Продолжение романа Андрея Угланова «Пробуждение троянского мустанга»
Продолжаем публиковать отрывки из романа Андрея УГЛАНОВА. В предыдущих главах руководители спецслужб Советского Союза и США узнают, что в их странах живут два абсолютно разных человека, которые являются кровными родственниками. Это сирота из детдома Андрей Разин и молодой миллионер из Нью-Йорка Трамп. По секретному соглашению спецслужб оба они становятся курками спусковых механизмов, которые привели в действие перестройку в СССР с перспективой сделать то же самое в США. Андрей Разин, дочь генсека Михаила Горбачёва и Раисы Максимовны Ирина вместе с полковником КГБ Калугиным становятся главным звеном в длинной цепи событий, начало которым положило пророчество, которое все они услышали, находясь в состоянии клинической смерти после укуса ядовитых болотных гадюк. Важную роль в возвышении сироты Андрея для выполнения его секретной миссии сыграла звезда советской эстрады Алла. В новой главе их знакомство продолжилось на квартире Примадонны. Все имена, события и действия героев романа полностью вымышлены, совпадения случайны.
Квартира Аллы на Брестской улице располагалась на шестом этаже, под крышей. У подъезда дежурили десятки поклонниц, мужчин почти не было. Стены подъезда от первого до последнего этажа были исписаны словами и клятвами в вечной любви к Алле. Квартира певицы была спроектирована необычно – ей всегда хотелось чего-то особенного. Ванная, туалет и кухня составляли её середину, словно дырка от бублика. Вокруг «дырки» сменяли друг друга спальни, столовая, большая гостиная, куда приглашали на ночные посиделки друзей Аллы. С каждым годом их становилось всё больше. Появлялись и особо крутые.
«Зятька» привезли ровно в девять вечера. Оделся он скромнее. Чёрный пиджачок без ватной подкладки на плечах, серые брючки и красная майка-футболка. Он поднялся до квартиры, позвонил в дверь. Ему открыла вечная помощница Аллы – Люся. Она отправила Андрея в туалет, велела помыть ручки и уж только тогда идти к гостям. Он вошёл, открыл кран умывальника и сел на край ванны разглядывать сверкающий кафель, унитазы и красивые халаты, что висели на позолоченной вешалке. Решив, что времени «на помывку» прошло достаточно, он закрыл кран, вышел из огромного «санузла» и вновь угодил в руки Люси. Та провела его в гостиную.
Застолье у Аллы в квартире практически не прекращалось. В том смысле, что десятки молодых дарований типа Жанны Агузаровой или казахского коллектива «А‑Студио», не говоря о сердечных друзьях, композиторах и поэтах, всегда летели к ней почитать стихи или сыграть на рояле новую мелодию. Иногда это происходило одновременно. Здесь часто и рождались хиты. И все эти ангельские создания всегда хотели жрать и пить. Поэтому у Люси в холодильнике всегда было в запасе что-то дежурное. Чаще всего она варила макароны, которые обожала Алла, и нарезала докторскую колбасу. Водка в морозильнике – само собой.
Этим вечером за столом сидели Илья Резник, Женя Болдин и Олег Непомнящий. Из тех, кого Андрей ещё не видел или не знал заочно, как поэта Резника, – волосатый брюнет в белом пиджаке и чёрной рубахе. Рядом с ним – мужчина в коричневой кожаной куртке, похожий на большого начальника.
Алла сидела за столом в круглых розовых очках на носу, что-то рассказывала. Её старались перебить муж и директор. Все смеялись, но разом умолкли, когда Люся завела Андрея в гостиную.
– Ну что, чучело! Живой ещё? – спросила Алла и рассмеялась своим низким грудным голосом с лёгкой хрипотцой. – Штаны успел поменять?
– Да что вы, Алла Борисовна, конечно, успел. Весь стадион будет штаны менять, – ответил он с лисьей улыбкой, высматривая место за столом. Люся уже тащила раскладной стул, и мужчина, похожий на начальника, и тот, что был в белом пиджаке, отодвинулись друг от друга. В это пространство и уместился раскладной стул вместе с будущим зятем генсека. Аккурат напротив хозяйки.
– Андрюшенька, это Владислав Андреевич Старков, главный редактор самой крупной газеты в Советском Союзе – «Аргументы и факты». – Алла указала ладонью на главреда, и Разин пожал ему руку.
