Как выжить без «Игры престолов»

Эпическая «Игра престолов» подходит к концу, при этом оставляя у фанатов чувство некоторой неудовлетворённости. Ведущие СМИ, привлекая серьёзных военных экспертов и специалистов по Средневековью, обсуждают стратегию и тактику участников битвы за Винтерфелл – самоубийственную атаку дотракийцев, целесообразность применения армии живых в полевом сражении вместо медленного истребления вражеских сил в ходе осады, слишком внезапный и кажущийся нелогичным конец Короля Ночи. А дальше финальная битва за Железный трон с королевой Серсеей и служащими ей Золотыми мечами и Железным флотом. А дальше? А дальше – всё! И как жить тем, кто за девять лет показа сериала уже подсел на иглу кровавых схваток, интриг, войн, преступлений, королей, бастардов и шлюх? Безусловно, HBO уже анонсировала сриалы – приквелы и спиноффы, посвящённые древней Валирии и прочим приключениям в мире «Игры». Однако уже финал сериала показал, что без руководящего и направляющего текста Джорджа Мартина интриги и диалоги деградируют, сюжет теряет закрученность, а в новые сериалы создатели хотят добавить ещё больше «толерантности» (начиная с чернокожих валирийцев, что по определению невозможно). Так что совсем не факт, что продолжения «Игры» нас порадуют. Зато можно пойти по другому пути. Читать. Читать книги, которые так или иначе создают, отражают или похожи на жестокий и увлекательный мир, некогда созданный Джорджем Мартином (допишет ли он когда-нибудь оставшиеся две книги и узнаем ли мы, как всё было «на самом деле»?). Долгие майские каникулы с их, прямо скажем, нежаркой погодой вполне можно использовать на то, чтобы устроиться поудобней в кресле и взять в руки одну или несколько книг из тех, что вернут нас в атмосферу «Игры престолов» её лучшей поры. Морис Дрюон. Проклятые короли Цикл исторических романов классика французской литературы ХХ века Мориса Дрюона (1918-2009), по признанию самого Джорджа Мартина, был «Игрой престолов» до «Игры престолов» и послужил одним из источников вдохновения для американского фантаста. Морис Дрюон. Фото: www.globallookpress.com Дрюон рассказал полную жестокостей и интриг предысторию Столетней войны между Англией и Францией: проклятие магистра тамплиеров Жака Моле, выкрикнутое с костра, скандал с прелюбодеянием жён принцев, внезапное пресечение рода короля Филиппа Красивого, ещё недавно имевшего трёх взрослых сыновей, – процветающее королевство погружается в смуту. Движущая сила этой смуты – ожесточённая схватка двух родственников, графа Робера и графини Маго, борющихся за богатейшее графство Артуа, не останавливаясь перед убийствами, подлогами, колдовством и разжиганием войны. И вот страна погружена в смуту и войну – и тут её настигает новое несчастье: слабый и посредственный король Иоанн, картина деяний которого нарисована в заключительном романе «Когда король губит Францию». Череда сменяющих друг друга на троне посредственностей чуть было не уничтожила в Средние века государственный строй, исходящий из посылки, что сама природа способна породить в лоно одного и того же семейства держателя верховной власти. Но разве народы чаще выигрывают в лотерее избирательных урн, чем в лотерее хромосом? Толпы, ассамблеи, даже ограниченные группы избирателей ошибаются так же часто, как ошибается природа; Провидение так или иначе скуповато на величие, – резюмировал Дрюон мораль своих увлекательных и кровавых романов, и этот мотив подхватил у него Мартин. Дмитрий Балашов. Государи Московские Если бы Джордж Мартин знал русский язык или произведения Дмитрия Балашова (1927-2000) переводились бы на иностранные языки, то американского фантаста наверняка заподозрили бы в том, что он просто подражает русскому историческому романисту. Настолько порой близка манера их письма: закрученный политический сюжет, масштабные сражения, коварные