Олег Николаев: В Чувашии можно построить еще десятки малых ферм

Milknews — это специализированное информационно-аналитическое агентство, рассказывающее о событиях и тенденциях агропромышленного комплекса и молочной отрасли страны. На днях в этом издании появилось большое интервью с Главой Чувашии Олегом Николаевым. Публикуем его с согласия редакции.
После нашего репортажа о том, как на предприятии “Чебомилк” осваивают технологии эмбрионального трансфера, мы решили продолжить серию материалов о Чувашии и ее инвестиционном потенциале. В интервью с Главой республики Олегом Николаевым главный редактор Milknews Мария Жебит поговорила о том, почему региональные власти делают ставку на малых фермеров, как создавать для них каналы сбыта, а также о том, как вернуть в регион профессиональные кадры и что сегодня является брендом республики.

— В первую очередь хотелось бы поговорить о проекте “Сычуань-Чувашия”. Приход китайских инвесторов и их планы по строительству молочного кластера вызвали волну громких протестов в регионе. Почему так случилось, и какова его судьба?
— От проекта мы не отказались, но сегодня переговоры вышли в другую плоскость. Я бы сказал, что коллеги выбрали не тот формат взаимодействия в этом изначально интересном проекте, полезном и для самого китайского рынка. Были определены параметры, приняты под него решения, план конкретных мероприятий, но в ходе реализации в него начали вноситься изменения, которые фактически кардинально изменили первоначальный замысел и договоренности. Это привело к тому, что он стал нереализуемым со стороны инициатора, хотя мы предлагали перехватить проект, взять его на полное сопровождение. К сожалению, старая команда менеджмента не прислушалась ко всем нашим предупреждениям, и в итоге проект захлебнулся сам по себе.
Раз он захлебнулся, его нужно либо перезагрузить, переосмыслить с учетом новых обстоятельств, либо вычеркнуть. Со своей стороны мы предложили коллегам из Китая рассмотреть возможность перенаправить его основную деятельность на производство хмеля. Мы исходим из нескольких факторов: этому благоприятствует рыночная ситуация, в Китае есть компетенции по переработке хмеля с точки зрения технологий, у нас есть все составляющие с точки зрения выращивания — 90% хмеля в России производится в Чувашской Республике. Такое объединение компетенций могло бы позволить быстро реализовать проект.

— Для Чувашии приход иностранных инвесторов — это очень важное событие, тем более из такой, как сейчас говорят, “дружественной страны”. По логике люди должны поддерживать создание крупных предприятий. Это налоговая база и рабочие места. Почему были протесты со стороны населения? Это какая-то ментальная особенность или действительно было настолько плохо с соблюдением первоначальных договоренностей? 
— Первоначально были запущены абсолютно неадекватные местным реалиям форматы взаимодействия между правительством, инвестором и населением. Да, имелись достаточно хорошие ресурсы в виде желания реализовать интересный проект, но при этом сама работа была организована по принципу “лебедь, рак и щука”, каждый тянул в разные стороны. Естественно, у народа возникло непонимание, и, как следствие, протесты. И самое главное — торможение процесса реализации проекта.
У правительства Чувашии есть огромное желание реализовать максимальное количество инвестпроектов, соответственно, увеличить инвестиции, рабочие места и налоговые поступления. Мы, конечно, нацелены прежде всего на внутреннего инвестора — наших предпринимателей, которые живут здесь. Но при этом всегда рады инвесторам, как из других регионов, так и из-за рубежа, в том числе из КНР. Будем всячески сопровождать любой проект, если он будет совпадать со стратегическими целями развития региона.

