Русь и гусь за 1,5 копейки. Какие приключения переживали цены в разные века
Поднимается? Падает? Крепнет? Слабеет? Это о самолёте или о здоровье? Нет, о рубле. Внимание к поведению национальной валюты в последнее время многократно усилилось.
А на этом фоне неизбежно и возрождение интереса к разного рода историческим спекуляциям на тему: «А вот при царе-батюшке корова три рубля стоила!» Как вариант: «Когда была свободна Русь, то три копейки стоил гусь». Эта острословица бытовала во времена, которые принято называть «застоем».
На самом деле рубль — вторая из старейших национальных валют после английского фунта стерлингов, что фиксируется новгородскими берестяными грамотами XIII в. На своём веку он повидал многое — были взлёты и падения, революции цен и периоды затишья, галопирующая инфляция и возврат позиций... Что, в свою очередь, влекло за собой захватывающие приключения цен и зарплат.
Сотня кур за дукат
Временем настоящей сытости и стабильности справедливо считают XV столетие — тогда начинает хождение поговорка: «На Руси ещё никто с голоду не помирал». А ведь случалось всякое. Так, в 1445 г. после неудачной битвы под Суздалем казанским ханом Улу-Махметом был взят в плен великий московский князь Василий II, впоследствии заслуживший прозвище Тёмный. Выкуп за князя был назначен чудовищный. Новгородские летописи указывают то 200 тыс. руб., то «всю московскую казну». Наличных денег тогда не хватило, пришлось переплавлять церковную утварь. Чтобы понять масштаб запрошенного: рыночная цена холопа была на несколько порядков ниже — инок Иона Плещеев в 1482 г. завещал Троице-Сергиевому монастырю в числе всего прочего холопа стоимостью 2 руб.
Те же, кто находился между князьями и холопами, жили в целом неплохо. Судя по взимаемым налогам, среднее крестьянское хозяйство давало годовой доход от 2 до 2,5 руб. Наёмному работнику платили подённо, плата составляла полторы московских деньги, что равнялось 0,75 копейки. Труд ремесленника в зависимости от его квалификации стоил дороже — от 2 до 4 денег, то есть от 1 до 2 копеек в день. Сколько дней в году были рабочими, может ответить австриец Сигизмунд Герберштейн, оставивший записки о России: «Именитые либо богатые мужи чтут праздничные дни тем, что по окончании богослужения устрояют пиршества и пьянства, а простой народ большей частью работает, говоря, что праздничать — дело господское». Словом, за 300 дней в году работник мог получить 2,25 руб., а ремесленник — от 3 до 6 руб.
Что же можно было купить за эти деньги? Венецианец Амброджо Контарини фиксирует дешевизну на московских рынках образца 1477 г. «Русские продают огромное количество коровьего и свиного мяса; думаю, что за один маркет его можно получить более трёх фунтов. Сотню кур отдают за дукат, за эту же цену — 40 уток, а гуси стоят по три маркета за каждого». 1 дукат тогда «весил» 0,5 руб. Маркет соответствовал московской деньге или 0,5 коп. Выходит, что за 1 копейку можно было купить 2,5 кг мяса либо двух кур. За ту же копейку покупали 5,2 кг ржаной муки либо 1,7 кг мёда. Беличья шуба стоила 60–70 коп. За хорошего верхового коня давали 6 руб. А крестьянскую лошадь можно было купить за 1 руб.
Первые попытки прикрепления крестьян к земле датируются Судебником 1497 г., а это значит, что до конца XV в. Русь была действительно свободной. Так что острословицу про гуся надо переделать — он стоил в те годы не три, а полторы копейки.
Атака Америки
А вот дальше со свободой, равно как и с относительно невысокими ценами, пришлось расстаться. Тут подложила свинью Америка. Вернее, последствия её открытия в 1492 г. Из Нового Света в Европу потекли настоящие реки серебра. Деньги стремительно дешевели, а товары дорожали. Это ощущалось уже во времена Ивана Грозного. Представитель того же рода Плещеевых в 1559 г. оставил завещание, согласно которому «конь иноходец бур» оценивался в 10 руб., а «мерин соврасой для пашни» — в 2 руб. То есть на коней цены выросли вдвое. Примерно так же подорожали куры и говядина. Хлеб подскочил в цене в 4 раза, мёд — в 5 раз. И за 60 коп. теперь можно было купить только овчинную шубу — беличья стоила втрое дороже.
