«Под руинами фабрики колючей проволоки погибли Ксения и Марфуша»: пенсионер из Баварии разыскал могилу угнанных в Германию белорусов

<p>23 года назад в газете «Из рук в руки» вышло объявление: «Ищем услуги по сопровождению и переводу в районе Велиж-Сураж». Среди тех, кто прочел этот текст на немецком, оказался 21-летний Вадим Ульянов. Студент минского иняза, он как раз искал работу.</p> <p>- Кроме языка меня зацепило то, что речь шла о родных местах моей мамы, - рассказывает Вадим.</p> <p>Оказалось, немец Андреас Фальтермайер с братом Антоном узнали из архивов, что в тех краях погиб в боях с Красной Армией в 1942-м их дядя, и под Велижем вместе с Вадимом нашли братское кладбище. С тех пор Андреас стал часто приезжать в Беларусь.</p> <p>- Он очень легко сходится с людьми, - говорит Вадим. - Экстраверт, что нетипично для немцев. Правда, по словам Андреаса, баварцы - все такие, но он и вовсе уникален. Без проблем заводит разговор в деревнях и в городах, может сесть за стол, поддержать беседу - простецкий мужик. Может, дело в том, что Андреас работал в почтовом профсоюзе - умеет общаться. И в каждой поездке он говорил с ветеранами и с людьми, которые детьми пережили войну...</p> <p><strong>«Вышли из бункера и увидели разрушенное здание фабрики, где погибли Ксения и Марфуша»</strong></p> <p>Андреас буквально влюбился в Беларусь, а со временем как волонтер стал связывать немцев и белорусов, цепляясь за тонкие ниточки историй военных лет. А в часовне, которую он построил возле своего дома, есть даже крест из Беларуси, с которым тоже связана история времен войны.</p> <p>- Мой дедушка дошел в 45-м до Берлина, - рассказывает Вадим. - С войны он принес надломанный крест, который более 50 лет хранился в его семье. А когда Андреас стал нашим другом, решили вернуть крест на родину. Андреас восстановил его и поместил в часовню, которую построил рядом с домом.</p> <p>Как-то Андреас гостил в Витебске, и друзья рассказали ему историю старейшины своей семьи Анны Ильиничны Кагукиной, в девичестве Соколовой. В марте 1943-го всех детей с улицы, где жили Соколовы, отправили в Германию на принудительные работы. В переполненном грузовом вагоне Анна с матерью, двумя братьями и двумя сестрами (отца раскулачили в 1937-м) 19 дней ехали в неизвестность с одним куском хлеба на всех. Дверь вагона отпирали на станциях только для того, чтобы вытянуть за ноги прямо на платформу тела погибших от голода и болезней...</p> <p>Семью не разъединили - они попали на вестфальскую фабрику колючей проволоки в Хамме. Даже спустя десятилетия Анна Ильинична точно помнила ее адрес на немецком. На фабрике старшие дети - Ксения, Марфа и Александр - работали по 12 часов. А Анна и младший брат Василий с матерью и 30 другими детьми из СССР и Польши следили за чистотой и порядком в лагере и бараке. Кормили пленников гнилой картошкой и хлебом с опилками. Остербайтеры спустя годы вспоминали, как дети плакали от такой еды, а их хлестали за это плетьми.</p> <p>Чем ближе было к освобождению города американцами, тем чаще шли бомбардировки. Порой они длились по 5-6 часов. После одной из бомбежек дети вышли из бункера и увидели разрушенное здание фабрики. Под его руинами погибли две старшие сестры Анны Ксения и Марфа - вместе со многими соседями из Витебска...</p> <p>- Их похоронили на Южном кладбище в братской могиле для рабочих из СССР. Матери позволили поставить деревянные кресты с ликом девы Марии на могилах дочерей, - рассказывает Андреас, с которым мы пообщались через мессенджер.</p> <p>В одном вагоне, а затем и на той самой фабрике, что и Соколовы, оказались Бондари, их соседи. Родители пытались было спрятать трех дочерей от угона в траншее, вырытой неподалеку от дома, но тщетно.</p> <p>- На фабрике юным работникам доставалась сложная работа - скажем, сварка, отчего у девушек постоянно были ожоги, - Андреас листает страницы воспоминаний 16-летних сестер Ольги Капланенко и Анны Бондарь. - Бондари тоже потеряли близких в Германии: их мать Ульяна и сестра Мария были убиты во время воздушной атаки на фабрику. А вскоре после возвращения в СССР не стало и отца...