«Передавай привет Полечке»: фронтовые письма помогли найти погибшего в Карелии солдата

Привычный мирный уклад жизни миллионов человек разрушился с началом войны в 1941 году. Семьи оказались разлученными, поэтому письма стали играть невероятно важную роль: они помогали найти близких в тылу и на фронте, поддерживали боевой дух солдат и давали надежду тыловикам. Полевая почта была единственным каналом связи с родственниками, поэтому организация доставки фронтовой почты была делом государственной важности: почтовые вагоны цепляли ко всем поездам, даже к военным. В советскую армию доставляли до 70 миллионов писем ежемесячно. Не меньше весточек шло и с фронта. Всего в годы Великой Отечественной войны наши граждане написали около шести миллиардов писем.

Среди этого множества листов памяти, любви, надежды и мужества есть и небольшие «треугольнички» Павла Кучина. Двадцать писем. Потрепанные временем, пожелтевшие, надорванные по краям листы с грамматическими ошибками, но с искренними словами. В них — переживания и страх за тех, кому эти письма адресованы.

«В детстве мы никогда не обсуждали войну. Про военные времена узнавали из редких фотографий в семейных альбомах. Отцы и у бабушки, и у дедушки не вернулись с войны, и это всё, что я знал о них тогда. Эти письма я увидел однажды среди старых фотографий в семейных альбомах. Когда я почитал их — написанные простым карандашом, с очень неровным почти детским почерком, с кучей грамматических ошибок — ком подступил к горлу. Вот эти наивные письма-«треугольники» подвигли меня на поиски информации о своих родственниках», — рассказал Алексей Дурапов, правнук Павла Кучина.

Алексей Дурапов. Фото из личного архива

Бабушка Пелагея ничего толком рассказать не могла: ей было всего три года, когда ее отец ушел на фронт. Супруга Павла Кучина, Серафима, никогда о нем не говорила своей дочке. «‎Мала еще», — отвечала она на вопросы Пелагеи.

Алексей стал искать в интернете и обнаружил выписку из журнала боевых потерь и копии похоронок. Далее он разыскивал данные по известным воинским подразделениям, читал журналы боевых действий Карельского фронта, приказы и распоряжения, смотрел карты и схемы расположения войск. В марте 2020 года Алексей наткнулся на группу «‎Братское захоронение, поселок Сосновый, Карелия», организаторы сообщества подтвердили информацию о братской могиле, о реконструкции и о том, что имя его прадеда будет увековечено там же. В итоге Алексею удалось связать воедино имеющиеся факты и восстановить историю жизни своего прадеда.

Павел Александрович Кучин родился в 1910 году в деревне Аксеновская Архангельской области. День и месяц рождения до сих пор неизвестны.
До войны он трудился на лесопункте Ягорка и жил с женой Серафимой и дочерью Пелагеей.

Однако мирная жизнь прервалась 22 июня 1941 года в четыре часа утра, когда без объявления войны главные силы Вермахта и германские союзники начали мощное наступление по всей западной границе СССР от Черного до Балтийского моря. В 12 часов этого же дня в правительственных радиосообщениях Президиум Верховного Совета СССР передал указ о мобилизации военнообязанных граждан 1905-1918 годов рождения. 23 июня была создана Ставка Верховного Главнокомандования.

Павла Кучина призвали 24 июня 1941 года. Первым местом назначения была Украина. Кучин сражался в рядах 263-й стрелковой дивизии близ села Благодатное с 29 по 31 июля 1941 года. Как раз перед этим он прислал первый «треугольник» Серафиме Ивановне 25 июля 1941 года, через месяц после призыва.

Кучин провел в боях чуть меньше года, но прошел в солдатской форме чуть ли не всю Россию от юга до севера. Он участвовал как минимум в девяти боевых операциях, выжил в боях в Новгородской, Тверской, Ленинградской областях, однако путь его трагически закончился в Карелии.

На протяжение всей своей короткой боевой жизни Павел Александрович регулярно присылал письма. В них он свою супругу на старинный манер называет «дорогая Серафима Ивановна», интересуется деревенской жизнью, передает всем привет, чуть ли не каждое письмо заканчивает фразой «передавай привет Полечке». О войне в них — ни слова. Часто пишет: «Жив и здоров! Того и вам желаю. Крепко вас целую». Причина такой малоинформативности не только в военной цензуре, здесь мужество и забота о близких.