А вот пропорционально увеличивать жалованье несильно-то стремились. При опричном дворе Ивана Грозного трудилось множество ремесленников — от портных и пуговичников до сабельников и шеломников. Почти все они имели годовой оклад от 3 до 5 руб. — столько же их коллеги получали 100 лет назад. Отдельные искусники, к примеру некто Иван Поздеев, «самопальный мастер», получал в год 15 руб. деньгами «да сукно доброе, да тафта, да 300 четей поместья». То есть переходил в категорию землевладельцев-помещиков. Портной Иван Бут тоже причислялся к этой категории, но рангом пониже — «5 руб. деньгами, 24 алтына за сукно, 5 полтей (полутуш) мяса, 5 пудов соли да повёрстан 50 четями землицы». Для сравнения: небезызвестный «Борис Фёдоров сын Годунов», будучи управленцем среднего звена, получает у Ивана Грозного 50 руб. годового оклада.
«Довольность народная»
Последовавшая Смута отчасти разорила Русское царство. 80% пахотных земель, основа отечественной экономики, пришло в запустение. А Михаила Романова, первого царя из новой династии, в разграбленном поляками Кремле ожидало вот что: «Царёвы палаты и хоромы все без крыш, полов и лавок. Дверей и окошек нет, надобно делать, а лесу пригодного не добыть, денег в казне нет, и плотников нет...»
Но скоро иностранцы начинают отмечать: «Здесь такое изобилие всех вещей, необходимых для жизни, удобства и роскоши, да ещё и покупаемых по весьма умеренной цене, что русским нечего завидовать никакой стране в мире, хоть бы и с лучшим климатом...» В Дворцовой книге расходов можно найти записи, практически неотличимые от тех, что были во времена Ивана Грозного. Годовой оклад портного — те же 5 руб. Как ни странно, цены тоже почти не растут. Потом рост всё-таки начинается, но это замечают на самом верху: «В прежних летах можно было мастерскому человеку с женою быти сыту днём алтынной пищей». То есть раньше вдвоём на три копейки можно было прожить день, а сейчас уже нет. Жалованье индексируется. Стандартный оклад придворного ремесленника увеличивается до 7 руб., подённая плата поднимается на 2–3 копейки... Словом, жить можно. Да и цены выросли не то чтобы зверски. Если при Михаиле Романове за 1 коп. можно было купить 1,2 кг пшеничного хлеба, то спустя 70 лет при царевне Софье — 1 кг. Некоторые товары в цене не изменились вообще — топор по-прежнему стоил 20 коп., а русское сукно — 5 коп. за аршин. В общем, князь Борис Куракин имел все основания заявить про царевну Софью: «Всё государство пришло во время её правления в цвет великого богатства. И торжествовала тогда довольность народная».
Царские трюки
«Довольность народная» приказала долго жить при Петре I. Великие свершения требовали великих же расходов, а также откровенно жульнических трюков. Скажем, Пётр вдвое понизил ценность рубля, приравняв его к талеру. И спустя 30 лет мы имеем свидетельство Михаила Ломоносова, стипендия которого в Славяно-греко-латинской академии составляла «в день алтын». Раньше на алтын «сыты в день» бывали двое. Сейчас этой суммы едва хватало одному на съёмный угол в комнате да ежедневный хлеб и квас с луком. На петровскую копейку можно было купить 300 г говядины (на рубль — 30 кг), 500 г окуней либо 500 г хлеба. С жалованьем тоже всё было не очень весело — подьячий Артиллерийского приказа получал в год не более 30 руб. Зато капитан петровской армии зарабатывал 110 руб. в год.
А дальше инфляция понеслась галопом. Если в начале царствования Екатерины II за копейку можно было купить 200 г хлеба, то спустя 15 лет — только 75 г. Спустя ещё 15 лет — жалкие 20 г. К сравнительной сытости пришли лишь через 100 с лишним лет. Но и при Николае II корова не стоила 3 рубля. За эти деньги при цене 45 коп. за 1 кг можно было купить 6,7 кг говядины, что, согласитесь, на целую корову не тянет. Дойная корова средних достоинств стоила тогда от 60 руб. при средней зарплате рабочего 20–25 руб. в месяц.