политические интриги, нравственная неоднозначность, а порой и безжалостный цинизм поступков многих героев, готовых на преступление, измену, когда  цель оправдывает средства, или, напротив, на великое самопожертвование. Дмитрий Балашов. Фото: Александр Овчинников/ТАСС Головокружительный эпический размах происходящего – его средневековые битвы, пожалуй, лучшие в современной литературе, а от сцен пожаров и эпидемий чумы пробирает до жути – сочетается у Балашова с детальной прорисовкой картины, с созданием у читателя настоящего эффекта присутствия. Но у Балашова есть и то, чего у Мартина нет. Во-первых, его романы исторические. Полтора решающих столетия русской истории – с 1263-го по 1430 год описаны Балашовым порой день за днём, показано, как из маленького княжества, отданного младшему сыну, Москва при помощи мудрой политики, воинской доблести, дипломатического коварства и продвижения святых людей превращается в центр великого государства. Как ведомые к власти великой целью и волей москвичи обходят и благородную, гордую династию Твери, и хитроумных правителей Нижнего Новгорода, и кичливую и воинственную Литву. Во-вторых, Балашову удивительно удалось передать, не потеряв в увлекательности, духовную составляющую исторического процесса – созданные им образы Сергия Радонежского, митрополита Алексея, Дионисия Суздальского, Максима Грека полнокровны и жизненны. В-третьих, в отличие от Мартина, презирающего простой народ, считающего его чернью, Балашов искренне его любит – и в сцены дворцовых интриг, войн и пиров гармонично вплетены сцены народного быта: свадьба, строительство дома «на помочах», похороны. Князья, митрополиты, бояре и крестьяне, купцы, рядовые ратники и служилые люди оказываются равноправными участниками этой эпической картины. Филипп де Коммин. Мемуары «Игры престолов», безусловно, не было бы без исторических первоисточников, из которых Мартин черпал значительную часть вдохновения. Некоторые из этих книг, как подробнейшая хроника французского каноника Жака Фруассара, посвящённая Столетней войне или двухтомная эпическая «История Италии» Франческо Гвиччардини, чрезвычайно интересны, но сложноваты для неподготовленного читателя. Но есть книга, которая безусловно оказала на Мартина и всех увлеченных медиевистикой огромное влияние и которая несложна для восприятия большинством. Это мемуары Филиппа де Коммина, сеньора Аржантона, ближайшего соратника знаменитого короля-интригана Людовика XI. Коммин перешел на службу королю от его злейшего противника, бургундского герцога Карла Смелого, и помог владыке Франции в несколько лет уничтожить врага и захватить его владения. Потом в его карьере бывали периоды немилости, заключение в железную клетку, новое возвращение в политику и на дипломатическую службу. Пережитые им приключения он описал в своих воспоминаниях, которые стали настоящим «европейским бестселлером» и справедливо сопоставляются с «Государем» Макиавелли, с той, однако, разницей, что француз, в отличие от флорентийца, не только теоретизировал, но реально воевал, вёл переговоры, интриговал и был в гуще событий, изменивших судьбы Европы. Коммин описывает войны, сражения, осады, заговоры, мятежи, казни, предательства, подкупы, переговоры, боговдохновенных святых (каковым он считает Джироламо Савонаролу) и величайших грешников, как Ричард III. Именно Коммин заложил основы черной легенды о Ричарде – отравителей, убийце и тиране, которую современные историки склонны ревизовать, снимая с короля ответственность за большинство приписанных ему преступлений. Но когда Коммин создавал свою версию событий у него был вполне определенный мотив – запугать потенциальных узурпаторов и тиранов, напомнив им, что «Господь платит за подобные жестокости сейчас и наличными, не откладывая на будущее». Джон Норвич. История Англии и шекспировские короли То, что