Директор РУССТРАТ Елена Панина: уроки Казахстана — пройдена ли точка невозврата?
Панина считает, что социально-экономические преобразования для более справедливого перераспределения национального богатства стали главным итогом кризиса в Казахстане.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в своем выступлении перед парламентом представил нового главу правительства и анонсировал программу масштабных реформ. Директор Института РУССТРАТ Елена Панина считает, что срочные социально-экономические преобразования с целью более справедливого перераспределения национального богатства стали главным итогом январского кризиса в Казахстане. Что же предстоит перестраивать?
Колонка Елены Паниной
В своей речи президент Токаев объявил, что конституционный порядок в стране восстановлен и силы ОДКБ уйдут из страны в течение 10 дней. При этом он перечислил ключевые проблемы, которые Казахстану предстоит решать в ближайшее время. Программа масштабная.
С точки зрения главы государства, центральная проблема состоит в том, что ключевыми выгодоприобретателями экономического роста в стране стали финансово-олигархические группы. Эти олигополии серьезно ограничили развитие свободного рынка и снизили конкурентоспособность страны.
«Правительству предстоит определить круг компаний и согласовать с ними размер ежегодных взносов в народный фонд (речь о специально создаваемом социальном общественном фонде. — Прим. Елены Паниной). Кроме того, ожидаю активного участия от тех лиц, которые, фактически обладая огромными средствами, остаются в тени», — сказал Токаев.
Это серьезное заявление и серьезное предупреждение: по сути, обладателям сверхдоходов в стране, где социальное неравенство выводит людей на улицы, предложено «поделиться».
За день до этого, стоит напомнить, основные аспекты кризиса, квалифицированного как попытка госпереворота, были проанализированы и на внеочередном саммите Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Разговор шел о том, как до такого дошло и как исключить повторение таких сценариев в будущем.
Президенты стран ОДКБ обратили внимание на «гибридный характер» угрозы. Так, Владимир Путин согласился, что в событиях участвовали «хорошо организованные и четко управляемые группы боевиков», а «их нападение на Казахстан, по сути, явилось актом агрессии». При этом он обратил внимание на применение «майданных технологий», а также на угрозу, исходящую от соцсетей, где происходит вербовка террористов в спящие ячейки и «предпринимаются попытки вовлечения наших граждан в протестные акции, которые являются предтечей нападения террористов». Надо сделать так, чтобы впредь подобные события не застали нас врасплох, отметил президент России.
Президент Белоруссии также подчеркнул необходимость «действий на упреждение».
«Исходя из того, что было в Беларуси, предполагаем, что были и внутренние причины. Если мы не поймем этого и будем пенять только на внешний фактор, можем получить повторение», — заявил Александр Лукашенко.
Спящие ячейки террористов и экстремистов могут проявиться и воспользоваться ситуацией, считает он. Причем не только в Казахстане, но и в других постсоветских республиках — Киргизии, Узбекистане, Таджикистане.
«Нужно совершенствовать и управляемость ОДКБ, и те силы, которые мы готовы задействовать. Нас ждут серьезные вызовы в перспективе», — отметил Лукашенко.
Эти оценки, на мой взгляд, вскрывают глубокий пласт казахстанского кризиса. Стране, как я уже писала раньше, нужен не передел собственности, а срочные социально-экономические преобразования, демонстрирующие, что власть готова предпринимать реальные шаги в сторону более справедливого распределения национального богатства, оздоровления социально-экономической ситуации. Понятно, что одной силовой операцией это не решается.
Попытку госпереворота в республике нельзя объяснить лишь каким-то одним фактором, как пытались вначале. Скажем, ожесточением межклановой конкуренции. Или нерешенными экономическими проблемами, которые вывели народ на улицу. Это не дает полной картины, но создало тот взрывоопасный фон, которым воспользовались внешние силы — судя по тому, что говорят президенты, силы международного терроризма. По сути, Казахстан столкнулся с целым букетом переворотов, которые инициировали самые разные силы: от внешних до внутренних. Сплоченность общества методично расшатывали, а эту угрозу комитет нацбезопасности, по замечанию Токаева, не разглядел. Имея в непосредственной близости от России такой прецедент, эти силы важно обозначить и вычленить.
А начать стоит с того, что стратегически Казахстан является буфером между Россией и Афганистаном, который за десятилетия гражданской войны стал плацдармом воинственного исламского фундаментализма, причем разных оттенков, подчас враждебных и конкурирующих друг с другом за влияние в регионе. При этом считалось, что самый надежный щит, прикрывающий Казахстан от угроз «Талибана» и ИГ (обе организации запрещены в России), — это то, что в республике была одна из наиболее развитых экономик на постсоветском пространстве. В самом деле, богатая полезными ископаемыми страна привлекает трудовые ресурсы всего региона. Без сомнения, она входит в зону интересов Китая. Казахстаном сильно интересуется также Турция: в планах Анкары по продвижению пантюркизма и созданию тюркоязычного «Великого Турана» как центра влияния на все ислaмские государства постсоветского пространства этой стране отводилась важная роль. Не секрет и то, что в ресурсах Казахстана был также заинтересован (и вовсю их использовал) Запад.