«‎Мой прадед, когда писал эти письма, наверняка мысленно беседовал со своими родными, хотел их успокоить. Не хотел передавать ужасов войны. Там он более открыт, мягок и сентиментален. Интересовался обычной жизнью семьи, чтобы увести их внимание от войны. Писать про военную обстановку нельзя было, а о чем-то писать всё равно надо. Это такая незримая нить с родным человеком», — комментирует Николай Дурапов, брат Алексея.

Когда Павел Кучин приехал в Карелию, сразу же отрапортовал супруге 5 ноября 1941 года: подошли к Белому морю, а одежды теплой не дали. На эту плохую весть Серафима Ивановна отреагировала, как полагается заботливой жене: послала ему теплую одежду. Из следующего «треугольника» стало понятно, что форму солдату все-таки выдали:

«Сильно болят зубы, но теперь шипко не беспокойся обо мне, я вам опишу, что я получил теплую одежду. Шапку, 2 ватника, портянки, перчатки. Снегу уже навалило много. Не знаю, долго ли здесь проживем. Это, конечно, трудно сказать», — написал Павел Кучин в письме от 05.11.1941 года.

Последнее письмо от мужа Серафима получила 14 апреля 1942 года. Прямо перед Кестеньгской операцией в Карелии. Следующей бумагой с именем ее мужа стало извещение о смерти.

Из журнала боевых действий 263-й стрелковой дивизии: «Весной дивизия сосредоточилась в районе запада, юго-запада и южнее озера Еловое, правее шоссе Лоухи — Кестеньга. С 18 апреля началась подготовка к атаке переднего края противника. 24 апреля в 06.00 после массивной артподготовки части начали атаку, которая была остановлена сильным пулеметным, минометным и артиллерийским огнем. Дальше проволочного заграждения противника части продвинуться не смогли. В этот день дивизия потеряла 400 человек убитыми, 2 орудия ПА и 1 ПТО. Закрепились на рубежах и вынужденно перешли в оборону, проводя разведку малыми разведгруппами. В следующую неделю в кровавых боях полегло больше 1000 человек, также лишились 4 танков, миномета, 20 лошадей. Противник не переставая ведет огонь по позициям из всех видов оружия. 11 мая бойцы вновь пошли в атаку, в ходе боя, длившегося сутки, дивизия потеряла 465 человек убитыми».

Кестеньгская наступательная операция началась 24 апреля 1942 года. В ней приняла участие и 263-я стрелковая дивизия, в которой числился минометчик Павел Кучин.

Во время зимне-весенней кампании Ставка Верховного Главнокомандования поставила цели разгромить противника, выйти к рубежам реки Софьянка, закрепиться там, усилив тем самым оборону Кировской железной дороги. Главный удар на Кестеньгу наносился с севера, из района озера Нижнее Чёрное, в составе 23-й гвардейской стрелковой дивизии, 186-й стрелковой дивизии, 8-й отдельной лыжной бригады, 80-й морской стрелковой бригады. Лобовую атаку Кестеньгской группировки производила как раз 263-я стрелковая дивизия Кучина вдоль шоссейной дороги Лоухи — Кестеньга. На вспомогательном направлении действовала 67-я морская стрелковая бригада. В составе этих войск находилось 29 622 человека, 110 орудий, 382 миномета всех калибров, 847 пулеметов, 29 танков. Для поддержки с воздуха выделили 55 самолетов.

Противник на участке наступления располагал немецкой 6-й горной дивизией СС «Норд», сводной финской дивизией, рядом отдельных подразделений. Их численность советское командование оценивало в 13,4 тысяч человек, 48 орудий, 192 миномета, 320 пулеметов, 10 танков.

Советская сторона имела перевес в живой силе, в артиллерии и минометах. Но остро не хватало боеприпасов. Наступление не принесло никакого успеха. 11 мая по приказу Ставки Верховного Главнокомандования части армии перешли к обороне. При этом для занятия выгодного оборонительного рубежа части армии оставили около половины занятой в ходе операции территории. Таким образом, линию фронта на северном фланге армии удалось отодвинуть всего лишь на 4-5 километров. Основным итогом боев было истощение резервов противника и отказ вражеских сил от запланированных на лето 1942 года операций в Карелии.

