Такие разные оленеводы: народы с непохожими языками и обычаями объединили олени
Какие картины возникают у вас в голове при слове «оленевод»? Чум, нарты, человек в тёмной одежде из оленьих шкур? Да, есть и такие. А еще – многие другие, одетые в наряды из различных материалов самых невероятных расцветок. Ведь в мире оленями занимаются 29 народов в разных уголках планеты, и представители 15-ти из них приехали на Международный чемпионат по традиционному оленеводству, прошедший 16–19 марта в Нерюнгринском районе.
Знакомьтесь – Виолетта Имамутдинова (крайняя справа) приехала на чемпионат в составе команды Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Участвовала в соревнованиях по прыжкам через нарты, метании аркана, тройном прыжке, лыжной эстафете и в состязаниях по компетенции «Хозяйка чума».
По её словам, почти все ханты держат оленей, как и её семья, в стаде которой насчитывается около ста голов. «Это наш образ жизни», – говорит Виолетта.
Она приехала в традиционной оленьей шубе ханжансак, что означает «шуба, расшитая узорами», и длинных торбазах выше колена из оленьего камуса (по-хантыйски – кисы). К шубе прикреплены рукавицы из камуса, которые Виолетта ловко надевает одним движением руки. Она говорит, что свою одежду шила сама из кусков шкур разного цвета, причем вручную. Работа эта очень трудоёмкая и занимает много времени.
В Якутии Виолетта впервые, но в соревнованиях среди оленеводов участвует постоянно. Только их женщины не прыгают через нарты и не метают аркан. Хотя, судя по успехам её землячки Яны Сэротэтто, занявшей первые места как в первом, так и во втором виде, женщинам народа ханты всё по плечу.
Крайняя слева на фото – Римма Вокуева из Ненецкого автономного округа. Она одета в паницу – женское пальто, на ногах у неё – оленьи бурки. Римма – руководитель делегации НАО и работает в учреждении культуры. При этом она участвовала во всех соревнованиях – прыгала через нарты, исполняла тройной прыжок, участвовала в беге на широких лыжах (эстафете), даже метала аркан. Хотя, говорит, ненкам аркан трогать нельзя, запрещено даже переступать через него. «Верования эти в тундре всё ещё сильны», – отмечает она.
Ненец Александр Выучейский из Нарьян-Мара, НАО, с детства занимается оленеводством, держит около полутора тысяч оленей, увлекается гонками на оленьих упряжках. Будучи школьником, каждое лето проводил в тундре, познавал мастерство дедов, а после ее окончания сам стал оленеводом. Несмотря на то, что его отец работал строителем, Александр продолжил дело предков. Говорит, оленями заниматься интересно.
Как и всякий оленевод, он носит на ремне нож, но у Александра есть ещё и сумочка для точильного камня. Ненецкий нож, как и якутский, затачивается с одной стороны, объясняет он.
Очень похожая на наших землячек Чайна Соруннай, что на тувинском означает «сверкающая и целеустремленная», представительница ещё одного оленеводческого этноса – тувинцев-тоджинцев, живущих в горно-таёжном Тоджинском районе Тувы, в предгорьях Восточных Саян. Её наряд стилизован под традиционный, а такую шапку из собольего меха, говорит она, носят только тоджийские женщины. Чайна работает начальником районного Управления сельского хозяйства. По её словам, оленеводство в их районе развито достаточно неплохо. В двух хозяйствах, где трудятся 45 оленеводов, содержится около 1300 голов.
В Якутии Чайну удивила погода. «У вас холодно, всё ещё зима, а у нас уже весна», – говорит она. В остальном на чемпионате ей всё понравилось, а её земляки-оленеводы познакомились с коллегами, обменялись опытом, наладили контакты для дальнейшего общения.
Виталий Гырколькау из Чукотки рассказал о тивичгыне – дословно с чукотского «снеговыбивалка». Эта изогнутая пластина с веревочной петелькой сделана из изогнутого оленьего рога и выточена до плоских граней. Тивичгын играет важную роль – ведь прежде чем войти в чукотскую ярангу, а тем более влезть внутрь спального полога, надо тщательно выбить колотушкой снег из обуви и одежды.
«Влезть в полог со снегом на одежде – это совершить бестактность, худшую, чем войти в грязных калошах в культурный дом: снег в пологе – страшное зло, полог и так насыщен влагой от дыхания людей», – писал в своё время исследователь Сергей Обручев.
Помимо этого, тивичгын считается оберегом чукотского жилища и всегда висит у входа в него, отпугивая злых духов. Чукчи даже посвятили тивичгыну танец, который так и называется, в нём имитируют движения человека с выбивалкой.
Впечатления от чемпионата у Виталия самые позитивные. Ему понравились якутяне – добродушные, открытые, приветливые люди. «Даже олени у вас спокойные, чукотские более агрессивные», – смеется он.
А ещё на Чукотке оленей запрягают по-другому. И нарты там другие. Оленей чукотские каюры погоняют палкой, когда как эвенки для этого используют вожжи. И верхом на оленях у чукчей никто не ездит, только на нартах. Что понятно – в условиях южно-якутской тайги передвигаться на оленях удобней в седле.
