Поскреби русского, или понаехали тут
В русском языке масса заимствованных слов. Пришедших к нам не только из «дальнего» зарубежья – латыни, греческого, западноевропейских. В общем, "понаехали" к нам немало. И, как известно, "поскреби русского" найдешь... Кого только не найдешь!
«Тоже мне новость! – ухмыльнетесь вы. – Известно, что поскреби русское слово – найдешь татарское». Вот и газета «Вечерняя Москва» обратилась к этой теме, остановившись на кулинарных заимствованиях. А мы с Ольгой Сюткиной рады, что и наши работы стали частью этого рассказа. Читаем:
А как же! Было бы странно, если бы татарских слов было мало. Но мы сейчас не о них. Знаете ли вы, что в русском языке давно и прочно обосновались слова, «понаехавшие» из других национальных языков – не татарского?
«Ну еще бы, – ответите вы. – Их за версту видно! Из украинского – «гопак», из кавказских языков – «джигит»…»
Правильно! Но мы как раз не о них. «За версту видно» заимствованные слова, которые филологи называют «экзотизмами»: они обозначают понятия, для которых нет аналогов в принимающем языке, которые остаются накрепко связаны с той культурой, из которой они пришли. А бывают понятия, которые настолько органично вошли в нашу культуру, что иноязычные корни у их названий не то, что за версту – под лупой, и то не всегда разглядишь.
Большая часть из национальных языков действительно относится к экзотизмам: это названия одежды («папаха»), жилищ («хата», «чум»), реалий социального устройства («кунак»)… Чтобы слово перестало быть экзотизмом, обозначаемое им понятие должно влиться в жизнь другого народа, потерять связь со своим источником. Оно должно легко воспроизводиться в чужом быту. А что легче всего перенять у соседнего народа и воспроизвести у себя? Конечно, вкусную еду!
Разумеется, и в кулинарной сфере есть много экзотизмов: «галушки» для нас всегда будут украинским блюдом и украинским словом, а «сулугуни», соответственно, грузинским. Но мы насчитали 7 блюд, которые стали такими привычными в нашем быту, что уже не кажутся национальными. А их названия – заимствованными.
1. Брынза
ОТКУДА: Румынское/молдавское brînză
ПОДРОБНОСТИ: Вероятно, происходит еще из языка гето-даков – фракийских племен, населявших до нашей эры территорию нынешних Румынии и Молдавии. О гето-даках и их языке мало что известно. Считается, что на него похож нынешний албанский язык. В албанском есть слово «brenze» – оно означает «внутренности». Вероятно, развитие значений слова шло так: «внутренности» > «сычуг» (часть коровьего желудка, в которой вырабатывается фермент, используемый для сырной закваски) > «сыр». В русский язык слово «брынза» попало через посредство украинского. В словаре Владимира Даля (первый том вышел в 1863 году) имеет помету «нврс», то есть «новороссийское»: Новороссией тогда называли нынешнюю восточную Украину.
2. Бублик
ОТКУДА: Украинское «бублик»
ПОДРОБНОСТИ: Образовано как уменьшительное от «бубьлъ», которое, в свою очередь, произошло от «буба» – «нечто круглое». Заимствовано в XIX веке. Николай Гоголь в предисловии к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» (1831 – 1832) включил «бублик» в число «слов, не всякому понятных», и дал ему толкование: «круглый крендель, баранчик». В первом издании словаря Даля (первый том вышел в 1863 году) «бублик» еще имеет помету «млрс» («малороссийское», то есть украинское) и «юж», то есть «южное».
3. Кефир
ОТКУДА: Кавказские языки. Возможно, от осетинского «ḱæpýḱæpu» - «кефирная закваска» или мегрельского (мегрелы – народ, живущий в Западной Грузии) «kipuri» – «простокваша, приготовляемая в бурдюке».