— Тогда поговорим про российских инвесторов в молочной индустрии. Год для сектора был непростой, приходилось и вам, и Сергею Артамонову (министру сельского хозяйства Чувашии — прим.) часто подключаться к решению проблем, общению с фермерами. Как сейчас обстоят дела в секторе? Что происходит с ценами на молоко?
— Цены выравниваются, уже даже увеличиваются. Во-первых, заканчивается так называемый “сезон большого молока”. Во-вторых, начал формироваться рынок сбыта сухого молока, в том числе на экспорт. Это как раз позволяет переработать те излишки молока, которые сформировались в начале этого года в силу разных причин, в первую очередь потому, что объем производства молока растет из года в год. Мы здесь проделали достаточно большую работу, чтобы у нас поголовье крупного рогатого скота, дойного стада как в промышленном сегменте, так и в личном подворье не сокращалось, а увеличивалось. После 2020 года мы действовали достаточно комплексно и смогли минимизировать падение крупного рогатого скота и дойного стада. У нас ежегодно повышается продуктивность коров.
В начале года два молокоперерабатывающих завода столкнулись со сложностями, характерными для всего рынка — снижение спроса, затоваренность складов, и это, конечно, сильно повлияло на объем закупок сырого молока. Автоматически это ударило по ценам, в целом по Российской Федерации сформировалась аналогичная ситуация. В начале лета стоимость сырого молока у фермеров доходила до 13 рублей, однако сейчас она находится на уровне 20 рублей. 

Крупные производители молока, которые придерживаются современных стандартов, имеют стабильные цены по долгосрочным контрактам и получают субсидии. Они пережили этот период турбулентности лучше. Сложнее было личным подсобным хозяйствам. Мы развивали систему их поддержки еще с 2020 года. Три года назад выделяли из бюджета целевую субсидию на поддержку подсобных хозяйств на одну голову в размере 3800 рублей. Сегодня мы пересмотрели подход к этому инструменту и начали поддерживать фермеров уже через институт самозанятых, так как на уровне федерации была запущена такая форма поддержки хозяйств. Мы, учитывая свою специфику и наработанный опыт, добавили еще пять мер поддержки от Чувашской Республики. Есть возможность получить компенсацию на приобретение коров, коз, овец, компенсировать до 40% затрат на покупку техники, удобрений, семенного материала, семени и эмбрионов, чтобы повышать племенную ценность скота. Все эти меры поддержки на сегодняшний день доступны для тех личных подсобных хозяйств, кто реализует произведенную продукцию, молоко. 

— Цена в 13 рублей — это ниже себестоимости, скорее всего. Как человек с экономическим образованием и как человек, который родился в деревне, как вы считаете, есть ли будущее у такой формы бизнеса? Мы его поддерживаем, потому что поддерживаем село, или этот бизнес должен быть по-другому построен? Как вы лично видите будущее малых хозяйств?
— 13 рублей — это цена для личного подсобного хозяйства, которое прежде всего держит коров для личного потребления, а излишки сбывает заготовщикам. Для самозанятых есть субсидия на литр проданного молока, субсидия на удобрения, стопроцентное возмещение затрат на осеменение и многое другое, поэтому себестоимость для таких производителей снижается. Таким образом мы поддерживаем именно те хозяйства, которые производят товарное молоко.
У нас есть региональные формы поддержки на возведение семейных ферм, которые работают вместе с федеральными программами. В то же время если федеральная поддержка распространяется на фермы по 400 голов скота и более, то у нас есть региональные формы поддержки, которые позволяют поддержать более маленькие фермы, до 200 голов.
— У вас более 70 видов поддержки для производителей, верно?
— Да. Таким образом, у наших жителей есть возможность по-разному организовывать свою деятельность: самозанятый, ферма, семейная ферма, хозяйство, кооперативы. По сути, несколько семейных ферм могут создать и первичную переработку. Мы постоянно сопровождаем фермеров и консультируем их.
Сейчас мы работаем над тем, чтобы создать так называемые агрегаторы. Через них мы будем получать продукцию, производимую малыми формами хозяйствования для наших переработчиков, в том числе для обеспечения и горячего питания в школах.
Мы нацелены на то, чтобы создать четкую товаропроводящую цепочку, чтобы фермеры использовали современные методы в своей деятельности, производили высококачественную сырьевую продукцию, которая соответствуют стандартам, и за счет объединения усилий обеспечивали постоянный поток этой продукции и имели гарантированные цены и сбыт.