Так как же сложились в этом оазисе благополучия те самые «внутренние причины», которые создали условия для попытки госпереворота? И кто открыл двери международному терроризму?
О чем молчат рейтинги?
До недавнего времени экономическая модель Казахстана считалась одной из самых эффективных среди среднеазиатских республик. Буквально накануне протестных выступлений вице-премьер Ералы Тугжанов говорил, что «Казахстан лидирует среди стран СНГ по накопленному объему привлеченных иностранных инвестиций на душу населения». Суммы впечатляют: в период с 1993 по 2021 год они составили не менее 365 млрд долларов.
Кроме того, доходы от экспорта углеводородов позволили Казахстану накопить значительные финансовые резервы: до 94 млрд долларов на конец 2020 года, включая средства национального фонда (аналог российского ФНБ) — 59 млрд долларов.
В 2021 году в глобальном рейтинге конкурентоспособности, который рассчитывает Всемирный экономический форум, Казахстан занял 35 место, опередив, например, Португалию. В целом за 30 лет объем ВВП страны вырос в 190 раз — с 11,4 млрд в 1993 году до 190 млрд долларов в 2021-м.
Отсюда закономерный вопрос: если экономика на подъеме, что же подтолкнуло население к открытому конфликту с властями?
Увы, на деле экономическая ситуация не столь радужна, как это преподносилось руководством страны и международными рейтинговыми агентствами. Более 70% нефтяного бизнеса Казахстана — под контролем иностранных компаний: США — 29,5% от всей добычи нефти, Китай — 17,7%, европейские компании — 17,4%. Крупнейшая нефтедобывающая компания в Казахстане — СП «Тенгизшевройл» — на 50% принадлежит Chevron, на 25% — ExxonMobil, на 5% — «ЛукАрко» (дочке «Лукойла») и только на 20% — казахстанскому «КазМунайГазу».
При этом важно отметить: допуская американские кампании к разработке этого гигантского нефтяного месторождения, первые власти независимого Казахстана умудрились договориться о де-факто безналоговой эксплуатации. Логика была такая: власть гарантирует бизнесу экономию на издержках с налогами, а бизнес — выполнение всех пожеланий власти. В январе 2022-го страна, по сути, пожинала плоды этой схемы: людям, которые добывают углеводороды, не хватало денег на топливо и на заправку. Президент Токаев в выступлении перед парламентом впервые назвал вещи своими именами:
«Благодаря первому президенту — елбасы — в стране появилась группа очень прибыльных компаний и прослойка людей, богатых даже по международным меркам... Доходы всех групп населения должны расти по мере роста экономики. Это непреложная аксиома, которая в нашем случае не работает».
Стоит добавить также, что на Казахстан приходится 40% добываемого в мире урана. Но и здесь доля национальной прибыли невелика. 11 урановых рудников и фабрик из 13 принадлежит иностранным компаниям. Они также контролируют металлургию и добычу золота. Эта экономическая модель не давала хода национальному бизнесу: казахстанские политические и финансовые элиты обеспечивали себе комфортное существование за счет прибыли от продажи за рубеж природных ресурсов. Населению перепадали крохи.
Больше того, в последнее время среди политического истеблишмента широко обсуждалась возможность передела целого ряда отраслей в пользу частных лиц — по сути, приватизации секторов экономики. Среди инициаторов этой, с позволения сказать, «экономической инновации» называют племянника первого президента Нурсултана Назарбаева Кайрата Сатыбалды, а также одного из влиятельнейших и богатейших людей юга страны Болата Назарбаева, младшего брата.
«Джамаат» или группа захвата?
Речь, впрочем, не только о контроле над экономикой. После того, как в Алма-Ате и Алмаатинской области лет десять назад были удивительным образом монополизированы все базары и рынки, в казахстанском интернете заговорили о «южном джамаате» (джамаат — это религиозная мусульманская община) под руководством Болата Назарбаева и его племянника. Структура оказалась удивительно эффективным бизнес-сообществом: вчерашние конкуренты, оказавшись внутри него, вдруг начинали единогласно принимать решения по регулированию цен, завозу контрабанды и иным ключевым вопросам.
В этой же общине оказались и руководители крупнейшего логистического хаба на базе рынка «Алтан-Орда» (на границе с Китаем), который принадлежит лично Болату Назарбаеву. Постепенно влияние джамаата распространилось на торговые объекты городов и областей: от Шымкента до Нур-Султана, а также Джамбульской, Туркестанской, Кызылординской областей на юге страны. Фактически вся сфера торговли продуктами и товарами первой необходимости оказалась монополизирована одной группой. По сути, шел латентный захват власти в стране через монополизацию максимального количества сфер экономической деятельности.
Джамаат добился полного контроля за сферой торговли, от таможни до конечных пунктов продаж. Симптоматично, что в джамаат входит и руководство национальной компании «Казахтелеком», не так давно поглотившей мобильную сеть Теле2. Кайрат Сатыбалды и Болат Назарбаев добивались не только монопольного контроля за финансовой сферой, но и за всеми личными данными казахстанцев, их переговорами, перепиской.
