набеги на них, он увеличивал свой авторитет и склонял не успевших пострадать от себя к союзам против русских – не то хуже будет.

Галкин преследовал одного из таких мятежных князцов. Но последний смог удирать достаточно долго, чтобы успеть получить внушительную помощь от самого Каяна. Это туземцев не спасло – после тяжелого боя они были разбиты.

Правда, едва Галкин двинулся обратно в Красноярск, как противник, видимо, получивший подкрепления, нанес второй удар. Русских окружили, и принялись обстреливать из луков. На открытом пространстве отрядик Галкина могли быстро перебить.

Но Иван, не будучи дураком, на ходу нашел решение – приказал своим людям сделать импровизированный забор из лыжи и саней. Опираясь на эти эрзац-укрепления, удалось продержаться пять дней. Это, конечно, был не сплошной штурм или обстрел, а скорее чреда попыток. Но дело было все равно тяжкое – и Галкин со своими людьми его успешно перенесли.

Тубинцы исчезли, но лишь для того, чтобы устроить еще одну засаду. Но их уверенность в себе, да и численность, были уже далеко не те. Галкин отбил все нападения и успешно вернулся под защиту русских стен.

Основатель укреплений

Галкин, как и любой «конкистадор Сибири», отчетливо чуял вкус денег и не стеснялся гоняться за драгоценными соболиными шкурками. Так, например, он исходил тысячи километров по Лене и ее притокам, собирая ясак со всех, кого видит. И набрал на 716 рублей – крайне серьезная по тем временам сумма.

Но при всей этой погоне за «мягким золотом» Галкин не соответствовал схеме «немедленно навариться любой ценой, а дальше хоть трава не расти». Он всегда основательно подходил к вопросу закрепления за государем завоеванных территорий. Если не получалось поставить острог – хотя бы составлял описание местности, чтобы легче было идти в следующий раз.

Но лучше, конечно, было поставить острог. Ну, или зимовье – если место окажется удачным, оно со временем в этот самый острог обязательно вырастет. В любом случае, опутав туземцев сетью укреплений, ясака в итоге соберешь больше – и это Галкин отлично понимал.



Список основанного для одного человека впечатляет. Идирминское зимовье, Усть-Кутский острог, Баргузинский острог – в последнем он, кстати, активно выращивал хлеб и кормовые культуры – Баунтовский острог, и так далее.



Эта любовь к строительству позволила Галкину стать абсолютным рекордсменом в присоединении территорий за всю историю России – по крайней мере, есть оперировать масштабами одного человека и десятков подручных.

Путешествуя по рекам Сибири, участвуя в стычках с туземцами, возводя укрепления, он «застолбил» за Москвой огромные земельные площади. Например, исследователь Михаил Кречмар считает, что заслугами Галкина было присоединено около 1/5 современной России.

Не щадить ни своих, ни чужих

При всей этой рассудительности Галкин был человеком до крайности решительным. Например, в 1633 году он перехватил власть в Ленском остроге – будущем Якутске. Тамошний приказчик, Парфен Ходырев, оказался человеком малопопулярным – мало кому нравится вспыльчивый деспот местных масштабов.

Когда этот самый Ходырев вступил в конфликт с Галкиным, последний просто взял 12 лояльных ему лично преданных служивых людей и грубо сверг Парфена. Убивать, впрочем, не стал – экс-приказчик, хоть и был опозорен, но челобитные в высшие инстанции писал еще долго.

С врагом же Галкин, когда надо, был и вовсе безжалостен.



Возглавив Ленский острог, он столкнулся с бунтующими якутами. Пытался ходить против них в 1634-м, но неудачно. Потом отбивал осады острога. И даже после их снятия уговаривал окрестных якутов не разъезжаться, как те планировали, а платить ясак. Те, возможно, учуяв в таких предложениях слабость, восстали в 1635-м, и даже яростнее, чем прежде.

Тогда Галкину все это надоело.

Он выбрал один из якутских городков, защищенных двойным рядом бревенчатых стен. И провел демонстрацию – взял его, потеряв безвозвратно всего 3 человека, и поубивал там всех, кого смог поймать, включая и женщин с детьми. Что оказало на туземцев мгновенное действие – они тут же явились с повинной, принесли присягу, притащили грандиозный ясак, в несколько раз превышавший установленную в Ленском остроге «годовую норму».

Как голландцы на Манхеттене

Но не стоит думать, что наш герой был эдаким берсерком, заводившимся от вкуса крови и с каждым разом хотевшим еще.

Например, Галкин проявлял гибкость в методах сбора ясака. Конечно, зачастую было проще взять силой. Но что, если у туземцев имелось больше меха, чем было установлено повинностью, а «беспределить» не хотелось – потом же самому через эти места ездить?

Тогда Галкин не стеснялся прибегать к торговле. В дело шли бисер, бусы, и прочая недорогая, удобная для перевозки ерунда. Понять логику туземцев было можно – соболя у нас полно, всегда настрелять можно. А такую диковину когда еще привезут – надо брать, пока есть возможность.

Вот дикари и брали – а Галкин с радостью давал. Становясь взамен крайне состоятельным человеком. В 1638 году наш герой умудрился скупить таким образом полтора процента всей официальной (то есть облагаемой царским налогом) добычи соболя на всю Сибирь.

И после этого, что характерно, не зажил припеваючи до конца дней где-нибудь в Москве — не такой он был человек, сын ермаковского казака Иван Галкин. Он продолжил освоение фронтира.