— Минсельхоз сделал анализ рентабельности хозяйств по поголовью, и мы видим по этой модели, что фермы до 200-400 голов имеют довольно низкую рентабельность в 8-9%, а хозяйства более 1200 голов — 20%. Почему вы выбираете для региона поддержку фермерства и небольших локальных игроков? Потому что Чувашия исторически имеет большую долю сельского населения? Сколько, в вашем понимании, должно занимать крупное промышленное производство и сколько — малые формы?
— У нас есть несколько целей. Первая, конечно же, состоит в том, чтобы вся производимая продукция перерабатывалась на территории Чувашской Республики и продвигалась как на внутреннем российском рынке, так и на зарубежном. Вторая — каждая сотка земли должна давать максимальную отдачу по стоимости и количеству продукции. Мы анализируем, какие виды деятельности могут давать повышенную отдачу, и исходя из этого выстраиваем сами формы поддержки. Если мы в 2020 году приняли решение субсидировать 40% стоимости сельскохозяйственной техники, то на сегодняшний день мы эти пропорции скорректировали. Если хозяйство занимается только растениеводством, то мы ему субсидируем только 35%, а если оно занимается и растениеводством, и животноводством, то субсидируем 45%. Животноводческая деятельность более сложная, но нам важно, что люди в этом секторе трудоустроены круглый год. Растениеводство — это сезонная деятельность: рентабельность временно большая, если разделить на год, то на самом деле и не столь высока. В данном случае в качестве примера приведу “Чувашхлебопродукт”, который через закупки зерна, произведенного в Чувашской Республике, влияет на цены через субсидию. Через ту же самую субсидию для “Чувашхлебопродукта” мы влияем на цену муки, и автоматически наши хлебопекарные предприятия имеют достаточно понятную структуру себестоимости и стабильные цены на муку. Мы поддерживаем один субъект в хозяйственной деятельности, а охватываем поддержкой если не сотни, то десятки хозяйствующих субъектов, как крупных, так и малых.
— То есть долгосрочная стратегия развития сельского хозяйства республики будет по-прежнему основываться на развитии малых форм хозяйствования?
— Чувашия — достаточно плотно заселенная республика, а для того, чтобы строить крупные фермы, необходимо соблюсти достаточно много требований с точки зрения обеспечения санитарной зоны, нужны земельные ресурсы для выращивания кормов и так далее. Таких крупных товарных ферм в Чувашии не так много можно построить, но при этом можно построить десятки малых ферм, которые будут, с одной стороны, обеспечивать трудовую деятельность людей на селе, а с другой стороны, если правильно собирать эту продукцию, обеспечивать нам нужную товарность.
— Если говорить про перерабатывающий сектор, как сейчас обстоят дела в нем? Как складываются отношения с новым инвестором Чебоксарского гормолзавода, который Danone продал саратовским инвесторам?
— У нас есть одно правило: мы поддерживаем всех инвесторов — внутренних, внешних, из других регионов Российской Федерации, зарубежных. Если намерены реализовывать проекты, которые, во-первых, лежат в логике стратегии развития республики, во-вторых, основаны на введении социально ответственного бизнеса, в-третьих, сами инвесторы настроены на конструктивное взаимодействие. К сожалению, не все хотят это делать. В данном случае коллеги из Саратовской области, с которыми мы встречались несколько раз, всегда предъявляли к нам достаточно завышенные требования. Мы, естественно, реагируем на все запросы, работа по сопровождению каждого инвестпроекта выстроена через Агентство инвестиционного развития. Я его называю “инвестиционный штаб Чувашской Республики”. Каждый проект, который попадает в портфель Агентства, я лично знаю, контролирую и отслеживаю ход его реализации.
Мы нацелены на то, чтобы любой инвестпроект в Чувашии реализовывался, и нас очень радует, что за последние годы количество инвестпроектов в отрасли сельского хозяйства растет. Малых инвестпроектов у нас сотни: малые фермы, пункты убойные, пункты переработки продукции, сыродельни, аквакультура. Только в этом году мы запустили региональные гранты “Перспектива”, которые выдаются вместе с федеральными грантами “Агростартап”. Прошло четыре потока Школы фермера по таким направлениям, как сыроделие, ягодоводство, овощеводство, аквакультура и пчеловодство. Во-первых, люди получают образование, а во-вторых, они фактически с готовым бизнес-планом дальше получают грант на его реализацию.
— Есть какая-то статистика: сколько получателей грантов успешно встает на ноги и ведет прибыльный бизнес? Ведь все проекты не могут быть успешными.
— Радует, что этот процент достаточно высокий, у нас он приближается к 100%. Есть единицы проектов, которые не удаются.