– У нас в Тюмени все пропагандисты по вашей газете лекции читают. Я с ними пол-Сибири объездил, – вновь повторил он, уже Старкову.
Тот вежливо кивнул. Интерес к будущему зятю Горбачёва был явно острее при его отсутствии. Без него можно было постебаться. К тому же Алла намекнула, что этот Разин оказался у неё «по линии КГБ». Так что расспрашивать и говорить лишнего при нём лучше не надо.
– Это Филипп, – продолжила Алла Борисовна и кивнула в сторону брюнета, – он болгарин, шибко пляшет и поёт. Как и ты – про любовь. Тебя на стадионе подцепила, а этого красавчика – в Ленинградском мюзик-холле. На вырост, так сказать. Вы мне понравились. – Филипп, не отрывая больших коровьих глаз от Аллы, торопливо пожал руку Андрюше. – Филя здесь тоже первый раз, как и ты. Всё просит спеть чего-нибудь дуэтом. Хитрый, дьявол. А может, мы с тобой споём? – она обратилась к отмеченному Богом детдомовцу, явно играя на публику.
Андрей тем временем по старой детдомовской привычке уже высматривал, чего бы ухватить со стола. Люся поставила перед ним тарелку с макаронами и натёртым сыром, положила вилку и нож. Он наколол вилкой несколько кусков колбасы, сало и селёдку. Болдин придвинул к нему рюмку и хотел налить водки. Но Андрей, хоть и круглая сирота, ни пить, ни курить, почему-то не научился.
– Люся, можно мне чаю, – обратился он к домработнице и принялся за макароны с колбасой.
Пугачёва сняла розовые очки. Поэт Резник что-то писал карандашом на салфетке, Киркоров продолжал пялить маслиновые глаза на Аллу, Болдин занялся любимым делом – разглядывал ногти, Старков о чём-то напряжённо задумался. Директор Аллы вжал голову в плечи – безумно хотел спать. Все молчали. «Зятёк» наворачивал макароны как ни в чём не бывало. Причём вилку держал тремя пальцами, оттопырив мизинец.
– Точно чучело! Откуда ты такой? – не утерпела спросить его Алла. Но ответа не дождалась.
На кухне раздался отчаянный крик Люси. За ним громкий треск откуда-то сверху. Что-то тяжёлое упало там же, откуда кричала Люся.
– Помогите кто-нибудь! – орала она за стеной.
Болдин и Непомнящий первыми бросились на кухню. За ними – остальные мужчины. Алла осталась за столом одна, налила себе полрюмки водки из запотевшей после холодильника бутылки, выпила её и закусила кусочком селёдки с чёрным хлебом. Кто хоть раз бывал на гастролях и жил в пропахших гостиницах с клопами, знает, что лучшего блаженства на этом свете нет. На кухне разливался хор голосов, один явно незнакомый. Наконец любопытство взяло верх, и Алла отправилась на шум вслед за всеми.
То, что она увидела в кухне, повергло её в шок. На потолке зияла огромная чёрная дыра, сквозь которую виднелись стропила крыши. Из дыры свисали провода. На полу кухни посреди примолкших гостей лежал человек. Его куртка и брюки, в каких слесари ходят по домам чинить краны и унитазы, была напрочь измазана извёсткой и чердачной пылью со стружками. Человек лежал на боку, поджав одну ногу. Он зажимал колено ладонями и громко сопел. На вид лет сорок, в волосах перья. Сквозь дыру в потолке было слышно, как воркуют голуби, даже хлопают крыльями, перелетая на чердаке с места на место.
– Пришло чучело, за ним прилетело пугало! – спокойно произнесла Алла и нервно засмеялась. – Вы кто, мужчина? Чего на чердаке делали?
– Ты кто такой? – расхрабрился Непомнящий и осторожно тронул ногой прилетевшего с потолка.
Тот тихо застонал:
– Алла Борисовна, товарищи, вызовите скорую. Я, похоже, ноги переломал. – Он закрыл глаза и стиснул зубы.
– Ты мне холодильник сломал, уголовная рожа, – напустилась на него Люся. Холодильник и в самом деле стоял с оторванной дверью – ему не повезло. Когда человек с голубиными перьями в волосах вылетел с громким треском с потолка, Люся доставала из холодильника банку красной икры, но успела отскочить. Тело незнакомца налетело на открытую дверь, сорвало петли.