По всей видимости, руководство общины не исключало и силовой вариант развития событий. Во всяком случае, на юге Казахстана формировались ЧОПы, в них набирали уголовников, охранников многочисленных базаров и рынков, сельских жителей. Для казахстанских спецслужб не было секретом, что в эти ЧОПы брали и тех, кто воевал в горячих точках на Ближнем Востоке и вернулся оттуда проводником исламизма — при проницаемости границ республики это было несложно. Будем надеяться, что следствие, объявленное президентом Токаевым, выявит численность и происхождение этих боевиков, которые и составили ядро заговора.
Кому выгодно противостояние?
Но их планам не дано было осуществиться. У президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева был свой взгляд на развитие страны, и внутривластный конфликт перерос в открытое противостояние. По обвинению в госизмене задержан руководитель КНБ Карим Масимов, который «не заметил» подготовку боевиков. Арестован племянник бывшего президента Назарбаева и ряд высокопоставленных сотрудников силовых ведомств. Задержано более 8000 человек, принимавших участие в массовых беспорядках.
Различные зарубежные спецслужбы, давно «работающие» с региональными олигархическими группами (информация о сотрудничестве Кайрата Сатыбалды с турецкими спецслужбами давно гуляла по интернету), использовали общественный протест в своих целях. Поднять на него часть закредитованного населения, по которому больно ударил рост цен на газ, было несложно. Страна оказалась на грани гражданской войны. Президент был вынужден обратиться в ОДКБ.
Необходимо учитывать, что стратегическая безопасность Казахстана — это и стратегическая безопасность России, а также всех стран — членов ОДКБ, фактор их целостности и внутренней стабильности. Поэтому оперативное решение направить на помощь соседу миротворческий контингент вполне понятно, а учитывая факт агрессии, и легитимно.
Однако такое развитие событий почему-то не устраивает «радетелей демократии» как в самом Казахстане, так и за его пределами. В этом контексте небезынтересно отметить: Национальный фонд в поддержку демократии NED (организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ, фонд финансируется в основном Конгрессом США и подозревается в сотрудничестве с ЦРУ) только в 2020 году потратил 1 022 991 доллар в Казахстане на проекты, связанные с «демократией, правами человека, верховенством закона». Насколько эффективными оказались эти вложения, можно было увидеть в нынешнем январе на улицах Алма-Аты.
Прогноз и ставки
Судя по тому, как резко повысилась смертность среди высокопоставленных силовиков после объявления о перестановках в правительстве, вдохновители беспорядков откровенно заметают следы, чтобы следствие не вышло на слишком крупные фигуры. Большой вопрос, насколько это возможно вообще. Впрочем, разбираться с этим политическим и криминальным бизнес-наследством — задача казахстанского общества. Хотя нельзя исключать, что проблема может коснуться и соседних республик.
Тем не менее любому здравомыслящему человеку, на мой взгляд, понятно: приступать к решению этих проблем можно только прекратив кровавую гражданскую бойню, развязанную для продвижения своих интересов в худших средневековых традициях. На данном этапе положить конец этой смуте и не дать ей выплеснуться в регион без миротворческого контингента ОДКБ невозможно.
В чьих интересах развитие ситуации в регионе, прилегающем к Афганистану, по взрывоопасному сценарию, думаю, объяснять не нужно. Дискредитировать традиционно сильные позиции России в Средней Азии, а заодно столкнуть интересы Москвы и Пекина — давняя мечта многих западных, а также турецких спецслужб с их идеологией «Великого Турана». Не секрет, что в Вашингтоне и Лондоне, который веками вел в этих краях против России «Большую игру», более всего опасаются прочного союза КНР и РФ. А тут такая возможность вбить клин между двумя державами... Не говоря уже о том, что события в Казахстане в прагматичной трактовке США и их союзников — отличный козырь в переговорах между Россией и НАТО. Проблемы по всему периметру российских границ — это вообще способ давления. В этом смысле не стоит исключать, что следующим шагом может стать попытка спровоцировать новый виток напряженности и на Украине.
Каковы же перспективы на конструктив? Они должны начинаться с базовой констатации. Понятно, что миротворческий контингент ОДКБ до вывода должен решить задачи, которые пресекут расползание кризиса, а именно гарантировать охрану стратегических объектов, предотвратить межэтнические столкновения, обеспечить защиту русскоязычного населения. Словом, дать шанс иной, неконфронтационной, модели перед передачей контроля за ситуацией казахстанским силам правопорядка. Вместе с тем уроки Казахстана надо извлечь и другим странам — членам ОДКБ. В нынешней «Большой игре» трудно угадать, кто окажется следующим. Поэтому необходимо в рамках ОДКБ наладить и более тесное сотрудничество спецслужб. Это позволит предотвращать подобное развитие событий, а не только устранять последствия действий вооруженных экстремистов.
Что касается самого Казахстана, то те кардинальные реформы, которые президент Токаев намерен осуществить в ближайшее время, на мой взгляд, возможно реализовать только в тесном взаимодействии в рамках ЕАЭС. Причем речь, думается, не только об экономическом союзе, но и о более глубокой интеграции.