Виталий продемонстрировал возможности чукотской шапки-ушанки – гусёквун. Она двусторонняя, сшита из мягкого пыжика и очень практичная. Если голова вспотела – можно снять шапку и вывернуть её, надеть наизнанку, чтобы одна сторона подсохла. А ещё между двумя слоями в затылочной части шапки чукчи делают кармашек для всякой мелочи.
На чемпионате честь Якутии отстаивали оленеводы из села Колымское Нижнеколымского района. Оно является административным центром чукотского национального наслега, расположенного в уникальной Халарчинской тундре.
Нижнеколымские чукчи отличаются от родственного им народа Чукотки. Свою верхнюю одежду они называют «кукашка», вероятно, от русского слова «рубашка», а шапку – малахай. По словам ребят, в селе действует община, занимающаяся разведением оленей, сейчас у нее около 11 тысяч голов. Сами же юные оленеводы хотят выучиться на зоотехников и вернуться в тундру.
Знакомьтесь: ещё одни представители чукотского народа – Иван и Олеся Енковав из села Канчалан Анадырского района ЧАО. По словам Ивана, на Чукотке из оленя делают всё – шьют одежду и обувь, спальные мешки, заготавливают мясо и субпродукты, оленьи рога идут на поделки. Оленину канчаланцы поставляют во все бюджетные учреждения района – садики, школы, больницы, снабжают мясом весь Анадырский район, поэтому оленеводство развивается.
Олеся – чумработница, с 2008 года трудится в тундре. В её бригаде №1 содержатся 2500 оленей. Сейчас в тундре идёт кораль (период зооветеринарной обработки животных в загонах-коралях – ред.). У важенок скоро начнется отел, и в апреле на свет станут появляться телята – пыжики. В мае чукчи отмечают праздник телят – килвэй, потом стада уходят на летовку.
Проблема оленеводов, говорит Олеся, это волки и медведи (как и у многих других оленеводческих народов – ред.). Медведи донимают оленей весной, когда просыпаются голодные после спячки, а волки нападают на них зимой. Для защиты поголовья в хозяйствах нанимают охотников на мощных снегоходах, которые отгоняют хищников от стад, но это мало помогает. Раньше хищников можно было травить, и такая защита была гораздо эффективней, считает Енковав.
У Олеси трое детей, все они родились в тундре, но вести традиционный образ жизни, как родители, не стали. Получается, после Олеси с мужем в тундре из их семьи не останется никого. «Будем до конца, сколько сможем», – говорит она.
Свой костюм, керкер – двойной женский чукотский комбинезон – Олеся сшила сама. Сама же выделывала шкуры, изготовляла торбаза, кухлянку, шапку. Пошив керкера – дело долгое, трудоемкое и не каждой по плечу. На изготовление такой одежды уходит несколько шкур оленя. А по цене она сопоставима с норковой шубой.
Это уникальный меховой комбинезон, по-чукотски – одежда, ласкающая кожу. Носят керкер только женщины, но в толстом зимнем керкере не совсем удобно хлопотать по хозяйству. А потому родился обычай, когда женщина освобождает правую руку и работает свободно и быстро.
Шаман Адо (Андрей) приехал в Иенгру с севера Бурятии, Баунтовского района – места проживания бурятских эвенков. Адо говорит, что он — единственный действующий шаман среди эвенков России. Он лечит людей, проводит обряды, камлает при помощи бубна для очищения людей от порчи, сглаза, их духовного объединения. «Бубен – мой помощник, духовный проводник», — поделился шаман.
Побывали нынче в Иенгре и представители зарубежных стран. Один из них – оленевод из Китая, как он сам себя называет – китайский эвенк из Внутренней Монголии Сяо Чэньхао. Сяо рассказал, что от чемпионата получил прекрасные впечатления, словно побывал у себя дома. Раньше его родные занимались традиционным оленеводством, а сейчас подходят к делу с научной точки зрения. У оленей установлены передатчики GPS, и за ними можно следить в режиме реального времени. Но, несмотря на это, оленей в хозяйстве Чэньхао пока мало, всего около тысячи штук, возникла проблема в обновлении их генофонда.
Что удивительно, все два дня чемпионата в Иенгре Сяо проходил с непокрытой головой, хоть ему и неоднократно советовали надеть шапку. Но он отвечал, что чем холоднее, тем горячее бьётся его сердце, и шапку так и не надел. При этом на улице было около -5°С, да ещё и с ветром.
Единственные, с кем не смог пообщаться автор – это цаатаны, тюркоязычные оленеводы из Монголии. Общение с ними осложнялось тем, что они разговаривали только на монгольском, и одна переводчица переводила их слова на английский, а другая – на русский.
Говорят, что на День оленевода в Иенгре можно встретить кого угодно. Традиционный праздник в этом эвенкийском селе собирает гостей из самых разных уголков Якутии и даже страны. Автор сам не раз убеждался в справедливости этих слов, припоминая за разные годы самые неожиданные встречи. Не обошлось без такой и в этот раз.
Наблюдая за соревнованиями по ловле оленей, я едва не столкнулся с известным трэвел-блогером, а ныне и телеведущим Сергеем Долей. Оказывается, он приехал на этот раз в Якутию специально для съёмок телепрограммы «Невероятно интересные истории», посвящённой чемпионату оленеводов. В общем, смотрите скоро на РЕН-ТВ.
Напомню, чемпионат по традиционному оленеводству прошёл в рамках председательства России в Арктическом совете в 2021–2023 годах.