– Я пошёл звонить в милицию, – сказал Болдин и первым вышел из кухни.
– Скорую сначала вызывай! – посоветовала ему Алла. Она присела на корточки перед лежащим человеком в спецовке слесаря. – Ты чего на чердаке делал? Что за провода торчат? Нас не шарахнет? – Она кивнула на дыру в потолке.
– Не знаю, – прошептал упавший с чердака и ещё сильнее скрючился от боли.
– Люся, тащи лестницу, посмотрим, – скомандовала Пугачёва.
Незнакомец притих, но, когда Люся принесла из кладовки раздвижную лестницу, открыл глаза, как будто боль отпустила его.
– Дайте уже я посмотрю, – произнёс притихший было Андрюша, взял у Люси стремянку и раздвинул её. Он поднял было ногу, чтобы подняться и сунуть голову в дыру, но с пола прозвучал грозный рык.
– Не советую!
– Что ты сказал? – удивилась Алла и скомандовала Андрею: – Давай, лезь посмотри!
– Не советую, – вновь заговорил гость с чердака и попытался приподняться.
Но парень, похоже, сломал не только ноги, но и рёбра. А возможно, даже получил сотрясение мозга.
– Лезь давай, – вновь скомандовала Алла, и Андрей проворно поднялся на верх стремянки. Его голова нырнула в дыру. Он увидел раскладной алюминиевый стул и небольшой ящик с мерцающими красными огоньками.
– Ну чего там? – уже не выдержал Старков. История ему явно не нравилась.
Андрей же, как только редактор Старков заговорил, увидел, что красные лампочки на коробочке вдруг замигали в такт словам и вновь утихли вместе с голосом. Одновременно на уровне глаз он увидел лежащие в чердачной пыли наушники. Он достал их, показал стоящим внизу гостям Примадонны.
– Шпион! – сказал он с серьёзным выражением лица. – По всем признакам американский, – добавил он и напялил наушники на голову.
– Что за признаки? – переспросил Филя. Пацан под потолком и в наушниках наконец-то вызвал у него интерес.
– Аллой Борисовной может заинтересоваться только ЦРУ. Другие не потянут, – попытался польстить хозяйке «зятёк» и вновь посмотрел на Примадонну с открытой улыбкой на лисьей морде лица.
– Давай-ка, парень, спускайся, и все тихо расходимся. Люся и Олег оставайтесь дома и ждите милицию. Я уезжаю к мужу! Пойдём, Женя. – Она пошла в свою комнату собираться. Гости отправились к входной двери. Андрей втянул носом запах из столовой, проглотил набежавшую слюну и тоже отправился к выходу. Впереди была долгая поездка в Рязань, куда ему неожиданно предложили устроиться директором филармонии.
***
Милиция приехала через пятнадцать минут. Лежащий на полу человек успел к их приходу прийти в себя. На вопрос «кто такой и что здесь делает?» показал милиционеру удостоверение. Ещё через полчаса приехали чёрная «Волга» с комитетским номером «МКЖ» и белая «Волга»-пикап скорой помощи. Незваного гостя Пугачёвой вынесли на носилках и увезли. Пришедшие в квартиру люди в штатском посоветовали Люсе и директору ничего никому не говорить. Потолок обещали починить. Провода с наушниками стащили вниз вместе с мерцающей коробкой, попутно загадили кухню голубиными перьями, почерневшей древесной стружкой и ушли.
На следующий день Олег Калугин передал председателю через его секретаря служебную записку. О том, что первый пункт плана по приданию «объекту» общественной значимости прошёл успешно. Изгнание со стадиона и «упавший с чердака сотрудник» надолго скрепят дружбу лучшей певицы в стране и участника игры спецслужб. В СССР понятие «пили вместе» позволяет не объяснять истоки долгой и крепкой дружбы. Что и требовалось.
Перед Аллой Пугачёвой извинились и просили говорить в случае надобности, что с чердака упал бомж. Такое предупреждение оказалось не лишним. Скрыть падение человека с чердака в квартиру Аллы Борисовны не удалось. Слух о ночном скандале в квартире Примадонны уже гулял в Москонцерте.
В результате крошка Разин прослыл протеже Пугачёвой вместе с болгарином Киркоровым. Самая тиражная газета в СССР «Аргументы и факты» готовила интервью с восходящей звездой. Не с Киркоровым.