ПОДРОБНОСТИ: Пишут, что первые сведения о кефире просвещенная русская публика получила благодаря некоему доктору Г. Джогину. В 1866 году Джогин сделал в Кавказском медицинском обществе доклад о том, что его знакомые кабардинцы делают очень полезный кисломолочный напиток на «кефирных зернах», то есть особых грибках. Нам не удалось найти текст доклада и выяснить, упоминалось ли в нем слово «кефир» и давалось ли объяснение его происхождению. Известно, что в 1877 году автор по фамилии Шабловский опубликовал в «Военно-медицинском журнале» статью под заглавием «Кэфиръ». Подобное написание слова – через «э» – бытовало долго и встречалось даже в книгах, изданных в начале ХХ века.
4. Морс
ОТКУДА: Румынское/молдавское «mursă» – «вода с медом, сок, жидкость»
ПОДРОБНОСТИ: Это лишь одна из версий происхождения слова. Есть и другие, согласно которым название сродни слову «морошка» или немецкому Móosbeere – «клюква». Но, как отмечает филолог из Томска Анна Лазаренко, в этом случае непонятно, когда и как у названия ягоды появилось значение напитка. Лазаренко отстаивает версию румынско-молдавского происхождения слова. В румынский язык это слово пришло из латыни, где «mulsa» – «вино с медом, медовый напиток». На сегодняшний взгляд странно, почему безалкогольный напиток из ягод назвали в честь «воды с медом» (или «вина с медом») – в современных морсах нет ни меда, ни градусов. У Анны Лазаренко есть на этот счет две версии. Впервые «морс» был упомянут в знаменитом «Домострое», это середина XVI века. Примерно в то же время случилась небольшая кулинарная реформа: потеряли популярность «питные меды» (алкогольные напитки из перебродившего меда, это про них говорится в фольклоре: «мед-пиво пил»), уступив место водке. Либо «морсом» изначально называли питный мед с добавлением ягод, из которого потом исчезли медовый и хмельной компоненты. Либо морс был изначально ягодным и безалкогольным, «а изменение значения произошло непосредственно при заимствовании» румынского слова, потому что «на формирование рецептуры различных видов морсов могла оказать существенное влияние рецептура традиционных ставленых медов», в которые тоже клали ягоды. В русский язык, по мнению Анны Лазаренко, слово могло прийти через посредничество украинского: у молдаван и украинцев были давние языковые контакты («Вестник Томского государственного университета», 2014, №382).
5. Сайка
ОТКУДА: Эстонское «sai» – «белый хлеб».
ПОДРОБНОСТИ: Впервые слово было упомянуто в одной из первых русских кулинарных книг – «Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистиллаторский…» Василия Левшина (1795 – 1797). «Мы склонны доверять версии о том, что сайки появились на Руси где-то в конце XVII — начале XVIII века от новгородских купцов, принесших рецепт из Прибалтики», - пишут историки русской кухни Ольга и Павел Сюткины [подробнее об истории сайки мы писали в этом журнале].
6. Сырник
ОТКУДА: Украинское «сирник»
ПОДРОБНОСТИ: Во многих славянских языках «сыр» означает творог. В русском языке «сыр» давно перестало употребляться в этом значении. А вот в украинском творог до сих пор называется «домашнiй сир». В этнографической книге Федора Красильникова «Украина и украинцы» (1918) это слово еще используется как явный украинизм, нуждающийся в комментарии. Автор перечисляет любимые блюда «малороссов» и в скобках приводит перевод на русский язык: «юшка (уха)», «галушки (клецки)», «сырники (творожники)». [Ну, не знаю, не знаю, как с этой версией. Бедный Сырников с ума сойдет, услышав, что происходит от украинцев – хе-хе]
7. Чебурек
ОТКУДА: крымско-татарское «çiberek», от «çiy» — «сырой» и «börek» - «пирожок».
ПОДРОБНОСТИ: Слово зафиксировано уже в книге «Крым: путеводитель» 1914 года (павильон «славится шашлыками и чебуреками»). Первым словарем, в котором оно упомянуто, был «Толковый словарь» Дмитрия Ушакова (1935 – 1940).