Про сплочение и разрозненность

— Когда у тебя очень разрозненный, низкоконсолидированный аграрный сектор, очень сложно его объединить во что-то. Отраслевых союзов как таковых региональных нет. Как они вообще объединяются? Или национальная черта — быть самими по себе?
— Мне кажется, такие старые объединения, как АККОР, утратили свою прыть и желание объединять, защищать или продвигать фермеров. Исходя из принципа “всякое место пусто не бывает”, начинает формироваться новое течение. На четвертом форуме фермеров было подписано соглашение с объединением “Народный фермер”. В Чувашской Республике в этом году возникло его региональное подразделение. В России возглавляет его Олег Сирота, а у нас — Леонид Кузнецов, фермер, руководитель кооператива производителей — очень крупная организация, которая занимает на сегодняшний день лидирующее положение по производству лука-севка в РФ.
Это очень здорово, что объединение происходит инициативно, а не навязывается сверху. Государство, правительство республики заинтересовано в том, чтобы взаимодействовать через одно окно со всеми, поэтому мы организовываем этот слет фермеров.
У нас в этом году второй раз прошел такой мощный фестиваль, трехдневный — “Лучший на селе”. Вам надо просто посетить их, вы удивитесь, какая атмосфера царит на этих мероприятиях. Там все: игры, развлечения, очень мощная деловая программа, которая как раз связана с новыми подходами в производстве, формах поддержки, оценках эффективности. Это диалог бизнеса и власти, молодых предпринимателей и опытных игроков бизнеса.
— Вы пошли не по традиционному пути объединения производителей по отраслевому признаку, а по пути школ и фестивалей.
— У нас есть еще такое интересное направление — инициативное бюджетирование. На мой взгляд, Чувашия является одним из лидеров по такому подходу совместной работы с населением. Жители за счет собственных средств соинвестируют некий проект. Бюджет на его реализацию формируется из трех источников: это средства жителей или фермеров, которые работают на этой территории, средства муниципалитета и средства регионального бюджета. Так у нас реализовывается 1065 проектов на 1,1 млрд рублей.
Наш принцип простой: любой проект инициативного бюджетирования мы обеспечиваем финансированием со стороны государства, потому что люди или предприниматель — они проголосовали своим рублем. Значит, этот проект точно нужен на этой территории, фермеры охотно вкладываются, они чувствуют отношение населения к ним. Это работа с их кадрами, и соответственно им становится комфортнее работать.

Про санкции и ограничения

— В связи со спецификой аграрного сектора Чувашии, наверное, на него по-другому повлияли санкции, ограничения на ввоз оборудования и других импортных составляющих, которых много в крупном производстве. Насколько сильно ограничения отразились на чувашском сельском хозяйстве?
— В целом мы этот сложный этап прошли достаточно ровно. Но это не оттого, что наши фермеры разрозненные и имеют минимум импортного оборудования. Спасло то, что у нас произошло очень мощное обновление техники и технологий за последние 3 года, за счет субсидирования в том числе. Господдержка же распространяется прежде всего на локализованную отечественную продукцию и технологии. 
За три года мы выросли по энергообеспеченности почти на 30%: если в 2020 году у нас было 110 лошадиных сил, то сейчас 132, а с арендованной техникой — 145 на 100 гектаров. Если в 2020 году техника от 1 до 3 лет составляла 10%, то на начало этого года по тракторам и другим машинам — это уже 29,8%, по комбайнам было 16% — стало 30%, по кормозаготовочной технике было 14%, стало около 30%. В разы выросла доля новой техники отечественного производства.
— Неужели не было такого, чтобы к вам кто-нибудь приходил и говорил: “Олег Алексеевич, все — конец! У меня все встало, санкции. Я не могу ввести то, что мне нужно. Мое оборудование застряло. Делайте что-нибудь, спасайте!” Или: “Нет семян кукурузы, закваски кончились. Кошмар!”
— Бывали единичные случаи, когда техника застревала на таможне. Вмешивались, взаимодействовали с таможней, помогали, ускоряли. И, слава богу, все получалось.
— У тракторного завода дела тоже в гору пошли?
— Да. На сегодняшний день кроме производителей промышленной техники «Тракторные заводы» имеют в своей структуре предприятие «Агромаш», которое выпускает востребованную сейчас на рынке сельхозтехнику. Они производят несколько модификаций универсальных гусеничных тракторов.