главным источником вдохновения для Мартина была именно история Ричарда III и вообще Войны Алой и Белой Роз, а Йорки и Ланкастеры превратились в Старков и Ланнистеров – факт хорошо известный. Однако американский фантаст так никогда и не станет самым знаменитым автором, писавшим на эту тему. Таковым, несомненно, является Уильям Шекспир. Именно шекспировские хроники сформировали массовое восприятие событий Войны Роз, её героев и злодеев. Однако какая историческая реальность стоит за образами шекспировских «хроник»? Этому посвящена книга одного из крупнейших британских историков – Джона Норвича, знаменитого специалиста по среднвековой истории от Византии и Венеции до Англии. Он проводит скрупулезный анализ того, где Шекспир точен, где приукрашивает, где ошибается или намеренно искажает в угоду правившей при нём династии Тюдоров. Как живые предстают портреты неудачливого Ричарда II, успешного узурпатора Генриха IV, рано умершего героя Генриха V, безумного Генриха VI и схватившихся вокруг его трона противоборствующих сторон, ну и, наконец Ричарда III. Норвич, кстати, не разделяет популярной тенденции оправдывать этого короля, подчеркивая, что отраженная Шекспиром (опиравшимся на Томаса Мора) и Коммином репутация его как тирана возникла очень рано. С этой небольшой, но чрезвычайно насыщенной книгой в руках многое в мире «Игры» становится понятней. Игорь Можейко. 1185 год. Однако были ли интриги, войны и битвы, так притягивающие в «Игре престолов» достоянием одной Европы? Разумеется, нет! Чтобы понять это, достаточно взять в руки книгу коллеги Мартина по писательскому цеху, русского фантаста Кира Булычёва, известного в реальном мире как историк-востоковед Игорь Можейко. Писатель-фантаст Игорь Можейко, известный под псевдонимом Кир Булычёв. Фото: Валентин Черединцев /ТАСС Его «1185 год» – уникальная книга. Она представляет собой хронологический срез по основным цивилизациям, существовавшим в мире в этом году, году походя князя Игоря на половцев. В увлекательной форме, с огромным писательским талантом, Можейко описывает интриги и войны в Бирме, Камбодже, Китае, Монголии, Средней Азии, Персии, где затаились ассасины, в Палестине, где борются крестоносцы и сарацины, в Византии, где власть захватил жестокий тиран Андроник Комнин, на Руси, в Англии, Франции и Германии, где правил Фридрих Барбаросса. Особенно удалась автору глава, посвященная Японии, основанная на знаменитом «политическом триллере» – «Повести о доме Тайра». Борьба двух кланов, Тайра и Минамото, потрясшая средневековую Японию, больше всего напоминала, пожалуй, английскую «Войну Роз». Борьба тянулась на много лет и сопровождалась гибелью множества японских клановых аристократов. По драматичности повествования и трагичности самих событий эта история, пожалуй, наиболее «мартиновская» во всей исторической литературе, а перессказ её Можейко – по настоящему увлекателен. Разумеется, этот список книг, которые не дадут заскучать без «Игры престолов» далеко не полон. Можно назвать и «Алексиаду» византийской принцессы Анны Комниной, и «Деяния короля Людовика Святого» французского рыцаря Жуанвиля, и «Витязя на распутье» Александра Зимина – историю нашей «Войны Роз», разворачившейся в XV  веке почти одновременно с английской, и романы наших современников Александра Зорича «Карл, герцог» (увлекательное жизнеописание герцога Бургундии Карла Смелого, во многом базирующееся на мемуарах Филиппа де Коммина), Натальи Иртениной «Андрей Рублев, инок», Дмитрия Володихина «Смертная чаша» (посвященный эпической «Последней битве» при Молодях в 1572 году), недавно вышедшее исследование историка Виталия Пенского «Военное дело Московского государства», позволяющее взглянуть на Битву за Винтерфелл глазами московских воевод, гораздо успешней решавших в общем те же задачи (только враг напирал с юга, а не с севера).