В ходе боев советские войска потеряли 3 145 солдат, получили 8 906 раненых, 598 бойцов пропали без вести.

13 мая 1942 года, спустя два дня после окончания Кестеньгской операции, погиб Павел Кучин. До сих пор неизвестно, был ли он убит в столкновении с противником или после боя от полученных ранений. Его похоронили фактически на месте боя, в братской могиле на 47-м километре шоссе Лоухи — Кестеньга, в 100 метрах левее от дороги.

Когда на Павла Кучина пришла похоронка, Серафима Ивановна очень громко кричала, почти выла, а потом 18 дней пролежала в полузабытьи. Снова вышла замуж только в 1948 году за фронтовика, который очень хорошо относился к ее дочери Пелагее.

«Серафима Ивановна не рассказывала своей дочери ничего о смерти отца. Когда моя бабушка Пелагея, будучи подростком, нашла за печкой солдатские письма-треугольники, то ее мать запретила ей их даже смотреть, мол, мала еще. После смерти мамы бабушка среди прочих документов нашла письма с фронта от своего отца», — рассказывает Алексей Дурапов.

Все это время Пелагея Павловна бережно хранила эти дорогие сердцу письма, фотографию и похоронку — всё, что осталось от папы.

Сейчас Пелагея Павловна живет в деревне Харитоново Архангельской области. Она очень хотела бы посетить место захоронения, но возраст и здоровье уже не позволяют. Пелагея Павловна попросила двух своих внуков, Алексея и Николая, съездить на место братской могилы и привезти ей оттуда горсть земли.

Братская могила в поселке Сосновый — крупнейшее воинское захоронение на территории Карелии, там покоятся свыше шести тысяч солдат и офицеров, павших в боях на Кестеньгском направлении. В послевоенное время здесь продолжили хоронить останки воинов, найденных в разных местах. На центральной аллее братской могилы установлен памятник из бетона — стрелок с автоматом в руках на четырехступенчатом постаменте, гранитные обелиски и мемориальные плиты с именами павших воинов. В прошлом году мемориал реконструировали, добавили новые имена. Теперь на одной из плит там есть и имя Павла Александровича Кучина.

Второй правнук Кучина, Николай Дурапов, занимается патриотическим воспитанием молодежи и ведет поисковую работу. Его отряды состоят по большей части из студентов. Николай проводит поиски на территории Великого Устюга. Недавно он был в Карелии, участвовал в перезахоронении останков погибших воинов на территории Медвежьегорского района. Николай рассказал, что очень хотел посетить братскую могилу, где покоится его прадед, но не смог из-за жесткого графика. Николай планирует в следующий раз приехать в Карелию не как поисковик, а как правнук солдата, отдавшего жизнь на Карельском фронте.

Алексей Дурапов решил продолжить поиски данных о других своих родственниках. Он узнал, что у Павла Кучина были братья, которые ушли на фронт и не вернулись.

«Я узнал, что прадед при женитьбе взял фамилию жены, и у него было три родных брата. Все ушли на фронт и не вернулись. Кутькин Вениамин Александрович 1911 года рождения умер от ран предположительно 27 марта 1942-го. Кутькин Степан Александрович 1923 года рождения, который погиб 29 ноября 1943-го в городе Черкассы у кирпичного завода, где и был похоронен в братской могиле. Кутькин Африкан Александрович 1921 года рождения, пропавший без вести в ноябре 1941-го. Одновременно с этим я веду поиск своего прадеда по линии мужа Пелагеи Павловны — отца моего деда, фамилию которого я ношу, Дурапова Василия Николаевича. Он пропал без вести в 1941 году», — отметил Алексей Дурапов.

Алексей пытается не только найти информацию о своих родственниках, но и передать память о них младшим поколениям. В прошлом году для своей дочери, которую зовут Пелагея, он сделал «Страницу памяти» — исследование о воевавших родственниках.

Запись «Передавай привет Полечке»: фронтовые письма помогли найти погибшего в Карелии солдата впервые появилась "Республика".