Сейчас мы находимся на старте производства колесной техники, в рамках подписанного с Минпромторгом России специнвестконтракта. Тракторы будут востребованы в сельском хозяйстве, ЖКХ, строительстве, лесопромышленном комплексе и других сферах. Прежде всего, если говорить о сельском хозяйстве, эти тракторы незаменимы не только у аграриев, но и у садоводов — линейка включает в себя модификацию с узкой колеей для виноградарей и хмелеводов. Я думаю, через год или два эти тракторы завоюют популярность среди потребителей.

Про бренды и стратегии

— Будет новый чувашский тракторный бренд. А что вообще является чувашским брендом? Чувашский хмель? Чем мы известны во всей России?
— В прошлом году наш чувашский шартан завоевал первое место в номинации “съедобный сувенир”. Хмель — это тоже наше, и мы уже второй год проводим форум “Зеленое золото России” при поддержке Министерства сельского хозяйства Российской Федерации. В следующем году форум приобретет еще больший масштаб. Здесь собираются практически все хмелепроизводители страны. В этом году и мы себя позиционировали как центр компетенций и производства хмеля в стране. Будем и дальше эту тему развивать.
— Почему в Чувашии нет еще какого-нибудь крафтового кластера? Это же сейчас так популярно: крафтовое пиво, маленькие пивоварни.
— На самом деле кластер такой есть — производителей крафтового пива в Российской Федерации. А то, что нет этого именно в Чувашии, я думаю, что это не сильная беда. У нас есть наше пиво, производимое “Букетом Чувашии” и другими малыми производителями.

— Чувашия является крупнейшим в России производителем лука-севка. Неожиданное открытие!
— Еще одно открытие хотите? Чувашия производит 70% гусей для продажи. Причем у нас уже есть выведенная чувашская порода — Макулинский гусь, названная по фамилии человека, который 10 лет занимается гусевыведением и в итоге вывел породу, которая полностью адаптирована и имеет намного лучшие характеристики.
— Давайте тогда подытожим: хмель, лук-севок, шартан, гусь Макулинский, тракторы. Что еще?
— Картофель. Скоро запускаем производство чипсов из нашего картофеля. В этом году провели ягодный фестиваль, который тоже привлек очень серьезное внимание. Много интересных людей в области ягодоводства, и мы рассчитываем, что это даст импульс в ягодопереработке. Уже очень много интересных продуктов: ягодные чипсы, пастила и многое другое. Будем поддерживать это направление.
— Как бы вы описали главные плюсы Чувашии и риски, которые инвестор должен понимать, заходя сюда?
— Если говорить о плюсах инвестиций, то это, естественно, географическое удобство расположения региона, логистическая и энергетическая доступность, хорошая экология. Мы всегда ждем каждого инвестора и готовы его поддержать, у нас все инструменты, чтобы начать бизнес было легко и удобно. Да, здесь высокая конкуренция на полке, но конкуренция — это же хорошо.

Кадры и боль

— Кадровый вопрос — больная тема для всех отраслей сельского хозяйства. Как вы считаете, можно привлечь людей оставаться в профессии? Все-таки для молодежи имидж аграрных специальностей не всегда на высоком уровне.
— Я думаю, что мы уже эту линию начали реализовывать. Во-первых, нужно воспитывать специалистов с детского сада. На сегодняшний день почти каждый детский сад в районах распределен между крупными сельхозтоваропроизводителями. Они создают агролаборатории в каждом детском саду, агроклассы. В школах мы сейчас реализовываем раннюю профориентацию. Сейчас это распространено по всей России, но мы эту работу начали еще в 2020 году через учебно-производственные классы. Наша задача была и остается: через такую форму взаимодействия высшего образования, среднего профессионального образования и бизнеса в школе объединить усилия и вместе ввести детей в профессию. Для этого ребята ездят на экскурсии на предприятия, смотрят, что там происходит, какая техника работает.