</p> <p>Узнав трагические семейные истории, Андреас передал их в Хамм. Сотрудник администрации города Маркус Клуппель поднял архивы и организовал в 2008 году поездку на место захоронения родственников для 75-летней Анны Кагукиной и 81-летних сестер Ольги Капланенко и Анны Бондарь.</p> <p>- Для Хамма наш приезд был событием, - вспоминает внучка Анны Ильиничны Дарья Каминская - она сопровождала бабушку. - О нас писала местная пресса, прошла торжественная служба у братской могилы с участием мэра. Мы привезли землю из Беларуси к обелиску, на котором написано: «Здесь покоятся тела 458 советских граждан, погибших в фашистском плену в период с 1941 по 1945 гг». И посадили там две березки - одна из них прижилась...</p> <p>В Хамме говорили: шанс восстановить хоть некоторые имена из похороненных в братской могиле - это чудо. И ужасались, как столько страшных событий могло у них произойти... Только по официальным сводкам в Хамме числилось 16 828 иностранных работников, и 1342 из них относились к фабрике колючей проволоки.</p> <p>- Было сказано много добрых слов, и это не было наигранно. Нас очень впечатлило отношение к захоронениям и то, как местные жители приносили извинения за события времен войны и просили дать их городу второй шанс, - вспоминает Дарья и добавляет: Анне Ильиничне уже 85 лет, но ту поездку она помнит в мельчайших подробностях.</p> <p><strong>«Херольд до сих пор вспоминает, как девушка из Беларуси закрыла его собой»</strong></p> <p>А год назад Андреас гостил в поселке Победа Шумилинского района - у Галины Петровны, мамы Вадима Ульянова. Решили заехать в деревню Николаево - в костел, где Андреас в 2002-м крестил племянницу Вадима Марию. А еще - на кладбище.</p> <p>- Там у людей шла поминальная трапеза. Андреас захотел поздороваться - и сразу пошла беседа за жизнь. Одна женщина, узнав, что гость - немец, рассказала, что ее мама была угнана в Германию. Так Андреас познакомился с 95-летней Розой Борисевич и ее дочерью Галиной.</p> <p>...Мать Розы Людвиговны, младшей в семье, умерла вскоре после ее рождения в 1926-м. Детей растила мачеха, отца в годы репрессий забрали в тюрьму. В июле 1941-го немцы заняли деревню Улла в нынешнем Бешенковичском районе, где жила семья Розы. А в первой половине 44-го местную молодежь стали забирать на принудительные работы в Германию.</p> <p>- Первый раз забирали родившихся в 1926 году, - рассказала «Комсомолке» Роза Людвиговна. - Моя сестра Анна была записана как родившаяся в 1926-м, но на самом деле это я с этого года - она на два года старше. Так и поехали мы вместе...</p> <p>Девушки попали в деревню Арнсгройт: на их плечах было все хозяйство, работа в саду и поле, выпас скотины. Анна попала в семью, где было семь детей. Розе, можно сказать, повезло: в доме Отто и Элли Гюнш было двое детей. Отец служил матросом и дома бывал нечасто. Элли и ее 17-летний старший сын, который не подходил под призыв, остался с матерью на хозяйстве. Младшему Херольду было лет 9-10.</p> <p>Андреас рассказывает: 84-летний Херольд до сих пор помнит, как Роза носила его после купания на плечах в комнату на второй этаж, а однажды, когда они были дома одни, закрыла его собой, услышав гул, словно от падающей бомбы:</p> <p>- В этот день, 9 апреля 45-го года, над Арнсгройтом пролетали американские бомбардировщики после ударов по Дрездену и Лейпцигу. Один из самолетов сбросил вспомогательный топливный бак, который упал рядом с домом...</p> <p>- После освобождения хозяйка говорила: «Оставайся, будешь жить у меня», - вспоминает Роза Людвиговна. - Они добры ко мне были. Всегда за стол сажали, в церковь отпускали... У меня мамы не было - так я хозяйку считала за маму родную. Она дала мне хлеба на дорогу, консервов... По приезду нас с сестрой ждал сгоревший дом, не было вестей про многих родственников. Плакала много. Я в бога верила, а люди больше неверующими были. Меня звали богомолка. Но все пережила, пятерых детей родила...</p> <p>- Мне помогло, что Роза помнила все места в Германии. Оказалось, из этих мест бывший член бундестага Карола Штош, - рассказывает Андреас. - С ее помощью нашел адрес семьи, где Роза жила в годы войны. А потом и 84-летнего Херольда, которого она 75 лет назад закрыла собой... Херольд очень хочет пообщаться с Розой - надеется приехать в Беларусь, когда закончится пандемия.</p>