Наша сельхозакадемия получила статус аграрного университета в 2020 году после встречи с Дмитрием Патрушевым. Сегодня он является лидером по обучению специалистов по целевым направлениям. У нас работает пять аграрных техникумов. Сейчас разработана концепция: мы объединяем все техникумы в одно юридическое лицо и делаем учебные производственные площадки на базе каждого техникума. Логика такая, чтобы каждая учебная образовательная производственная площадка специализировалась на конкретных направлениях и была сильна, интересна для обучения. В 2020 году мы начали анализировать эту ситуацию, впервые собрали директоров техникумов, которых с 90-х годов никто не собирал. На встречах с ними спрашиваю: “А кого готовите?”. Все готовят швей, поваров, трактористов. Для чего? Просто так. Начали перестройку, и на наше счастье Президентом тоже запущена программа полной перезагрузки среднего профессионального образования. Дальше будем развивать каждую учебную образовательную площадку с тем, чтобы они соответствовали всем стандартам современного образования, давали навыки детям для дальнейшего собственного развития, а предприятия обеспечивали квалифицированными кадрами.

Есть проблема, что большинство стобалльников, золотых медалистов уезжает в другие регионы. В этом году из 89 стобалльников десять поступили в Чувашский государственный университет. Этот год стал рекордным по количеству медалистов и обладателей дипломов с отличием учреждений СПО, поступивших в ЧГУ — 365 против 248 в прошлом году. И средний балл поступивших также возрос. Слаженной, планомерной работой смогли убедить часть молодых людей развивать себя здесь, в республике, это мотивирует, с одной стороны, на дальнейшую работу, с другой стороны — подчеркивает, что мы движемся в правильном направлении.

— А остальные куда делись, в другие вузы?
— Кто-то поехал учиться по направлениям. Нам же нужны специалисты, которых не готовят на территории республики. Например, нам нужны режиссеры для Чувашского драматического театра. Проще направить человека обучаться, чтобы он потом приехал. Возьмем правительство Чувашской Республики: у нас есть несколько человек, которые уехали из Чувашии, состоялись совершенно в разных сферах и вернулись.
Думаю, что нам не надо посыпать пеплом голову и сокрушаться, что люди уезжают. Надо создавать привлекательные условия, чтобы они хотели вернуться и продолжили трудовую деятельность в Чувашии.
— Давайте представим, что у вас есть бесконечный региональный бюджет и бесконечное количество трудовых ресурсов. Что бы вы хотели сделать в Чувашии? Какой проект реализовать?
— Это утопия. Знаете, прелесть нашей жизни, мне кажется, заключается в том, что есть эта ограниченность, она позволяет находить креативные решения и через приоритизацию задач двигаться и поэтапно решать проблемы. Надо жизнь любить и ценить такой, какая она есть. Один из ваших коллег, журналист “России-1”, в конце интервью спросил о том, какая у меня мечта. Я сам удивился, но абсолютно не задумываясь, ответил: мечта, чтобы каждый житель Чувашии гордился, что он живет здесь, делал все, что от него зависит, чтобы Чувашия развивалась, а каждый, кто сюда приезжает, чтобы влюблялся в Чувашию и хотел еще раз вернуться.
— Великолепная мечта, а то вы так сразу прагматично отвергли любые фантазии. Я думала, что вы и не мечтатель совсем, и нет у вас профессиональной мечты.
— Я еще какой мечтатель. Просто очень сложно чего-то желать большего, чем я сказал. Себя не отделяю от Чувашии, работаю, потому что родился здесь и здесь хочу жить, почитать своих предков и воспитывать детей. Чего еще желать? Это же я и есть. Я — часть Чувашии.